— Нет, Вадим, — она опускает взгляд, а у меня в голове как дежавю. Осознание, что я это уже видел.
Глава 15
Женя
Мы договариваемся встретиться через три дня. За это время Вадим должен забрать лекарства, которые принимает, собрать вещи и незаметно ускользнуть из дома.
Я не знаю почему помогаю ему.
Наверное, потому что хорошо знаю свою подругу и она ни перед чем не остановится, если на горизонте маячит крутой мужик и бабки. Вадим, в моем понимании, подходит под требования подруги, но она, по всей видимости, считает по-другому.
Заканчиваю с готовкой ужина и в который раз смотрю в зеркало. Я убеждаю себя, что наша встреча совсем ничего не значит. Что то, что он снова будет жить в моей квартире лишь вынужденная мера. Но чем чаще я подхожу к зеркалу и что-то поправляю в своей внешности, тем больше убеждаюсь в том, что жду Вадима больше, чем признаюсь самой себе.
Когда часы показывают семь вечера, я начинаю нервничать, потому что он должен был приехать еще час назад. В восемь я нервно хожу по квартире и пытаюсь взять себя в руки, а в девять, наконец, раздается звонок в дверь.
Я открываю слишком быстро, потому что вместе с потоком воздуха, с силой взрывающимся в коридор, я чувствую и запах его духов.
— Прости, — говорит Вадим, — я немного опоздал. Не мог выйти пока Оля не сбежала на встречу с подругами.
— Ничего, проходи, — я отхожу в сторону и позволяю ему зайти.
Он заносит небольшую сумку, ставит ее на пол и неловко переминается на одном месте. Я закрываю дверь и, лишь на мгновение, позволяю себе насладиться его запахом, пробравшимся внутрь меня и присутствием, которое, я до сих пор уверяю себя, ничего не значит.
— Как добрался? — поворачиваюсь и сталкиваюсь с его удивленным взглядом. — Что-то не так?
— Я вспомнил, Женя. Тебя, — он делает ко мне шаг и останавливается в нескольких сантиметрах.
— Что? — я выдавливаю одно слово.
Хочу знать, что именно он вспомнил.
— Вспомнил, Женя. Ты была пьяной на Новый год и тебе изменил муж, — он хмурится, будто договаривается сам с собой, после чего продолжает: — Я все вспомнил, Жень. И то, что было, пока Оля не пришла и что я сказал потом, — он мотает головой, будто пытается прогнать воспоминания.
— Не нужно, — я выставляю руку вперед, стараясь нарисовать невидимый барьер, но Вадим тут же перехватывает мою кисть и просит:
— Прости меня, Женя. Я такой дурак.
Я лишь слабо киваю. Его близость выводит меня из равновесия, я глубоко вздыхаю и немного толкаю мужчину в грудь, давая понять, что он переходит все возможные границы.
— Жень, — в его голосе столько невидимой боли, что мне даже становится не по себе. Я удивленно распахиваю глаза и подумываю спросить, что случилось, но он опережает меня, — Прости.
Я так резко оказываюсь одна, что даже не сразу нахожусь с ответом. Думаю над тем, что ему сказать и говорю лишь:
— Проходи.
Он кивает, хватает в руку сумку и проходит в квартиру. Я же остаюсь в коридоре, бросаю взгляд в зеркало и пытаюсь успокоиться, потому что щеки пылают, а глаза горят, как после страстной ночи. Внизу живота неожиданно напряженно, а в трусиках собирается влага. Естественно, Вадиму об этом знать не обязательно, поэтому я старательно беру себя в руки и прохожу в гостиную за мужчиной.
— Я приготовила ужин, — показатель неловкости вскакивает до небес.
Я понимаю, что отвыкла от присутствия мужчины в моей квартире. Уже три месяца я живу одна, у меня больше нет бритвы в ванной, кучи ненужных принадлежностей, халат только на меня одну. Это удобно и неожиданно мне понравилось. И я не знаю как смогу ужиться со взрослым мужчиной, одно присутствие которого заставляет меня задерживать дыхание.
— Ты голодна?
— Поужинала бы, — киваю.
— Тогда давай.
На самом деле я не уверена, что смогу проглотить хотя бы кусочек, просто думаю, что это немного разрядит обстановку. Пока я накрываю на стол, Вадим располагается в той же комнате, где ночевал в прошлый раз. Когда я захожу к нему, чтобы сказать, что все готово, неожиданно попадаю в мужской рай. Здесь все пахнет им. На столе стоит ноутбук, в шкафу аккуратно сложены вещи, а на тумбочке лежит несколько флаконов туалетной воды и телефон, который неожиданно загорается и трезвонит на всю комнату.
Я чувствую себя воришкой, забравшейся на чужую территорию. И пусть эта квартира моя, на уверена, что могу просто так заходить в его комнату.
— Твою мать, — слышу глухое рычание за спиной и оборачиваюсь.
Вадим стоит на пороге ванной в одном набедренном полотенце. По его лицу и груди стекают капли воды, оставляя влажные дорожки. Я отвожу глаза и говорю:
— Пришла позвать тебя на ужин.
— Я приду.
