Это — наиболее многочисленная и активная часть христиан, можно сказать — ударная сила клерикализма в любой христианской конфессии.
Христиане 3-го вида достаточно коммуникабельны и адекватны (т. е., в отличие от христиан 1-го и 2-го вида, не выглядят психически больными либо слабоумными).
Кроме того, они бывают исключительно активны либо в бытовом миссионерстве (стараясь под любым предлогом приобщить неверующих или инаковерующих знакомых и родственников к церковной практике), либо в миссионерстве публичном (которое выражается или в участии в православных демонстрациях, или в дискуссионных мероприятиях, в частности — сетевых форумах). Такая активность, как ни странно, связана с неуверенностью в истинности своей веры. Фактически, стараясь убедить других, христиане 3-го вида борются с собственной неубежденностью (а бороться с ней они считают необходимым, поскольку, как правило, испытывают иррациональный страх перед «невидимым миром», населенным бесами, и угрожающим адом после смерти).
Истоки неубежденности христиан 3-го вида лежат в глубокой внутренней противоречивости и алогичности христианских мифов (а также частных мифов отдельных конфессий — католицизма, лютеранства, православия и т. п.). Кроме того, эти мифы находятся в таком же глубоком противоречии с реальностью современной науки, техники и вообще жизненной практики.
В силу такого положения дел, христиане 3-го вида крайне изобретательны в смысле конструирования наукообразных аргументов и даже целых псевдонаучных систем (креационизм, библейская археология и т. п.), которые далее используются и для самоубеждения и для полемики с иноверцами и атеистами.
Именно христиане 3-го вида поддерживают иллюзию целостности христианского сообщества, поскольку без них образовалась бы ясно видимая пропасть между ортохристианами и метахристианами — и неоднородное христианское сообщество лопнуло на две неравные части.
С точки зрения церковной корпорации, неохристианский контингент, подхлестываемый внутренним психологическим кнутом, представляет колоссальную ценность. Но подобное напряженное психическое состояние несет в себе риск «опрокидывания» неохристианина в одну из двух сторон.
Во-первых, такой христианин, постоянно находящийся в состоянии внутреннего конфликта веры и реальности, лишен естественного здорового «ментального иммунитета» против абсурда. Из-за этого он может стать добычей религиозной корпорации другого типа, которая пользуется более мощными средствами снятия внутренних психических противоречий путем радикального «оглушения» сознания либо примитивными мистериальными действиями, либо более современными, но не менее жесткими приемами НЛП и психодинамики.
Во-вторых, в его сознании накапливается психическая усталость и, устав от упомянутого конфликта веры и реальности, он может просто отбросить христианскую веру, как бесполезный и обременительный груз, и стать либо атеистом (агностиком), либо приверженцем какой-либо свободной религии (от европейского дзен-буддизма до современного викканства).
Из-за этого риска потери наиболее боеспособной части личного состава церковная корпорация вынуждена вкладывать серьезные ресурсы во внутреннюю пропагандистскую деятельность, ориентированную на христиан 3-го вида.
Такая деятельность ведется в трех направлениях:
Первое — создание эмоционально ориентированной аргументации, хотя бы внешне примиряющей ортодоксальную доктрину со здравым смыслом и положением дел в современном обществе.
Второе — разносторонняя дискредитация всех возможных форм атеизма с позиций кантианской или платоновской философии, гуманистической этики, а также с использованием тенденциозно истолкованных научных данных (приправленных расхожими оккультными мифами).
Третье — нагнетание ужаса и ненависти по отношению к свободным религиозным движениям. В последнем случае в ход идут наиболее грязные методы пропаганды, заимствованные у тоталитарно-фашистских режимов середины прошлого века — причем, как и в прошлом веке, в отношении низкообразованной части неохристиан эти методы работают достаточно эффективно.
Христиане 4-го вида (Метахристиане).
Как уже говорилось выше, это — самый многочисленный вид христиан. Именно своей многочисленностью он важен для доминирующей церкви, поскольку позволяет ей претендовать на статус «церкви большинства». При этом христиане 4-го вида относят себя к той или иной конфессии в силу традиционных соображений, основанных на социальной мифологии. Так, средний русский, как правило, относит себя к православной традиции (потому что, согласно социальному мифу, русская культура имеет православные корни). По той же причине средний поляк отнесет себя к католикам, а средний голландец — к протестантам. Если христианин 4-го вида получает более подробную (и весьма неприглядную) информацию о вероучении и деятельности той конфессии, с которой он себя ассоциирует, то возникает обычно весьма своеобразная реакция. Он продолжает относить себя к той же конфессией, но при этом строго отделяет свое представление о религии от церкви и церковного учения. В некоторых случаях он отбрасывает не только церковную систему, но и большую часть Библии. Мало того, примерно четверть христиан этого вида вообще не верят в Бога (т. е. воспринимают конфессию как культурно-этическую, а не как религиозную систему). Еще примерно половина представляют себе Бога как некую сущность, более похожую на гибрид «формы форм» Платона и справедливого «закона воздаяния» (кармы) из популярной литературы о религиях Востока, не особо, впрочем, эту сущность конкретизируя. Наконец, оставшаяся четверть создает для себя сравнительно последовательное собственное «локальное учение» о Высших Силах, которое соответствует их представлениям о мироздании (разумеется, считая это учение вполне соответствующим названной христианской конфессии).
