Действовал Дибич стремительно. Не успели турки опомниться от форсирования русской армией Дуная, как все ложементы и редуты вокруг Силлистрии были уже в наших руках. Солдаты авангарда штыками загнали всех обороняющих во внутренние укрепления, упорствующих, просто перекололи. На Дунае встали на якоря бомбардирские канонерки Патаниоти. Теперь крепость была взята в самую тесную блокаду.
– С Силлистрией мы пока дела решили! Наступит час, и она сама упадет в наши руки! – резюмировал он. – Теперь пора посчитаться за прошлую неудачу и с Шумлой! – объявил генералам Дибич. – Но для начала попробуем выманить турок из крепости в поле!
Осада Силлистрии была поручена генералу Красовскому. Главные силы русской армии начали скрытое развертывание на Шумлу. Корпус генерала Рота уже штурмовал городок Праводы в северных отрогах Балканских гор, через который шла дорога в Константинополь. Не взяв Правод, нельзя было идти через Балканы. Город был хорошо укреплен, но войска генерала от инфантерии Рота все же взяли его приступом.
В апреле командир брига «Меркурий» Александр Казарский провел дерзкую разведку, почти войдя в Босфор. Рисковал, конечно, но риск оправдался полностью, в глубине залива был усмотрен весь турецкий флот: 8 кораблей и несколько фрегатов, вполне готовых к плаванию. Это значило, что в этом году турки намерены побороться за господство на Черном море. К Босфору немедленно был послан отряд капитана 1 ранга Скаловского, покрывшего себя неувядаемой славой еще в средиземноморской экспедиции Сенявина, когда, командуя бригом «Александр», вышел победителем из схватки с семью французскими судами, потопив половину из них. Турки выйти сразиться не отважились, но с этого времени у пролива всегда находились сразу два, а то и три наших дозорных судна.
Иван Иванович Дибич-Забалканский
А затем вновь отличился бриг «Орфей». Из хроники этого плавания: «3-го мая, обозрев пролив Константинопольский, где усмотрен на якорях весь флот турецкий, бриг лег вдоль азиатского берега, чтобы иметь возможность отрезывать суда, идущие к Босфору. На другой день, подойдя к местечку Кирпени, увидели три судна, расположенные на швартовых у самого берега. Став на якорь в 300 саженях от них, Колтовский спустил гребные суда, привел бриг в боевое положение и, предоставив команду над ним старшему по себе лейтенанту Васенко, сам с баркасом и катером, порученными мичманами Рындину и Сорифонари, отправился к неприятельским судам. Между тем как это происходило, турки во множестве стекались для защиты судов своих и по приближении к ним, гребные суда наши были встречены сильным ружейным огнем. Не смотря, однако, на это, отряд наш быстро абордировал неприятельские суда, завладел двумя из них, и благополучно доставил к бригу. Не давая опомниться неприятелю, Колтовский отправил вновь гребные суда свои, под командою лейтенанта Васенко, для вырезки третьего судна, что было исполнено также с совершенным успехом. Урон наш в этом деле состоял из 6 раненных нижних чинов. Приведенные бригами «Меркурий» и «Орфей» призовые суда, приказано передать в ведение призовой комиссии, учрежденной на корабле «Скорый».
Заметной личностью на Черноморском флоте был капитан 1 ранга Иван Скаловский. Репутацию он имел самую боевую. А характер решительный. Еще лейтенантом в сенявинскую Средиземноморскую экспедицию, командуя бригом «Александр», он выдержал неравный бой у острова Браццо с французской флотилией и при этом утопил несколько судов. Наградой герою был Георгий 4-й степени и чин капитан-лейтенанта.
Теперь Скаловский командовал линейным кораблем «Пармен».
С началом войны излишняя осторожность Грейга выводила командира «Пармена» из себя.
– Наша главнейшая задача – Надежно запереть Босфор! – высказывал он в сердцах капитану 2 ранга Мелихову. – Пока флот бесполезно торчит у Сизополя, а это только на руку туркам!
Умница Мелихов в ответ разводил руками:
– Увы, на этом концерте не я играю первую скрипку!
– Командующий не понимает главного! – резал правду-матку Скаловский. – Флот нужен не для защиты приморских крепостей, а для овладения морем! Наконец высказывания командира «Пармена» дошли до ушей Грейга.
– Хорошо! – сказал он. – Пусть Скаловский на деле покажет, как он будет завоевывать господство на морском театре!
Спустя несколько дней «Пармен», вспенив волну, взял курс к Босфорским теснинам. В кильватер ему клали руль линейный корабль «Иоанн Златоуст», бриги «Меркурий» и «Мингрелия». Впереди отряда дозорные фрегаты «Штандарт» и «Поспешный». Над «Парменом» ветер полоскал брейд-вымпел отрядного командира.
Неподалеку от пролива были усмотрены турецкие корабли. Но сразиться не удалось. Не приняв боя, турки сразу же бежали в Босфор.
– Ладно! – процедил сквозь зубы Скаловский. – Поищем удачи в другом месте!
