Так, этот момент я еще помню. А вот дальше… Я со стоном поднялся с кровати, понимая, что уснул в одежде, и отправился к столу, чтобы налить себе воды из графина. Верно ли я помню, момент, в котором губы Оливера вдруг коснулись моей кожи за ухом? И не просто коснулись, а очень нежно, отчего в груди разлилось жидкое пламя? Не знаю, как бы я отреагировал, но в тот момент экипаж тряхнуло. И дальнейшее можно списать на это происшествие. Дальнейшее — это то, как я схватил эльфа, практически обнимая, чуть крепче, чем следовало. Его голова упала мне на колени, а я чувствовал дрожь в руках. Как хорошо, что мы приехали в лабораторию! Именно туда, потому что надо было уложить Оливера спать в его комнате. Вести его внутрь было очень сложно, потому что шел он крайне неохотно и порывался вернуться обратно в экипаж. Наверное, к Изольде поехать собирался.
— Вы не понимаете, Альберт, — бормотал мальчишка, повисая на мне, — всё не так, как кажется! Это невероятное притяжение…
Вот, у него к ней уже притяжение, а мне его тащить! Почему-то я очень обиделся. Хотя это глупо. Было желание бросить парня на полпути и уйти к себе. Но я побоялся, что он в таком состоянии уляжется спать у Авроры на столе, и завтра придется прослушать лекцию в ее исполнении. Нет, надо довести Оливера до места назначения.
У двери он бесконечно долго искал ключ у себя в кармане, доставая вместо него разные предметы. Никогда бы не подумал, что он столько всего с собой таскает. Наконец, ключ был благополучно найден и оказался на полу.
Мне пришлось встать на колени и поднять его. Эльфу это доверить было нельзя, иначе он прямо там и останется. Он видимо тоже это понимал, потому что не делал попыток мне помочь, а привалился к косяку и восторженно наблюдал за моей поисковой операцией. Уж не знаю, что его настолько впечатлило. Но дальше все прошло мирно. Кажется. Точно не помню.
В замочную скважину мне удалось попасть ключом всего с четвертой попытки. Или двадцатой, но это неважно. Потом я с победным видом повернулся к эльфу, который дремал, все так же щекой прислонившись к двери, снова пришлось его подхватить и проводить в комнату.
В каморке, где жил эльф, было тесно и очень темно, я шел, боясь во что-нибудь врезаться. Оливер что-то бормотал, я уже и не разобрал, что. Но в тот момент мне почему-то показалось крайне важным поддержать разговор с ассистентом, поэтому я склонился ниже, пытаясь расслышать, о чем он там толкует.
Очень тяжело, сразу наклоняться к собеседнику и при этом куда-то его тащить. Особенно когда у тебя не все хорошо с координацией. Поэтому ноги мои запутались, или это длинные ноги эльфа случайно зацепили мои. Но сохранять равновесие стало невозможно и я куда-то повалился, увлекая ассистента за собой.
Даже хорошо, что комната у эльфа настолько маленькая. Потому что по траектории нашего падения как раз оказалась кровать. Узкая, но достаточно мягкая. Надо сказать, Оливер в полуотключке прекрасно сориентировался и во время краткого полета крепко меня обхватил. Наверное, чтобы падать не страшно было. А я так же рефлекторно прижал его к себе. И не хотел отпускать, даже когда мы оказались в безопасности и под нами скрипнули пружины древнего матраса. Самое ужасное, что вставать и уходить мне совершенно не хотелось. Но и понимания, что делать дальше, тоже не было. В отличие от Оливера, который придвинулся ко мне еще ближе, уткнулся носом куда-то в шею и вздохнул при этом как-то странно. Многозначительно, я бы сказал. Его дыхание словно обожгло мою кожу, отчего я пришел в себя и попытался поскорее освободиться, хоть Оливер этому и препятствовал. Или мне опять это привиделось?
Толком не помню, как я оказался за дверью, перевел дух и отправился в экипаж. А теперь вот прихожу в себя и не понимаю, что это было. И как вести себя с Оливером в лаборатории?
Глава 8. Рабочие моменты
Оливия
Я со скрипом открыла глаза. Совершенно не помню, как оказалась в своей комнате и чем закончилась вчерашняя вечеринка. Надеюсь, не сильно проспала.
Я аккуратно спустилась по лестнице, стараясь не сильно шевелить головой, чтобы не спровоцировать приступ мигрени. Не стоило вчера столько пить! Да и все остальное было явно лишним.
В холле я встретила Аврору, которая выходила из кабинета с толстой папкой. Стук ее каблуков отозвался набатом в моей голове.
