— Приданого дам мало, — предупредил барон сухо.
— Можете вообще не давать! — отрезал Майкл, расправив плечи. — Жену и малыша я сам прокормлю. Конечно, такого у нас не будет, — он обвел рукой бело-розовое великолепие, — но с голоду не умрем.
— Обстановку можно упаковать, — предложил Фицуильям быстро, не чая избавиться от этого сладкого ужаса.
— Нет! — с такой поспешностью отказался Майкл, что я прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
Фицуильям еще немного посверлил его взглядом, затем облегченно улыбнулся и протянул будущему зятю руку.
— Добро пожаловать в семью, — сказал он просто.
Майкл недоверчиво посмотрел на него, затем осторожно сжал своей лапищей холеную ладонь барона.
— Спасибо, сэр.
— Фицуильям, — поправил тот.
Донал кашлянул.
— Милорд, вы забыли рассказать еще кое-что.
И выразительно кивнул на ящичек с колдовскими «сокровищами».
— Точно. — На просветлевшее было чело барона снова легла тень. — В общем, Джорджина — ведьма. Необученная.
И никакого тебе толерантного «магичка». Хотя Джорджина натуральная ведьма и есть, а что выглядит невинным ребенком, так это даже хуже. Будь у нее длинный нос с бородавкой, кривые зубы и седые лохмы — любой бы трижды подумал, стоит ли с ней связываться.
Барон взглянул на ошарашенного водителя и тяжко вздохнул.
— Все-таки я дам за ней приданое и еще выделю денег на колледж. Джорджине придется учиться магии, чтобы она больше не натворила дел.
Донал тихо хмыкнул.
Свежеиспеченный жених подошел к улыбающейся сквозь слезы невесте, и они о чем-то зашептались, свекровь что-то втолковывала хмурой Хелен (должно быть, настаивала на срочном браке с графом, а дочь артачилась).
Отвлекая меня от наблюдений, Фицуильям подошел и присел рядом.
— Маргарита, — негромко и устало заговорил он, — простите меня за эти семейные дрязги. Но кое в чем мама права. Скандал действительно не пойдет Скоттам на пользу. Не могли бы вы… словом, я прошу вас довести исследование до конца. Можно же хоть что-то сделать?
В голосе его слышалась обреченность.
— Я могу попробовать, — сказала я честно. — Только придется нанять еще и мага.
— Делайте, что считаете нужным, — приободрился барон, беря меня за руку. — Только… Не сочтите меня неблагодарным, но, может, вы могли бы заниматься этим не в замке? Я не хочу вас обидеть, но…
Он смешался и умолк.
— Вы переживаете, что подумает Николь, если я останусь здесь еще неизвестно на какой срок?
Фицуильям виновато кивнул.
— Хорошо. — Я сглотнула, стараясь не смотреть на застывшего у стены Донала с кошкой на руках (когда она успела к нему сбежать?).
— Спасибо. — Барон благодарно сжал мои пальцы и поднялся. — Завтра вас отвезут домой. Конечно же я распоряжусь доставить вам все необходимое оборудование.
Короткое слово «завтра» набатом гремело в ушах. Завтра я уеду, а Донал останется. Это оказалось неожиданно больно — знать, что мы вряд ли еще когда-нибудь увидимся.
Чтобы не думать об этом, чтобы не сорваться и не наговорить лишнего, я позвала виновницу своих бед.
— Джорджина!
Она обернулась. Смущенная, заплаканная, но такая счастливая, что мне стало противно. Она ведь уже и думать забыла о том, что наворотила! Получила вожделенного жениха, а дальше хоть трава не расти.
— Да?
— Зачем ты отравила кошку? — спросила я мрачно. — Все остальное я еще как-то могу понять, но Лиса-то тебе чем помешала?
— Да не травила я ее! — заявила она с досадой, кривя розовые губки. — Просто нашла дохлую крысу и решила подбросить тебе на порог. Ну как предупреждение.
Так вот в чем дело.
Лиса увидела крысиный трупик и принялась с ним забавляться, в процессе игры проглотив немного яду. Поэтому доза была такая крошечная.
Что же, все точки над «и» расставлены, и мне пора собираться в дорогу.
Я бесцельно бродила по лаборатории, которую мы обустраивали с такой любовью. «Мы». Короткое слово. Он и я, вместе.
Нет у нас никакого «вместе». Фицуильям открыто заявил, что мое присутствие здесь нежелательно, а Донал не может жить вне замка. Все просто, понятно и… безнадежно. Только почему мне так отчаянно хочется спуститься вниз, к Доналу, меряющему шагами коридор? Наверх он не шел. И не уходил.
Несмотря на поздний час, я поднялась в лабораторию — знала же, что не засну. Работа застопорилась, все валилось из рук. В очередной раз поймав себя на том, что бездумно пялюсь в лабораторный журнал, я плюнула, захлопнула его и сбежала по лестнице.
При виде меня начальник стражи замер, напружинившись, как кот перед прыжком.
— Идите спать, Донал, — попросила я, вцепившись пальцами в дверной косяк.
Он упрямо мотнул головой.
— Я должен вас охранять.
— От кого? — вздохнула я. — Джорджина обезврежена, Адам сидит в тюрьме.
Серые глаза Донала потемнели.
— Вы меня гоните?
Я с трудом вытолкнула короткое:
— Да.
Он резко наклонил голову.
— Прошу простить, миледи. Больше я вас не побеспокою.
И скрылся в каменной толще стен.
Закусив губу от иррациональной обиды, я поплелась наверх. Проглотила поздний ужин, не почувствовав вкуса, и сидела на подоконнике в спальне, уставившись в темноту и гладя прикорнувшую тут же Марку. Лиса на правах больной оккупировала кровать и развалилась поверх одеяла, выставив черное пузо.
— Как же я умудрилась так вляпаться? — шепнула я Марке, почесывая пушистый загривок.
— Мрр, — философски заметила кошка, дернув ухом, и приоткрыла один глаз.
Эту интеллектуальную беседу прервал хлопок двери внизу, а потом — торопливые шаги. Кажется, кто-то бежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. И это не Донал — у него совсем другая походка, крадущаяся, почти кошачья.
Я только успела привстать, когда в спальню ворвался всклокоченный барон в стеганом халате поверх пижамы. Увидев меня, он просиял и распахнул объятия.
— Марго, любимая! Иди же ко мне!
Я попятилась. Вид у «мужа» был странный: глаза лихорадочно блестят, движения дерганые, на щеках — горячечный румянец.
— Фицуильям? Что с вами? Вы больны?
Даже если так, мог бы найти медицинскую сестру поближе, а не бежать ко мне через весь замок.
— Да! — охотно согласился он. — Любовью к тебе!
Он что, от Джорджины заразился?
— О Марго, любовь моя! — выдохнул он, шагнув ко мне. — Я так давно мечтал… мечтал… мечтал о тебе! Видел ночами твои рыжие кудри, в которые так восхитительно запустить пальцы! Мечтал прикоснуться, ощутить. О-о-о!
Он закатил глаза, не находя слов от восторга.
— Фицуильям, вы не в себе. — Я старалась говорить спокойно, но голос невольно дрогнул, когда я уперлась спиной в подоконник. Дальше отступать было некуда. — У вас жар.
— Я весь пылаю! — согласился он, притиснув меня к себе, и принялся покрывать мое лицо поцелуями, что-то восторженно и бессвязно бормоча.
— Отпустите! Отпустите же!
Я рванулась. Тщетно. Барон держал крепко и уже нетерпеливо нащупывал пояс моего халата. Меня захлестнула паника. Да он же сейчас меня попросту изнасилует! Извернувшись, я отвесила ему пощечину, но Фицуильям принял ее как ласку. Поймал мою руку и прижался к ладони губами.
— Маргарита, я так вас люблю!
— А я вас — нет! — и впечатала колено в самую уязвимую часть мужского организма.
Барон застонал, однако меня не отпустил. Наоборот, вжал в стену так, что я вздохнуть не могла.
— Марго, — выдохнул он, когда смог говорить, — перестаньте. Вы же моя жена!
И останусь ею навсегда, если сейчас не…
Додумать я не успела. Фицуильям, снова притиснувший меня к себе, вдруг дернулся, закатил глаза и осел на пол, потянув меня за собой. Тяжесть почти сразу исчезла — Донал стащил с меня бесчувственного барона и небрежно сгрузил на кровать. Затем он сорвал с балдахина шнур и начал сноровисто связывать барона по рукам и ногам.
— Что вы тут… — начала я, стиснув в кулаке ворот халата, и сама себя оборвала. Что за лепет? И так понятно, что Донал подчинился лишь для вида, а сам тайком за мной присматривал. — То есть спасибо!
Донал проверил крепость веревок и поднял на меня хмурый взгляд.
— Как вы себя чувствуете, Грета? Не тянет, скажем, его поцеловать?
И кивнул на лежащее тело.
— Вы с ума сошли? — опешила я. — Это барон обезумел, а не я. Кстати, что с ним?
— Вам обоим подмешали приворот.
Я так и села.
— Приворот?
— Миссис Скотт постаралась.
Она что, совсем с катушек слетела? Пошла ва-банк, надеясь любой ценой удержать это проклятое баронство? Интересно, она приворотным зельем раньше запаслась или на ярмарке купила?
Я с чувством выругалась, и в этот момент рядом застонал, приходя в себя, Фицуильям. Завозился, пытаясь сесть, и лицо его вдруг озарилось неземным восторгом.
— Давно это с ним? — спросила я у Донала, опасливо отодвинувшись от буйного Фицуильяма, который извивался, как червяк, пытаясь припасть губами к моему бедру.
— Началось после ужина, — сообщил Донал хмуро. — Сначала милорд еще держался, а теперь вот решил пойти на приступ башни, в которой обитает прекрасная дева. Это цитата.
— Бедняга не знал, что башню охраняет злой дракон, — пошутила я, передернувшись, и поднялась на ноги.
Выходит, защищая меня, Донал нокаутировал хозяина?
До затуманенных зельем мозгов Фицуильяма наконец дошло: что-то не так.
— Донал! — Он с трудом сфокусировал мутный взгляд. — Зачем ты меня связал? Приказываю немедленно…
Начальник стражи, коротко вздохнув, жахнул барона по затылку подсвечником, и тот без сознания рухнул обратно на кровать.
— Донал, что вы делаете?! — Я упала на колени рядом с Фицуильямом, прижала пальцы к его шее и облегченно вздохнула, услышав биение пульса. — Фух, живой! Зачем?..
Бедняге и так последнее время немало досталось, еще и по голове лупят все подряд.
Донал тем временем стащил с подушки наволочку и деловито засунул в рот барону. Затем шагнул вперед и взял меня за плечи.