. Остальные корпуса графа Палена, Рота и Ридигера уже готовились к переходу Балкан.
На смерть испуганный падением Силлистрии, Решид-паша велел стягивать к себе в Шумлу все, что только возможно. В панике он бросил даже все береговые укрепления.
– Это уже само по себе стоит выигранного сражения! – радовался Николай Первый. – Теперь мы можем высаживать десанты, где нам заблагорассудится!
Решид-паша снова ошибся. Дибич не имел никакого желания проливать кровь под осточертевшей Шумлой. Насчет ее теперь уже никто не волновался. Пусть Решид-паша сидит в своей норе хоть до третьего пришествия! Никуда он от нас не денется!
1 июля 1829 года русская армия начала исторический переход через Балканы. Турки пытались остановить русские колонны на перевалах. Но были выбиты с них и бежали.
Спустившись с Балканских гор, русская армия вышла на оперативный простор равнинной Румелии. Левая колонна генерала Рота оказалась на берегу Бургасского залива и подступила к приморской крепости Мисемврии. Комендант Осман-паша о сопротивлении и не помышлял, стараясь только выторговать себе почетные условия сдачи. Ему в том было отказано.
С моря к крепости подошел Черноморский флот. Едва линейные корабли обрушили на Мисемврию свои ядра, раздался страшный взрыв – это взлетел на воздух главный пороховой погреб. Не испытывая более судьбу, Осман- паша сразу же сдался. Вскоре из Сизополя подошла свежая пехотная бригада, только что перевезенная на кораблях из Севастополя. В Мисемврии на стапелях был захвачен почти готовый корвет. Грейг с Дибичем, посоветовавшись, решили наименовать его «Ольгой», в честь дочери императора Ольги Николаевны. Но император от такого «подарка» отказался.
– Наименовать сей корвет «Мисемврией» в память того места, где оный был захвачен! – велел Николай.
Тем временем корпус графа Палена, при котором находился и сам Дибич, разбил турок под болгарским городом Сливен.
Из хроники войны: «При вступлении войск наших в Сливно, многочисленное тамошнее православное духовенство встретило их с крестом и святою водою, а народ, большей частью, состоявший из болгар, радостно приветствовал нас. Как освободителей и единоверных им, с хлебом и солью».
А затем снова отличился командир брига «Орфей» капитан-лейтенант Колтовский.
Бриг «Орфей» находился в дозоре у Ахиолло, той самой крепости, которой в прошлом году не удалось овладеть отряду контр-адмирала Кумани. В один из дней на бриг лодкой прибыли греческие рыбаки и рассказали, что после взятии Мисемврии большая часть турок в панике бежала из крепости.
– Сколько же осталось? – спросил Колтовский.
– Несколько сотен янычар!
– Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?
– Мы готовы взять в руки оружие по первому вашему сигналу! – заверили греки.
– Тогда мы немедленно атакуем! – пожал руки рыбакам Колтовский. Проводив гостей, он собрал офицеров и высказал свой план захвата крепости. Все были единогласно «за».
К вечеру «Орфей» подошел вплотную к крепости и встал на якорь. Огня пока не открывали, но все орудийные порты были отворены и в пушки забиты ядра. Колтовский вызвал к себе старшего офицера Васенко.
– Остаешься за командира, а я возглавлю десант!
За поясом капитан-лейтенант засунул пару пистолетов, на самом поясе штатный кортик, в руках сабля. Колтовский спрыгнул в баркас:
– Отваливай!
На берегу русских моряков уже встречал местный митрополит и городские старшины.
– Где турки? – поздоровавшись, поинтересовался командир «Орфея».
– Заперлись в городском замке!
– Пошли! – крикнул матросам капитан-лейтенант.
Штурмовать замок, впрочем, не пришлось. Запершиеся там бывшие янычары не особо желали проливать кровь за ненавистного им султана. Янычарский ага вступил в переговоры с Колтовским и они быстро обо всем договорились. Янычары покинули замок и были отпущены на все четыре стороны. Уже уходя, довольный исходом дела ага сообщил Колтовскому, что неподалеку от города расположился большой отряд регулярной турецкой пехоты. Распрощавшись с янычарами, капитан-лейтенант велел закрыть городские ворота, затем расставил к пушкам своих матросов и велел поднять над крепостью Андреевский флаг. Бриг «Орфей» приветствовал эту церемонию холостым залпом.
На душе у Колтовского, однако, спокойствия не было. Сил для серьезной обороны крепости явно недоставало. К тому же он не был уверен, что отпущенные янычары не сообщат начальнику турецкого отряда о его небольших силах. Капитан-лейтенант пригласил городских старшин. Рассказал им о своих сомнениях.
– Надежней всего было бы отправить посланца в Мисемврию и сообщить тамошнему нашему гарнизону, что бриг «Орфей» освободил Ахиолло и просит помощи. Идти придется по местности, занятой турками, но иного выхода просто нет!
– Мы все понимаем! – кивнули головами старшины. – И у нас есть храбрецы, которые готовы выполнить это рискованное поручение!
Колтовский еще не дописал короткую записку начальнику Мисемврийского гарнизона, а его уже ждали два молодых грека, готовых добраться до Мисемврии.
– Ну, в добрый путь! – сказал он им, вручая свое послание.
