Никита заставил себя ослабить объятия и, развернув Нику, легонько подтолкнул, чтобы она продолжила движение по тропинке. И Вероника нарочито бодро ринулась вперед.
– Да, правда, – еле поспевая за ней, ответил Никита. – Представляешь, кто, оказывается, воспитал нашего пацифиста! Я тоже был слегка ошарашен. Они скрывали родство по просьбе Димы, чтобы ребята и преподаватели относились к нему как к обычному студенту. Думаю, они решат и дальше продолжать этот спектакль, поэтому, надеюсь, ты сохранишь тайну, которую я тебе поведал.
– Ну, само собой, – пообещала Вероника. – Слушай, я так рада, что с Бегемотиком ничего страшного не случилось. А то все эти жуткие слухи… Только вот я все равно не понимаю, зачем ты в тайгу-то пошел?
– Дима почему-то подумал, что его отец приболел…
– И ты решил коры с деревьев нашкрябать для лечебного снадобья, – подколола Вероника, которая все еще не была уверена, можно ли верить словам Никиты.
– Да нет, он просил меня навестить Матвея Тимофеевича в его загородном домике. Сам-то он не может этого сделать. Но, видно, координаты Димка мне дал неверные, дачу Бегемотика я так и не нашел. Стал звонить Диме, чтобы уточнить, а он дал отбой – говорит, отец здоров, все нормально.
Объяснения Никиты, не лишенные правдоподобности, которые к тому же легко было в случае чего проверить, успокоили Веронику. У нее камень с души упал, когда она поняла, что Никита к краже документов не имеет никакого отношения. И на радостях в обмен на его историю, как и договаривались, поделилась своей. Она рассказала ему во всех подробностях о своих беседах в кабинете ректора, а также о разговоре, который состоялся между ними после инцидента.
Глава 22. Разве так бывает?
Петр Иванович бегло обследовал комнату Вероники и с удивлением обнаружил, что котенка нигде нет. Неужели его прием не сработал? Неужели студентка не купилась на милую смышленую мордашку, которая растрогала бы кого угодно? Неужели пушистое создание побудило Веронику нарушить еще один запрет?
Собственно прибегнуть к этой маленькой хитрости Петра Ивановича вынудили обстоятельства. Ему нужна была информация о Веронике. Профессору нужно было понять, что такого особенного есть в обычной студентке, почему ему указали именно на эту девушку. Почему ему ясно дали понять, что она – ключ.
Сначала Петр Иванович пытался добыть информацию о Веронике обычным способом – изучил ее личное дело вдоль и поперек. Но это не дало результатов. Из близких родственников у девушки осталась только мать, которая оказалась самым обыкновенным инженером, никаких связей с ведьмовским сообществом не имеющая. Петр Иванович уже начал копать глубже, изучать информацию об отце Вероники и ее сестре, трагически погибших три года назад. Но и эта ветвь поиска пока не дала хоть какой-то зацепки.
А ему нужен был результат как можно скорее. Тогда он предпринял нестандартный подход – хитроумные приемчики, до которых не каждый бы додумался. Но даже подстроенное проникновение в кабинет, угроза отчисления, повисшая над Вероникой, и засекреченная переписка с ней не выявили никаких новых интересных деталей. Видно, для девушки с таким дерзким и отчаянным характером стрессовые ситуации не являлись шоком, который бы заставил проявиться скрытые способности.
Что ж, у Петра Ивановича в запасе оставалось еще одно средство – считать информацию о Веронике через живое существо, к которому она проникнется симпатией. Да, питомцы умеют адсорбировать в себе эмоции своих хозяев, пропитываться их настроением и состоянием. Котенок сможет уловить такой нюанс, такую едва различимую способность, о существовании которой, возможно, и сама Вероника не догадывается. Только вот где же этот маленький чертенок? Неужели девушка выпроводила его на мороз?
Петр Иванович еще раз очень внимательно обследовал крохотную комнатку студенческого общежития и обнаружил под кроватью пустую коробку. Пустую? Не совсем! Малыш, забавно подогнув лапки, дремал в ней, скрытый методикой оптического камуфляжа. Интересно, кто же ее применил? У Вероники начали просыпаться способности к магии? Непохоже. Тогда кто? Никита Беляев? Тот парень, который все время крутится вокруг Вероники, подыгрывает ей в ее страсти к спорам, а сейчас спровоцировал на еще одно глупое пари о поцелуе. Или не такое оно уже и глупое? Если Никита смог применить методику оптического камуфляжа, которую проходят только на старших курсах, то, выходит, он не так прост, как кажется…
Петр Иванович аккуратно достал котенка из коробки и пару раз провел рукой по его спинке:
– Молодец, малыш! Кажется, у тебя получается. Еще пару дней – и мы с тобой раскроем эту тайну…
– Ника, не тормози, опаздываем. – Наташа тарабанила в дверь подруги. – Чего опять заперлась?
– Нат, секундочку, – отозвалась Вероника и, наклонившись к котенку, который лакал из миски молоко, прошептала: – Ну, давай, Тимофей, кушай скорее.
Простимулированный умоляющим взглядом хозяйки, малыш быстро расправился с обедом и был помещен в свою уютную постельку в коробке под кроватью.
