землю, в воздухе просвистело еще три пули, и почти настигнувшие Томми големы рухнули как подкошенные. У Филиппа отвисла челюсть.
Последний уцелевший голем стискивал голову Николь.
«Он убьет ее!»
Не сбавляя хода, Ричард вскинул винтовку. Послышался еще один тихий хлопок. Истукан покачнулся и, не выпуская свою жертву, рухнул наземь.
Илай, словно в замедленной съемке, перекатился на бок, сел и, вскинув руки, начал читать заклинание. Губы его двигались, но слов было не расслышать.
Ричард завел руку за спину и вытянул из заплечных ножен дожидавшийся своего часа длинный кинжал. Медленно вращаясь, лезвие прочертило в воздухе дугу и вонзилось в землю между ног Илая. Лицо колдуна стало белее полотна.
— Сиди и не дергайся, — прорычал Ричард. — Рыпнешься — убью.
Спотыкаясь и оскальзываясь, Филипп сбежал вниз по склону. Сердце колотилось как бешеное Илай сидел, не шевелясь и даже не моргая.
Томми спихнул с себя мертвого голема и накинулся на Ричарда:
— А если б вы попали ей в лоб?
— Ее лоб был на полфута ниже, — отмахнулся Ричард, баюкая дочь в объятиях.
Николь рыдала, повиснув на шее отца. По лицу старого воина текли слезы радости. Он протянул руку навстречу подбежавшему Филиппу и привлек его в Круг.
Филипп тронул любимую за плечо, и его будто ударило током. Ахнув, он перевел взгляд на округлившийся живот Николь.
«Да она же беременна!»
Голова пошла кругом.
«Как?.. Когда?.. Что за чудеса... — И вдруг Филипп с убийственной ясностью понял: — Ребенок не мой...»
— А эта четверка откуда взялась? — спросил Томми, чуть отдышавшись.
— По-моему, они шли за нами, — сказал Филипп.
Саша обвела взглядом поле битвы, опасливо дотронулась до ближайшего голема и тут же отдернула руку.
— Им нужен был ты, не Николь, — пояснила она. — Похоже, это те же големы, что охотились за Амандой.
— Вряд ли, — возразил Томми. — Аманда-то в Лондоне.
— Подумай хорошенько, — тихо сказал Филипп. — Ауру Аманды мы скрыли. Вот они и переключились на того, кто носит в себе частичку ее души. Вы связаны узами, а значит, живете друг в друге. Когда мы разделились, големы, очевидно, почуяли в тебе Аманду и пустились в погоню.
Томми поежился.
— По-вашему, мы их всех укокошили?
Саша покачала головой.
— Жеро говорил, что за Холли охотилось четверо. Эта четверка, — показала она, — выслеживала Аманду. Логично предположить, что и за Николь их отправилось четверо. Однако мы видели только троих.
— Четвертого убил я, — тихо сказал Илай. — В замке.
Саша повернулась к сыну.
— Спасибо, что вытащил ее оттуда.
— Плевал я и на вас, и на ваши спасибо! — процедил Илай, — Попадись вы мне в руки, я бы вас всех прикончил.
— Пообрывать ему ручонки, и дело с концом — пробормотал Томми.
Судя по выражению лица, Филипп был «за» и только уважение к чувствам матери мешало ему высказать, что он думает по этому поводу.
Саша перевела взгляд на сына — в глазах его пылала злоба. Илай медленно поднялся, косясь на Ричарда, который следил за каждым его движением.
— Рогатый Бог вас в порошок сотрет, всех до единого, — прошипел он.
— Илай! Не для того я тебя растила, чтобы ты стал слугой зла.
— Да? Когда ты меня растила? Насколько я помню, ты сделала ноги и предоставила сие занятие отцу. А теперь явилась не запылилась, да еще смеешь меня осуждать! Если уж кто и заслуживает осуждения, так это ты. Ты не задумываясь бросила своих детей, а теперь корчишь из себя святую невинность и удивляешься, что мы пошли в отца? Чего ж тут удивительного? Он остался с нами, дал мне первые уроки магии, научил меня водить машину, втолковал мне, как обращаться с женщинами. Ты же знала, что он за человек, вот и любуйся на результат!
Красный как рак, Илай с криком занес руку, будто собираясь ударить мать. Краем глаза Саша заметила, что Ричард вытягивает еще один нож, и вдруг свалившийся невесть откуда демон сбил Илая с ног.
Черный, с блестящим панцирем и шестью конечностями, он был похож на гигантского таракана. Чудовище шустро вскочило, развернулось и нацелило клыки на горло Илая. Однако колдун не растерялся и двинул кулаком по рогатой башке. Противник, скуля, засеменил прочь.
Илай встал на ноги.
— Прощайся с жизнью, — прошипел чей-то голос.
Саша обернулась и увидела целившуюся из лука нимфу.
— Нет! — крикнула она и, бросившись к сыну, толкнула его в сторону. И, уже падая вместе с Илаем, почувствовала, как вонзается в спину стрела, впиваясь все глубже и глубже — туда, где билось сердце. В глаза ударил ослепительный свет, в ушах зашумело, засвистело...
Мать и сын рухнули на землю, оказавшуюся почему-то очень ровной, каменной и выстланной соломой.
— Добро пожаловать, — вкрадчиво промурлыкал женский голос.
Саша подняла голову, чем несказанно удивила саму себя, — и зашлась истерическим смехом.
— Кто это? — Голос Илая сочился страхом.
