Если мы собираемся обсуждать понятие Бога, ограничиваясь рациональными доводами, полезно было бы разобраться, что все-таки под этим понятием подразумевается. Это не так просто. Римляне называли христиан безбожниками. Почему? Потому что у христиан, конечно, имелся какой-то бог, но не настоящий. Христиане не верили ни в божественное происхождение обожествляемых императоров, ни в олимпийских богов. У них был особенный, совершенно другой бог. Называть иноверцев безбожниками было в порядке вещей. Однако общая склонность считать безбожником любого, кто верует иначе, преобладает и в наше время.
На Западе, точнее, если брать шире, в иудейско-христианско-исламской традиции, при мысли о Боге у нас, как правило, возникает некий набор ассоциаций. Эта общность отодвигает на задний план все принципиальные различия между иудаизмом, христианством и исламом. Мы представляем себе некую всемогущую, всеведущую, всеблагую сущность, которая создала Вселенную, слышит наши молитвы, вмешивается в дела человечества и так далее.
Допустим, у нас имелось бы надежное доказательство наличия некой сущности, обладающей частью этих свойств, но не всеми. Предположим, каким-то образом обнаружилось бы, что творец, создавший Вселенную, есть, но к молитвам он глух… Или, еще хуже, этот бог даже не замечает человека. Очень похоже на Аристотелев перводвигатель. Считать его Богом или нет? А если это кто-то всемогущий, но не всеведущий — или наоборот? Скажем, этот бог сознает все последствия своих действий, но многое просто вне его компетенции, поэтому он обречен довольствоваться Вселенной, в которой не способен целиком и полностью воплотить задуманное. Эти альтернативные разновидности богов редко принимаются в расчет и обсуждаются. Однако нет никаких оснований считать возможность их существования заведомо менее вероятной, чем образ привычного нам Бога.
Еще сильнее запутывают дело некоторые выдающиеся теологи, такие как Пауль Тиллих например, читавший Гиффордские лекции много лет назад и открыто отрицавший существование Бога, по крайней мере как сверхъестественной силы. Если уж прославленный теолог (и он с таким суждением не единственный) отрицает сверхъестественную сущность Бога, туман в этом вопросе еще больше сгущается. Разброс гипотез, представленных в категории «Бог», невероятно широк. В наивном западном представлении Бог — это исполинский светлокожий мужчина с длинной белой бородой, который восседает на огромном престоле в небесах и без воли которого ни одна малая птица не упадет на землю. А теперь сравним его с совершенно другим типом Бога, который мы находим у Баруха Спинозы и Альберта Эйнштейна. Они тоже прямо и недвусмысленно называют его Богом. Эйнштейн постоянно рассуждает о мире с точки зрения того, что Бог сделал или не сделал бы. Но под Богом они подразумевают нечто больше похожее на совокупность физических законов Вселенной, то есть сила тяжести, плюс квантовая механика, плюс единая теория поля, плюс еще несколько слагаемых равно Бог. И все это означает лишь ряд невероятно мощных физических принципов, объясняющих многое из устройства Вселенной, никаким другим объяснениям не поддающееся. Законы природы, как уже говорилось выше, действуют везде, не только в Глазго, а где угодно — в Эдинбурге, Москве, Пекине, на Марсе, на альфе Центавра, в центре Млечного Пути и где-нибудь у самых далеких квазаров. И то, что повсюду действуют одни и те же физические законы, достаточно примечательно. Это проявление силы гораздо большей, чем наша. Это проявление неожиданной упорядоченности мироустройства. Ее могло бы и не быть. Каждый участок космоса мог бы подчиняться собственным законам природы. Изначально никак не предполагается, что повсюду должны действовать одни и те же законы.
Отрицать существование законов природы было бы абсолютной глупостью. И если именно их мы подразумеваем, когда говорим о Боге, то атеистом не сможет быть никто — или же встающему на атеистические позиции придется по крайней мере внятно аргументировать, почему он считает законы природы неприменимыми.
Думаю, ему придется тяжело. Так что если отталкиваться от такого определения Бога, все мы верующие. Традиционное определение гораздо более туманно. А ведь есть еще широкий спектр других разновидностей богов. И в каждом случае нам необходимо задаваться вопросом: «Какой бог имеется в виду и где доказательства, что этот бог существует?»
Конечно, если мы действуем исключительно в рамках естественной теологии, одного заявления: «Я верую в такого-то бога, потому что так меня учили с детства» — недостаточно, поскольку других учили совсем другому, приобщали к другой религии, идущей вразрез с религией моих родителей. Так что все поголовно не могут быть правы. И даже могут поголовно ошибаться. Разные религии действительно плохо согласуются друг с другом. Они не просто слишком бледная копия друг друга, они основательно друг другу противоречат.
