Звучит настолько убедительно, что ученые умудряются срочно выхлопотать вертолет и прилететь на указанное место. Они опускаются на шоссе, идут к патрульному — и да, действительно, все в точности как он и описывал. Тарелка, металлическая, большая, поблескивает на солнце. Прихватив приборы, ученые бегут к ней, и тут им на глаза попадается фермер, который занимается своими фермерскими делами, не замечая приземлившуюся прямо перед ним огромную тарелку. Ученые в недоумении. Может, тарелка видима только для них, а для фермера нет? Может, фермер под гипнозом? Ученые подходят ближе. На них — в отличие от тарелки — фермер реагирует. И реагирует возмущенно. Что они, спрашивается, забыли на его участке? «Так ведь тарелка же!» — «Тарелка? Какая тарелка?» Обернувшись, фермер смотрит на объект в упор и явно не видит. В конце концов в ходе сумбурной беседы выясняется, что тарелка — это амбар для хранения зерна, который фермер соорудил собственными руками из — я уже не помню из чего, но формой он действительно напоминал тарелку и использовался не первый год.
Патрульный все разглядел правильно, за исключением одного нюанса: ему казалось, что он видит приземление, а этого не было. Во всем остальном — ни малейшей неточности. Данный случай свидетельствует, что в аргументации такого рода любое звено в цепи доказательств должно быть выверено. Недостаточно, чтобы истине соответствовало большинство звеньев. Если выпадает хотя бы одно, рассыпается вся цепочка.
Нередко приходится слышать, что занимающие скептическую позицию по отношению к НЛО, палеоконтактам, а также религиозным течениям попросту предубеждены. Я утверждаю, что это не предубеждение. Это «постубеждение». То есть суждение, вынесенное не до изучения свидетельств, а после.
Это не значит, что у вас нет ни малейшего шанса, дочитав эту главу и выйдя на улицу, наткнуться на приземлившуюся летающую тарелку, которая оставит меня в дураках. Но пусть я лучше останусь в дураках, если взамен мы получим подлинный контакт с внеземной цивилизацией. Однако я по-прежнему утверждаю, что после знакомства с достаточным числом таких свидетельств общая тенденция вырисовывается достаточно отчетливо и заключается она в том, что в подобных случаях чрезвычайно высока вероятность заблуждения и ошибочной интерпретации. По сути, предмет нашего разговора ненамного отличается от того, что принято называть чудом.
Исчерпывающую работу по чудесам написал знаменитый шотландский философ Дэвид Юм. В своей книге «Исследование о человеческом разумении» в знаменитой главе «О чудесах» Юм рассматривает несколько иной, хотя и похожий случай.
«Когда кто-либо говорит, что видел, как умерший человек ожил, я тотчас же спрашиваю себя, что вероятнее: то, что это лицо обманывает меня или само обманывается, или же то, что факт, о котором оно рассказывает, действительно имел место. Я взвешиваю оба чуда и выношу суждение в зависимости от того, которое из них одержит верх, причем отвергаю всегда большее чудо. Если ложность показания свидетеля была бы бóльшим чудом, нежели само явление, о котором он рассказывает, тогда, и только тогда, мог бы он претендовать на веру или согласие с моей стороны»[15].
Еще одну формулировку того же принципа дал Томас Пейн, один из героев Войны за независимость США, по сути перефразируя Юма. «Что вероятнее — что природа вышла из своих рамок или что люди солгали?»
Смысл сказанного сводится к тому, что одних только показаний очевидцев недостаточно, если речь идет о чем-то сверхъестественном.
«Мы никогда не видели в наши времена, чтобы природа выходила из своих рамок; но мы имеем достаточно оснований думать, что за то же самое время ложь была произнесена миллионы раз. Поэтому у нас по меньшей мере миллионы шансов против одного, что сообщивший о чуде солгал»[16], — продолжает Пейн.
Сильный довод.
Вне всяких сомнений, с чудесами гораздо интереснее, чем без них. Про них увлекательнее рассказывать. Мне вспоминается случай «наблюдения НЛО», в котором я участвовал лично. Дело было в ресторане рядом с Гарвардским университетом. Хозяин и большинство посетителей вдруг вскочили и, даже не вынув салфетку из-за пояса, кинулись наружу. Я не мог остаться равнодушным и, тоже выскочив наружу, увидел в небе очень странные огни. Я жил неподалеку, поэтому сходил домой (не заплатив по счету, но я предупредил хозяина ресторана, что вернусь), взял бинокль и разглядел в него, что огней на самом деле два, а не один и по сторонам от них светятся красный и зеленый. Цветные огни мигали. Как потом выяснилось, это был большой метеорологический самолет с двумя мощными прожекторами, исследующий атмосферную дымку. Я рассказал посетителям ресторана об этом. Все дружно огорчились. Я спросил, почему. И все ответили одинаково. Одно дело прийти домой и сказать: «Я видел, как на Гарвард-сквер приземлялся космический корабль с другой планеты» — и совсем другое: «Я видел самолет с ярким прожектором». Никакой сенсации.