– Смотри мне – ни гу-гу! – Вероника ласково пощекотала Тимофея за ушком и пошла открывать дверь подруге.
– Нет, она еще даже не переоделась! – возмутилась Наташа. – Чем вообще ты занималась? Давай скорей! Нам и так, чтоб не опоздать, придется рысью скакать.
Вероника мигом натянула старенькие удобные джинсы и теплый свитер, а поверх накинула короткую куртку – это была самая подходящая экипировка для катка.
Девушки выскочили на улицу и помчались в сторону спортивного комплекса.
– Слушай, Ника, ты во сколько вчера пришла из кафе? Я к тебе несколько раз стучалась – тебя не было. Что, твой план работает? Или пока у Никиты лучше получается? Какой на данный момент счет, а? – подмигнула Наташа. Вообще-то, она хотела оставить этот разговор на вечер, чтобы в спокойной обстановке расспросить обо всех деталях, но в итоге не удержалась.
– Наташ, и ты туда же? – раздосадованно протянула Вероника. – Ты знаешь, что парни из нашей группы уже ставки делают, кто из нас с Никитой выиграет пари?
– Ну и что? – успокоила подруга. – Пусть себе делают. Небось поставили на Никиту, а выиграешь-то ты.
– Наточка – ты прелесть, – рассмеялась Вероника.
– Ну, раз так, сегодня вечером расскажешь мне все подробности про кафе, хорошо?
– Само собой.
Девушки заскочили в одно из зданий спортивного комплекса, где можно было взять коньки напрокат и при желании переодеться, а потом снова выскочили на улицу, потому что сам каток располагался под открытым небом.
Большая часть группы уже толпилась возле входа, ожидая семнадцати часов, когда начнется очередной сеанс, и девушки присоединились к веселой компании. Каток был необычайно красиво украшен к Новому году. В центре возвышалась огромная елка, увешанная гирляндами из разноцветных огоньков, которые мигали в такт вырывающейся из динамиков задорной музыке, создавая всевозможные мозаичные узоры. Эту игру света отражала идеально отполированная поверхность катка, усиливая волшебный эффект предвкушения праздника.
Веронике не терпелось поскорее попасть на лед – вновь испытать это захватывающее дух чувство свободы. Чувство невесомости и стремительного полета, которое рождалось без применения методик, всяких там левитаций и антигравитаций, каждый раз, когда лезвия коньков касались блестящей гладкой поверхности, и Вероника скользила по ней на бешеной скорости. Она любила разгоняться так, чтоб ветер свистел в ушах, чтоб мир вокруг терял четкие контуры, размазывался, как фотоснимок, сделанный из быстро движущегося объекта.
– Ника, опять носишься как сумасшедшая! – погрозила пальцем Наташа, когда подруга проскочила мимо нее со скоростью пули.
– Нат, ну хоть раз попробуй, как я, – прикольно!
Вероника искренне сочувствовала тем, кто ни разу не испытал это волшебное чувство свободы. Например, Наташе, которая хоть и довольно уверенно держалась на коньках, но предпочитала осторожничать – каталась аккуратно и размеренно, или Никите, который даже если бы и захотел, то все равно не смог бы разогнаться до нужной скорости, не брякнувшись на лед. Хотя… что-то сегодня он не на шутку разошелся. С каждым новым кругом парень набирал все большую и большую скорость. Видимо, частые походы на каток сыграли свою роль, и у Никиты стало получаться вполне сносно.
Зона катка условно делилась на две части. Те, кто неуверенно чувствовал себя на льду, держались ближе к бортику, центральная же часть была отдана во власть таким, как Вероника, которая кататься на коньках и ходить научилась практически одновременно. Правда, сегодня кое-кто из неискушенных решил нарушить негласное правило и ступить на территорию профи.
– Что, давно шишки не набивал? – крикнула Вероника Никите, который пристроился справа от нее и изо всех сил пытался не отставать.
– Ты же призывала брать с тебя пример. Говорила – прикольно, – улыбнулся парень.
– Говорила Наташе – ей можно, а тебе – нет. Грохнешься.
– А разве оно того не стоит?
Ого! Интересная постановка вопроса. Значит, Никита уже ощутил это особенное чувство – научился летать без применения методик. Что ж – тогда отговаривать его бесполезно.
– Стоит! Летим! – крикнула Вероника и еще прибавила скорости.
И они взлетели… Стоп! Откуда взялся этот малыш в центральной зоне катка? Почему он не возле бортика? Где его родители? Вероника, осознавая, что затормозить она не успеет, попыталась обогнуть ребенка справа, так как слева ей помешала бы елка. Ну, слава богу, малыш не задет. Правда, из-за неожиданного маневра она сбила с ног Никиту и грохнулась вместе с ним на лед. Вернее, это Никита грохнулся на лед, а она – на Никиту.
– Черт! – выругался он. – Ника, не ушиблась?
– Нет, а ты?
Ребят обступили одногруппники и помогли им подняться. Наташа, оглядев пострадавших, заметила с беспокойством:
– Никита, у тебя лоб разбит.
Она достала платочек и попыталась промокнуть кровь.