Приведу один из великого множества простых примеров. В иудейско-христианско-исламской традиции возраст мира поддается исчислению. Если считать по библейской родословной, содержащейся в Ветхом Завете, получится, что миру нет и 10 000 лет. В XVII в. архиепископ Армы Джеймс Ашшер, предприняв смелую, но в корне ошибочную попытку подсчитать точно, вычислил конкретную дату сотворения мира — 23 октября 4004 г. до н.э., воскресенье.
А теперь еще раз представим возможные варианты: миры без богов; боги без миров; боги, созданные существовавшими прежде богами; боги, которые существовали всегда; вечно живые боги; смертные боги; боги, умирающие не единожды; разная степень божественного вмешательства в человеческие дела; ни одного, один или множество пророков; ни одного, один или множество спасителей; ни одного, одно или множество воскрешений; ни одного, один или множество богов. А также сопутствующие вопросы, касающиеся таинств; религиозного членовредительства и стигматов; крещения; монашеских орденов; аскетизма; наличия или отсутствия загробной жизни; постных дней; количества загробных жизней, которые тебе уготованы; справедливости в этой жизни, в другой жизни или вообще нигде; реинкарнации; человеческих жертвоприношений; культовой проституции; джихада и так далее. Диапазон верований очень широк. В разных религиях верят в разное. Религиозных альтернатив — выбирай не хочу. А сочетаний этих альтернатив точно больше, чем существующих религий, при том что религий на свете сегодня насчитывается порядка нескольких тысяч. За историю человечества их наберется, наверное, много десятков или даже сотен тысяч, особенно если вспомнить наших первобытных предков, когда численность племенной общины, как правило, не превышала сотни человек. Религий тогда было столько же, сколько этих охотничье-собирательских племен, но и разница между этими религиями, скорее всего, была невелика. Однако доподлинно мы не знаем, к сожалению, во что верили наши предки на протяжении большей части пребывания человека на этой планете: устная традиция этого не передает, а письменность тогда еще не изобрели.
При таком разнообразии альтернатив мне кажется поразительным, почему, обращаясь в ту или иную веру, человек почти всегда оказывается приверженцем именно той религии или одной из религий, которые преобладают в его окружении. Ведь возможностей так много. Скажем, на Западе мало кто обращается в ту веру, где верховное божество с головой слона и имеет синеватый цвет кожи. Это довольно нетипично. Зато в Индии синему слоноголовому божеству поклоняются сплошь и рядом. И изображения этого божества тоже не редкость. Почему же изображения слоноподобных богов имеются лишь у индийцев и не встречаются больше нигде, кроме разве что тех мест, где сильна индуистская традиция? Почему изображения Девы Марии так распространены на Западе, но редко встречаются на Востоке, кроме разве что тех мест, где сильна христианская традиция? Почему особенности той или иной веры не способны преодолеть межкультурный барьер? Единственное приемлемое объяснение: эти особенности целиком и полностью обусловлены местной культурой и никак не связаны с внешними явлениями.
Иными словами, любая предрасположенность к религиозной вере может быть во многом обусловлена местной культурой, сложившейся там, где вам выпало расти. А если ребенок с малолетства впитывает определенные догмы, музыку, искусство, обряды, они становятся для него естественными как дыхание — именно поэтому любая религия всеми силами старается привлекать адептов сызмала.
Или вот такой вариант. Допустим, появляется новый пророк, утверждающий, что ему было откровение от Господа, и это откровение противоречит откровениям всех существующих религий. Как обычному человеку, который сам никаких откровений не удостоился, разобраться, истинно это откровение или нет? Единственный надежный способ — естественная теология. Нужно спросить: «А где доказательства?» И не довольствоваться ответом: «Ну как же, этот невероятно харизматичный человек говорит, что полностью уверовал». Этого недостаточно. Харизматичных людей, уверовавших в какие угодно взаимоисключающие идеи, на свете хватает. Они не могут быть правы все. Кто-то из них должен ошибаться. Многие должны. Не исключено, что все до единого. Мы не можем полагаться на голословные утверждения. Нужны доказательства.
И теперь я хотел бы обратиться к вопросу предполагаемых свидетельств, или так называемых доказательств, существования Бога. В основном я буду говорить о западных, но чтобы продемонстрировать экуменический дух, начну с индуистских, которые во многих отношениях ничуть не примитивнее западных и уж точно древнее.
Индийский философ XI в. Удаяна приводит семь доказательств существования Бога — я не буду перечислять их все, просто передам общий смысл. И, кстати, Бог, о котором говорит Удаяна, — не совсем тот, как вы догадываетесь, кому поклоняются в христианско-иудейско-исламской традиции. Его бог — всеведущий, неуязвимый, но совершенно не обязательно всемогущий и милосердный.
Во-первых, рассуждает Удаяна, у всего должна быть причина. Мир полон разных вещей. Кто-то должен был их создать.