– Она же совсем горькая! Разве ты не находишь? – спросил вельможа слугу.
– Да, мой господин, – ответил слуга, – она была горькой и невкусной, но я обрел в твоих руках такую сладкую жизнь, что горькая дыня не показалась мне достойной упоминания.
Наши дети действительно многие вещи впитывают «с молоком матери», не важно, горькое оно или нет. Часто мы не можем повлиять на его вкус. Но иногда можем попытаться. Часто родители, в частности мама, осознают, что у них есть невротические проблемы. Как правило, сами они не проходят. В этом случае стоит все же обратиться к специалисту, от этого выиграют все члены семьи.
2.6. Родители – прокуроры и адвокаты собственных детей
Одна из самых больших неприятностей, которые нас подстерегают в лесу, – встреча с медведицей и ее потомством. В целом медведи демонстрируют агрессивное поведение по отношению к человеку нечасто, как правило, из-за голода или нашей агрессии. И только в одном случае, когда медведица защищает своих малышей даже от виртуальной угрозы со стороны человека, она становится смертельно опасной.
Некоторые родители точно так же ведут себя по отношению к внешнему миру. Если их детей ругают или в чем-то обвиняют, они кидаются на обидчиков, не разбираясь, кто прав, кто виноват. Демонстрирующий агрессивное поведение к их отпрыску виноват априори. Другие, наоборот, действуют по принципу: «Бей своих, чтобы чужие боялись». Это значит, что при конфликтах они стремятся в первую очередь выяснить степень ответственности своего ребенка за происходящее. В этом случае чаще всего они находят, что именно их чадо было неправо. У малыша возникает чувство глубокой уязвленности, незащищенности. Более того, взрослые дети справедливых родителей жалуются, что в детстве их никогда не защищали. Этим они оправдывают свое неумение противостоять открытой агрессии: «Когда меня в чем-то обвиняют, я сразу теряюсь и действительно чувствую себя виноватым».
Мой профессиональный опыт показывает, что прокурорская или адвокатская позиция родителей зависит от того, как они определяют место детей в своей жизни. Когда мать или отец воспринимают ребенка просто как часть себя, они чаще становятся прокурором. Если отношения с отцом не заладились, у матери дополнительно усиливается чувство вины за то, что она выбрала для своего чада недостойного папу. Все неприятности, происходящие с сыном или дочерью, списываются на то, что он (она) пошел в своего отца: «Я развелась с ним, но никогда не смогу развестись с тобой. Вся в папочку: те же ужимки и гримасы». В этот момент маленький человек чувствует себя уязвленным вдвойне: он не может иметь другого отца.
Когда ребенка не защищают, он, взрослея, становится более свободным от традиций родительской семьи и точно знает, как поступать не надо. Ему предоставляется возможность переписать историю семьи, но неизвестно, как он сумеет распорядиться своей свободой.
Мы превращаемся в мощнейших адвокатов в тех случаях, когда видим в ребенке ласточку бессмертия: «Когда меня не будет, через десятки лет в ком-то будут жить моя улыбка, мои волосы, мой смех». Дети в таких семьях чувствуют себя очень тесно связанными семейными узами. Именно так возникают знаменитые династии. У них меньше свободы, и они не всегда могут быстро реагировать на изменение жизненной ситуации. Судьей в этой истории с прокурорами и адвокатами обычно выступает жизнь. Этот суд не всегда справедлив. Иногда детям просто везет.
Как же все-таки реагировать, когда ребенок объективно не прав: обижает слабого, жадничает, пытается отобрать игрушку? Начнем с того, чего делать не нужно. Не стоит в присутствии посторонних, особенно тех, по отношению к кому малыш совершил оплошность, открыто укорять его. Очень часто те или иные действия мы делаем в минуту эмоциональных порывов. Дети их почти не умеют контролировать. В ситуации душевной открытости человек очень уязвим. Следовательно, если в этот момент ребенок получит психологическую пощечину от родителей – это будет сильнейшей психотравмой для него. Возможно, он никогда больше не будет делать то, за что его отругали. Но и родителям он этого не простит.
Моя клиентка рассказывала: «Когда мне было лет 11–12, я занималась в секции рисования и развлекалась, как я потом поняла, весьма неприглядным образом: прятала какую-нибудь вещь одной из подруг по секции, например сумочку, и наблюдала, как она ее ищет. Когда девочка уже впадала в отчаяние, я демонстративно “находила” ее сумочку. Однажды это заметила одна из руководительниц секции. Это был лучший преподаватель, и я почти боготворила ее. Она публично отчитала меня, сказав все, что думает и про мой эмоциональный садизм, и про то, что я наслаждаюсь своей властью и видом беспомощности другого человека. Она была абсолютно права, и я больше никогда так не поступала. Но отношения с ней были испорчены навсегда. Я старалась никогда не общаться с ней».
