Открыв рот, не успела произнести ни слова. Вмешался Хэйл.
– Торжественное гулянье и храм будут. Я вам обещаю, – произнес он куда спокойнее. – В доме посторонних практически нет. Бран стал членом семьи. Надия была и остается под опекой отца. Льюиса я знаю очень давно, он рот нигде не раскроет. Так что никаких сплетен. Браслет надену сегодня.
– Сейчас! – вставил отец.
– Сегодня, дядя, – с нажимом возразил мой дракон. – Я планирую свозить Айлу к реке и устроить небольшой пикник. Там и надену.
– Ну хоть ухаживаешь, и то ладно, – проворчал папа.
– Захария? – Дверь за его спиной приоткрылась, и показалась заспанная мама. – Айла, ты уже в порядке! Я так волновалась. Ночь не спала.
– Все хорошо, мама.
– Тебя можно поздравить, милая. Видимо, не просто так все же куртка нашего Хэйла в твоей комнате обнаружилась…
– Ты знала! – удивленно воскликнул отец.
– Дорогой, ну что я, не вижу, как у моей девочки глаза гореть начинают, когда она на него смотрит? Ну конечно, я уже давно все поняла. Тут только слепой и не заметит. К тому же Хэйл четко с самого начала обозначил свои намерения, а он всегда был мальчиком целеустремленным.
Папа поджал губы и, кажется, сдался.
– Хорошо, мы с Сэттом… – Он умолк.
– Вы помиритесь ради нас, – строго отчеканила я, поняв, в чем причина заминки.
Он снова вздохнул. Ну а куда ему было деваться.
– Она всегда была доброй девочкой, Захария, – тихо произнесла мама. – Чего же ты теперь от нее ждешь? Наша Айла кого угодно простит и поймет. Такая уж она – душа нараспашку. Подумай об этом, милый. Хэйл станет для нее надежной стеной, опорой. Он идеален для нашей огненной девочки.
– Он ее выжег… – недовольно буркнул папа.
– Нет. – Мама покачала головой. – Я говорила с целителем. Нашу Айлу даже тьма не возьмет. Порадуйся уже за нее и отпусти. Я ведь понимаю, в чем проблема. Не в Хэйле. Ты просто не желаешь, чтобы наша девочка покинула дом. Боишься за нее. Ну взгляни на ее избранника. Он же кого угодно в бараний рог скрутит. Да и племянник же. Считай, в чужую семью не ушла. При нас осталась.
Да, мама всегда умела находить нужные слова.
Хэйл, легонько взяв меня за плечо, отстранил от отца и, прижав к своей груди спиной, протянул папе руку:
– Мир, дядя?
– Мир, племянник. – Отец пожал протянутую ладонь. – И с Сэттом поговорить нужно. И мне, и тебе.
– Я уже говорил, – кивнул Хэйл. – Забыть не забуду, но ради спокойствия семьи я постараюсь примириться с его обманом и с тем, что он сотворил с Айлой. Раз она простила, то и мне нечего копья ломать. Ни к чему хорошему это не приведет.
– Ты очень мудрый мальчик, – похвалила мама.
Хэйл усмехнулся на ее «мальчика», но смолчал.
– Идите уже на свое свидание, – махнул на нас рукой отец. – И прижми язык прислуге, племянник.
Хэйл снова кивнул.
Обняв отца, мама подмигнула мне и повела его в комнату.
– Ну что, огонек, картошку я раздобыл. Сети тоже. Полетим на свидание?
– Ага. – Я важно кивнула. – У папы я отпросилась, осталось ботинки надеть, и я вся твоя.
Хмыкнув, я потащила своего дракона в комнату.
Нужно одеться поприличнее, мне все-таки предложение делать будут.
Натягивая ботинки, я все поглядывала на террасу. Казалось, вот моргну – и Хэйл исчезнет.
Но нет, он, опершись руками на перила, вглядывался куда-то в даль. Может, тучи высматривал. Вот чего не хотелось бы, так это дождя. Его и так было в последние дни слишком много.
Поправив шнурки, я прихватила яркий зеленый вязаный платок и, накинув его на плечи, вышла к своему дракону.
– Куда ты меня приглашаешь? – дергало за язык мое нетерпение.
– Куда угодно, но хочу я сейчас совсем не свидания, – ровно произнес он, не оборачиваясь.
– Чего же? – Его ответ немного насторожил.
– Сграбастать тебя в охапку, перекинуться драконом – и в свои земли ото всех подальше. Запереться с тобой в спальне и наконец ощутить себя живым и счастливым.
В его голосе сквозила такая тоска. Странное чувство, мне сейчас непонятное. Но что я знала о том, что творится в его душе?..
Подойдя к своему дракону вплотную, уткнулась в спину лбом и обняла за талию. Через рубашку я ощущала тепло его тела.
– Все это будет, Оуэн…
– Оуэн… – повторил он. – Проблема в том, Айла, что я Хэйл! А тот мальчик, которого ты любила… его в действительности нет. Утонул он. Разбил голову о подводные камни, да так, что еле выходили. Нет его больше! Нет того, кого ты любишь.
– Есть… – Я сильнее стиснула его. – Вот же в моих объятиях стоит. Оуэна я обожала, да, детской невинной любовью. Но понимаешь, встретив мрачного генерала, познала иное чувство. Оно глубже, сильнее. Так любят женщины, а не девочки.
– А если бы я не оказался тем самым мальчиком из твоего детства? Что, если бы он явился сейчас?
