иваем с ним и поглаживаем поверхность мобильного, он продолжает упорствовать, мы продолжаем уговаривать и поглаживать телефон. Этот прием особенно хорош в принципе при любых переговорах с кем-либо.
Другой прием экстренной саморегуляции помогает справиться с приступами гнева и раздражительности. Но к нему надо предварительно приготовиться. Если человеком овладел приступ гнева, он может выйти на лестничную площадку, на улицу, где его никто не видит, разбить пустую банку или бутылку, собрать все осколки и выбросить их. Если одной банки окажется мало, разбить еще одну и еще – до полного успокоения. В этой процедуре очень важно соблюсти все этапы: разбить, собрать и выбросить. Таким образом в символической форме мы принимаем на себя ответственность за свою склонность к разрушению. Если по техническим причинам бить стекло не получается (как правило, мешает опасение, что будет слышен звон), можно рвать бумагу. Ее клочки стоит сжечь, а пепел спустить в унитаз. Но бить банки все-таки эффективнее.
На неконтролируемые эмоциональные всплески, не обязательно гнева, но и отчаяния, тревоги, страха, можно влиять с помощью самогипноза или методики самоприказа аутогенной тренировки. Но чтобы это сделать эффективно, лучше обратиться к специалисту.
Еще один способ экстренной саморегуляции – молитва. Я убеждена, что основной функцией любых молитв является умиротворение и успокоение. Чтобы использовать молитву для саморегуляции, не надо ничего просить у Бога. Просто повторяйте один и тот же текст, пока не успокоится сердце. В православном варианте это могут быть «Иисусова молитва» или «Отче наш». Если мировоззрение не позволяет вам молиться, читайте стихи, пойте. Поэзия – это тоже своего рода молитва.
7.5. Мать как психотерапевт
Бывают случаи, когда мать сама может выступить психотерапевтом для ребенка. Приведу два примера из практики. Первый – это рассказ самой мамы. Когда сын только что родился, то едва не погиб в родильном доме из-за врачебной ошибки. После чего ее стали преследовать ужасные фантазии. Так, по крайней мере, тогда казалось. Ей мерещились ужасные сцены гибели мальчика. Она стала опасаться притянуть ситуацию: это когда предчувствие несчастья настолько изматывает, что подсознательно человек провоцирует реальность, чтобы прекратить мучительное ожидание. Каждый раз, когда ее внутреннему взору представлялись картины ужасной смерти сына, она начинала твердить «Отче наш». Ее целью было успокоить себя, свою душу.
Так продолжалось около года. За это время им с ребенком пришлось столкнуться еще с одной смертельной опасностью, избежать которой удалось чисто случайно. Когда сыну исполнился год, она увидела странный сон: на нее надвигалась тройка черных коней. Огромное копыто было уже занесено над ее головой, но вдруг раздался низкий мужской голос: «Мальчик умер». Копыто замерло, потом тройка развернулась и умчалась в другую сторону. На следующее утро клиентка проснулась с чувством облегчения. Она почувствовала, что больше ее сыну ничего не угрожает. Пришедшая в гости соседка по даче рассказала, что этой ночью на мопеде разбился живущий неподалеку подросток-сирота. Его родители умерли, воспитывался он бабушкой и дедушкой. После аварии он был в реанимации с травмой основания черепа, дедушка в больнице, бабушка не отходила от икон. Клиентке стало не по себе, и она вернулась в город. Вечером ей позвонила другая соседка по даче, с которой они практически не общались: «Я звоню, чтобы сказать тебе, что мальчик умер». Тут в голове у клиентки пазл сложился. Она вспомнила, что у бабушки первым ребенком был мальчик, умерший вскоре после родов. У матери был аборт на позднем сроке: нерожденным ребенком был мальчик. Третий мальчик был у нее, и она смогла отмолить его. Смерть забрала того, кого слабее держали. Ей рассказывали, что на похоронах Толика, так звали погибшего подростка, бабушка все время гладила его по голове и просила прощения за то, что не смогла дать сил к жизни.
Я с некоторым опасением представила этот клинический случай в институте Бехтерева на кафедре детской и подростковой психологии. Зная материализм врачей, я ждала критики и обвинения в мистицизме. Лучшие на тот момент специалисты в городе (в частности, профессор Э. Д. Эйдемиллер) не только не критиковали эту историю, но даже поддержали ее. Они сказали, что мать иногда может стать сильнее судьбы.
Во втором случае моей клиентке мама помогла справиться с неврозом в подростковом возрасте. Когда девочке было шесть лет, она впервые увидела весенний паводок в деревне. На городского ребенка произвела сильное впечатление река, вышедшая из берегов. Вода, окружившая дом со всех сторон, позволяла перемещаться на «большую землю» только на плотах. Дети устали сидеть взаперти, и взрослые договорились, вывезли всех на главную дорогу, посадили в машину и повезли гулять туда, где не было воды. Самое высокое место в деревне было там, где располагались церковь и кладбище. Туда ребят и доставили.
