Он писал, что перевернутые позы выполняют свою функцию по «обеспечению притока крови» к участкам тела с недостаточным кровообращением, хотя и вызывают «сравнительно небольшой скачок» кровяного давления. При этом также тренируются и мышцы, несмотря на незначительные физические усилия. «У нас достаточно фактов, — заявлял Гун, — чтобы доказать, что эти позы являются непревзойденной тренировкой даже для силачей!»
На протяжении всей своей жизни Гун питал склонность к преувеличениям. Ведь он отчасти работал на публику. Надев внушающий доверие белый халат, Гун изо всех сил старался не только продвинуть научные доказательства, но и повысить репутацию йоги. Он стремился утвердить идею о том, что польза йоги научно подтверждена, и тем самым привнести в древнюю практику надежность и прогрессивность науки. Больше всего ему хотелось сделать йогу респектабельной дисциплиной.
Однако исследования Гуна также отличала и глубина. Несмотря на свои политические амбиции и отсутствие научного образования, в лабораторной работе он раз за разом демонстрировал любовь к скрупулезности. Ему даже удалось опровергнуть один из основных постулатов йоги.
Пытаясь казаться научно подкованными, йоги того времени (и нашего, кстати) заявляли, что практика быстрого дыхания вызывает омолаживающее действие, так как насыщает легкие и кровоток кислородом, освежая тело, ум и дух. По их словам, ученики, практикующие интенсивное йоговское дыхание, буквально ощущали покалывание и вибрации во всем теле от притока живительного кислорода. Гун провел ряд новаторских измерений и заявил, что это не так. Он выяснил, что быстрое дыхание практически не изменяет количество кислорода, поглощаемое кровью, а эффект подобной интенсивной практики объясняется тем, что ученики выдыхают огромное количество углекислого газа.
«Идея о том, что при выполнении пранаям человек усваивает больше кислорода, — миф», — писал Гун, используя йоговский термин, обозначающий дыхательную практику. Открытие Гуна противоречило общепринятому мнению той эпохи, но он упрямо твердил о своей находке, которая, как выяснилось, имела научное подтверждение.
Пытаясь собрать средства на исследования, Гун применил ловкий ход и разослал экземпляры «Йога Мимансы» индийским махараджам. Эти богачи стояли во главе княжеств, неподвластных британскому правлению. Многие из них покровительствовали индийскому исскуству и культуре и участвовали в движении за обновление Индии, а некоторые живо интересовались йогой.
Влияние Гуна быстро росло, и вскоре он стал героем националистически настроенной интеллигенции. В 1927 году, спустя всего три года после основания ашрама, бывший безработный школьный учитель уже консультировал Ганди — пожалуй, самого знаменитого индуса после Будды и наиболее известного лидера движения за независимость Индии.
У пандита были проблемы со здоровьем. Ганди страдал продолжительными приступами недомогания и усталости, усугубляемыми его длительными голодовками и приверженностью народным методам лечения (западную медицину он презирал). Он жаловался на повышенное давление. Гун посоветовал ему выполнять успокаивающую стойку на плечах. «В вашем случае, — писал он в одном из писем, — поза точно должна помочь». Гун отметил, что в результате практики этой перевернутой позы его собственное давление нормализовалось и всегда оставалось постоянным — 120 мм ртутного столба.
Гун, как правило, рекомендовал выполнять определенные позы для решения конкретных проблем со здоровьем, создав подход, который в дальнейшем переняли многие преподаватели йоги. Продвигал он и прочие новшества. Вскоре после основания ашрама Гун ввел инструктаж в группах, вдохновившись примером учителей боевых искусств. Кроме того, уроки были бесплатными.
Еще одной инновацией было присутствие в классе женщин. Сначала в ашрам принимали только мужчин. Но вскоре политика изменилась. В 1926 году Гун заявил, что его обновленная йога «особенно хорошо подходит для женщин». В этом он проявил большую дальновидность, с учетом той популярности, которую йога в итоге завоевала у женского пола.
Можно без преувеличения сказать, что Гун совершил переворот в йоге. Тем не менее на Западе о нем почти ничего неизвестно — имя Гуна знают лишь несколько исследователей. По словам Джозефа С. Олтера, специалиста по медицинской антропологии из Питсбургского университета и автора книги «Йога в современной Индии», «нет человека, который оказал бы на современную практику йоги более значительное влияние».
Из всех многочисленных почитателей Гуна наиболее дальновидными оказались представители клана Водейяр из Майсора — города и штата Южной Индии, богатого шелками и благовониями, кофе и сандалом. Эти мирные правители царствовали на территории размером примерно с Шотландию. Майсор был одним из самых прогрессивных индийских княжеств, и, по свидетельствам историков, правящая семья сыграла важную роль в национальном движении, в том числе в популяризации йоги как элемента индийского национального самосознания.
Подобно Гуну в его ашраме, принцы Майсора покровительствовали той вариации древней дисциплины, которая далеко ушла от мира тантры и эротизма. В ней не было ничего мистического. В течение нескольких десятилетий члены правящего клана практиковали эклектичный стиль йоги, объединявший элементы индийских боевых искусств и традиционной борьбы с западной гимнастикой и обычными упражнениями, в том числе теми, которым индусы научились у британцев. Целью этой практики была популяризация боевых искусств, укрепление мышц и оздоровление организма.
В 1933 году, через 10 лет после того, как Гун основал ашрам, администрация Майсорского дворца наняла нового учителя йоги. Он был невысокого роста, отличался вспыльчивым нравом и глубокой эрудицией, и звали его Тирумалай Кришнамачарья. С ранних лет он посвятил себя изучению санскрита, индийской медицины и прочих классических дисциплин, обретших второе дыхание в эпоху возрождения индийской национальной идеи. Кришнамачарья разработал свой стиль йоги, а толчком к этому послужило увлечение принцев гимнастикой.
Позы выполнялись в особой последовательности, плавно перетекая одна в другую, и были соединены с глубоким дыханием. Обо всем этом, возможно, никто никогда бы и не узнал, если бы у Кришнамачарьи (1888–1989) не появилось несколько одаренных учеников, благодаря которым он стал самой влиятельной фигурой в истории современной хатха-йоги. Его идея объединять позы в связки привела к возникновению последовательности «приветствие солнцу», а в дальнейшем к появлению других «текучих» последовательностей и стилей, включая аштангу и виньясу, пауэр-йогу и вини-йогу.
Администрация Майсорского дворца не раз отправляла Кришнамачарью в туры по Индии с целью популяризации йоги — люди, посещавшие эти занятия, в открытую заявляли о его «пропагандистской деятельности». В 1934 году махараджа попросил Кришнамачарью поехать в ашрам Гуна, на север, и изучить его методы. Кришнамачарья отправился туда на поезде.
В следующем году придворный гуру развил тему терапевтического эффекта йоги в своей книге «Йога Макаранда» («Мед йоги»), которую издал махараджа. В ней Кришнамачарья вслед за Гуном расхваливал применение йоги в терапевтических целях и делал это еще более настойчиво. К примеру, он указывал на пользу от выполнения уттхиты паршваконасаны — разновидности позы треугольника, известной в современной терминологии как «поза вытянутого бокового угла». При выполнении этой асаны практикующий наклоняется вбок, сгибает одну ногу, другую оставив абсолютно прямой, и поднимает руку над головой, другой рукой касаясь пола. В результате «излечиваются боли в животе, мочеполовые инфекции, лихорадочные состояния и прочие болезни», утверждал Кришнамачарья, совершенно не утруждая себя объяснениями, почему это так.
Поза вытянутого бокового угла (уттхита паршваконасана)
Одному из учеников упрямого и властного Кришнамачарьи было суждено сыграть ключевую роль в популяризации хатха-йоги во всем мире. Речь идет о его свояке Б. К. С. Айенгаре (р. 1918). Молодой Айенгар с детства отличался слабым здоровьем, и первые его уроки в Майсоре прошли не очень удачно. Кришнамачарья вскоре потерял интерес к своему новому ученику. Но Айенгар был упорен и в конце концов поправил свое здоровье. Как и учитель, он заинтересовался способностью йоги восстанавливать здоровье. Он начал ездить по Индии с Кришнамачарьей, демонстрируя свои новые умения и без труда скручиваясь в узлы.
Именно тогда восемнадцатилетний Айенгар обратился к медицинским знаниям. Это помогло ему увязать свой подход к йоге с современными представлениями о теле человека. В принципе, его методы были близки методам Гуна.
Более глубокое погружение в мир йоги для Айенгара началось в 1936 году, когда хирург по имени В. Б. Гокхале, пораженный демонстрацией асан в исполнении юноши, помог тому переехать в крупный город Пуну, где Айенгар и живет до сих пор. Гокхале стал его другом, покровителем и образованным проводником в области анатомии человека.
Поза треугольника (триконасана)
Обширные познания о человеческом теле — о строении скелета, мышечной системы — позволили Айенгару еще больше отточить выполнение асан. Хорошим примером является поза треугольника. Айенгар скорректировал позу, устранив небольшие огрехи в положении тела, ограничивавшие спектр движения. Эту позу для начинающих, известную в оригинале как триконасану, выполняли из положения стоя, широко расставив руки и ноги и нагнувшись вбок; одна рука при этом тянулась к полу, другая — к потолку. Затем необходимо было проделать то же самое, но только нагнувшись в другую сторону. Основной проблемой было то, что при наклоне головка бедренной кости — место прикрепления большой ягодичной мышцы — препятствовала дальнейшему движению тела. Однако нашлось простое решение: если ученик поворачивал стопу на 90 градусов, чтобы пальцы ноги смотрели вбок, то и вся нога вращалась вслед за стопой, а головка бедренной кости разворачивалась назад, и таз, а вслед за ним и туловище могли свободно опуститься в наклон. В результате удавалось глубже наклониться и лучше вытянуть мышцы.