Наука о небесных кренделях — страница 45 из 46

– о поведении Льва Евгеньича (Со слов Муры, Лев Евгеньич от радости, что Андрей дома, ворует как собака, спит на полу, – когда Такс был у нас, Лев Евгеньич без тени сомнения спал в своем кресле, а сейчас спит на полу, думает: «Такс увидит, что я уступил ему кресло, и вернется»).


Девочки собрались уходить: Мурке нужно бежать, Марфу ждет Мишенька, они пойдут в Центр «Дети дождя».

– Мурка, может быть, пойдешь с Марфой в Центр, поиграешь с детьми, – предложила я.

– С детьми? Ты что? – удивилась Мурка. – Мне нужно бежать! Как это, куда бежать?! Повсюду!

Если есть на свете человек, не склонный поиграть с детьми, то это Мурка: при слове «дети» у Мурки оловяннеют глаза и голова клонится набок. Мурка не интересуется чужими, любит своих. Мурка любит своих. Два месяца провела в очередях в Кресты («Кресты» и «передача» не звучит рядом с колье и свадебными голубями). Кое-что важное поняла.

Павлику не разрешили стоять с ней в очереди в Кресты (потому что ему это ни к чему). Мурка возмущенно кричала: «Почему он не может хоть раз занять мне очередь! Почему нельзя?! Как будто он запачкается! Но тогда он запачкается от меня!» Муре пришлось понять: тебя любят, когда у тебя все хорошо, а если у тебя все плохо, то нужно стараться, чтобы тебя любили: в первую очередь смириться с тем, что у других людей другие взгляды, другие чувства.

Два раза в неделю с пяти утра умножить на два месяца будет… Мурка провела в очереди в Кресты девяносто часов. Последний раз стояла в очереди два дня назад: не знала, что Марфа назавтра будет дома.


Мурка остановилась в дверях палаты, оглянулась.

…– Мама? Игорь хочет, чтобы на свадьбе были голуби, чтобы мы с Павликом выпустили пару белоснежных голубей в небо, или не пару, больше… сколько я захочу голубей, столько и будет…Мама! Голуби меня доконали! КАК можно такую свадьбу сейчас, после всего… Я не могу такую свадьбу!

Как прекрасно, что мой ребенок чувствует то же, что и я, что я всегда знаю (а я всегда знаю!) мысли и чувства моего ребенка!

– Да, наверное, сейчас лучше обойтись без свадьбы, лучше просто пожениться и…

– Как, без сва-адьбы? – разочарованно протянула Мура. И закрыла дверь.

Но Мурка не может попрощаться один раз, она даже по телефону прощается два-три раза (скажет «пока», и снова «привет»! Я забыла, вот еще что… ну, теперь пока», и снова: «Привет, это я!»).

Дверь приоткрылась.

– Без свадьбы я не хочу, без свадьбы я вообще замуж не выйду, – из коридора сказала Мурка. – …Мне и дома хорошо, с вами. Зачем мне замуж за чужого человека?

И захлопнула дверь, чтобы не пускаться в обсуждение.

Но я бы и не стала пускаться! Я только надеюсь, что это решение взрослого (начинающего взрослеть) человека, осознавшего (начинающего осознавать) истинные ценности и не связанное с фобиями, – с тем, что Мура смертельно боится даже одного голубя.

17.00–19.00

Алена, с двумя сумками еды.

…– Почему ты лежишь у окна, из окна дует…

Алена вызвала медсестру, и они передвинули кровать к двери.

Положила в холодильник: банку с бульоном, миску с котлетами, пирожки с капустой, пирожки с яблоками, шоколадки «для медсестер», торт «отдашь врачам к чаю». Все банки и миски подписаны («палата №…, имя, фамилия»). На вопрос, зачем подписывать (я в палате одна), ответила «так положено».


…– Мне так много нужно тебе рассказать! У нас с Никитой медовый месяц. Но есть одна проблема – Никита не хочет медовый месяц.

Алена хочет мне много рассказать: у них с Никитой медовый месяц, но есть одна проблема – Никита не хочет медовый месяц.

Возможно, все это время я была немного эгоистичной (мы говорили только о нашем деле, об Андрее, обо мне, как будто у них нет текущей жизни, и сейчас я тоже хочу поговорить о нашем деле, об Андрее, о себе – ведь это на нас мчался на всех парах поезд, это нам разрушали жизнь!). Но ведь они не могут всегда сидеть у моей кровати, я не хочу превратиться в памятник дружбы, я должна вспомнить, как это – говорить не о себе.

…– Ты же знаешь, мы всегда любили друг друга, как лебеди…А теперь он все время так пристально всматривается в меня – и видит мои морщины… Ты правда думаешь, что он не рассматривает мои морщины, а просто у него слабеет зрение? У нас (только никому, особенно Ирке!) есть проблемы в сексуальной жизни… Ты правда думаешь, что он не меня не хочет, а просто испытывает возрастные изменения?…Что ты говоришь, – не обижаться на него, а помочь? Ты тоже думаешь, что нужно разнообразить сексуальную жизнь?…Да, но ты же знаешь, я скованная, закомплексованная, у меня узкое понятие о сексуальности…

– На сайте «Магия секса» написано: превратитесь в изгиб, демонстрируя формы…

Алена встала в позе танцовщицы у капельницы как у шеста: грудь вперед, правая нога отставлена, голова склонена набок. Алена красивая.

…– Ты правда думаешь, что он меня любит?