Там девочка впервые увидела мертвеца, лежащего в гробу. Это был нестарый мужчина, худой, с заострившимся носом и желтоватым цветом лица. Клиентка рассказывала, что для нее тогда все смешалось: половодье, солнце, синее небо, весенний ветер, колышущий ветки деревьев с набухшими почками, цветение вербы и мертвое лицо в гробу.
Она неожиданно вспомнила эту картинку, увидев в возрасте двенадцати лет в автобусе мужчину, похожего на мертвеца из детства. Потом стала находить все больше и больше таких лиц, просто смотрела на любого человека, и воображение рисовало ей, как он будет выглядеть в гробу. Из-за этого ей стало трудно выходить из дома.
Поняв, что с этим надо что-то делать, она решила рассказать все матери. Напросившись спать вместе с ней и выдавив скупую детскую слезу (клиентка была ребенком мало плачущим), она рассказала ей о своих фантазиях. Видимо, мать очень сильно испугалась, но клиентка помнит те ее слова до сих пор: «Что ты, Машенька, как ты можешь думать о смерти? Ведь жизнь так прекрасна. Я любуюсь и восхищаюсь ею каждый день. Даже когда нечем восхищаться, на улице грязь и слякоть, я бегу на работу, вижу смешного снеговика с морковкой вместо носа и радуюсь ему», – горячо говорила мама. На следующий день девочка проснулась абсолютно свободной от всех своих страшных фантазий.
Сочетание трех форм любви: к жизни, к ребенку и к себе позволяют матери стать убедительной. Благодаря этому у нее появляется сила внушения, способная изменить негативные детские установки.
Глава 8. Что можно запретить ребенку от года до двух лет
8.1. «Позвольте представиться – Стол!»
После того как ребенок начинает самостоятельно перемещаться в пространстве, начинается наша борьба с его неуправляемым исследовательским инстинктом. До этого момента вы даже не представляли, какое количество опасных предметов есть в вашем доме. Если себя не контролировать, наша речь будет состоять исключительно из слов «нельзя», «не смей», «не трогай», «не лезь». Надеюсь, вы исключите из своего лексикона фразу «не вздумай». Именно это «волшебное» выражение способно подтолкнуть отпрыска к самым ненужным поступкам. Как это работает? Движимые благими намерениями, мы говорим: «Не вздумай хвататься за чайник, лезть на подоконник» и пр. Учитывая изложенную выше особенность восприятия частицы «не», мы неосознанно даем команду подумать над совершением тех мрачных действий, которые пугают нас больше всего.
Давайте привыкнем к тому, что в этом возрасте ребенок воспринимает не более двух-трех запретов. Думать о том, какие именно «табу» будут в вашем доме, лучше после того, как будут предприняты превентивные меры безопасности. Все бьющиеся, ломающиеся и ценные вещи должны быть подняты на недосягаемую для ребенка высоту. Шкафчики закрыты на ключ или завязаны, ключи тоже убраны, розетки закрыты специальными крышками, ручки у плиты сняты и убраны, желательно оставить одну рабочую, но она тоже должна находиться отдельно от плиты. Подумайте, что будете делать с кошачьим туалетом, если у вас есть кот. Возможно, я указала далеко не весь перечень потенциальных опасностей.
После того как будут приняты первые меры необходимой безопасности, стоит перевести дух и подумать о трех «табу». Учтите: все, что будет в зоне досягаемости малыша, им будет потрогано, испробовано на вкус и на прочность. В этом возрасте у детей понимание смысла и ценностей окружающих его предметов отличается от взрослого восприятия. Им интересно все новое и незнакомое, неудержимо притягивает все яркое и блестящее. Ребенок не специально ломает электрочайник, ему просто интересно, что у него внутри.
Однажды мама двухлетнего мальчика пригласила в гости подругу. Чтобы ребенок дал ей возможность немного поговорить, она разрешила ему поиграть с водой в душевой, зная, что это сможет его отвлечь на некоторое время. Действительно, в течение часа малыш ее не дергал. За стенкой слышался звук льющейся воды, подруги самозабвенно болтали. Когда через час мама решила посмотреть, чем так занят ее сын, то обнаружила, что только что поглаженное ею белье аккуратно стопочками сложено в ванне, заполненной водой до краев.
Взрослому человеку очень сложно абстрагироваться от привычного восприятия окружающих его вещей. В литературе описаны примеры, когда люди, находящиеся в состоянии глубокой медитации, забывали смысл и названия предметов. После выхода из этого состояния они говорили, что на какое-то время им показалось, будто их сознание заблудилось в мире предметов. Самые обычные вещи, такие как чашка или шкаф, воспринимались как нечто абсолютно непонятное. Точно таким же загадочным кажется мир вещей маленькому ребенку. Именно в это время появляются классические детские истерики, с воплями, слезами, с катанием по полу и по земле.
8.2. Бывают ли дети без синяков и истерик?
Детей без синяков, ссадин и истерик не бывает. Давайте заранее настроимся на то, что все равно наш ребенок будет ставить себе шишки, делать себе больно. И нам тоже будет становиться больно и страшно. Невозможно все предусмотреть, да и не нужно. Для нас проживание этого возраста с малышом – получение опыта прощения и отказа от душевной лени. Казалось бы, какое отношение имеет способность прощать к детским синякам и истерикам?