Из хроники войны: «Охотники означенных полков, переправясь по льду через Дунай, напали одновременно и на флотилию, и на вновь строившуюся, для прикрытия ее, береговую батарею. Из 30-ти неприятельских судов 29-ть совершенно были сожжены нашими охотниками с полным такелажем и запасом сухарей».
– Поздравьте за это молодецкое дело майора Степанова с Георгием, а на остальных три десятка солдатских крестов! – объявил довольный Николай Первый, прочитав донесение Дибича.
Перед кампанией 1829 года на Черноморском флоте произошли некоторые перемены. Вместо уволенного по болезни героя Браилова контр-адмирала Завадовского Дунайскую флотилию возглавил контр-адмирал Патаниоти. Линейный корабль «Париж» полностью укомплектовали офицерами матросами гвардейского экипажа, а командир гвардейцев контр-адмирал Беллинсгаузен стал командиром Севастопольского порта.
Ряд отличившихся офицеров получил контр-адмиральские эполеты. Среди них: бывший командир линейных кораблей «Пимен» Кумани, «Норд Адлер» Стожевский и «Париж» Бальзам. У Стожевского «Норд Адлер» принял бывший командир фрегата «Рафаил» капитан 2 ранга Юрьев, а свой фрегат он передал капитану 2 ранга Стройникову, который неплохо зарекомендовал себя, будучи командиром брига «Меркурий». В свою очередь «Меркурий» принял капитан-лейтенант Казарский, отличившийся командуя бомбардирским судном «Соперник» при осаде Варны и получивший за это золотую шпагу с надписью «за храбрость». Последняя цепочка кадровых перемещений окажется вскоре особо значимой для всех последующих событий на Черном море.
Пока главные силы флота деятельно готовились к летней кампании в Севастополе, крейсирование у Варны было возложено на отряд контрадмирала Кумани. Свой флаг Кумани поднял на своем любимом «Пимене». Кроме этого в действующий отряд вошли: линейный корабль «Иоанн Златоуст», фрегат «Рафаил» и бриг «Ганимед». Прибыв в Варну, Кумани встретился с генералом от инфантерии Ротом.
– Прошу вас, Логин Осипович, оказать мне помощь и произвести диверсию на Бургас. Там находится большой турецкий отряд, который уже давно угрожает занятым нами Праводам. Турки бояться флота и ваше появление, заставит их отказаться от нападения на Праводы! – убеждал Кумани командир пехотного корпуса.
Тот, подумав, согласился:
– Казаки с гусарами наведут шорох, и заставят турок не вылезать больше за бургаские стены!
Когда контр-адмирал покидал Варну, через городские ворота уже выезжали казачьи сотни. За спинами бородачей колыхались остроконечные пики. Находящийся в крейсерстве отряд контр-адмирала Кумани перехватил одно из турецких судов. Шкипер, стараясь уговорить русских не топить его шебеку, рассказал, что турецкий линейный флот стоит в гаванях, а посему мог не опасаться нападения превосходящего неприятеля, а в Фаросском заливе на острове Святой Анастасии стоит турецкий гарнизон.
– Поднять сигнал: «курс зюйд-вест»! – велел он командиру «Пимена» Черникову. – Не будем терять драгоценного времени!
На острове Анастасии оказалась турецкая батарея и солидный гарнизон. От обстрела острова Кумани сразу же отказался. На Святой Анастасии стоял старый греческий монастырь, и контр-адмирал боялся его случайно повредить. А потому с кораблей били только картечью по многочисленной толпе конных и пеших турок. После нескольких залпов толпа разбежалась, на остров был свезен десант. Турки сдались. Монастырская братия встречала единоверцев колокольным перезвоном.
Побывав на острове, Кумани встретился с архимадритом Георгием – настоятелем греческого монастыря. Тот показал следы надругательств турок над православными святынями: расстрелянные из ружей фрески и порубленные ятаганами иконы.
– В бессилии своем тщатся враги христианские выместить злобу свою на том, что нам дорого. Но велик наш бог, а если с нами Бог, то кто против нас! – утешил настоятеля Кумани.
Узнав, что освободителем является адмирал грек, настоятель расплакался.
– Мы будем молиться за вашу победу! – перекрестил он контр-адмирала. Особого стратегического значения взятие Святой Анастасии не имело, однако, оно лишний раз показало, кто настоящий хозяин Черного моря!
Там же на острове Кумани собрал и весьма важные сведения о крепостях Фаросского залива: Миссемрии, Ахиолло, Бургасе и Сизополе. Именно их готовился штурмовать Черноморский флот в будущей кампании.
Вернувшись в Варну, Кумани сразу же отправился к генералу Роту.
– Пребывание в Фаросском заливе убедило меня, что нашему флоту по плечу овладение Сизополем! – заявил он Роту. – Имея его как базу, мы сможем наглухо закупорить Босфор и посеять панику у турок, ведь от Сизополя до Константинополя уже рукой подать!
Рот велел адъютанту принести карты. Поглядел, почесал затылок:
– Да, такое приобретение было бы для нас важнейшим и полезнейшим! Чем я могу вам помочь?
– По моим расчетам нужно не более тысячи штыков! – был уже готов к ответу Кумани.
– Считайте, что они у вас уже есть! – кивнул Рот. – Но для начала мне надо испросить разрешения главнокомандующего, которому я отпишу сегодня же.
