Горе от разрыва с любовником, партнером или другом может спровоцировать выброс гормонов стресса и генерацию болевых сигналов такой силы и продолжительности, которые человек не всегда может выдержать.
Чтобы исследовать этот вопрос, я бы хотела – только не удивляйтесь – изучить поведение членов пчелиной колонии. Я поговорила с доктором Джином Робинсоном, директором факультета геномной биологии Иллинойсского университета. Его лаборатория изучает, как связаны активность генов и социальное поведение у медоносных пчел, Apis mellifera. Социальная геномика – это новая область исследований. Она рассматривает, почему и каким образом такие социальные факторы, как стресс, конфликт, изоляция и привязанность, влияют на активность генома в мозге, а также как это может управлять эмоциями и определять социальное поведение. По сути, цель состоит в том, чтобы понять, как среда активирует гены. Но можно ли сравнивать людей с пчелами?
Джин, который моментально и по-научному точно отвечал на все мои вопросы о возможности применения этих знаний к людям, подтвердил, что простых аналогий здесь нет: «Все же в мозге пчел есть область, называемая грибовидными телами (явный претендент на самый странный биологический термин). Она отвечает за реакцию на социальные раздражители и восприимчива к октопамину». Оказалось, что октопамин – это аналог дофамина у беспозвоночных, точно так же участвующий в возникновении удовольствия.
Вернемся к общению и той роли, которую оно играет в социальной сплоченности сообщества и вознаграждении индивида. Медоносные пчелы «разговаривают» друг с другом, исполняя виляющий танец. С помощью него они показывают путь к источникам пищи. Джин обнаружил, что кокаин активизирует выработку октопамина, из-за чего пчелы начинают танцевать более интенсивно. Если направить пчел, которым ввели кокаин, на источник некачественного сахара, они не заметят подвоха и будут отправлять к нему своих сородичей. Именно тут прослеживается поразительное сходство между поведением пчел и людей. Похоже, под действием наркотика пчела получает огромное удовольствие от того, что распространяет хорошие вести (хотя я не могу не задаваться вопросом о социальных последствиях для такого насекомого, поскольку его новости были не так хороши, как ему казалось, и из-за него весь улей бесполезно потратил время и силы). Однако если отбросить эту мысль, то исследование однозначно указывает на связь системы вознаграждения индивида с извлечением выгоды для всего общества.
Другое интересное открытие Джина состоит в том, что в любой популяции пчел есть небольшая группа абсолютно асоциальных особей, которые не реагируют на смерть своей королевы или на вторжение чужаков. Джин измерил экспрессию генов в их грибовидных телах и выявил около тысячи генов с иной экспрессией. Он также обнаружил статистически значимое совпадение между этими генами и теми, что связаны с подобным отсутствием социальных черт у людей. «Нам бы не хотелось сводить все к поверхностному сравнению, – говорит Джин. – Пчелы – не маленькие люди, а люди – не большие пчелы. Но наши общие черты на молекулярном уровне позволяют утверждать, что социальный мозг, эволюционировавший у этих двух видов на разных ветвях эволюции, использует схожие субстраты и модели поведения». Согласно его гипотезе, асоциальные пчелы и люди играют определенную роль в своем сообществе – например, если случится бедствие, спокойное и стабильное меньшинство, устойчивое к грядущим общественным последствиям, сможет существовать как ни в чем не бывало, повышая шансы на выживание вида.
Судя по всему, ключ к грандиозной загадке любви, который мы искали на протяжении всей этой главы, кроется именно здесь – в рождении, воспитании и обеспечении потомства социальной средой. Ранее мы уже говорили о том, что пищевые привычки человека формируются задолго до его зачатия. В этой же главе мы убедились, что половой акт и его производные – эмоции – также связаны с будущим.
Означает ли это, что на определенном уровне каждый из нас является просто переносчиком генов, биологической машиной, живущей в определенный период времени и действующей, исходя из интересов вида, заложенных в нашем сознании (или подсознании)? Новые исследования в области нейробиологии ведут именно к этому выводу. Принять эту мысль непросто, но в то же время она позволяет переосмыслить эгоистичную привязанность к определенным событиям в жизни. Возможно, мы пересмотрели волшебные фантазии о любви, на самом деле обусловленной химической активностью мозга. Но также мы убедились в том, что вечная любовь вполне возможна, и сделали обнадеживающее открытие, что люди, как и другие биологические виды, запрограммированы на любовь и заботу. Мы еще вернемся к этому ключевому тезису, когда будем анализировать влияние нейробиологии сострадания на общество.
