Стоит заметить, что наши прогнозы, основанные на количестве детей в семье и их очередности, отражают тенденции, а не неизбежность. И в самом деле, если первый ребенок одарен, второй его может не победить, и тогда в жизни первого не будет никакой трагедии. Такой ребенок будет социально приспособлен, а его мать, скорее всего, захочет заинтересовать и других своих детей, включая новорожденного, этой же областью. Хотя, если первого ребенка действительно нельзя победить, это создаст большую сложность для второго, и тогда второй ребенок может стать проблемой. Такие дети развиваются в худший из типов, ведь они часто теряют мужество и надежду. Известно, что у детей всегда должна быть надежда на победу: когда надежды нет, все пропало.
У единственного ребенка тоже своя трагедия, поскольку все детство он находился в центре внимания семьи, и его жизненная цель – всегда быть в этом центре. Он рассуждает, руководствуясь не логикой, а своим стилем жизни.
Если в семье среди сестер растет единственный мальчик, то он тоже находится в сложном положении, и это представляет определенную проблему. Принято считать, что такой мальчик ведет себя как девочка, но это мнение несколько преувеличено. В конце концов, нас всех воспитывают женщины. Однако определенная трудность здесь все же наблюдается, поскольку в таком случае вся семья складывается для женщин. Войдя в дом, можно сразу сказать, кого в семье больше: мальчиков или девочек. Будет отличаться мебель, будет больше или меньше шума, и порядок будет другой. Сломанных вещей больше там, где больше мальчиков, и намного чище там, где больше девочек.
Мальчик в такой среде может стремиться преувеличивать мужественность в своем характере, в противном случае он действительно может вырасти «девчонкой», как и все остальные домочадцы. В общем, мы увидим, что такой мальчик либо мягкий и кроткий, либо совсем бесшабашный. В последнем случае со временем будет проявляться его желание доказать и подчеркнуть тот факт, что он мужчина.
Единственная девочка среди братьев находится в не менее сложной ситуации. Она либо очень спокойная, женственная и развивается как девочка, либо хочет делать все, что делают мальчики, и развиваться как они. Вполне очевидно в данном случае появление чувства неполноценности, ведь она единственная девочка в ситуации, когда мальчики явно лучше. Комплекс неполноценности заключается в ощущении, что она всего лишь девочка. Эти слова – «всего лишь» – прекрасно выражают весь комплекс неполноценности. Мы наблюдаем развитие компенсирующего комплекса превосходства, когда девочка пытается одеваться, как мальчики, а затем она захочет вступить в сексуальные отношения, в которые, как она знает, вступают мужчины.
Можно завершить обсуждение положения ребенка в семье описанием конкретного случая, когда первый ребенок – мальчик, а второй – девочка. Между ними всегда жесткая конкуренция. Девочку мотивирует не только то, что она второй ребенок, но и то, что она девочка. Она прикладывает больше усилий и в результате превращается в типичного второго ребенка. Она очень энергична и независима, и мальчик замечает, как она все догоняет и догоняет его в этой жизненной гонке. Всем известен факт, что девочки и физически, и умственно развиваются быстрее мальчиков. Девочка двенадцати лет гораздо более развита, чем мальчик того же возраста. Мальчик это видит, а объяснить не может. Поэтому чувствует себя неполноценным и хочет сдаться. Прогресса в развитии больше нет. Наоборот, он начинает думать, как бы из этой ситуации сбежать. Иногда он разрабатывает пути бегства в сторону искусства. В иных случаях становится невротиком, преступником или сходит с ума. Он не чувствует достаточно сил, чтобы продолжать эту гонку.
Такая ситуация трудноразрешима даже с учетом тезиса, что «любой может всего достичь». Главное, что можно сделать, это показать мальчику, что если девочка вырывается вперед, то только потому, что она больше занимается и, соответственно, находит лучшие способы для развития. А еще можно попытаться направить интересы девочки и мальчика в области, где не нужно конкурировать, и этим несколько снизить накал соперничества.
Глава 9Социальные проблемы и социальное приспособление
Индивидуальная психология ставит своей целью социальное приспособление. Что кажется парадоксальным. Но если это и парадокс, то только на словах. Дело в том, что только обращая внимание на психологическую жизнь конкретного индивидуума, мы начинаем понимать, насколько важен социальный компонент. Личность становится личностью только в социальном контексте. Другие направления психологии проводят различие между тем, что они называют индивидуальной психологией и социальной психологией. Для нас такого различия нет. До сих пор рассуждая, мы пытались проанализировать индивидуальный стиль жизни, но анализ всегда проводился с социальной точки зрения и для социального применения.
Далее мы продолжим наш анализ, уделяя больше внимания проблемам социального приспособления. Мы будем обсуждать те же самые факты, но вместо того, чтобы сосредоточить внимание на диагностике стилей жизни, мы обсудим стили жизни в реализации и методы, которыми можно поспособствовать правильному поведению.
Анализ социальных проблем вытекает непосредственно из нашего анализа проблем образования, что выступало темой нашей последней главы. И школа, и детский сад – это социальные институты в миниатюре, с их помощью можно изучать проблемы плохой социальной приспособленности в упрощенном виде.
Рассмотрим проблемы с поведением одного пятилетнего мальчика. Его мать обратилась к врачу с жалобами на то, что ребенок беспокойный, гиперактивный и доставляет кучу проблем. Она не могла оставить его ни на секунду и к концу дня валилась с ног. Она призналась, что не в силах больше его выносить и совершенно не против, чтобы – если такова будет рекомендация врача – его забрали на лечение.
По таким нюансам поведения можно легко «отождествить себя» с этим мальчиком: мы можем легко поставить себя на его место. Если мы слышим, что пятилетний ребенок гиперактивен, мы легко можем представить его линию поведения. Что бы сделал любой из нас, если бы был гиперактивным пятилеткой? Он бы залез на стол в ботинках. Он бы не хотел мыться. А если мать захотела бы почитать, он бы затеял игру со светом, включая и включая его. А что устроил бы ребенок, если бы мать с отцом захотели поиграть на фортепиано или вместе попеть? Он бы орал. Или заткнул бы уши и твердил, что ему не нравится такой шум. Он бы все время закатывал истерики, если бы не получал то, что хотел. А хотел бы он постоянно.
Заметив такое поведение в детском саду, можно быть уверенным, что такой мальчик хочет подраться и что все, что он делает, направлено на то, чтобы спровоцировать драку. Он не сидит на месте ни днем ни ночью, а отец с матерью вконец измотаны. Ребенок, кстати, ничуть не устает, ведь в отличие от родителей ему не приходится делать то, чего он не хочет. Он просто хочет доставлять хлопоты, хочет, чтобы вокруг него все крутились.
Опишем конкретный случай, который хорошо иллюстрирует борьбу этого мальчика за внимание. Однажды его взяли на концерт, где выступали родители: они играли и пели. В середине песни, крикнув «Привет, папочка!», мальчик пошел гулять в зал. Вполне предсказуемое поведение, но мать с отцом не поняли причины. Они считали его нормальным ребенком, несмотря на его не вполне нормальное поведение.
В этом отношении он как раз был нормальным: у него был рациональный жизненный план. То, что он сделал, было сделано правильно, в соответствии с планом. И если мы понимаем этот план, то можем догадаться, какие действия он повлечет. Итак, следует заключить, что этот ребенок вовсе не был слабоумным, поскольку у слабоумного человека не бывает рационального жизненного плана.
Когда к матери приходили гости, и она хотела насладиться вечеринкой, он сталкивал посетителей со стульев и хотел сесть именно на тот стул, на который собирался сесть гость. Мы понимаем, что такое поведение тоже согласуется с его целью и прототипом. Его цель – быть выше других и всеми руководить, а еще чтобы внимание родителей всегда было приковано к нему.
Можно заключить, что в детстве его очень баловали, и если бы так и продолжалось, он бы не лез в драку. Другими словами, это ребенок, выпавший из благоприятной ситуации.
Как это произошло? Ответ будет следующим: скорее всего, он обзавелся младшим братом или сестрой. Соответственно, мы видим пятилетнего ребенка, оказавшегося в новой ситуации, который чувствует себя свергнутым и сражается за важное для него центральное положение, которое, по его мнению, он потерял. Именно поэтому он все время старается привлечь внимание отца и матери. Но это не единственная причина. Очевидно, что мальчик не был подготовлен к новой ситуации, и пока его баловали, у него не развивалось чувство общности. Поэтому он социально не приспособлен. Он интересуется только собой и занят только личным благополучием.
Когда мать спросили, как мальчик ведет себя по отношению к младшему брату, она уверяла, что младший ему нравится, хотя всякий раз в игре старший сбивал того с ног. Уж простите, но мы выдвинем предположение, что такие действия не являются свидетельством большой любви.
Чтобы в полной мере понять значение такого поведения, нужно сравнить его с частыми случаями воинственно настроенных детей, которые дерутся лишь иногда. Дети слишком умны, чтобы драться постоянно, ведь они знают, что вмешаются родители. Поэтому они время от времени перестают драться и ведут себя хорошо. Но потом старые привычки берут свое, как в нашем случае, когда во время игры с младшим братом ребенок сбивает его с ног. На самом деле его настоящая цель в игре – сбить младшего с ног.
А как этот мальчик ведет себя с матерью? Если она пытается его отшлепать, он либо смеется, либо твердит, что ему не больно. Если же она стукнет его чуть сильнее, он ненадолго затихает, но позже все начинается заново. Следует обратить внимание, как все поведение ребенка обусловлено его целью и как все, что он делает, направлено на ее достижение: это столь очевидно, что можно предсказать его действия. Нам бы это не удалось, если бы прототип не был единым целым, или если бы нам была неизвестна цель, к которой движется этот прототип.