Если ребенок ведет себя неправильно, постарайтесь прекратить эту ситуацию, извинитесь за него. Потом, когда все успокоятся, наедине объясните ему, что́ он делал не так.
Пророк с учеником пришли в город поздним вечером. Они остановились на ночлег в одном из домов. На следующий день была назначена проповедь учителя на центральной площади города. В тот же день в гости к пророку пришли двое посетителей. Один из них сказал:
– О учитель, ты пришел в город, где все люди погрязли в грехе. Их сердца и уши закрыты для твоих слов. Завтра, когда ты выйдешь на главную площадь города, они забросают тебя гнилыми помидорами.
– Спасибо, добрый человек, ты прав, – ответил пророк. Другой заявил:
– О пророк, ты находишься в благословенном городе, где тебя давно ждут чистые и честные люди. Их души истосковались по твоим словам, как потрескавшаяся земля по ливню. Они открыты твоим словам добра и справедливости.
– Спасибо, добрый человек, ты прав, – сказал пророк. Когда посетители ушли, ученик не выдержал:
– Учитель, к тебе пришли два человека, каждый из них высказал абсолютно противоположные идеи и каждому из них ты сказал, что он прав. Так не бывает.
– Ты тоже прав, никто не знает всей истины, каждый знает только часть ее, – ответил пророк.
Эта история о том, что даже у безнадежно заблудившегося есть своя правда. Сомнение делает нас добрее.
Глава 3. Технология запрета
3.1. Терпение, творчество и здравый смысл – основа запрещающего действия
Давайте привыкать к мысли, что одни и те же «нет» и «нельзя» приходится повторять ребенку многократно. Дети быстро забывают, что́ им говорят взрослые. Вдвойне быстрее они «вытесняют» то, что неприятно или непонятно. Сущность запрета ими усваивается постепенно, этот процесс называется интериоризацией. Последовательные запреты запоминаются быстрее, непоследовательные – медленнее и не всегда так, как хотят родители.
«Одного мальчика очень долго не могли научить читать. Он категорически отказывался распознавать буквы алфавита. Родители, родственники, воспитатели застряли на изучении буквы “А”. Они рисовали ее, постоянно указывали, даже слагали о ней стихи и пели песни. Все было бесполезно. Ребенок слушал их, рассматривал картинки и молчал. Когда у всех опустились руки и мама, уже в который раз, безнадежно спросила:
– Скажи, сынок, как называется эта буква?
Мальчик ответил:
– “А”.
Все ужасно обрадовались и воодушевились:
– Чудесно, замечательно, ты очень смышленый ребенок. А теперь мы начнем изучать следующую букву. Она называется “Б”.
– Я так и знал, – грустно произнес ребенок, – стоит только назвать первую, и вы меня начнете учить всем остальным»[3].
Любое обучение происходит постепенно. Даже взрослые люди далеко не всегда меняют поведение в ответ на пожелания окружающих. Как часто жена, жалуясь на супруга, говорит: «Я тысячу раз повторяю ему: “Не бросай носки под кровать”, – а он все равно продолжает!» У маленького ребенка еще нет укоренившихся привычек, но возможность изменения поведения тесно связана с формированием психических процессов.
Дети начинают понимать смысл слов не сразу. Вспомните, как вы учите ребенка говорить: показываете на предмет, называете его несколько раз, прежде чем малыш сможет назвать самостоятельно: «Посмотри, это собака, она говорит: “Гав-гав”». Речь детей сначала звукоподражательная, и они некоторое время называют собаку «гав-гав». Еще больше времени требуется для того, чтобы ребенок начал понимать побуждающую силу слов: «это горячо», «иди быстрее» и т. п. Скорость реакции (слово (звук) – смысл слова – понимание ответного действия (или слова) – ответное действие (или слово)) даже в начальной школе все еще меньше скорости аналогичных процессов у взрослого человека.
Творчество альтернативно терпению. Но это только на первый взгляд. У каждого есть возможность быть гением в проживании собственной жизни: наполнить отведенный нам срок максимально яркими и по возможности радостными событиями. По крайней мере, можно постараться жить, сохраняя интерес к миру и здоровое любопытство. Если при этом еще талантливо воспитывать ребенка – это двойная гениальность. Творчество здесь проявляется в проживании уникальности каждого момента. Именно креативность позволит избирательно пользоваться приемами, предложенными в этой книге, понимать, когда можно взорваться, когда – потерпеть, когда – отойти в сторону и покурить бамбук.
Здравый смысл – своего рода арбитр между творчеством и терпением. Именно им мы руководствуемся, выбирая место, метод и момент для воспитания.
Один царь пригласил во дворец суфийского дервиша и сказал ему:
– От начала времен человеческих и по сей день дервишский путь, передаваемый из поколения в поколение непрерывно сменяющими друг друга Мастерами, служит вечным источником света, который лежит в основе таких великих ценностей, что даже мое царствование является не более чем слабым их отражением.