– Да пребудет с вами Господь! – перекрестил храбрецов митрополит. Следующим утром посланцы возвратились в сопровождении казачьей сотни. А уже под самый вечер в Ахиолло прискакал генерал-майор Набель с двумя эскадронами улан.
– Сдаю вам сию крепость, дюжину медных пушек, одну мортиру, а также все припасы пороха, снарядов и продовольствия и найденные в подвалах десять тысяч пудов соли в полной целости и сохранности! – отрапортовал генералу Колтовский. – А нам, извините, пора снова заняться нашим моряцким делом!
– Спасибо вам, господин капитан-лейтенант! Я непременно доложу главнокомандующему о вашем подвиге! – говорил расчувствовавшийся генерал-майор Набель.
В это время Черноморский флот уже готовился к взятию следующей турецкой крепости – Бургоса. Первыми к ней подошли фрегат «Поспешный» (им к тому времени уже командовал доблестный Казарский), бомбардирские суда «Опыт» и «Подобный». Вслед за ними подтянулся и линейный флот, во главе с адмиралом Грейгом, державшим свой флаг на 100-пушечном «Париже». Под Бургасом отличился командир люгера «Глубокий» Билим- Колосовский, захвативший береговую батарею и четыре стоящих под берегом судна.
Сражение при Василика (1821).
12 июля Бургас пал. На берегу Грейга нашли депутаты еще одного приморского города Василико.
– Просим помощи у вашего высокопревосходительства! – упали они на колени. – Турки, видя наше к вам сочувствие, готовят резню всего христианского населения!
– Мы вас в беде не оставим! – успокоил депутатов адмирал и повернулся к своему флаг-офицеру. – Какие у нас сейчас суда под рукой?
– Фрегат «Поспешный» и бриг «Орфей», только что прибывший с моря! На подходе пароход «Метеор»! – не глядя в бумаги, доложился тот.
– Прекрасно! – поднял брови Грейг. – Вызовете ко мне Казарского с Колтовским!
– Прибыли по вашему приказанию! – дружно доложились бравые командиры.
– Ну, храбрецы, у меня для вас ответственное поручение! – пристально поглядел им в глаза адмирал. – Необходимо взять крепость Василико, прежде чем тамошние турки вырежут всех греков.
– Мы готовы! – ответили, переглянувшись, Казарский с Колтовским.
– Тогда принимайте на борт роту гвардейского экипажа, две роты Камчатского полка и в путь! Если в море перехватите «Метеор», то передайте находящемуся на нем подполковнику Бюрно, что он назначается начальником экспедиции, если не найдете его, то действуйте сами!
Казарский с Колтовским «Метеор» перехватили и инженерного подполковника Бюрно о задании известили. После этого все три судна взяли курс на Василико. Подойдя к крепости, на берегу было усмотрено большое скопление войск – это были шедшие из Адрианополя подкрепления.
Разом ударили пушки с «Поспешного» и «Орфея». Турки немедленно спрятались за близлежащие высоты.
– Пошел десант! – скомандовал Бюрно, стоя в рост в головном баркасе.
Вместе с моряками гвардейского экипажа и солдатами-камчатцами, в десант пошли и матросы с фрегата и брига. Корабельные пушки прикрывали их своим огнем.
Из донесения о взятии Василико: «По выходе на берег десант, десант устремился на неприятеля, в намерении отрезать и окружить его. Но турки, заметя наше движение, поспешили удалиться. Пользуясь этим обстоятельством, подполковник Бюрно занял высоты, командующие городом. Между тем пароход и суда, действием артиллерии очистили берег, впереди позиции наших войск лежавший, и тем дали возможность овладеть городом, который был, обороняем гарнизоном, из 300 человек состоявшим». Рядом с Василико еще один городок – Агатополь. Подумали господа- офицеры и решили взять заодно и его, не ходить же сюда дважды! А тут еще и фрегат «Флора» подошел. Сказано – сделано! «Поспешный», «Флора», «Орфей» и «Метеор» подошли к городку с моря, а десант Бюрно с суши. Турки, поначалу хотели, было, драться, а потом передумали и разбежались. Агатополь стал русским.
– Может мы таким же манером, и Царьград захватим! – шутя, кричал в переговорный рупор Колтовскому со шканцев «Поспешного» Казарский. – Где наша не пропадала!
– А что, турки нас, наверное, еще не позабыли, да и в Босфоре мы уже бывали! – отвечал тот с идущего рядом «Орфея».
Остатки турецких войск повсеместно бежали к Адрианополю. На пересечку им, спешил и корпус генерала Ридигера. Турки пытались, было, остановить наших у города Айдоса, но их смели первой же атакой уланские полки генерала Шереметева. В яростной конной сшибке, они изрубили хваленых турецких спагов. Убегая от наших войск, турки взорвали в городах православные храмы.
Не задерживаясь в Айдосе, Ридигер продолжил свой победный марш. Переходы были поистине суворовскими, по 35 верст в день! У турок в Адрианополе имелось более десяти тысяч войск, но парализованные животным страхом, они даже не пытались сопротивляться. Турецкие таборы (батальоны) были полностью деморализованы и разбегались при первом слухе о приближении русских. Дибич равнодушно осмотрел груды оружия и знамен. Мимо галдя, шли толпы турок. Их даже не брали в плен, а просто отпускали по домам. Дибич призвал к себе городского главу (аяна) Каймакана-пашу: