х масса – так, можно сказать, что в ряде из N чисел есть N-1 расстояний между ними, как на линейке, какой бы длины она ни была – это «безразлично».
Это соотношение относительной меры (des Verhaltnismaasses) с собой отлично от ее внешности и изменчивости как ее количественной стороны; мера эта как соотношение с собой, в противоположность ее количественной стороне, есть некоторая сущая, качественная основа, сохраняющийся, материальный субстрат, который, как продолжаемость меры в своей внешности с самой собой, должен в то же время содержать в своем качестве указанный принцип спецификации этой внешности.
Субстрат – термин классической философии, буквально означающий подложку, основание. У Гегеля, как и вообще в классической немецкой философии, «материальный субстрат» – синоним материи, понимаемой не просто как материал, из которого создаются вещи, но и как некоторый потенциал появления форм вообще, прежде даже их творческой спецификации. Так понимаемый субстрат вобрал в себя смысл других античных терминов, таких как «хора» (пустая земля, пространство, материальное начало) Платона и «логос» (мера, учет, подсчет, способность заявлять о себе) всей античной философии.
Исключающая мера по этому своему более точному определению, будучи внешней себе в своем для-себя-бытии, отталкивает себя от самой себя, полагает себя и как некоторое другое, чисто количественное отношение, и как такое другое отношение, которое в то же время есть другая мера; она определена как в себе самом специфицирующее единство, которое в самом себе продуцирует отношения меры. Эти отношения отличны от указанного выше вида сродства, в котором одно самостоятельное [нечто] относится к самостоятельным [нечто] другого качества и к некоему ряду таковых. Они имеют место в одном и том же субстрате, в пределах одних и тех же моментов нейтральности; мера, отталкиваясь от себя, определяет себя к другим, чисто количественноразным отношениям, которые также образуют сродства и меры, перемежаясь с такими, которые остаются чисто количественными разностями. Так они образуют некоторую узловую линию мер на шкале «большего» и «меньшего».
Узловая линия – выражение Гегеля, обозначающее специфические интервалы, не между вещами, но между мерами. Например, нужно измерить объем банки. Мы возьмем мерник 1 литр, нальем воду, перельем в банку и так будем делать, пока не определим объем. Мерник не есть еще мера банки, нужна еще вода. Но как мы понимаем связь стеклянного мерника с совсем не стеклянной водой? Благодаря «узловой линии», что в мерник легко входит вода, а банка легко употребляется для нее же.
Дано отношение меры, некоторая самостоятельная реальность, качественно отличная от других. Такое для-себя-бытие, ввиду того, что оно в то же время по существу своему есть некоторое отношение определенных количеств, открыто для внешности и для количественного изменения; оно имеет простор, в пределах которого оно остается безразличным к этому изменению и не изменяет своего качества. Но возникает такая точка этого изменения количественного, в которой изменяется качество, определенное количество оказывается специфицирующим, так что измененное количественное отношение превращается в некоторую меру и тем самым в новое качество, в новое нечто. Отношение, заменившее первое, определено им отчасти в том смысле, что моменты, находящиеся в сродстве, качественно те же, отчасти же в том, что здесь имеется количественная непрерывность.
Простор – зазор между мерами, на протяжении которого не происходит изменений. Например, между 97 и 99 градусами Цельсия при нормальном давлении вода не переходит в пар, а между 99 и 101 – переходит. Тогда первое – простор, а второе – точка изменения, где момент становится отношением, а оно, в свою очередь, новым качеством. Вода кипит (момент движения) и, значит, по-новому соотносится со своим прежним состоянием, а это новое соотношение мы уже описываем как новое качество.
Но так как различие касается этого количественного, то новое нечто относится безразлично к предыдущему; различие между ними есть внешнее различие определенного количества. Оно появилось, таким образом, не из предыдущего, а непосредственно из себя, т. е. из внутреннего, еще не вступившего в наличное бытие специфицирующего единства. – Новое качество или новое нечто подвергнуто такому же процессу своего изменения, и так далее до бесконечности.
Иллюстрация к последней фразе: тысячи можно считать не только единицами, но и тысячами, и подсчитанные тысячами тысячи можно считать не только единицами, но и тысячами, и так до бесконечности. Или кипятить воду можно, нагрев печь, для нагрева печи надо нагреть дрова, для появления дров дерево должно накопить необходимые вещества и так далее. Именно у Гегеля возможен не ретроградный анализ природы, к ее истокам, но и прогрессивный, к ее целям, как в математике.