– То мне пришлось бы тяжело. Но нет, я не выбирала бы между вами. Тут все очевиднее. Я пыталась бы смириться с тем, что предаю. Его предаю, понимаешь? Его ради тебя! Это причинило бы мне боль, но мой выбор очевиден.
– Ты так уверенно это говоришь… – Он тяжело вздохнул.
– Я не люблю недомолвок, лжи и лицемерия. Терпеть не могу, когда юлят и хитрят. Я никогда себе такого не позволяю, дракон. Потому говорю как есть. Люблю я тебя, выбираю тебя, но нежно храню в памяти свою первую любовь… А любила я все эти годы, выходит, тоже тебя. Так что ты киснешь, Хэйл? Где мое свидание? Я его столько лет ждала! Я, между прочим, тебе верность хранила. И каждый раз, как родители пыталась меня подсунуть очередному несчастному, устраивала такое… что со мной все друзья Ульви и сыновья маминых подруг откровенно боялись встречаться. Чтобы ты знал, последний просто выпал с террасы. Был ухажер – и нет ухажера. Вышел с балкона за ягодкой. Так что цени, я всех твоих соперников сама одной левой уделывала.
– Ты – это что-то! – Он положил свои руки поверх моих. – Все же я счастливчик.
– Еще какой… Ну так река и картошка?!
– А то! – Разомкнув объятия, он повернулся и кивнул куда-то в сторону.
У дверей в мою бывшую комнату обнаружилось небольшое деревянное ведерко, наполненное чистыми крупными корнеплодами.
– А сети? – обрадованно поинтересовалась я, обыскивая взглядом оставшееся пространство.
– Нашел только удочку… – тихо пробормотал он.
Ага, я быстро обнаружила искомое чуть подальше от картофеля. Там же лежал и приготовленный темный вязаный плед…
Мой серебряный огромный лежебока определенно знал, куда летел. Держа меня крепко в лапах, пытался еще и не упустить постоянно ускользающий между его пальцами плед.
«Дер-р-ржи его, огонек, – в который раз рычаще проворчал он, – на чем ты будешь… лежать».
Услышав заминку, я мысленно хмыкнула. Не удержалась и щипнула его словесно:
– Ты, вредная ящерица, хотел сказать, на чем ты будешь лежать, подставляя мне бока.
«Почему сразу ящер-р-рица, – разобиделся он. – Да, я буду лежать, а ты на мне. Земля холодная».
– Ага-ага, – хмыкнула я. – Такая прямо и холодная.
«Вредный огонек! – пробубнил он. – Не любишь ты меня».
– Я тебя очень люблю, лежебока, но лети уже быстрее. Есть хочу.
Крылья надо мной захлопали активнее.
Впереди извилистой голубой лентой тянулась река. И вроде вот он, берег, но вредный дракон все летел и летел.
– Я надеюсь, мы не на Воротянку отправились, – пробубнила я из чистой вредности.
«Не жалуйся, огонек, уже почти на месте…»
Это «почти на месте» заняло еще несколько долгих минут. Вцепившись в плед, я принялась кутаться в него. Холодно все же!
«Снижаемся…»
– Наконец-то! – вырвалось у меня. – В следующий раз предпочту карету.
Дракон подозрительно заурчал и выпустил струйку черного дыма из носа.
Обиделся.
Но стоило мне спуститься на землю и осмотреться, как я простила серебряному эту не совсем комфортную поездку. Как же здесь было красиво и как похоже на наш «детский» берег!
– Хэйл! – выдохнула я с восторгом. – А говоришь, что ничего не помнишь! Обрыв, колючие кусты и камни, покрытые мхом. Высокий дуб… Совсем как тогда…
– Я нашел это место случайно еще подростком.
Обернувшись, я обнаружила, что дракон исчез. На его месте стоял мой любимый мужчина. Запустив пятерню в волосы, он печально улыбнулся.
– Помню, как встал здесь как вкопанный и разревелся. А потом пытался позвать кого-то по имени и не мог вспомнить его. Не мог выдернуть из памяти то самое имя. Каждый раз, как мне становилось совсем плохо, я прилетал сюда и, бывало, днями просто лежал посреди этой полянки, разглядывая небо.
Подняв голову, я взглянула на небеса. Уж они в любом уголке мира одинаковые.
Вокруг нас витал приятный цветочный аромат. Под деревьями ютились кусты пахучего чертополоха.
– Айла, – негромко позвал меня Хэйл.
Снова обернувшись, заметила, как он достал что-то из кармана.
– Я… я знаю, что однажды уже надел его на твою руку, но… – Он явно волновался и подбирал слова. – Это место… Я хочу именно здесь попросить тебя быть мне единственной. Я хочу подарить тебе свое сердце и браслет, как символ моей любви и верности. Стань моей женой… снова.
Встав на колено, он протянул мне до боли знакомый предмет. Сплетенный из синих и красных кожаных жгутов браслет, напитанный древней магией рода Уолш.
– Скажи мне свое окончательное «да», Айла. Не разбивай мне сердце, огонек.
– Да, Хэйл, – выдохнула я, чувствуя, как подступают слезы. – Я говорю тебе «да»!
– Ты действительно любишь меня? – В серых грозных очах проскользнули неуверенность и ранимость.
– Я люблю тебя, Хэйл, – в который раз за сегодня повторила я. – И если нужно, буду шептать тебе эти слова каждое утро и каждый вечер перед сном. Пока ты не поверишь и не успокоишь свое сердце.
– Я верю, мой огонек. Но говори мне это чаще. – Он улыбнулся и, взяв меня за руку, бережно надел на нее браслет. – Моя жена…