о адмирала.
Замечательную жизнь прожил и отважный черноморский «диверсант» лейтенант Ефим Зайцевский. После тяжелого ранения в руку во время схватки на бастионах Варны, Зайцевского наградят георгиевским крестом 4 степени и чином капитан-лейтенанта «за отличие». Император Николай даст от себя на лечение ран две тысячи рублей. От ампутации руки храбрец отказался наотрез.
– Лучше уж вовсе помереть, чем с культяпкой бегать! – заявил он уже изготовившим пилы хирургам.
Руку лейтенант сохранил, но она навсегда осталась недвижима. Зайцевский долго лечился на кавказских минеральных водах. Парализованная правая рука, при этом не помешала ему принять участия в нескольких дуэлях, когда вопрос коснулся чести его и чести флота. После Кавказа Зайцевский уехал на лечение в Европу. А дальше происходит вообще нечто необыкновенное. Искалеченный морской офицер, проходя лечение в нескольких странах, добывает на свой страх и риск несколько весьма важных секретных дипломатических документов. Храбрый офицер оказывается и талантливым разведчиком! Так предопределился дальнейший жизненный путь бывшего командира черноморского «спецназа».
В 1846 году капитан 2 ранга Зайцевский уже штатный военный разведчик при российской миссии в Неаполе. После нескольких успешных операций он получает чин капитана 1 ранга «за отличие в службе» и становится генеральным консулом на Сицилии. В 1853 году Зайцевский снова в Неаполе. Теперь перед ним небывалая по сложности задача – свести до минимума участие короля Виктора Эмануила Второго в коалиции против России. Ряд историков считают, что именно успешная деятельность Ефима Зайцевского стала причиной весьма вялого участия итальянцев в Крымской войне. Прославился Зайцевский и как поэт. Его талант ценил Пушкин, с которым Зайцевскицй поддерживал дружеские отношения.
Герой Анапы и Варны, выдающийся разведчик Отечества и талантливый поэт Зайцевский умер там же в Неаполе в 1861 году. Увы, сегодня имя и подвиги Ефима Петровича Зайцевского уже не помнит никто! Как же это не справедливо!
Командир несчастного транспорта «Змея» Андреян Тугаринов будет в своих действиях по спасению судна полностью оправдан. Уже на следующий год он станет командиром фрегата «Флора». Затем отличиться в экспедиции Лазарева в Босфор и даже получит от турок золотую медаль! В последующие годы капитан 1 ранга Тугаринов будет состоять презусом комиссии военного суда в Севастополе. В 1844 году он умрет и будет погребен на старом севастопольском кладбище напротив Карантинной бухты. Ныне от его могилы не осталось даже следа.
Герой Анапы, Варны и Сизополя лейтенант Константин Джоли, к большому сожалению всех его знавших, трагически погибнет уже спустя два года после окончания войны. Слухи о его смерти были разные. Большинство утверждало, что храбрец был убит на дуэли, в которой была замешана какая- то женщина.
Неплохую карьеру сделал бывший флаг-офицер Грейга Григорий Рогуля. После войны он возглавит канцелярию Грейга, а затем много лет будет командовать Севастопольским портом и Николаевским. Умрет бывший флаг- офицер в чине полного адмирала в 1871 году. Два его брата Алексей и Василий никакой карьеры не седлают. Первый умрет вскоре после окончания войны, а второй дослужится лишь до капитан-лейтенанта.
Бывший командир «Рафаила» бывший капитан 2 ранга Стройников, после возвращения из плена был судим. Лишенный чина, дворянства и всех орденов, его отправили в арестантскую роту в Бобруйскую крепость. Там Стройников отбывал наказание в течение четырех лет. После этого он был переведен матросом на Черноморский флот «навечно». О дальнейшей судьбе труса известно лишь то, что он так никогда до конца своей жизни он та и не женился. Что было со Стройниковым дальше неизвестно, да и надо ли нам знать!
О судьбах матросов, как наваринцев, так и черноморцев, нам ничего не известно. Но можно предположить, что она была обычной для того времени. Двадцатипятилетняя служба, а затем полная отставка для тех, кто остался жив. Малая часть отставных матросов возвращалась домой, однако, большинство предпочитало оставаться в портовых городах. За долгие годы разлуки с родными метами их уже мало, что с ними связывало. Бывшие моряки шли служить в порты, кто-то нанимался на купеческие суда, кто-то в привратники и дворники. Женившись, они расселялись в корабельных слободках, обзаводились детьми. Для одиноких и увечных итогом жизни становились инвалидные дома.
Трагической закончится жизненный путь верного друга России и первого президента независимой Греции Ивана Каподистрии. Российские корабли еще не успеют покинуть пределы Средиземного моря, как он будет убит своими же соотечественниками. Заговорщики неожиданно нападут на Каподистрию и убьют несколькими ударами кинжала. Смерть авторитетнейшего греческого лидера породит гражданскую войну в Греции, в результате которой молодая республика станет монархией и королем будет навязан баварский принц Оттон. Пройдет еще очень много лет, прежде чем Греция вновь станет демократической республикой.