Поскольку движение от одного качества к другому совершается в постоянной непрерывности количества, постольку отношения, приближающиеся к некоторой окачествующей точке, рассматриваемые количественно, различаются лишь как «большее» и «меньшее». Изменение с этой стороны постепенное. Но постепенность касается только внешней стороны изменения, а не качественной его стороны; предшествующее количественное отношение, бесконечно близкое к последующему, всё еще есть другое качественное существование. Поэтому с качественной стороны абсолютно прерывается чисто количественное постепенное движение вперед, не составляющее границы в себе самом; так как появляющееся новое качество по своему чисто количественному соотношению есть по сравнению с исчезающим неопределенно другое, безразличное качество, то переход есть скачок; оба качества положены как совершенно внешние друг другу.
Окачествующая точка – точка появления нового качества, кипятка или пара, где и можно говорить о том, что, к примеру, пар «горячее» кипятка, который успевает немного остыть – так различаются большее и меньшее.
Обычно стремятся сделать изменение понятным, объясняя его постепенностью перехода; но постепенность есть скорее как раз исключительно только безразличное изменение, противоположность качественному изменению. В постепенности скорее снимается связь обеих реальностей, все равно, берут ли их как состояния или как самостоятельные вещи; положено, что ни одна из них не есть граница другой и что они совершенно внешни друг другу; тем самым устраняется как раз то, что требуется для понимания, как бы мало ни требовалось для этого отношения.
Так, связь кипятка и пара остается чисто внешней, тогда как для понимания мы должны знать, из каких мер и расстояний мер происходят скачки от воды к кипятку и пару.
ПЕРЕХОД В СУЩНОСТЬ
Абсолютная неразличенность есть последнее определение бытия, прежде чем бытие становится сущностью; но она не достигает сущности. Она оказывается еще принадлежащей к сфере бытия, так как она, будучи определена как безразличная, имеет в себе различие еще как внешнее, количественное. Это – ее наличное бытие, которому она в то же время противоположна: она определена относительно него лишь как в-себе-сущая, а не мыслится как для-себя-сущее абсолютное.
Сущность – Гегель противопоставляет не «бытие» и «сущее», как классическая метафизика, а «бытие» и «сущность», что позволяет ему рассуждать не о соотношении сущих вещей и наличного бытия, но о том, что сама сущность есть это соотношение, которое может стать абсолютным – вещью. Например, жизнь как наличное бытие проявляет себя во взаимодействии живых организмов, отдельно взятый (абсолютизированный) организм и оказывается «сущим».
Иначе говоря, именно внешняя рефлексия удовлетворяется тем [воззрением], что специфические [нечто] суть в себе или в абсолютном одно и то же, что их различие лишь безразличное различие, а не различие в себе. Здесь еще нет того, чтобы эта рефлексия была не внешней рефлексией мыслящего, субъективного сознания, а собственным определением различий указанного единства, состоящим в том, чтобы различия снимали себя, каковое единство оказывается, таким образом, абсолютной отрицательностью, своим безразличием к самому себе, безразличием и к своему собственному безразличию, и к инобытию.
Сознание – по Гегелю, не просто осмысление себя одновременно с осмыслением окружающего мира, но некоторая способность исходить из знания. Так, субъективное сознание жизни исходит из знания о том, что ты живой и что среди предметов внешнего мира есть живые существа. Поэтому оно не догадывается о безразличии жизни, скажем, что живые существа, кроме человека, не знают о своей собственной смертности, – потому что жизнь, по Гегелю, может определить себя только отрицательно, как то, что не есть не-жизнь.
Но это себя-снимание определения неразличенности уже получилось; неразличенность проявилась в ходе развития своей положенности как противоречие во всех отношениях. В себе неразличенность есть целокупность, в которой сняты и содержатся все определения бытия; таким образом, она основа, но существует лишь в одностороннем определении в-себе-бытия, а тем самым [выступающие в ней] различия, количественная разница и обратное отношение факторов даны как внешние в ней. Таким образом, будучи противоречием между самой собой и своей определенностью, между своим в-себе-сущим определением и своей положенной определенностью, она отрицательная целокупность, определенности которой сняли себя в самих себе и, стало быть, сняли эту ее основную односторонность, ее в-себе-бытие. Неразличенность, положенная тем самым как то, что она есть на самом деле, есть простое и бесконечное отрицательное соотношение с собой, несовместимость себя с самим собой, отталкивание себя от самого себя. Процесс определения и определяемость не есть ни переход, ни внешнее изменение, ни