Но кроме того, чудеса выступают для нас подтверждением самых разных явлений из области религии, в которые нам горячо хочется верить. Именно поэтому люди так возмущаются, когда чудо разоблачают. Один из самых интересных примеров такого рода — а их насчитываются тысячи — дает нам католическая церковь, где существует установленная процедура проверки предполагаемых чудес. Данной процедуре, кстати, обязано своим появлением понятие «адвокат дьявола». Это тот, кому поручается выдвигать альтернативное объяснение предполагаемому чуду и проверять надежность свидетельств. Вот передо мной свежая вырезка из газеты, заметка называется «Священников заклеймили позором за отрицание чуда». Зачитаю в сокращении:
Стоктон, Калифорния. Возмущенные верующие назвали «сборищем дьяволов» комиссию священников, постановившую, что плачущая Богоматерь в сельской католической церкви, скорее всего, не чудо, а ловкая фальсификация. Одна из прихожанок, Лаверна Пита, залилась слезами, услышав объявленный в среду епархией Стоктона вердикт. Мануэль Пита заявил, что «эти расследователи никакие не расследователи. Это скопище дьяволов. Как они могут?» Сообщения о том, что тридцатикилограммовая статуя плачет настоящими слезами и перемещается на целых 30 шагов из своей ниши в торнтонской церкви MaterEcclesiae, начали распространяться два года назад. За это время число прихожан увеличилось втрое. <…> В прошлом году епархия учредила комиссию для проверки. Докладывая о результатах работы комиссии, епископ Роджер Махони заявил, что связанные со статуей события «не отвечают критериям подлинного облика Девы Марии, матери Иисуса Христа». Статую могли двигать, слезы могли изобразить <…> Никто никогда не сообщал о текущих слезах, их просто видели на лице, и они были вязкими. «Когда Богородица явилась детям в Португалии, — возражал один из защитников чуда, — им тоже никто не поверил. Обычно такого удостаиваются люди скромные и малоимущие. То есть бедные. Такое бывает не со всяким».
А теперь я хотел бы рассказать об одном из самых выдающихся известных мне исследований в данной области — это был один из немногих случаев, когда предполагаемые чудесные события не только имели место, но и были подробно изучены командой наблюдателей, внедрившихся в религиозное сообщество для социологической работы. Им удалось убедить сообщество, что они точно такие же верующие. Это крайне интересный пример, поскольку не сбылось ни одно из заявленных пророчеств. А кроме того, этот случай не похож на те дела, которые мы обычно рассматриваем.
История взята из книги под названием «Когда не сбывается пророчество» (WhenProphecyFails) Леона Фестингера с соавторами. Она вышла в середине 1960-х гг. и рассказывает о событиях, происходивших в Миннеаполисе, штат Миннесота, в начале 1950-х гг. Жительница Миннесоты уверовала, что получила послание посредством механического письма. Что такое механическое письмо? Данное явление наблюдалось у разных людей по всему миру. Это когда рука с письменным прибором будто бы начинает жить своей жизнью и что-то пишет, а ее владелец, на взгляд окружающих, будто бы спит или занят чем-то другим. Владелец руки явно имеет отношение к появляющемуся на бумаге, но при этом возникает жутковатое ощущение, что текст появляется не просто помимо его сознания, а еще под чьим-то чужим воздействием. В данном случае воздействие исходило от Иисуса или, по крайней мере, современного его воплощения, жившего на некой неоткрытой планете Кларион. Послание было срочным. В нем говорилось, что 21 декабря на Землю обрушится потоп (вопреки библейскому обещанию, данному Ною), который поглотит, кроме прочих стран, большую часть США и Советского Союза и поднимет со дна затонувшие континенты — Атлантиду и Му. Перед потопом с планеты Кларион прибудут пришельцы, чтобы спасти верующих — забрать к себе на летающих тарелках.
Сообщество, сложившееся вокруг женщины, которая написала механическое письмо, состояло из самых обычных людей, без каких бы то ни было видимых признаков психической неуравновешенности. Одного из руководителей — медика по профессии — обследовали психиатры, видимо руководствуясь тем, что для врача верить в подобное уже чересчур, хотя с остальных взятки гладки. Его признали абсолютно вменяемым, разве что «приверженным странным идеям». Сообщество получило ряд посланий — шесть или восемь — с рекомендацией прибыть в такое-то время на такое-то место, где их в преддверии потопа подберут летающие тарелки, но, как вы уже догадываетесь, кларионяне так и не явились. Если бы явились, мы бы уже знали. Не случилось и потопа, хотя в пределах суток от заявленной даты в разных частях света произошли землетрясения, в которых энтузиасты сообщества увидели частичное подтверждение пророчества о потопе.
Как несложно представить, отсутствие потопа 21 декабря стало для сообщества ударом, но не развалило его. Участники с готовностью откликнулись на следующее механическое послание, в котором им предлагалось петь на холоде рождественские хоралы у дома одного из руководителей в ожидании очередного прилета НЛО. Они послушно пели, собрав вокруг толпу из пары сотен глумящихся зевак — и полиции, отделяющей их от