Над ними стояла величественная красавица в расшитых серебром черных одеждах. Голову женщины венчала серебряная диадема с черной вуалью.
Незнакомка изогнула губы.
— Я Изабо из рода Каор. Добро пожаловать в мой дом.
— Куда они подевались? — крикнула Николь.
Еще мгновение назад Саша с Илаем были здесь. А потом упали, что-то гулко громыхнуло, и вот — ни того, ни другой.
Демон в облике нимфы зашатался и с булькающим хрипом осел на землю. В груди у него торчал нож. Томми свернул шею тараканообразной твари и теперь медленно поднимался на ноги. Мощась от отвращения, он вытер лицо, забрызганное лиловой кровью, и ответил:
— Не знаю. Похоже, это как-то связано с обрядом, который устроили мы с Амандой.
— Объяснись, — потребовал Филипп.
— Мы немножко поворожили, чтоб остаться живыми-здоровыми и никогда не разлучаться. А когда закончили, почувствовали мощный всплеск силы. То же самое я ощутил сейчас, за миг до их исчезновения.
У Николь закружилась голова.
— Может, Пабло сумеет отыскать их след, — выдавила она, сглотнув подкативший к горлу комок — А где он, кстати? И остальные?
Филипп с Томми украдкой переглянулись. «Решают, какую часть правды мне рассказать», — поняла она.
— В Европе, — осторожно ответил ей отец.
Николь подняла голову и вдруг увидела его новыми глазами.
— Ты же говорил, что покончил с войной, что все твои боевые умения забыты! Ты всегда скрывал от нас свое прошлое. А мама и знать не хотела.
Взгляд отца был красноречивее любых слов. Николь явственно ощутила боль, которую он носил в себе все эти годы.
— Мама морщилась при виде твоих шрамов всегда затыкала тебе рот. Излей ты душу, может, оправился бы. Но она и слышать ничего не хотела. И тогда ты превратился в тихого, незаметного человечка, простака и скромнягу. Отец, правда все-таки выплыла наружу: ты...
— Ш-ш-ш. Не надо, милая. Ты в безопасности, а все остальное неважно — Нежность, светившаяся в глазах Ричарда, сменялась мрачной решимостью. — А теперь надо отыскать твою сестру.
Поддерживаемая с одной стороны Ричардом, а с другой Филиппом, Николь кое-как поднялась на ноги.
— Мои мужчины, — слабо пошутила она, и оба с готовностью рассмеялись.
Ребенок беспокойно ворочался. Николь поморщилась.
«Вздремнуть бы...» — подумала она с тоской.
Огляделась вокруг: не вернулся ли Фантазм? — но огромного сокола нигде не было видно.
«Лети, отыщи своего господина и его мать», — молча попросила она, прекрасно понимая, что союзнику Деверо ее слова не указ.
Франция
XIII век
— Мы на том свете, — пробормотала Саша, переворачиваясь на спину.
— Нет, мадам, — заверила ее Изабо. Говорила она на старофранцузском, но Саша понимала каждое слово.
— А где же? — спросил Илай, подозрительно косясь по сторонам — Почем нам знать...
— Вы у меня. В моем времени, — ответила царственная красавица с легким поклоном. — В замке, принадлежащем моему мужу, Жану Деверо, и его отцу, герцогу Лорану.
Саша медленно, преодолевая головокружение, села и огляделась вокруг.
Выстланный соломой пол; стены из серого камня, украшенные боевыми топорами, копьями и палицами; на длинном деревянном столе — остатки недавнего пира.
— Так мы во Франции? — спросила она. — В тринадцатом веке? Но как мы здесь очутились?
По лицу Изабо пробежала тень.
— Между вашим временем и моим открылся портал. Я шагнула в него и вытянула вас сюда.
— Зачем?
— Чтобы спасти вам жизнь, — ответила Изабо.
Саша с трудом встала. Ее так и подмывало коснуться своей прапрапрабабки, убедиться, что перед ней женщина из плоти и крови.
«А вдруг это ее дух? Жива она или Великая резня уже случилась?»
Изабо протянула ладонь и дотронулась до Сашиной руки. Прикосновение было теплым.
— Я не призрак, — сказала она просто, — Мне говорили, что ты появишься.
«Этот юноша — Деверо», — раздалось вдруг у Саши в голове.
«Он мой сын».
— Ты поклоняешься Богине, — произнесла Изабо уже вслух.
— Да.
«Тогда ты поймешь мое горе».
— Твой муж. Жан.
«Любовь моя...»
Тут Сашу словно ударило.
«А ведь не поздно еще что-то поправить, — мелькнула головокружительная мысль. — И тогда весь этот кошмар никогда не случится».
— Не выйдет, — отозвалась Изабо полным печали голосом. — Ни ты, ни я не силах что-либо предотвратить. Нам дано только ждать и молиться.
— О чем это вы? — спросил Илай, вставая.
— О ее будущем, — прошептала Саша.
Изабо улыбнулась, и у Саши упало сердце.
«Она понимает, что ее ждет!»
— Перед вами стоит выбор: доживать свои дни здесь или вернуться назад, в свое время. — Изабо кивнула Саше — Знай: твоя рана смертельна. Вернувшись, ты умрешь.
«Стрела!.. Выходит, я не так уж и ошибалась, думая, что умерла».
— Верно, — подтвердила Изабо. — Сколько тебе отпущено, я сказать не могу. Грядут темные, безумные времена. Как сложится твоя судьба, мне неведомо. Что же до меня... — Она отвела глаза и вздохнула. — Мне достанет сил отвратить беду.