Он правильно понял мои сомнения. Улыбнулся криво.
— Адама в случае чего шуганули бы призраки.
Я замерла, не донеся до рта вилку.
— Призраки охраняют хозяев замка?
— Конечно, — кивнул Донал и взглянул на часы. — Поговорим позже, времени мало.
— Как скажете, — согласилась я, хотя изнывала от любопытства.
— И еще… Наденьте что-нибудь потеплее, в склепе холодно.
Почему-то я думала, что в святая святых придется пробираться тайными ходами, плутать по замку и прятаться от любопытных глаз. На деле все оказалось куда проще. Из коридора, ведущего к Западной башне, мы свернули в неприметную дверцу и попали в анфиладу пустующих комнат.
В этом крыле царили тлен и запустение. Мебель была погребена под пыльными сугробами чехлов, ковры и шторы свернуты и свалены по углам, кое-где от светильников остались лишь крюки.
— Почему тут все заброшено? — спросила я, чуть не запнувшись о свернутый в рулон ковер.
Донал шел на два шага впереди, освещая нам путь керосиновой лампой.
— Дорого, — пояснил он коротко, перешагнув через обломки стула.
Я понимающе кивнула. Чтобы содержать в порядке такую домину, как замок Мэлоуэн, требовалась целая орава слуг. Еще ремонт, замена пришедшей в негодность обстановки, отопление, электричество или, на худой конец, свечи… Скоттов осталось так мало, что востребована в лучшем случае десятая часть хозяйских покоев. Неудивительно, что барон предпочел пока закрыть лишние комнаты.
— Надеюсь, вы не боитесь мышей? — эдак ненавязчиво поинтересовался Донал.
— Не беспокойтесь, — хмыкнув, я обошла кучку свежего мышиного помета. — Визжать и падать в обморок, как полагается приличной баронессе, я не стану. Или вы думаете, я только на фасоли опыты ставила?
Обернувшись на ходу, он сверкнул улыбкой.
— Вы не перестаете меня поражать. Прошу.
И с поклоном распахнул передо мной обклеенную шелковыми обоями дверь, почти неотличимую среди таких же нежно-желтых стенных панелей. Все-таки красивый замок, очень жаль, что он приходит в упадок.
За дверью оказалась лестница вниз. Конец ее терялся во мраке, который не мог разогнать слабый свет керосиновой лампы. Каменные ступени были влажными и скользкими, поэтому спускаться приходилось медленно и осторожно. Перил не было, а касаться склизких от сырости и времени стен я брезговала… за что чуть не поплатилась.
Уже в самом конце, когда оставалось всего пять или шесть ступенек, я немного расслабилась, уверовав в окончание мучительно пути, и неосмотрительно шагнула, почти не глядя. Нога скользнула, и я, вскрикнув, завалилась спиной назад. В голове успело промелькнуть обреченное: «Убьюсь!» — когда раздался звон и пламя, зашипев, погасло. Меня у самых ступенек подхватили сильные руки и вздернули вверх.
— Грета, вы не ушиблись? — выдохнул Донал мне на ухо.
В темноте и с перепугу чувства обострились так, что я отчетливо слышала, как гулко колотится его сердце.
Стоило навернуться с лестницы, чтобы этот упрямец наконец назвал меня по имени!
— Я в порядке, — заверила я почему-то севшим голосом. — Только мы, кажется, остались без света.
— Подсветить? — заботливо предложил незнакомый голос, и вокруг вспыхнуло призрачное сине-серебристое мерцание. В нем худо-бедно можно было различить ступеньки, влажно блестящие камни стен… и полупрозрачную фигуру, которая разглядывала нас с живым любопытством.
Призрак!
— Рэм, какого… — начал Донал резко. Вздохнул и закончил тоном ниже: — Сгинь, ты пугаешь леди!
Я только фыркнула. Эка невидаль — призрак! Нельзя вырасти в одном доме с моей сестрицей Джули и не повидать их в избытке.
— Разве? — флегматично осведомился призрак и поклонился, бряцнув такими же призрачными доспехами: — Рэмуальд Скотт, пятый барон Мэлоуэн, к вашим услугам, леди.
— Грета Саттон, — представилась я в ответ, сознательно назвавшись девичьей фамилией.
— Разве вы не жена юного Фицуильяма? — удивился призрачный рыцарь, склонив к плечу непокрытую темноволосую голову. Шлем и меч он держал в руках. Еще один меч — точнее, его украшенная самоцветами рукоять — торчал из полупрозрачной груди.
Я хмыкнула. «Юного», надо же! Интересно, что на это сказал бы сам Фицуильям? Хотя, может, он предпочел бы помалкивать перед лицом грозного предка.
— Формально — да, — признала я. — Но мы собираемся развестись.
Призрак покачал головой и спросил сокрушенно:
— Куда катится мир? Хотя где один теряет, там другой находит.
— Тебе не кажется, Рэм, что сейчас не время для философских споров? — сухо поинтересовался Донал, не выпуская меня из объятий.
Тот хмыкнул.
— Как скажешь, старина. Вас проводить?
— Дай лучше шлем, — попросил Донал и протянул руку.
— Да бога ради, — согласился призрак.
Шмякнул свою ношу в подставленную ладонь и рыбкой нырнул в стену.
Призрачный шлем остался у Донала, даже загорелся ярче.
— Как? — выдохнула я, пытаясь обернуться и посмотреть ему в лицо.