Баловень фортуны Николя Жозеф Мезон, получивший маршальский жезл за покорение пустых турецких крепостей, вскоре отплатил своему королю черной неблагодарностью, приняв участие в революции 1830 года. За это Мезон был назначен министром иностранных дел, затем он побывал послом в Австрии и России и, наконец, на закате карьеры на год добился места военного министра.
Печальной была судьба одного из виновников Наваринского погрома Ибрагима-паши. Вернувшись с войском в Египет, он вместе с отцом решил попытать счастья и подчинить Турцию Египту. В 1833 году Ибрагим-паша двинул своих вымуштрованных феллахов в Сирию. Султан выставил против Ибрагима его бывшего соратника по взятию Миссолонги Рашид-пашу, которого египтяне разбили в первом же сражении. Победоносный поход Ибрагима на Константинополь был прерван лишь появлением в Босфоре эскадры вице-адмирала Лазарева. Однако спустя семь лет Ибрагим снова разбил турецкую армию, когда султан опрометчиво попытался вернуть себе мятежный пашалык. Однако снова неудача! На помощь восставшим сирийцам пришли англичане и австрийцы и вынудили Ибрагима убраться в Египет. Вскоре от всех этих огорчений Ибрагим-паша заболел чахоткой и умер.
Осенью 1877 года Россия отпраздновала полувековой юбилей славного Наварина. Торжества начались праздником в Морском училище, именно так в те годы именовался знаменитый Морской корпус, чьи питомцы и были авторами давней победы. Газеты тех дней писали:
Накануне пятидесятилетия славной Наваринской победы, флаг турецкого фрегата, взятый при Наварине корабль "Александр Невский" и хранившийся в Морском училище, был перенесен в Морской музей, а в день 8-го октября поставлен в адмиралтейском соборе Святого Спиридония Тримийскаго, куда от Морского училища было приведено 220 воспитанников, т. е. все от 1-й и 2й роты и части от 2-й, 4-й и 5-й роты. Во время следования воспитанников к адмиралтейству и обратно играл хор военной музыки Училища.
В церкви воспитанники 1-й, то есть старшей роты, были поставлены внизу, прочие же на хорах. Оставшиеся воспитанники в два часа были отведены в церковь Училища для слушания молебствия.
С утра, 8-го октября на стоящем в зале Училища бриг "Наварин" были подняты шелковый влаг и гюйс, что делается только в особенностях торжественных в Училище случаях.
Перед отправлением воспитанников в церковь, начальник училища направился в столовый зал, где воспитанники были выстроены поротно и, поздравить их с 50-ти летнею годовщиною славного боя, сказал несколько слов касательно повода к сражению и последствий от него, а равно и несколько слов о самом бое, при чем указывал на находящиеся в зале план и две картины Наваринского сражения и главным образом на портреты виновников славной победы – адмирала Логина Петровича графа Гейдена и адмирала Грейга, как на начальников русского флота того времени. Около 3 1/2 часов, по возвращении воспитанников, им был подан более роскошный против обыкновенного обед, так как прибавлен был десерт и, кроме того, во время обеда играл хор военной музыки Училища.
Мальчишки кадеты, стоявшие в тот день в парадном строю, командирами кораблей пройдут Порт-Артур и Цусиму, адмиралами Первую мировую и Гражданскую! Наваринские торжества станут их самым первым уроком мужества, чести и долга!
А затем были торжества пятидесятилетия Наварина по всей России. Вспомним, что шел год 1877 и империи, открывшая полвека назад дорогу к свободе единоверной Греции, вступала теперь в долгую и кровопролитную борьбу за свободу единоверной Болгарии. В дни наваринских торжеств на Черном море выводил свои утлые миноноски в предерзновенные атаки отважный лейтенант Степан Макаров, на Дунае не менее отважно атаковали турецкие броненосцы лейтенанты Федор Дубасов и Николай Скрыдлов.
Эпицентр же празднования Наварина был, конечно же, в Санкт-Петербурге Главный печатный орган Российского флота журнал "Морской сборник" писал об этих торжествах русской доблести и духа так:
Центром этого морского праздника был собор Святого Спиридония Тримнийского в главном адмиралтействе, в Петербурге, где находился августейший генерал-адмирал и были, собравшись. все старшие представители флота и немногие участники Наварина, еще уцелевшие до сих пор.
Флаги, развивавшиеся с утра на паровых яхтах, стоявших вдоль набережной на Неве и на всех зданиях и казармах морского ведомства, напоминали жителям столицы, что русский флот празднует тризну одной из самых блестящих своих побед. По воле Его Императорского Высочества молебствие в Адмиралтейском соборе было назначено в половине второго часа пополудни, т. е. именно в то время, когда 50 лет тому назад союзные флоты переходили роковую черту, за которую начиналась Наваринская бухта. За полчаса до начала молебствия, совершенного при полном архипастырском служении, церковь стала наполняться чинами флота, начиная с полных адмиралов, членов Государственного и Адмиралтейств Советов и кончая воспитанниками Морского Училища и представителями от нижних чинов всех флотских экипажей, находящихся в Кронштадте и в Петербурге. Мы не станем перечислять всех находившихся в церкви, и заметим только, что из участников Наваринского боя тут были: находящиеся на службе: генерал-адъютант, адмирал, граф Ефим Васильевич Путятин, служивший мичманом на корабль