– А мне адмирала Грейга!
– Надеюсь, что согласие наших начальников будет получено! – закончил разговор Рот. – Пока же прошу вас, адмирал, не оставлять Варну без морского присмотра. По сведениям лазутчиков, недавно в Шумлу прибыл верховный визир, и турки там быстро усиливаются. И как знать, не попытаются ли они вернуть себе Варну. А теперь приглашаю вас со мной отобедать!
Просьба Рота заставила Кумани держать линейные корабли на рейде Варны, посылая к Босфору лишь фрегат с бригом.
Спустя пару недель отряд Кумани был усилен отрядом кораблей контрадмирала Стожевского. Вначале предполагалось, что Стожевский сменит Кумани, но именно в этот момент пришли письма от Витгенштейна и Грейга, разрешающие диверсию на Сизополь.
Так как начальником экспедиции был изначально определен Кумани, Стожевский без промедления согласился быть у него младшим флагманом. Адмиралы хорошо знали друг друга еще с мичманских времен и всегда прекрасно ладили.
Генерал Рот слово сдержал и выделил для десанта батальон Камчатского полка, роту селенгинцев, саперов-пионеров, а также полсотни кубанцев- пластунов, для вылазок в стан врага.
– Постарайтесь если уже не захватить Сизополь, то хотя бы разорить и его, и главное выбить всю артиллерию! – напутствовал Рот Кумани.
– Я хорошо понимаю всю ответственность, на меня возлагаемую! – ответил контр-адмирал.
Солдаты грузились весело:
– Где наша не пропадала!
11 февраля, с попутным остовом ветром, отряд контр-адмирала Кумани покинул рейд Варны. Провожающий моряков генерал от инфантерии Рот, пожимая на прощание руку контр-адмирала, сказал:
– Желаю вам, адмирал, традиционных семи футов под килем!
– У нас еще желают попутного ветра, который нам, морякам, так всегда необходим! – рассмеялся в ответ Кумани.
Катер с генералом убыл к берегу.
– Курс на рейд Сизополя! – объявил контр-адмирал.
Поднимая паруса, корабли сразу же выстраивались в походный ордер. Головным «Пимен» под флагом Кумани, за ним «Императирица Мария» под флагом Стожевского и, наконец, «Пантелеймон» замыкающим. По траверзу линкоров зарывались во встречную волну фрегаты «Рафаил» и «Евстафий». Сзади канонерки: «Сердитая», «Барсук» и «Тарантул», вместе с несколькими зафрахтованными транспортами.
Штурмана расстелили на прокладочных столах карты Фаросского залива. Кумани пил обжигающий кофе, не сходя со шканцев. На траверзе острова Кириоса отряд неожиданно попал под огонь береговой батареи. Над палубами с воем пронеслось несколько ядер. Мешая ложкой в фарфоровой чашке, кумани кивнул командиру «Пимена»:
– Всыпьте-ка горяченьких!
Ответным залпом дерзкую батарею тут же заставили замолчать.
– Ну, вот и славно! – Кумани с удовольствием допил свой кофе. – Поднять сигнал: «Сократить дистанцию между мателотами!»
Офицеры в зрительные трубы разглядывали берег. Там в легкой предутренней дымке проступали зубчатые стены Сизополя – крепости, которую им предстояло захватить.
– Кораблям положить якоря, согласно утвержденной диспозиции! – велел Кумани. – Спустить гребной катер с парламентером!
– Разумеется, я понимаю, что комендант Сизополя ответит отказом, но я обязан сделать все возможное, чтобы предотвратить будущее кровопролитие! – прокричал в рупор Кумани контр-адмиралу Стожевскому, глядя на, спешащий к берегу, катер под белым флагом.
Через пару часов парламентер вернулся с ответом коменданта Сизополя. Халиль-паша был краток: «Пока не умрем. Города не сдадим!»
– Начать обстрел крепости! – махнул рукой Кумани.
Контр-адмирал набил табаком любимую пеньковую трубку. Он был спокоен. Над планом захвата Сизополя Кумани думал давно и теперь был уверен в его успехе. Линейные корабли открыли пальбу по турецким батареям, и по каменной стене, отделяющей город от перешейка. Фрегаты, тем временем, начали обстрел укрепленной высоты, что господствовала над Сизополем. Три канонерские лодки подошли вплотную к берегу поддержали линкоры стрельбой во фланг батареям. Спустя несколько часов, каменные стены были сметены, а батареи сбиты. Над Сизополем поднимались клубы густого дыма.
– Шлюпку на воду! – скомандовал вахтенный лейтенант.
Вместе с подполковником Генерального штаба Кеком контр-адмирал Кумани пошел к самому берегу, чтобы лично определить место высадки десанта.
А затем прибыл Таир-эфенди от двухбунчужного Вендерли-Халиль-паши.
– Мой господин весьма огорчен разрушением укреплением и человеческими жертвами! Полный печали, он согласен передать вам город, если жители не подвергнутся бесчинствам, а гарнизон будет отпущен со всем оружием!
Русские моряки бесчинствами не занимаются! Гарнизон же я отпустить не могу. В случае капитуляции все объявляются военнопленными! Это мое последнее слово! – в разговоре с посланцем коменданта Кумани был предельно холоден.