Я киваю и поворачиваюсь, чтобы открыть дверь, но внезапно передумываю:
— Вадим…
Мы встречаемся взглядами, и я прикрываю веки. Мне безумно неловко, но я хочу сказать это сейчас.
— Все, что было… между нами… все это прошло. Я знаю, что ты вспомнил, поэтому думаю, что нужно внести ясность в наши взаимоотношения.
Мужчина несколько минут сверлит меня взглядом, после чего кивает и говорит:
— Не переживай, я не стану лезть к тебе.
Не то. Я хотела сказать не то и не так. Но получилось, что получилось. Я не буду объясняться, поэтому поворачиваюсь и открываю дверь, когда слышу слова, летящие мне в спину:
— Ты точно хочешь этого?
Слова, как стрела, острым концом пронзают мое тело. Внутренности складывает от спазма, потому что ответ на его вопрос только один: нет, не хочу. Но что я буду за женщиной, если проигнорирую все, что случилось. Если забуду, как легко он от меня отказался. Как просто ушел и обвинил.
— Точно, Вадим.
Тихо прикрываю дверь, прохожу в гостиную и сажусь на кресло, дожидаясь, пока он вернется. Раньше я бы без раздумий простила мужчину, сказала бы, что ничего страшного не произошло, но предыдущий опыт доказывает, что такая женщина не нужна мужчинам. Дима, нашедший мне замену, Вадим, легко поверивший в то, что я могу плести интриги и специально ничего не говорить о знакомстве с его девушкой. Все это доказывает, что мужчинам не нужна слабая женщина рядом. Им нужна такая, как Оля и та, кого взамен мне нашел Дима. Уверенная, чертовски красивая и неотразимая стерва. Серые мыши никому не интересны.
Глава 16
Женя
— Жень, идешь на обед? — Кристинка останавливается у моего стола и выжидающе смотрит на меня.
Мотаю головой и говорю, что пока не голодна, хотя на самом деле просто кусок в горло не лезет. Всю предыдущую неделю я провела бок о бок с Вадимом и сказать, что меня это нервирует — ничего не сказать. Мы вместе ужинаем и иногда завтракаем. Он готовит блинчики и овсянку, варит кофе и у меня создается вид, что так было всегда, хотя я точно знаю, что не было и продолжаться все это будет недолго.
Я не спрашиваю у Вадима, что он планирует делать дальше, потому что не уверена, что он будет рассказывать. Единственное, что я действительно знаю — ему необходимо все вспомнить. Они с Лешкой выбрали оптимальный способ лечения: препараты плюс упражнения, так что у Вадима есть все шансы вспомнить.
Что он говорит Оле и общаются ли они я не знаю, да и спрашивать не собираюсь. Я пообещала ему помочь с жильем, но не собираюсь становится ему близкой подругой. Не потому, что не хочу, а потому что у меня на это попросту нет сил. Через час, когда все возвращаются, я таки сбегаю с офиса, но не на обед, а чтобы проветриться и с новыми мыслями взяться за работу.
Выхожу на улицу и буквально у порога сталкиваюсь с Олей. Вначале я даже не знаю, что говорить, но через минуту решаю просто поздороваться и обойти ее, но “подруга” не дает и в лоб спрашивает:
— Где он? — она зла настолько, насколько это вообще возможно в сложившейся ситуации.
— Кто?
Я делаю вид, что совершенно не понимаю, о чем она, но Оля только улыбается, а затем ее улыбку сменяет оскал.
— Ты прекрасно знаешь кто, Женя. Он у тебя в квартире, да? Что ты ему наговорила? — она делает шаг ко мне, но я отхожу дальше.
— Не понимаю о ком ты говоришь, — продолжаю говорить то, что должна.
Оля моя подруга, но события трехмесячной давности четко дали мне понять, что ей нельзя доверять. Я все еще не понимаю, зачем ей Богдан и почему она кормит Вадима какими-то левыми таблетками, да и не хочу этого понимать. Мне достаточно того, что он ничего не вспомнил за три месяца, хотя был должен.
— О Вадиме, — сквозь зубы цедит она. — Ты ему помогла, да? Наговорила белиберды и заперла у себя в квартире? Решила прибрать к рукам его денюшки? Так вот знай… — она поднимает палец и тычет им в мое плечо, на что я тут же отвечаю:
— Ты ничего не перепутала, Оля? Я решила прибрать деньги мужчины, который потерял память и когда вспомнит, поймет, что я ему никто?
Сказать, что я удивлена ее выпадом — ничего не сказать. Я шокирована, потому что если кто-то и собирается что-то прибрать, то точно не я.
— Это если вспомнит, — со знанием утверждает Оля. — Мы проводили обследование у рядовых специалистов. И все они считают, что у него тяжелый случай. Что ему нужно находиться рядом с любящими его родными людьми, в домашней атмосфере и...
— Прости, — я бесцеремонно ее перебиваю, — это с какими любящими людьми? Ты забыла, как укатила на отдых с его же братом, пока он был потерянным и неизвестно где?
Поражаюсь ее лицемерию и тому, как спокойно она говорит о любящих людях, когда у самой рыльце в пушку.
— Я ничего не знала, — оправдывается она. — С его номера пришло сообщение, и я… да и вообще откуда ты...