В восьмидесяти процентах случаев в ответе на экзамене преобладает Книга. Говоря проще, идет простой пересказ «материала», к которому абитуриент не высказывает никакого собственного отношения. Это – во-первых. Во-вторых, абитуриент даже и не предполагает, как к этому материалу относится экзаменатор. Такой ответ, возможно, просто идеален на школьном экзамене. Здесь все предельно ясно. Учитель, разумеется, полностью принимает и одобряет учебник, который рекомендован Самим Министерством (по крайней мере, любой школьник думает именно так). А потому и абитуриент относится к учебнику точно так же, следуя принципу «В мои лета не должно сметь свое суждение иметь».
Именно потому члены комиссии, принимающие вступительные экзамены в вуз, отчаянно скучают, слушая подобные ответы. Ведь им пересказывают один и тот же школьный учебник на разные голоса. Им так и хочется сказать: «Слова мы уже выучили наизусть, теперь напойте мелодию – и дело в шляпе».
Поэтому среди членов комиссии всегда наблюдается приятное оживление, когда они слышат ответ второго типа – такой, в котором преобладает другой компонент – Я абитуриента . Тот абитуриент, который выразит собственное отношение к излагаемому материалу, всегда выделяется из общей массы. Беда, однако, заключается в том, что он может переборщить с этой своей самостоятельностью. Его собственное Я разрастается до вселенских размеров, затмевая все остальное. «Я не согласен с Пушкиным в том, что…»; «Я думаю, что Толстой был неправ, так как он …» – все формулы такого рода на экзамене должны быть исключены. Будущий ученый должен демонстрировать личную скромность.
Иногда на вступительных экзаменах доводится слышать прямо-таки исповедальные ответы, в которых тоже преобладает Я абитуриента, но – на несколько иной лад. Эти ответы отличаются глубоким лиризмом и описанием тонких черт собственного внутреннего мира. Например: «Прошлым летом, помнится, я поехал на каникулы к бабушке в Курскую область. Погоды стояли прекрасные. И вот, проходя как-то полем по тропике посреди ржи, я отчего-то задумался о ( принципе разделения властей; основном вопросе философии; проблеме маленького человека в творчестве Гоголя – выбирайте нужное сами ).»
В иных случаях такой исповедальный стиль приводит к успеху, поскольку экзаменаторы уже отупели от постоянного монотонного пересказывания учебника другими абитуриентами. Но такое случается крайне редко.
Наконец, бывают ответы третьего типа – те, в которых совершенно нет ни школьного учебника, ни Я абитуриента, а есть только один Преподаватель-Экзаменатор. Такое бывает в том случае, когда абитуриент непрерывно цитирует преподавателя подготовительных курсов, который сидит в комиссии, или упоминает к месту или не к месту то пособие или учебник, который выпущен для абитуриентов в данном вузе. Все это выглядит как грубая лесть, которая нравится только глупым людям.
Одним словом, на экзамене надо следовать такому принципу. В ответе должны сочетаться уверенное знание школьной программы (Книга), осведомленность о работах и достижениях преподавателей того вуза, в который абитуриент поступает (Экзаменатор) и, наконец, индивидуальность самого абитуриента (Экзаменуемый). Только тогда, когда в наличии все три этих компонента, можно рассчитывать на отличную оценку.Последние дни перед экзаменом – это пик подготовки к нему, даже если ваш абитуриент готовился к ним долго и тщательно. Я всегда рекомендую в эти дни заново повторить весь материал, который предстоит сдавать – пусть вы и прошли его совсем недавно на подготовительных курсах. Впрочем, особой нужды в такой рекомендации нет. Почти все так и поступают.
Однако есть одна традиционная ошибка, которую абитуриенты допускают при этом. Она связана все с тем же неумением планировать и распределять время.
Все выглядит примерно следующим образом. Допустим, в распоряжении абитуриента есть последние три дня перед экзаменом. В первый из них они начинают повторять первый раздел программы – не спеша, обстоятельно, обложившись множеством книг и пособий. (Дело усугубляется тем, что первый раздел программы обычно имеет предельно общий характер, поскольку касается предмета и методов изучаемый дисциплины.) Как-то само собой получается, что на подготовку первого вопроса уходит целый день. Изучение одного и того же материала на протяжении многих часов несказанно утомляет. Ваш абитуриент хочет отдохнуть. Он начинает бессмысленно слоняться по квартире, включает телевизор, листает какие-нибудь позапрошлогодние газеты и журналы. Иногда утомление оказывается настолько сильным, что отдых затягивается и на второй день.
В результате график подготовки выглядит так:
Первый день – одна тема
Второй день – ни одной темы.
Третий день – все остальные темы.
Времени, естественно, не хватает. Приходится сидеть всю ночь, а утром, поспав от силы два часа, отправляться на экзамен. Смертельная усталость от такой штурмовщины усугубляется паникой. Ведь где-то к середине последней ночи перед экзаменом становится ясно, что все вопросы выучить не удастся. Паника отнюдь не способствует усвоению материала. К тому же такая перегрузка весьма опасна. Она может дать совершенно неожиданные результаты.