Хотя чего я так удивляюсь? Странностей и так набралось предостаточно, эта хорошо ложится в общую канву.
Донал обернуться не позволил. Прижал меня к себе крепче, уткнулся подбородком в макушку.
— Это долгий разговор. Я расскажу, но немного позже. Давно надо было, — глухо пообещал он.
— Как хотите, — дернула плечом я и спросила с досадой: — Интересно, есть в замке хоть кто-то без пары-тройки скелетов в шкафу?!
— Начиная с вас? — хмыкнул Донал, отстраняясь с явной неохотой. — Пойдемте, Адам может появиться в любой момент.
Очередная дверь противно заскрипела, отворяясь от пинка Донала. За ней открылся большой зал.
Я вертела головой по сторонам, разглядывая это странное место. Вдоль стен стояли постаменты с каменными гробами (я насчитала шестнадцать), а семнадцатый возвышался в центре, вписанный в выложенную розовыми камнями пентаграмму. Серые камни стен потемнели от времени и пятен лишайников, зато булыжники под ногами оказались неожиданно чистыми и сухими. Этот феномен я отметила походя, во все глаза разглядывая центральный саркофаг, оплетенный розовым кустом. Муляж? Искусная подделка? Да нет же! Весь склеп пропах одуряющим запахом розы, а вон качнулась цветочная головка от сквозняка. Как же она умудряется здесь расти?!
Усыпанный бутонами куст словно купался в льющемся сверху свете, впившись корнями прямо в гранитный пол.
Я задрала голову, но каменный свод казался цельным.
— Хитрая система зеркал, — объяснил Донал странным тоном. Он стоял между мной и центральным саркофагом, будто заслоняя меня от невидимой угрозы. — И немного магии.
На розу он смотрел, как на смердящий труп на обеденном столе.
— Зачем? — выдохнула я и обвела рукой склеп, не находя слов.
Донал обернулся. Уже ненужный призрачный шлем он держал под мышкой.
— Аннабель — мстительная тварь. Вцепилась намертво.
Я помотала головой.
— Не понимаю.
— Идите сюда, — позвал он и, когда я подошла ближе, бережно взял меня за руку и повел к саркофагу. — Взгляните.
Сначала мне показалось, что это обломанная ветка розового куста, который при нашем приближении стал беспокойно шевелить листьями, словно под неощутимым — призрачным? — ветром. Почему-то от этого меня пробрал озноб.
Присмотревшись, я поняла, что бутон на саркофаге сделан из драгоценных камней и металла.
— Искусная работа, — похвалила я, чуть дыша. Хотелось коснуться шипов, провести пальцем по бархатистым на вид лепесткам, но я не осмелилась. — Это и есть артефакт?
— Он самый. — Донал, кажется, хотел сплюнуть и удержался в последний момент. — Вы правы, работа… искусная.
— Вы говорите загадками, — заметила я, оглядываясь по сторонам. — Кстати, где тут можно укрыться, чтобы Адам не заметил нас с ходу? Еще мне нужно взять образцы.
— Вы, как всегда, практичны, — хмыкнул Донал, почему-то несколько успокоившись. — О приближении Адама нас предупредят, так что нет нужды прятаться заранее. Да тут, собственно, и негде. Разве что в саркофаг лечь.
Не то чтобы я боялась покойников, но обниматься с ними не тянуло. К тому же антисанитария…
Донал как-то невесело усмехнулся и постучал костяшками по крышке каменного гроба.
— Не беспокойтесь, он пуст. Какие образцы вам нужны?
Этот вопрос я обдумала заранее, поэтому ответила без запинки:
— Предыдущего барона, а также ближайшего прямого предка Фицуильяма.
Донал покачал головой.
— С последним туго. Фицуильям — потомок младшей ветви, от старшей она отделилась четыре поколения назад. Здесь лежат только бароны, Скоттов из младших ветвей хоронили на кладбище возле деревенской церкви.
— Я догадалась. — Я мотнула головой на ровные ряды гробов. — Маловато для рода за триста лет.
Лицо Донала отчего-то закаменело, а смотрел он на прекрасный розовый куст.
— Скотты живут долго. Их мало что может пронять, даже мор всегда обходит замок стороной. Но…
— Но? — поторопила я, когда он умолк. Слышалось мне что-то нехорошее в этом тяжелом каменном молчании.
— Давайте сначала разберемся с образцами, — предложил Донал, глубоко вздохнув. — Шестнадцатый барон Мэлоуэн лежит тут.
Он по-свойски хлопнул ладонью по ближайшему слева саркофагу.
— Откройте, пожалуйста, крышку, — попросила я, внутренне готовясь к неприглядному зрелищу.
Донал, пожав плечами, легко сдвинул каменную глыбу, и я заглянула в последнее пристанище шестнадцатого барона. Удивительно, тело усохло, но не распалось и не было попорчено червями. Руки покойника были сложены на груди, а в пальцах он держал розовый бутон — по виду совершенно свежий.
М-да. О соскобах с кости тут говорить не приходится, для этого придется что-нибудь бедолаге отчекрыжить. Впрочем, меня и волосок вполне устроит.
Я только протянула руку за трофеем, вторую не глядя сунув в сумку — за пузырьком с притертой крышкой, как ворчливый голос попенял:
— Где ваше воспитание, молодая леди? Нас даже не представили, а вы уже такие вольности себе позволяете!