– Ага. И поэтому ты стал меня позже забирать?
Дочь моей клиентки сказала матери после встречи Нового года: «Мама, я никому не скажу в детском саду, что Дед Мороз подарил мне куклу. Я скажу, что это ты положила мне подарок под елку». Придет время, и детей самих не будут устраивать сказочные объяснения. В особенности это касается разговоров о том, откуда берутся дети. У взрослых их собственный внутренний пятилетний ребенок напоминает о себе верой в черного кота, узелками на память, разговорами с автомобилем. Для такого типа мышления технические приемы запретов могут быть эффективными, так как в этом возрасте у ребенка уже достаточно хорошо развита речь. Кроме того, могут работать сказки, притчи, пословицы, поговорки.
Наконец, последний страшный психологический термин – мышление словесно-логическое. Это форма сознания современного человека, формируется она с семи до восьми лет и развивается на протяжении всей жизни. Человек способен оторваться в воображении от материальных объектов и представить последствия своей деятельности, рассмотреть различные варианты развития событий. Правда, воображение детей иногда оказывается слишком богатым и неуправляемым. На этом уровне сознания начинает формироваться воля как регулятор самостоятельного поведения. Начиная с этого возраста, несмотря на то что технические приемы продолжают работать, на регулирующую авансцену выходят переговорные тактики. А это уже другая история.
Глава 4. Простые правила запрета
4.1. Важно не что запрещать, а как запрещать
Давайте попробуем стать психологами. Если именно так себя ощущаете, у вас есть возможность расширить свой диапазон, ознакомившись с практическими приемами запретов. Чтобы стать профессиональным «запрещальщиком», все практические рекомендации надо пропустить через себя, понять, насколько они вам подходят, в каких ситуациях их можно использовать.
Как мы покупаем обувь? Сначала меряем на одну ногу, потом на обе, далее делаем несколько шагов. И все равно часто приходится разнашивать обновку. С освоением практических рекомендаций психологов дело обстоит примерно так же. Один из самых важных принципов, касающихся не только запретов, но всего общения в целом, вынесен нами в заголовок: важно не что запрещать, а как запрещать. Какие слова мы используем, выражая свои мысли, чувства, пожелания? Хорошо подобранное слово – золотой ключик, способный открыть любое сердце. Именно об этом речь в следующей притче.
Однажды восточному владыке приснился ужасный сон. Он увидел, как один за другим у него выпали все зубы. Обеспокоенный, владыка приказал позвать толкователя сновидений. Тот выслушал внимательно сон и сказал: «Я должен сообщить тебе печальную весть. Ты потеряешь всех своих родственников, одного за другим, как потерял свои зубы». Это объяснение разгневало владыку, он приказал заключить толкователя в тюрьму и привести другого. Тот выслушал и сказал: «Я счастлив тебе сообщить радостное известие: ты доживешь до глубокой старости и переживешь всех родных». Владыка очень обрадовался такому объяснению и приказал щедро наградить толкователя. Придворные царя очень удивились и спросили: «Ты ведь сказал то же самое, что и твой предшественник. Но почему он попал в тюрьму, а ты получил награду?» Тогда толкователь ответил: «Мы оба истолковали этот сон одинаково. Но в жизни важно не только что говорить, но и как».
Давайте учиться конкретно выражать пожелания. Дети до 7–8 лет не сразу воспринимают образные запреты. Все, что мы говорим, очень часто понимается в прямом смысле. Например, отец говорит: «Покричи у меня!» – и ребенок, дословно понимая его слова, усиливает крик.
«Слишком широкое и многообразное применение слова “ходить” то и дело сбивает малышей с толку. Мать приказала ребятам запереть за нею дверь на крючок и никого не впускать, так как, – пояснила она, – по городу ходит скарлатина. В отсутствие матери кто-то долго стучался к ним в дверь: “Приходила скарлатина, но мы не впустили”»[6].
Кроме того, мы сами невольно сбиваем ребенка с толку, обесценивая причины его переживаний. Например, когда у малыша отняли игрушку или он горюет по поводу первой плохой оценки, спонтанная реакция родителей – уменьшить в глазах чада силу или значимость того, что вызвало его страдания. Например: «С этой Машей вообще общаться не надо», «Ну подумаешь, двойка, завтра исправишь. У тебя их впереди столько будет, если плакать из-за каждой, то просто слез не хватит». Обесценивание является, несомненно, действенным приемом, но при этом мы невольно скатываемся в двойные стандарты: «Если из-за двойки не стоит переживать, значит, не важно, какую оценку я получу», «Если с Машей, с которой мне было очень интересно, общаться не надо, то с кем тогда надо?»
