вательно выдохнула я.
– Что ошибся с девочкой… Что похоронил не ту. – Он с хрипом втянул в себя воздух, его слова звучали немного невнятно. Я очень боялась в этот момент, что тьма Хэйла окончательно возьмет над ним верх и он сильнее сожмет ладонь. – Хэйл стал задавать вопросы. Много вопросов, и в какой-то момент я проговорился. Проговорился, что искал тебя, и он понял… Все понял. Развернулся и ушел. Я… я догнал его здесь и признался во всем. Сказал, что оставил умирать… что это я бросил тебя…
Зажмурившись, я ощутила, как судорогой сводит стопы.
Снова гром и росчерк молнии. Капли дождя превратились в стену воды.
Я не знала, что делать, как не выгореть и пробиться к своему мужчине, который все больше походил на клубящуюся черной магией смерти замершую статую. Я понимала – это незавершенный оборот. Человек не позволил дракону взять вверх, даже после того как зверь вышел на первый план.
Снова закололо сердце, да так сильно, что запекло в спине. Слезы брызнули из глаз.
– Уходи, доченька, – хрипел натужно дядя Сэтт.
– И не подумаю, – глухо простонала, пытаясь совладать с этой болью. – Я никого не бросаю!
– Выгоришь…
– Все имеет свою цену, дядюшка. И если благополучие Хэйла обойдется мне в потерю магии, то так тому и быть.
Я с силой обняла своего мужчину и потерлась щекой о его руку.
– Оуэн, помнишь наш последний день? Ты так боялся, что уедешь и я тебя забуду. Что когда ты вернешься – я не узнаю тебя. Что буду любить другого. – Я снова потянулась к его волосам и погладила, как маленького мальчика. – Я никогда не забывала тебя. Любила, ждала и верила. Я бы узнала. Пусть не разумом, но сердцем, душой. Я бы выбрала тебя из тысячи. Даже считая мертвым, все равно выбрала бы только тебя. Раз за разом. Никогда не было у тебя соперников – мне нужен лишь один серебряный дракон. Мне нужен ты. Ты, Хэйл!
Трясясь от холода, я из последних сил удерживала свой огонь. Там, снаружи, через него пробивался Бран, его лед становился все сильнее. С другой стороны маленький огненный круг таранила чужая тьма. Сильная, яростная. Страшно подумать, сколько силы таится в юном драконе. Льюис не переставал поражать.
Я слышала крики отца. Он звал меня. Чувствовала целительные потоки брата, он пытался добраться до меня хоть так. Но тьма Хэйла уничтожала все, до чего могла дотянуться.
Судорожно сделав очередной вдох, буквально повисла на своем драконе. Ноги уже не держали.
«Я прошу, огонек, оставь нас!» – раздалось в моей голове.
– Не дождешься, ящер, – упрямо пробормотала я.
Да, в действительности меня поддерживало сейчас только мое упрямство и страх за любимого мужчину.
Если он выгорит…
Если убьет отца…
Если потеряет рассудок, не сумев совершить оборот до конца…
Только эти мысли сейчас заботили меня. Я не могла позволить, чтобы с ним снова случилась беда.
Только не снова, только не с ним.
– Оуэн, я тебя умоляю – услышь меня! А помнишь… – шальная мысль пришла в мою голову, – помнишь, ты говорил, что у тебя странная ассоциация со мной – рыба. Караси! Она не странная, Оуэн. Совсем не странная. Ты подкармливал меня ими. Всегда! С первого дня нашего знакомства. Помнишь, я тогда голодная бегала по берегу в надежде найти хоть чьи-то сети. Живот сводило так, что я готова была пойти на низость – украсть. Совсем немного – думала я тогда, – всего одну рыбку. И я натолкнулась на твое любимое место. Увидела сети, но не смогла их обнести. Совесть оказалась сильнее, чем сводящий живот. Тогда мы с тобой и встретились. Помнишь?
Мне показалось, что он вздрогнул. Это придало мне сил. Цепляясь за дракона, я гнала от себя раздирающую боль. Не замечала, что практически падаю на колени. Едва слышала, как зовут меня за стеной шипящего от дождя огня отец и брат.
– Оуэн, ты кормил меня карасями. Обычно, когда у нас было много времени, ты разводил огонь и, почистив небольшим ножом рыбу, нанизывал ее на палку. Солил. Иногда у тебя была с собой еще и картошка. Мы закапывали ее в землю под костром, чтобы она запекалась. Это был такой пир! Знаешь, никогда после я не ела ничего вкуснее, чем та рыба и картошка. Ничего, поверь! И в тот наш последний день ты отдал мне целое ведро с рыбой. Тогда я не понимала, что ты ловил ее специально для меня. Осознание пришло позже. Ты видел, что я гордая, не взяла бы просто так. А я хотела выглядеть в твоих глазах чем-то бо́льшим, чем я есть. Достойнее. А ты любил меня такой, какая я есть. И это на самом деле бесценно, Оуэн! Ты любил меня просто такой вот. Настоящей. В коротком платье, с растрепанными волосами, прикрытыми старой шляпкой с полинявшими ленточками. И я люблю тебя за твое огромное доброе сердце. Вернись ко мне, Оуэн! Твой папа наворотил дел, но не меньше, чем мой. Все, что было, уже прошло, и этого не изменить. Прошлое в прошлом. Но у нас с тобой есть будущее. Посмотри на меня!