История к теме
Заканчивая школу, я готовился к выпускному экзамену по обществоведению. Это был последний экзамен, который необходимо было сдать обязательно на «отлично», чтобы получить золотую медаль. С преподаванием обществознания нашему классу не повезло: «штатная» учительница постоянно болела. Ее заменял заслуженный пенсионер, который когда-то был ее предшественником. Он являлся в класс с орденом на пиджаке – и читал вслух учебник, в особо важных местах поднимая указательный палец. И вообще учебник обществоведения был написан нудным официозным языком и напоминал передовицу из газеты «Правда».
Короче говоря, осваивать все пришлось почти с нуля. Основная масса вопросов, конечно же, осталась на последние сутки перед экзаменом. Как будто специально, в ночь накануне его начались всяческие напасти. В полночь во всем нашем доме погас свет. Пришлось заниматься при свечке. Но это, как оказалось, были еще цветочки.
За тонкой стеной в соседней квартире жила соседка, которая, как и многие пенсионеры тех времен, прекрасно обходилась без будильника. Ее радиорепродуктор, висевший на стене, был постоянно включен на полную громкость. В полночь он заканчивал свою работу оркестровым исполнением государственного гимна СССР, а в 6 часов утра возобновлял свое шумное функционирование тем же гимном, но уже в исполнении хора с оркестром.
Поэтому я ничуть не удивился, услышав мощные аккорды и дивное хоровое пение из соседней квартиры. Просто подумал: «Вот уже и 6 часов утра, а экзамен начинается в 9 часов». По моим расчетам, я должен был успеть выучить все, однако еще оставалось целых шесть вопросов. Я в недоумении посмотрел на часы. Они показывали три часа ночи. В это время местная радиосеть обычно сохраняла полное молчание. Тогда я подошел к стене и прислушался. Мощный хор мужских и женских голосов в сопровождении оркестра исполнял отнюдь не гимн, а именно тот параграф, который я в настоящее время штудировал – «Многонациональный советский народ». Все было не только в рифму, но и прекрасно аранжировано. Если бы я догадался тогда быстро записать слова, запомнить музыку, вполне можно было бы претендовать на Государственную премию. Однако я ничего не записал и не запомнил, поскольку меня охватил неописуемый ужас. Налицо было явное начало сумасшествия. Я стремительно погасил лампу (свет к тому времени уже дали), бросился в кровать и с головой укрылся одеялом.
Впоследствии я рассказал эту историю своим студентам-выпускникам за праздничным столом в кафе. Они долго переглядывались, а затем решились поведать мне собственные аналогичные истории. Одна из девушек сообщила, что в последнюю ночь подготовки портреты, висевшие у нее на стене, вдруг начали водить глазами.
Не менее душераздирающий случай произошел в нашей школе на экзамене по геометрии (тогда его сдавали после восьмого класса). Школа приобрела новомодную доску, на которой можно было писать с двух сторон, а затем поворачивать на оси. Поэтому готовились и сдавали экзамен по геометрии два ученика сразу. Пока один отвечал у передней стороны доски, второй готовился отвечать: чертил, стоя за доской.
Когда первый школьник закончил, пригласили отвечать второго (назовем его Петей). Ему сказали: «Петя, выходи!». Никакого ответа не последовало. Члены комиссии повторили приглашение: «Петя, выходи, не прячься, мы знаем, что ты там. Мы же видим твои ноги». Петя осторожно выглянул из-за доски и сказал экзаменационной комиссии: «Ку-ку». Больше никаких слов от него в этот день никто добиться не смог.
Свой мозг, как уверяют психологи, мы используем в обыденной жизни всего на пять процентов (правда, я не знаю, кто и как эти проценты замерял и в сравнении с какой контрольной группой). В последние дни перед экзаменом студенты резко форсируют его возможности – и достигают удивительных результатов.
Однако любой механик знает: даже если резко форсировать мощность мотора, который по сложности своей не идет в никакое сравнение с человеческим мозгом, этот железный мотор вполне может сломаться.
Поэтому родители непременно должны помочь своему ребенку правильно спланировать подготовку к экзамену в последние дни. (Я уже не говорю о том, что им следует на время вывести из строя телевизор, магнитофон, радиоприемник, плейер и всю прочую аналогичную технику в доме, а в комнате, где готовится их абитуриент, оставить только самые необходимые книги).
Помощь в планировании и распределении времени может осуществляться так.
Надо сразу же объяснить сыну или дочери, что готовиться надо «не вообще», а к вполне конкретному ответу на конкретный вопрос программы. И этот конкретный ответ вовсе не должен длиться бесконечно. Как правило, ответ на два вопроса на вступительных экзаменах должен занимать не более двадцати минут – остальное время займут ответы на дополнительные вопросы.