Давайте научим ребенка извлекать уроки из своих поражений. Это сделать сложнее, чем просто обесценить неудачу. Чтобы извлечь позитивный опыт, надо успокоиться самому и успокоить малыша. Дождитесь, когда он сможет хоть как-то говорить о произошедшем, расспросите, вникните во все детали. Например, из-за чего конкретно была получена двойка или как получилось, что Маша отобрала игрушку. Одно дело, если двойка получена из-за того, что накануне не хватило времени на подготовку к занятиям; другое – если он растерялся; третье – если было неправильно записано задание. В каждом случае извлекается разный опыт: в первом он связан с планированием времени, во втором – с преодолением страхов, в третьем – с внимательностью. Это очень важно – уметь разбирать неудачи. Благодаря этому навыку в будущем ваши дети не станут зацикливаться на своих проблемах. Они смогут делиться переживаниями и принимать помощь от окружающих. Но обладаете ли вы этой способностью – уметь поделиться, рассказать о своих проблемах, попросить о помощи, принять ее, сделать вывод и по возможности избегать повторения ошибок? Если нет, у вас есть возможность научиться этому вместе со своими детьми.
4.2. Правила запрета
Первое правило: будьте целостны. Очень важно не только говорить ребенку слова «нет» или «нельзя», но и голосом, и мимически воспроизводить запрет. Часто, не успевая реагировать на слова, дети ориентируются на выражение лица взрослого и тембр его голоса. Кроме того, во время общения на долю восприятия словесной информации дается 20 %, остальные 80 % считываются с интонации, мимики, позы и т. д., то есть всего того, что называют невербальными компонентами коммуникации.
Если вы ласково говорите: «Танечка, не надо дергать меня за волосы, мне больно», – и при этом улыбаетесь, велика вероятность, что чадо будет продолжать это делать, воспринимая слова как часть веселой игры. Отрабатывайте строгое выражение лица и командный голос. Последний – не всегда крик. Лучшие командиры не повышают голоса на подчиненных, но почему-то их слушаются беспрекословно. Научиться кричать тоже может быть полезно. Представьте ситуацию, когда во время прогулки ваш трехлетний сын внезапно вырывается вперед и стремительно движется в направлении проезжей части. Как правило, это происходит в самый неподходящий момент: когда вы задумались или разговариваете по телефону. Далеко не всегда получается развить спринтерскую скорость и на полпути перехватить беглеца. Фраза: «Петя, немедленно остановись, нельзя бежать на дорогу, там ездят машины, это опасно!» – может не сработать. Во-первых, она очень длинная, даже если получится прокричать ее с нужной интонацией. Во-вторых, когда ребенок бежит – он увлечен, не замечает ничего и может просто не понять, что вы пытаетесь ему донести. А ведь речь идет о ситуации, связанной с риском для жизни. Поэтому можно громко и строго (но не злобно и истерично) приказать: «Стоять!», «Назад!» – или что-то подобное. Команды должны быть односложными, в утвердительной форме.
Второе правило: запрещаемое действие должно быть прервано немедленно. Если вы говорите, что нельзя трогать бумаги на столе, предполагается, что ребенок прекратит это делать сразу. Как только возникает торг: «Я сейчас возьму еще одну бумажку и больше не буду», – очень велика вероятность, что он потом попросит еще и еще. В результате запрет превратится в игру «сколько бумажек мне удастся стащить со стола».
Желательно, чтобы запрет делался в безличной форме: вместо «я запрещаю тебе лезть в лужу» – «лезть в лужу нельзя». Он работает сильнее, когда транслируется в общем виде. Если запрещающее действие персонифицировано, исходит от какого-то конкретного лица, его легче оспорить.
Третье правило запрета: запрещайте в утвердительной форме, исключите частицу «не». Мы реагируем на речь сознательно и подсознательно. Подсознательно понимаем только смысл слова, сопутствующего частице «не». Из словосочетания «не шуми» подсознание реагирует только на второе слово, «не лезь в лужу» – «лезь в лужу», «не упади» – «упади». На сознательном уровне мы соединяем значения «не» и содержательной части указания. В процессе реагирования сознательная реакция всегда идет с запозданием. Впрочем, психика взрослого человека реагирует аналогично. Поэтому спасателям и врачам вместо «не волнуйтесь», «не бойтесь» рекомендуют говорить «успокойтесь», «расслабьтесь».
Одна мама рассказала историю про посещение цирка со своим четырехлетним сыном. Представление было шумным и длинным. Под конец мальчик устал, и она не стала возражать, когда он начал ходить по ступенькам амфитеатра. Дама, сидящая рядом с ней, спросила: «А вы не боитесь, что ваш мальчик упадет и разобьется? Мальчик, не упади!» Мама тут же почувствовала, что она начинает бояться, а ее сын рухнул с лестницы и разбил нос. Дорогие родители, развивайте свой «запретительный» словарный запас. Собираясь на прогулку, можете заранее предусмотреть запрещающие команды, которые предстоит проговорить ребенку.
Постепенно вы привыкнете запрещать «правильно», то есть так, чтобы это срабатывало. А уж что именно запрещать – вам предстоит решать самостоятельно.