Очередной раскат грома, особенно сильный и громкий, заставил умолкнуть. По лицу стекала вода, смешиваясь со слезами и попадая за шиворот. Платье промокло. Сглотнув, я попыталась встать ровнее, но колени подкосились. Сползая на землю, я цеплялась за своего дракона. Колющая боль обожгла грудь. Сердце заходилось как бешеное.
– Айла! – тихий хрип дяди Сэтта.
«Мой огонек…»
– Хэйл… – выдавила я.
Моя магия… Она угасла. Огонь вокруг нас стих. По земле поползла изморозь. Ледяной дракон так и не оставил попытки спасти меня. На тьму Хэйла накинулась иная тьма. Льюиса.
– Доченька!
– Айла!
– АЙЛА!!! – Голос Хэйла прозвучал особенно четко в подступающем гуле. В голове зазвенело. – Айла, держись!
Кто-то поймал меня у самой земли, не дав упасть на спину. Через красную пелену на глазах я смогла разглядеть такое родное любимое лицо.
Хэйл! Он выглядел почти как прежде. Только чешуек больше… Значит, я смогла…
Эта была последняя моя мысль. Сознание окончательно померкло.
Тепло. Это первая мысль, которая вспышкой возникла в моей голове. Приоткрыв глаза, моргнула и уставилась на высокий потолок. В комнате царил полумрак. Чуть скосив взгляд, осмотрелась. Обстановка казалась незнакомой. Дорожные сундуки, два письменных стола. Гардеробный шкаф намного больше моего. Дверь на террасу…
Хм…
Я снова глянула на шкаф… Он был смутно знаком.
В голове вспыхнуло воспоминание: я, подглядывающая за Хэйлом и служанкой. Тогда он стоял у такого. И та же резьба на дверях.
Выходит, комната моего дракона.
Улыбнувшись, уже спокойнее взглянула в сторону террасы. Над изрядно поредевшими кронами плодовых деревьев пострадавшего сада разгоралась яркая бордовая полоса.
Закат или рассвет?
Наверное, все же утро.
Прислушавшись, уловила лишь шум ветра, доносящийся снаружи, и странное тихое позвякивание.
Это заинтересовало. Повернув голову, обнаружила с другой стороны кровати смутно знакомого мужчину в годах. Он тщательно размешивал что-то. Ложечка, ударяясь о стенки глиняной кружки, и издавала тихий мелодичный звук.
Видимо, мне готовили лекарство.
Мой взгляд снова прошелся по мужчине. Целитель. Да, я видела его у матушки. Значит, со мной не все хорошо, раз он здесь.
Открыв рот, ощутила резкое першение. В горле страшно пересохло. Тихо закашлявшись, сглотнула, но легче не стало.
Целитель обернулся на лающие звуки и уставился на меня.
– Ора Айла, – он как-то слишком радостно расплылся в улыбке, – вы наконец пришли в себя. Долго же вы спали. Третий день добудиться не можем.
– Так долго… – сипло прохрипела я и снова прокашлялась.
– Да, переволновались все. – Мужчина закивал и опустил взгляд.
Это мгновенно насторожило.
– И почему я так долго спала?
– Физически с вами все нормально, вы не пострадали…
– Физически? – резко перебила я его. – А магически?
Целитель замялся. Его кадык дернулся.
Так, кажется, я задала тот самый щекотливый вопрос. Закрыв глаза, прислушалась к себе. Дар молчал. Совсем.
– Выгорела? – Слишком уж быстро я сообразила, что это значит.
– Не совсем, ора. Не полное выгорание. Я был с вами все время. Ваш брат помогал мне, – затараторил он, словно опасаясь моей истерики. – Всполохи остались. Да, дар ничтожно мал, но он есть, и со временем…
Он умолк и выдохнул, словно набираясь сил для следующей тирады.
– Раз всполохи остались, то хорошо, – кивнула я сама себе. – Во всяком случае, не буду подскакивать среди ночи, опасаясь спалить дом. А как Хэйл?
Целитель приподнял бровь, удивившись моему спокойствию. Для магов их дар значит очень много. Часть души, их природа.
Но отчего-то я действительно была спокойна и опустошенной себя совсем не ощущала.
– С шиу Хэйлом не все радужно… – как-то неопределенно произнес мужчина.
– Что с ним? – всполошилась я. Сердце тут же сковал страх. Паника!
– Тихо, тихо, ора, вы его разбудите. – Целитель указал куда-то мне в ноги.
Привстав на локтях, я обнаружила моего дракона. Он сидел на полу у самой кровати и, сложив руки перед собой на матрас, опустил на них голову.
– Мне потребовалось много времени, чтобы тайно напоить его снотворным. Не давался ни в какую. Не тревожьте его. Он охранял вас все эти дни.
– Охранял? – снова не поняла я. – От кого?
– От вашего батюшки. Орин Захария в ярости. Все грозился вас увезти…
– Грозился? – Я призадумалась. Да, на папу очень похоже. – А сейчас?
– Его мы с вашей матушкой тоже усыпили, – довольно похвалился целитель. – Всем нужен отдых.
– А вы мне нравитесь. – Уголки губ сами собой поползли вверх. – Ваши методы тоже.
– Тут по-иному никак. К тому же я был свидетелем произошедшего. Полагаю, вы должны сами решать, как вам быть. И с кем и куда ехать. Я лишь позаботился о том, чтобы этот выбор вам предоставили.
– Да, вы определенно мне нравитесь, – засмеялась я.
Хэйл слегка пошевелился, и я тут же умолкла.
Мой дракон выглядел во сне таким ранимым. Его внешность слегка изменилась. Над бровями и на скулах чешуйки стали четче. В волосах появились яркие серебряные прядки.