наверху они встретились!.. Вот почему они так странно смотрят друг на друга… Изабелла была совершенно убеждена, что не ошиблась, — будто он сам ей все рассказал.
Взволнованная, она отвернулась.
— Поедемте лучше домой, — сухо предложила Бланш. — Уже почти четыре, и я бы не отказалась от чая.
— Может быть, остановимся где-нибудь по пути? — озабоченно взглянув на нее, спросил Джадж.
— Нет, лучше домой.
Ждать было решительно нечего, и компания сразу покинула зал. Дамы шли впереди, но по выходе из дому Бланш вместе с мужем отправились к автомобилю, оставив Изабеллу наедине с Джаджем, который собирался запереть дверь.
— Я завтра приеду в Уэртинг, надо поговорить, — пробормотала Изабелла.
Не меняя выражения лица и даже не взглянув на нее, он наклонился и вставил в замочную скважину ключ.
— Разумеется, мисс Ломент.
— Приеду на поезде, утром. Сможете встретить? Как бы случайно? Знаете расписание?
— Да. Есть поезд из Хова в десять сорок.
— Прекрасно, никому ни слова.
Не дожидаясь ответа, она поспешила к машине. Дамы набросили плащи и устроились на заднем сиденье. Джадж сел за руль, рядом с ним занял место и Роджер. Сдав немного назад, автомобиль остановился, тронулся и плавно зашуршал по аллее.
У домика привратника они ненадолго остановились, чтобы подождать мистера Прайди, за которым по просьбе Джаджа отправилась жена. Главный садовник пил чай и вышел, спешно что-то дожевывая, дабы возможно скорее привести себя в надлежащий порядок.
— Прайди, — не выходя из машины сказал Джадж, — где-то в поместье леди потеряла шарф. Возможно, около ручья у «Мшистого леса». Поищите сегодня. Шарф необходимо найти.
— Какого цвета, сэр?
Джадж взглянул на Изабеллу.
— Vieux rose.[2] Длинный шелковый шарф.
— Розовый, Прайди. Поищите прямо сейчас. До свидания!
Ближе к вечеру Бланш зашла к Изабелле. Переодетая к ужину, Изабелла сидела на софе и листала журнал. Бланш не сменила туалета. Она отказалась присесть и вообще вела себя довольно странно. Пребывая в весьма сенситивном состоянии. Изабелла сразу почувствовала исходящую от нее специфическую женскую наэлектризованность. Она отложила журнал в мрачном предчувствии.
— В чем дело, Бланш?
— Ни в чем — зашла просто так.
— Мне показалось, не просто так… Довольна сегодняшним днем?
— О, вполне. А ты?
— Тоже, только расстроилась из-за шарфа.
Бланш свела вместе мыски своих туфелек и опустила взгляд на ковер.
— Стоит ли расстраиваться из-за пустяка?
— Не люблю терять вещи.
Пауза.
— Я знаю, где шарф… если это тебе интересно, — спокойно сказала Бланш.
— Знаешь?.. Ну и где же?
Подруга медленно подняла взгляд на ее лицо.
— У Джаджа. В нагрудном кармане пиджака.
Изабелла вскочила и снова села.
— Что?!
— По крайней мере, он там был, я видела… краешек.
— Это абсурд! Зачем, черт побери, ему мой шарф!?
— Ты бы лучше спросила, как он оказался у него. Весьма надеюсь, не с твоего ведома?
— Разумеется, нет. У меня нет привычки дарить мужчинам предметы своего туалета.
Бланш поджала губы и, помолчав, сказала:
— Когда мы пошли наверх, шарф, несомненно, был у тебя на плечах. Ты не поднималась, а Джадж не спускался вниз. Однако, когда мы разыскали его после исчезновения, шарф таинственным образом уже перекочевал к нему в карман. Он даже не удосужился как следует припрятать вещицу… Загадка какая-то, ты не находишь?
Изабелла смутилась и покраснела, предчувствуя опасность.
— Ты подозреваешь…
— Нет, дорогая. Коль скоро все обстоит так, как ты говоришь, — не сомневаюсь в твоей правдивости — значит, лжет этот человек. Да, разумеется, он лжет. Женский шарф сам собой не взлетает на три этажа и не попадает прямо в мужской карман.
— А может, у него был вовсе не мой шарф?
— Дорогая моя, что-что, а содержимое твоего гардероба я знаю наперечет. Ты могла бы убедить Роджера, но не меня. У Джаджа был твой шарф.
Изабелла закусила губу и, в свою очередь, уставилась на ковер.
— В таком случае ничего не остается — он зашел слишком далеко. И не имел никакого права так поступать. Ума не приложу, зачем ему мой шарф. Не маньяк ли он?
— Вероятно, только ты все время упускаешь главное — как, в конце концов, этому человеку удалось заполучить твой шарф?
— Вариант возможен один: он оставляет вас в гостиной, черным ходом крадется в зал и снимает с меня, спящей, шарф. Другого объяснения, похоже, нет.
— Естественно, Джадж может быть кем угодно, даже лунатиком, — предельно сухо сказала Бланш.
— Премного благодарна! Прекрасно понимаю, куда ты клонишь.
Бланш замолчала. Так и не дождавшись ответа, Изабелла рассмеялась, но в ее смехе прозвенели жесткие, металлические интонации.