Христиане 5-го вида (Иерохристиане).
Большинство этих христиан воспринимают религию скорее не как мировоззрение, а как престижную и доходную профессию. В частности, многие католические предстоятели были однозначно неверующими, а многие из современных деятелей РПЦ пришли в профессиональное православие из профессионального (научного) атеизма — когда произошла смена государственных приоритетов и на рынке PR-услуг, православные идеологи стали более востребованы, чем атеистические. Иначе говоря, они являются приверженцами определенной христианской конфессии лишь пока и если это приносит понятную материальную выгоду.
Конечно, среди христиан 5-го вида всегда есть значительная доля ортодоксальных верующих и даже фанатиков (причем в основном среди низшего слоя иерархии). Как правило, это люди с низким уровнем образования, слабым интеллектом, однако высокой степенью экзальтации — так что зачастую их деятельность привлекает значительное внимание таких же малообразованных христиан из 1–3 видов. Соответственно, они также необходимы церковной корпорации — поскольку являются сырьем для производства будущих святых, угодников, чудотворцев и т. п.
Можно сказать, что наиболее интеллектуальная и образованная часть христиан 5-го вида является агностиками или скептиками (т. е. атеистами), либо последователями эзотерических, «внутренних» учений. О таких учениях «для внутреннего круга посвященных» мы знаем из истории начиная примерно с IX века.
Основным ресурсом иерохристиан (как истеблишмента пестрого христианского сообщества) является широкий арсенал приемов массового внушения, в частности, опыта эмоционально-убедительного построения дискуссий с иноверцами для дальнейшего использования в убеждении окружающих. Дополнительным ресурсом является мифологический ореол причастности к «высшим силам» и к «многовековой духовной традиции».
Главным их слабым местом является обоснованный страх перед конкурентами (другими конфессиями и движениями, оперирующими на том же «духовном» рынке).
Другим слабым местом является вынужденное следование конфессиональной традиции и, соответственно, необходимость объяснятся по поводу всех нелепостей и неблаговидных эпизодов, накопившихся за несколько веков.
Наконец, есть еще одна слабость, методического свойства.
Дело в том, что они вынуждены сильно дифференцировать объяснения (проповеди) в зависимости от того, к кому из перечисленных выше категорий эти проповеди обращены. Естественно, что наставления, адресованные ортохристианам, покажутся метахристианину мракобесием, а проповедь, адресованная к метахристианам, для ортохристианина будет выглядеть еретической.
В условиях современного информационного общества это вызывает серьезнейшие внутренние проблемы, которые церковная корпорация пытается решить путем сегментирования внутреннего информационного поля — но этот вопрос уже выходит за рамки данной статьи.
(А — Кедреянов) По данным последней переписи, в Ростове-на-Дону проживает 1 070 000 человек. По данным Джефа Райана, бывшего главы донского филиала «Армии Спасения», в нашем городе 3000 верующих. Мы с Ныловым подтверждаем эту цифру — ведь ваши покорные слуги почти везде побывали, кроме мечети и синагоги, — очень боимся делать обрезание. В Ростове несколько храмов РПЦ, одновременно в них могут помолиться человек 500–700. В донской столице приблизительно 40 католиков, 50 старообрядцев, 80 мормонов, 150 баптистов, 100 пятидесятников, 70 адвентистов, 150 свидетелей Иеговы и т. д. Безусловно, тот человек, который «верует в душе, но в церковь не ходит», не считается прихожанином ни одной из конфессий. Я читал на А — сайте, что чуть ли не половина россиян при опросах заявляет, что они верующие. А вы у них спросите, за что распяли Христа. Уверен, что подавляющее большинство не сможет ответить на этот простейший теологический вопрос. Так что какие они верующие… Тем более, что если не посещать церковь, то нельзя и принять участие в священных обрядах, таинствах и т. д. А истинные верующие относятся к этому очень серьезно.