Я, правда, думаю, все в природе устроено разумно, чтобы Никита с Аленой могли, старея, быть как лебеди, чтобы Никита пристально всматривался в Аленино лицо, – если у нее морщины, то у него слабеет зрение. Все в природе устроено разумно, все имеет смысл, все для чего-нибудь нужно. (А какой же смысл во всем, что мы пережили, для чего это было нужно, что нового я узнала? Что мои друзья – мои прекрасные друзья? Я это знала.)

…– Сделаю ему салат из спаржи с кедровыми орехами, в спарже магний, в кедровых орехах цинк, это секс-витамины. Какая еще есть сексуальная еда, банан?

– Не так прямолинейно, – сказала я, но Алена не улыбнулась, вскрикнула:

– Почему ты плачешь? Почему ты плачешь?! У тебя нервное расстройство?

Ну вот еще, нервное расстройство! Я твердо придерживаюсь внушенных мне в детстве правил: контролирую свои эмоции, не плачу, слезы льются сами.

14.05–14.27

Ирка-хомяк, повернувшись к медсестре в коридоре: «Девушка, дорогая, я знаю, что тихий час, но я не могу вечером, вечером у меня спектакль».

– Теперь она прицепилась к живописи! Только я прочитала Памука, как она прицепилась, что я Рембрандта от Рубенса не отличаю… а я прекрасно отличаю, просто забыла! Мы с ней сейчас идем в Эрмитаж, быстро расскажи, что где висит… Я опаздываю! Быстрей!

Софья Марковна, скорей всего, начнет с Италии.

– Значит, так: «Мадонна» Симоне Мартини, фра Анжелико, две маленькие картины Боттичелли, Тициан…

– Быстрей!

– Тициан «Кающаяся Мария Магдалина», «Мадонна Бенуа», Рафаэль…

– Быстрей!

– «Мадонна Конестабиле»… не погоняй меня, из-за тебя я пропустила Тинторетто и Веронезе. А маньеристы, тебе нужны маньеристы, это позднее Возрождение?

– Мне это все не нужно…Знаешь, что она сказала?! Я заметила (с любовью!): «Илюша лысеет со лба», а она: «Я тебе его отдала неописуемым красавцем и умницей», а ведь всем известно, что лысина – это генетика! Да, насчет живописи: мне не нужно Возрождение, мне нужна какая-нибудь деталь, чтобы ее поразить, – давай скорей! – и как отличить Рембрандта от Рубенса.

– Отличить просто: у Рубенса у всех щеки пухлые, а у Рембрандта впалые. А деталей я не знаю. Не смотри на меня так, я тоже не знаю живопись, я не помню даже, кто был раньше, Джорджоне или Веронезе… кажется, сначала висит «Юдифь», потом «Поклонение волхвов» и «Оплакивание Христа», значит, Джорджоне был раньше… Джорджоне умер от чумы, – это деталь?

– Ну, хотя бы. Как называется картина, «Юдифь»? Я скажу так: «Мне кажется, что в “Юдифи” пророчески выписана будущая смерть художника от чумы, а вам как кажется, Софья Марковна?»…Почему ты плачешь? Специально тебя отвлекаю, а ты плачешь…

Перед тем как отправиться в Эрмитаж, Ирка вызвала медсестру, и они передвинули кровать обратно к окну.

20.30–21.10

Никита, со словами, брошенными в больничный коридор: «Ну и что, что время посещений давно закончилось, мне можно».

Никита сказал: «Жду новостей… честно тебе скажу (только не говори Алене), очень нервничаю».

Не сказал, каких именно новостей. Но – очень сложное время. Интриги, перестановки, не исключено, что переведут на другую должность, не такого федерального значения, как сейчас… Но, может быть, напротив, на более высокую.

Задавал странные вопросы: «Когда аплодировать в филармонии, чтобы не оказалось, что, как дурак, хлопаешь один, а они еще будут играть?» и «В опере действия или акты?». Зачем ему опера? Никита ходит в Мариинку как чиновник, когда это важное мероприятие (после посещения мероприятия «Женитьба Фигаро» рассказал, что кланяться выходили Фигаро и автор, – не уверена, что он пошутил, от Никиты всего можно ожидать).

Вызвал медсестру, велел измерить себе давление. Давление 120 на 80, пульс 90.

Ушел, не дождался новостей.

21.20–22.37

Илья (медсестра сказала: «Ой. Это вы?… Мы вас так любим, всегда вашу передачу смотрим… вам, конечно, на одну минутку»).

В вестибюле Илья встретил Никиту (пыхтел, снимая бахилы). Сказал, что ждет новостей: будет заниматься социальной сферой, или пищевой промышленностью, или здравоохранением, или спортом. Есть вероятность, что ему поручат курировать культуру.

«Никита – эманация норвежской трески», – сказал Илья.

От Никиты, конечно, можно всего ожидать, но почему норвежской?

Илья имел в виду, что норвежскую треску вылавливают в Норвегии (где же еще), сушат и экспортируют в страны Евросоюза. В странах Евросоюза на сушеную треску брызгают водой, и (это чудо!) она приобретает прежнюю досушеную форму, возрождается к жизни. Илья имел в виду, что Никиту, как норвежскую треску, просто так не сломить, для обоих характерно повышенное жизнелюбие.

«…Знаешь, что придумал этот мозг-гигант в ожидании новой должности: внедрение на рынок бренда “Крым”. Говорит, это хороший маркетинговый ход и не требует инвестиций.

…Торт “Крымские развалины”, шпроты “Крымчанка”, игра для детей “Отними носок”: игроки в носках (на носках карта Крыма) наступают друг другу на ноги, чтобы стянуть носки, – выигрывает тот, кто последним остается в носках…Тише, тише, не смейся так, нас сейчас разгонят…» – сказал Илья, как будто мы после отбоя в пионерском лагере.