Глава 2. Что мешает родителям конструктивно говорить «нет» и «нельзя»
2.1. Стремление быть идеальным родителем
У одной матери умер ребенок. Она рыдала и умоляла Смерть вернуть сына. Безутешное горе женщины так потрясло ее, что она сказала: «Так и быть, я верну тебе сына, если Бог разрешит мне это сделать». Втроем, Смерть, женщина и душа ребенка, они предстали перед Богом. Мать опустилась на колени и сказала, что без малыша жизнь для нее потеряет всякий смысл. Бог ответил: «Хорошо, если ты так просишь, я прикажу Смерти вернуть тебе сына. Но сначала я покажу тебе его будущее». И он показал: через много лет маленький ангел превратится в жестокого монстра, который принесет людям столько горя, что они будут проклинать чрево матери, выносившее его. Увидев это, женщина заплакала еще горше и разрешила Смерти забрать ребенка.
Эта история о том, что судьба наших детей нам не принадлежит. В фильме «Синяя птица» есть фрагмент, где еще не родившиеся младенцы купаются в облаках и каждый из них рассказывает о своем будущем:
– Я на Земле буду великим музыкантом.
– А я всю жизнь буду трудиться как пчела, но так и умру нищим.
– Я через пять дней вернусь к вам на облака.
– Я рожу пятерых детей, и у меня будет самая счастливая семья.
– А мне предстоит стать разбойником.
В тот момент, когда маленькие ангелы по очереди покидают небесный дом, они напрочь забывают все, что знали о своем будущем. Мы бы не рожали детей, если бы не верили в то, что их жизнь сложится лучше и успешнее, чем наша.
Если судьба ребенка непредсказуема, что тогда делать с известной, почти педагогической, истиной: «Посеешь поступок – пожнешь привычку, посеешь привычку – пожнешь характер, посеешь характер – пожнешь судьбу». Казалось бы, противоречие налицо. Но это только кажущееся. Наши поступки и привычки – всего лишь инструменты для создания произведения искусства под названием «судьба». Они помогают нам «обрабатывать» жизнь. Если инструмент не дает возможности сделать так, как нам хочется, его можно поменять. Когда мы понимаем, что он не работает? Да, когда ошибаемся.
В глубине души мы всегда чувствуем себя ответственными за несложившуюся судьбу своего ребенка: «Что-то недосмотрел, к чему-то не подготовил, на что-то не обратил внимание». Часто мы ругаем ребенка за его неправильные поступки не столько из-за самих действий, сколько из-за мыслей: «Это ведь мой ребенок сделал!» Тем самым мы лишаем его права на ошибку.
Самый неправильный запрет – на ошибку. Оши баясь, дети приобретают опыт. Вспомним А. С. Пушкина:
О, сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг,
И случай, бог изобретатель[2].
Когда мы хотим быть идеальными, подсознательно запрещаем детям ошибаться. При этом только понимание, что их жизнь нам не принадлежит, может помочь принять заблуждения и промахи. Возможно, в этом и заключается истинное мужество и сила духа родителей. И Деву Марию канонизировали за то, что она безропотно позволила сыну прожить уготованную ему судьбу.
Однажды к Богу пришла женщина. Ее спина была согнута под тяжестью большого мешка.
– Ты устала, женщина? – обеспокоился Господь. – Сними свою ношу с плеч, присядь, отдохни.
– Спасибо, я ненадолго, – отказалась женщина. – Только попрошу – и сразу назад! А то вдруг за это время уже что-нибудь случилось? Никогда себе этого не прощу!
– Что ты не готова себе простить?
– Если с моим ребенком что-нибудь стрясется. Я как раз и пришла, чтобы попросить тебя: Господи, спаси и сохрани его!
– Я только этим и занимаюсь, – серьезно сказал Господь. – Разве я дал тебе повод усомниться в моей заботе?
– Нет, но… В этой жизни столько всяких опасностей, плохого влияния, крутых поворотов! А у него возраст такой – все хочется попробовать, всюду влезть, во всем как-то самоутвердиться. Я очень боюсь, что его занесет на повороте, он ушибется и ему будет больно.
– Что ж, в следующий раз он будет осторожнее, потому что на своей шкуре узнает, что такое боль, – ответил Господь. – Это очень хороший опыт! Почему ты не хочешь дать ему научиться?
– Потому что хочу избавить его от боли! – горячо воскликнула мать. – Ты видишь, я всегда ношу с собой мешок соломы, чтобы подстелить ее там, где он может упасть.
– И теперь хочешь, чтобы я обложил его соломой со всех сторон? Хорошо. Смотри же!
И Господь мигом сотворил целый ворох соломы и бросил его в мир. Она кольцом легла вокруг сына женщины, отгородив его от всех опасностей, от всех соблазнов и искушений, а заодно и от жизни. Женщина видела, как ее сын пытается пробраться сквозь солому, но тщетно. Он метался, пробовал разорвать кольцо, впадал то в отчаяние, то в ярость. А в конце концов достал откуда-то спички и поджег солому. Взметнулось пламя, и всю картину мгновенно затянуло дымом.
– Сынок! – закричала женщина. – Сынок, я иду на помощь!