— О, сдаюсь — улики катастрофическим образом изобличают нас обоих. Поэтому можешь говорить откровенно.
— Бога ради, оставь этот тон! Ты, разумеется, понимаешь, насколько компрометирует тебя подобная ситуация. Не выходи из себя, подумай лучше, что предпринять. Если я видела шарф, его мог заметить и кто-нибудь другой.
— Следовательно, ты не собираешься разглашать подробности сего пикантного случая?
— Разве я способна на такую подлость? Думала, ты обо мне лучшего мнения.
Изабелла в волнении начала грызть ногти.
— Я пришла тебе помочь, — продолжала Бланш. — Полагаешь, приятно вмешиваться в чужие дела?
— О, я, безусловно, тебе благодарна. Не всякий решится взять на себя столь неприятную обязанность — это ясно… Возможно, моя благодарность была бы безграничной, отнесись ты ко мне с пониманием и поддержкой, только твои убеждения иного рода. Разумеется, я не имею никакого права ожидать от других такого же донкихотства, какое в подобной ситуации проявила бы сама. Каждая женщина обязана действовать в согласии со своей природой.
— Еще будет время проявить симпатию — когда почувствую безотлагательную необходимость.
— Прошу тебя, никогда не относись ко мне с сочувствием, коли не считаешь, что я того заслуживаю. Мне вовсе не нужна жалость.
Бланш осторожно села на софу и с безотчетной импульсивностью схватила подругу за руку.
— Белла, поклянись, что между вами ничего нет, и я поверю. Ты не можешь солгать, ведь мы всегда верили друг другу.
— Клянусь, не имею ни малейшего представления, каким образом у Джаджа оказался мой шарф. И недоумеваю по этому поводу не меньше, чем ты.
— Правда?
— Сущая правда… — Изабелла улыбнулась и покраснела.
— Прекрасно. Это я и хотела услышать. Пока ты в порядке, его поведение нас может особенно не тревожить. У меня просто камень с сердца свалился… Но тебе просто необходимо вернуть шарф.
— Вечером, в постели, я все обдумаю.
Бланш пристально смотрела на Изабеллу, не отпуская ее руки.
— На твоем месте я прекратила бы с ним всякое общение. От такого человека добра не жди.
— Советуешь отказаться от дома?
— Полно и других домов. Ты уже сказала тете, что он согласен его уступить?
— Пока нет.
— Вот и хорошо, и не говори… Черкни Джаджу пару строк, мы, мол, по разным причинам отказываемся от дома. Упомяни и про шарф — дескать, все знаешь — и попроси немедленно вернуть… Перед ужином все можно успеть сделать.
— Нет, сейчас уже нет времени, — ответила Изабелла.
Времени не нашлось и позже. Ночью, в постели, она долгие часы мучительно размышляла о событиях минувшего дня. Когда ей удавалось убедить себя, что ни при каких обстоятельствах она не могла подарить злополучный шарф Джаджу, становилось легче, но в следующую секунду, как плохо перевязанная рана, снова начинали мучить сомнения, и снова она тщетно пыталась найти выход, избежать признания ужасной, немыслимой догадки.
Неясные подозрения терзали с новой силой, пока, вконец обессиленная, она не погрузилась в сон.
ГЛАВА XIИзабелла отправляется в Уэртинг
Утром, сразу же после отъезда Роджера и Бланш, надев старый, но все еще вполне приличный твидовый костюм и прочные, на низких каблуках туфли, Изабелла заявила тетушке, что собирается побродить среди меловых холмов, вернется к обеду, впрочем, может и запоздать. Изабелла точно рассчитала: тетушка не выразит желания принять участие в подобной экспедиции. Миссис Мур поначалу, разумеется, принялась возражать, хоть и не особенно настойчиво, скорее соблюдая установленный ритуал, чем стараясь действительно отговорить племянницу. В конце концов к десяти утра Изабелла вышла из отеля. Естественно, не собираясь бродить по холмам. На Престон-стрит она села в автобус до вокзала в Хове, где купила билет до Уэртинга.
Отправление несколько задерживалось. Пассажиров было немного, и ей удалось занять пустое купе первого класса. Она поспешила открыть окна — духота: утро выдалось на редкость серое и мрачное, сплошь затянутое небо предвещало дождь. Когда поезд подъезжал к Уэртингу, на стеклах появились первые капли.
Джадж ждал ее в начале Сауз-стрит. Элегантно одетый, заложив руки за спину, он беспечно разглядывал витрину книжного магазина. По его виду трудно было предположить, что у него здесь свидание. Изабелла слегка коснулась его руки — он обернулся и посмотрел с таким удивлением, что она опешила: вдруг встреча и в самом деле совершенно случайна? Но тут же вспомнила о своей просьбе соблюдать осторожность.
— Не меня ли вы ждете, — улыбаясь, спросила Изабелла.
Джадж приподнял шляпу.
— Мне следовало бы ждать вас на станции, да я боялся вызвать подозрения.
— Тогда пойдемте. Кажется, начинается дождь.
— Похоже. А вы даже зонт не захватили.
— Зато оделась вполне по-осеннему.
Они перешли через дорогу и направились в сторону Барлингтона. Прохожие попадались редко, ее наверняка никто не знал, но Изабелла нервничала: одна, в чужом городе разгуливает с посторонним мужчиной… Каждый встречный, казалось, недоуменно посматривал на нее.