Спустя день, у местечка Шили он настиг турецкий конвой. Огонь русских пушек был точен. Семь турецких судов взлетели на воздух, а оставшиеся два успели выбросить белые флаги…
Победа при Шили стала первой чисто победой морской Черноморского флота. Но упрямый Скаловский на этом не успокоился. От пленных он узнал, что в турецком порту Пендераклия вооружается только что спущенный на воду линейный корабль, а неподалеку, в Акчесаре, готовится к спуску 26- пушечный корвет.
– Решаю произвесть нападение на неприятеля до полного его уничтожения! – объявил командир отряда на капитанском совете.
Иных мнений не было.
Третьего мая 1829 года отряд Скаловского подошел к мысу Баба, что прикрывает Пендераклийский порт с севера. Ознакомившись с рейдом и изучив защищающие адмиралтейство береговые батареи, Скаловский решил атаковать ближайшей ночью.
– Медлить нельзя хотя бы по двум причинам! – делился он своими соображениями на шканцах «Пармена». – Прежде всего, любое промедление турки используют для своего усиления, а, кроме того, следует опасаться и «осторожности» нашего командующего. Ежели он, не дай Бог, прознает про нашу диверсию, то тут же погонит сторожить свою любимый Сизополь!
К вечеру оба линейных корабля встали напротив береговых фортов. Фрегат «Штандарт» напротив города, а его собрат «Поспешный» против почти достроенного турецкого линейного корабля.
Была ясная лунная ночь. Вдоль побережья горели сотни костров, то грелась турецкая пехота. Едва с наших линкоров спустили шлюпки с «охотниками», как они сразу же попали под сильный огонь с берега. Желая избежать лишних потерь, Скаловский вернул десант.
– Будем лупить артиллерией! – распорядился он.
Весь следующий день с раннего утра идо самой темноты ревели русские пушки, посылая ядра и брандскугели в неприятеля. К ночи удалось сбить большую часть береговых пушек. Бежала за холмы и турецкая пехота.
– Кличьте охотников! – велел командир отряда, когда солнце стало садиться за горизонт.
Из многочисленных добровольцев-офицеров он отобрал двоих: мичмана Трескина и штурманского кондуктора Черкасова. Первый молод и азартен, второй опытен и осмотрителен. Задача «охотников» была особая: незаметно подойти на шлюпке к борту неприятельского линейного корабля и поджечь его. Дело не только многотрудное, но смертельно опасное.
– Может, передумаете? – Спросил отважных Скаловский перед отплытием.
– Мы отходим, прощайте! – помахали те рукой.
Бесшумно опустились в воду весла, обернутые в уключинах ветошью. Гребцы работали веслами осторожно, чтобы не плеснуть ненароком водой. Разговаривать тоже было строжайше запрещено. Шлюпка незамеченной проскользнула к самому борту турецкого корабля. Трескин с Черкасовым быстро прибили в нескольких местах к борту пеньковые кранцы, облили их смолой и зажгли. Едва шлюпка отошла от своей жертвы, как турецкий линкор вспыхнул огромным костром, а затем грянул взрыв… В огромном огненном вихре навсегда исчезли вместе с линейным кораблем стоявший подле него военный транспорт и полтора десятка коммерческих судов. Это был уже погром!
В это же время фрегат «Поспешный» разнес в щепки и достраивавшийся турецкий корвет.
– Кажется, больше нам здесь делать нечего! – покачал головой Скаловский, оглядевши горящий порт. – Выбирать якоря!
В это время подошла шлюпка. Скаловский встречал героев у шторм-трапа. Едва измученные греблей пропахшие порохом «охотники» взобрались на борт «Пармена», командир отряда их расцеловал.
– Спасибо вам, ребята! Вы настоящие герои! Я счастлив, имея под своим началом столь отважных моряков! – говорил растроганный капитан 1 ранга, не выпуская Трескина с Черкасовым из своих объятий.
– Что вы, Иван Семенович, – потупили те глаза. – Мы лишь ваши ученики! А пример для подражания брали с командира брига «Александр»!
Над Пендераклией стояли столбы густого черного дыма. То там. То здесь взметывались в воздух огненные факелы – это рвались артиллерийские погреба на батареях. Пендераклии, как военно-морской базы, более не существовало. Неприятельскому флоту был нанесен первый сокрушительный удар. Бывший командир легендарного брига еще раз показал, на что он способен!
Учинив погром вдоль всего Анатолийского побережья, Скаловский взял курс на Сизополь. К концу подходили вода и ядра. За время перехода – еще одна победа. На этот раз перехватили три крупных турецких транспорта.
Глава восьмаяПобеда при Кулевчи
Рейд капитана 1 ранга Скаловского вызвал мгновенную реакцию в Петербурге и Константинополе. Если Николай Первый, оставшись довольным действиями лихого командира, велел немедленно произвести его в контр-адмиральский чин, то султан Махмуд, узнав о Пендераклийском погроме, приказал своему флоту незамедлительно выходить в море и проучить дерзких гяуров.
В спешке турки покинули Константинополь и, поставив все паруса, устремились на поиск русских корабельных отрядов. Но едва те показались, как смелость мореходов султана сразу сошла на нет, и они не замедлили снова спрятаться в проливе.
На сей раз, османский флот отстаивался на рейде Буюк-дере вплоть до окончания Байрама. Но и это самое благоприятное время не было в полной мере использовано чересчур осторожным Грейгом. После ряда бесполезных выходов к турецким берегам, он вновь загнал флот в Сизопольский залив.