– Хочешь подбросить в костер еще соломы? – спросил Господь. – Имей в виду: чем больше соломы подстилают родители, тем сильнее желание прорваться сквозь нее любой ценой. Если же это не удастся, человек может и вовсе начать прожигать жизнь. Ведь он не знает, что такое боль и свобода выбора. Ты думаешь, что это мешок соломы, но на самом деле это мешок проблем. В нем находятся все ужасы, которые тебе чудятся, все опасения, которые в тебе живут, все страхи, которыми ты наполнена. Все, о чем ты думаешь и тревожишься, набирает силу и разрастается, потому что ты даешь этому энергию. Поэтому твоя ноша столь обременительна, а твоя спина так устала.
– Выходит, я не должна заботиться о сыне? И это говоришь мне ты, Господи?
– Заботиться – сколько угодно. Но вот беспокоиться не должна. Ведь я тоже о нем забочусь – позволь мне делать свое дело.
Как думаете, чем забота отличается от беспокойства? Заботиться всегда приятно. Это очень здорово, когда есть кто-то, нуждающийся в нашей заботе и тепле. Мы стараемся дать малышу все необходимое, если, конечно, можем. Беспокойство подталкивает что-то делать для ребенка по принципу «как бы чего не вышло». Беспокоясь где надо и не надо, мы истощаем себя дурными ожиданиями и мешаем расти малышу в его режиме.
Будда уходил. Сорок лет он шел, и тысячи следовали за ним. Теперь он должен был уйти и сказал: «Это мой последний день. Если у вас есть что спросить, спрашивайте. Настал час, когда каждый должен идти своим путем». Беспросветная тьма окутала учеников Будды. Ананда – любимый ученик – заплакал как дитя. Он ударял себя в грудь, почти помешавшись.
– Что ты делаешь, Ананда? – спросил Будда.
– Что нам теперь делать? – ответил Ананда. – Ты был здесь, мы шли в твоем свете. Все было безопасно и хорошо. Мы совершенно забыли, что есть тьма. В следовании за тобой все было светом. Теперь ты уходишь, что нам делать? – и он снова принялся плакать и стенать.
– Послушай, – ответил Будда. – Сорок лет ты шел в моем свете и своего не смог достигнуть. Думаешь ли ты, что, если бы я прожил еще сорок лет, ты бы достиг его? Чем дольше ты идешь в заимствованном свете, чем больше подражаешь, тем больше теряешь. Лучше мне уйти.
Последние слова, слетевшие с уст Будды, были: «Будьте сами светом для себя».
Пытались ли вы сами хоть раз в жизни стать идеальными детьми для своих родителей? Насколько удалось в этом преуспеть? Кто из нас, взрослых, имеет хорошие отношения с родителями? Иногда кажется, что эта миссия невыполнима. Но я уверена, что вы пытались это сделать и любите их, хотя не всегда можете договориться друг с другом. Очень важно примириться с родителями, пока они живы. Если это получится, вы сможете спокойно отпустить их.
Возможно, по прошествии времени этот опыт позволит помочь детям отпустить вас. Ведь они тоже чувствуют, что являются вашим продолжением. И где-то глубоко тоже любят вас. Так глубоко, что порой сами не замечают.
2.2. Родительский эгоизм
Жизнь ради ребенка – цель светлая, высокая и всегда достижимая. Вне зависимости от степени «успешности» чада. Если ребенок «удачный», можно повесить себе на грудь медаль и поставить памятник при жизни. Если что-то пошло не так, это многое объясняет и позволяет найти достойное оправдание собственным неоправданным ожиданиям. Как правило, существует определенный стереотип такого поведения. Мама, крутящаяся как в белка в колесе во имя семейного блага, и несколько отдалившийся от домашней идиллии папа. Он может быть отстранен реально (родители разведены) либо очень много работает, опять же чтобы семья ни в чем не нуждалась. Никакая няня или помощница по дому не сможет облегчить жизнь хозяйки. Всегда будут попадаться не те люди: «Я не могу доверить своего ребенка кому попало. Кто даст гарантию, что она не душевнобольная или воровка. Камеры, конечно, стоят, но я им не верю. Рекомендации могут быть фальшивыми». Неудивительно, что при таком настрое действительно нанимают мошенников. Ведь если кто-то облегчит бремя ответственности, станет непонятно, зачем жить и как.
Можно вести формально очень насыщенную жизнь: работать, путешествовать, заниматься спортом.
Но настоящим центром эмоциональной жизни будет ребенок. Все остальные события не имеют такого значения. Неуверенность в себе, собственные нереализованные мечты подталкивают родителей, чаще маму, к растворению в жизни детей: «Я живу как могу. Но у него (нее) с его (ее) талантом, нашей любовью и возможностями получится все просто гениально!» Эти фантазии превращаются в своеобразную ловушку для обоих. Каким-то образом ребенок их считывает и сам не позволяет себе ошибаться: «Я сын (дочь) таких замечательных родителей. Я должен (должна) что-то делать либо гениально, либо – никак». Он прекращает заниматься всем, что получается неидеальным. Мама, в свою очередь, «ведется» на эту фантазию и начинает считать, что, если чадо поступает не лучшим образом, она сама не имеет права его любить. Но должна. Ведь своей неуспешностью он предает смысл ее жизни: «С твоими мозгами, Никита, ты мог бы достичь большего!» Ребенок, как локатор, улавливающий все душевные движения матери, чувствует фальшь. Их отношения превращаются в бесконечные взаимные обиды и обвинения.