5. Мозг воспринимающий
У нашего мозга всегда готова реакция на любое взаимодействие с внешней средой, формируемая новыми нейронными путями при помощи мыслей и эмоций, которые возникают в ходе этих коммуникаций. В предыдущей главе мы рассмотрели роль мозга в интимной и эмоциональной сферах. Мы увидели, как особенности этого органа задают социальный инстинкт, а также какую роль он играет в развитии личности и создании коллективных отношений. В этой главе мы поднимемся на новый уровень обобщения и узнаем, каким образом происходит обратная связь между физической основой головного мозга и обрабатываемым им жизненным опытом, возникающая ежесекундно, ежедневно, ежегодно.
Наш мозг работает сразу на нескольких временных уровнях. Например, мы осознанно проходим через многие этапы жизни: учимся завязывать шнурки, играть на пианино или интерпретировать загадочное поведение окружающих. В то же время каждую миллисекунду мозг обрабатывает огромный поток информации, что происходит чаще всего бессознательно. Для нас жизненно необходимо, чтобы он непрерывно анализировал окружающую среду и строил ее последовательную модель. Это невероятно сложный процесс, который мы замечаем только в том случае, когда что-то идет не так. Мозг расшифровывает сигналы, поступающие от органов чувств, и строит на их основе свою версию реальности, в которой мы можем функционировать.
Мы детально рассмотрим этот процесс, поскольку восприятие – это основа всей системы наших убеждений, как простых, так и сложных. При этом многие считают, что для каждого она индивидуальна и уникальна, но на самом деле это продукт таких же врожденных и биологически обусловленных факторов, как и базовые когнитивные функции, о которых мы говорили ранее. Позже мы рассмотрим нейробиологическую подоплеку религиозных и политических взглядов, а пока сосредоточимся на том, как мозг конструирует реальность каждого человека. Все, что мы воспринимаем как истину – от таких банальных вещей, как вера в голубизну неба, до таких серьезных убеждений, как вера в Бога, – зависит от механизмов восприятия окружающего мира, которые обрабатывают поступающую извне информацию (будь то физический объект или чье-то мнение), оценивают ее значение и готовят ответ. Отсюда исходит наша способность принимать решения, сотрудничать, творить, изобретать и предполагать. В конечном счете, и сознание, и личность, и жизненные достижения зависят от способности нашего мозга построить адекватную версию реальности.
Реальность под ключ
Слово «версия» имеет решающее значение, поскольку, как мы увидим позже, никакой объективной реальности не бывает. Я вовсе не утверждаю, что физического мира не существует, но все люди воспринимают его по-разному. Каждый из нас живет в собственной «реальности», созданной индивидуальными особенностями мозга, внутренними фильтрами и когнитивными искажениями. Ваше видение мира – это не точный его «снимок», а лишь субъективная иллюзия, основанная на том, что вы уже видели.
В качестве примера рассмотрим случай с платьем, который стал вирусной сенсацией в 2015 году. Женщина искала наряд на свадьбу своей дочери. Она сфотографировала платье на телефон и отправила фото дочери, чтобы получить ее одобрение. Но они никак не могли сойтись во мнении, какого оно цвета. Одна говорила, что платье в сине-черную полоску, а другая – в бело-золотую. Будущая невеста не могла поверить, что ее мать видит совсем не то же, что она, и решила спросить об этом в социальных сетях. Всего за неделю появилось более 10 миллионов постов с горячими обсуждениями цвета платья.
Столь категоричное отстаивание разных точек зрения основывается на контексте, предшествующем опыте и ожиданиях. Если вы привыкли вставать рано, то ваш мозг по умолчанию ожидает естественного дневного освещения, и потому платье кажется бело-золотым. Люди же с поздним хронотипом (так называемые совы), чьи органы зрения адаптированы к искусственному, желтому свету, склонны видеть синие и черные полосы. Индивидуальное чувство реальности – это только конструкт, поэтому бесконечное множество личностей воспринимает бесконечное множество вариантов реальности. Повседневный опыт формируется тем, как мы интерпретируем огромные информационные потоки, которые непрерывно поступают в мозг из органов чувств и проходят через уникальную призму предшествующего представления о мире.
В максимально упрощенном смысле это означает, что в каждой конкретной ситуации мы склонны видеть то, что хотим. Эта обратная связь укрепляет наши оценки и мнения, формируя будущее восприятие так, чтобы наша личная действительность продолжала соответствовать нашему мировоззрению. Поскольку на планете проживает более семи миллиардов человек, существует более семи миллиардов отличных друг от друга реальностей, каждую из которых обеспечивает работа индивидуального набора триллионов мозговых контуров. Но еще более удивительным является само осознание того, что понимание мира диктует условия взаимодействия с ним. Оно определяет решения на всех уровнях – от выбора обеда до ухода из университета и рождения детей. Каждое мгновение – это уникальная «галлюцинация», созданная взаимодействием между структурой мозга и предшествующим опытом.