— Доброе утро, Оливер! Что-то ты сегодня долго, хотя это не важно, профессора Кеназа все равно еще нет. Как это типично для ученых! Понимаю, у вас вчера был насыщенный день, столько всего интересного в МагЭкспо. Но у меня сегодня назначена встреча в Управе по поводу моих запросов. Хочу получить официальный ответ и сразу его опротестовать, я ведь даже не сомневаюсь, что он будет отрицательным. Но я верю, что настойчивость и последовательность моих действий в конечном итоге приведет к нужному результату.
Я несказанно обрадовалась, что этим утром я буду избавлена от моей ежедневной повинности по уборке. Сказать по правде, встреча с ведром и тряпкой сегодня могла закончиться непредсказуемо, учитывая мое состояние.
— Профессор Кеназ не говорил, во сколько придет? — уточнила Аврора.
Я лишь отрицательно мотнула головой, прикрыв глаза от внезапной боли, которая пронзила мои виски. Не помню как мы вчера расстались с профессором и где это было. Вроде он довез меня до входа? Но почему тогда мне кажется, что он был у меня в комнате? Наверное, приснилось.
— Тогда я оставлю тебе ключи от лаборатории, — Аврора сняла с массивной связки ключей тот, что был подписан аккуратной буквой “Л”, — можешь прибраться, пока ждешь профессора. Знаю я эти научные посиделки. Наверняка встретил коллег и всю ночь формулы обсуждали. А сегодня никакого порядка не будет. Может и вообще в обед прийти. И почему гениальность всегда идет рука об руку с необязательностью? Хотя все понятно, так всегда есть простор для воображения.
С этими словами Аврора удалилась, продолжая монотонно говорить сама с собой про то, как важно все организовать заранее и иметь план на любой случай жизни. Как у нее.
Прихватив с кухни стаканчик кофе, я решила воспользоваться одиночеством и заняться тем, ради чего я устроилась сюда на работу — поисками документов по предыдущим исследованиям профессора. Я была так воодушевлена этой перспективой, что не заметила, как прошла головная боль.
Начать я решила с рабочего стола Альберта, где лежали стопки бумаг различной степени потертости. Здесь, среди подшивок старых журналов, исписанных учебников и потрепанных записных книжек, мне удалось найти лишь пару листов, которые могли относиться к медицинской теме. Я аккуратно сложила их и убрала в карман брюк.
В выдвижных ящиках стола я увидела пару грязных кружек со следами кофе, обертки от шоколадных батончиков, а в нижнем ящике я внезапно обнаружила нашу рыжую шиншиллу, которая с упоением грызла тесьму на толстой папке с документами.
— Пончик, малыш! Как же ты оказался в этом ящике? От голода решил перекусить документами? Нельзя так делать! Плохой мальчик!
Я посмотрела на папку, на которую только что покушался грызун. Оказалось, что это актуальные документы с разработками по телепорту. Хорошо, что Альберт на ночь убирает важные бумаги в стол. Но с нашим питомцем этого явно недостаточно. Наверное, надо предложить ему в следующий раз воспользоваться сейфом. Непонятно, почему зверек решил погрызть именно те чертежи, которые так нужны профессору? Но если бы я не полезла с обыском и не нашла бы шиншиллу, мы могли бы лишиться части документации по исследованию.
Решив продолжить в другой раз, я взяла пушистика на руки, подошла к окну и выглянула на улицу, чтобы посмотреть, не идет ли профессор. Пончик попытался вырваться и смешно засеменил лапками в воздухе. Я почесала ему за ушком, и шиншилленыш сразу успокоился.
— Ох, Пончик! Что же вчера произошло? Никак не могу сложить все в единую картину. Саму выставку помню хорошо, а вечеринка… и еще эта девушка, в фиолетовом… и профессор… все смешалось.
Зверек совсем затих в моих руках. Возможно, даже уснул. Ну не мог же он так внимательно меня слушать.
За спиной послышались шаги. Я обернулась, не выпуская Пончика из рук. В дверях стоял непривычно бледный профессор Кеназ.
— Доброе утро, Оливер, — сказал он смотря куда-то в дальний конец комнаты, где располагался стол.
Я испугалась, что он заметил какие-то следы моих поисков. Но как потом оказалось, Альберт просто избегал смотреть в мою сторону и весь день старательно отводил взгляд даже когда обращался ко мне.
— Здравствуйте, профессор Кеназ, — отозвалась я и кивнула на убегающую шиншиллу, — сегодня, когда я пришел в лабораторию, то услышал странные звуки из нижнего ящика стола. Оказалось, что пончик грыз папку с документами по телепорту. Может, стоит убирать их в сейф?
Профессор поднял на меня такой взгляд, от которого стало жарко. И я почувствовала, как горят мои уши. Альберт почему-то смутился и быстро отвел глаза в сторону. Теперь я уже задумалась, а действительно ли мы расстались накануне у входа в лабораторию?
Альберт
Обычно я спешу на работу, не разбирая дороги. Но в этот день кругами бродил вокруг лаборатории, не решаясь зайти, и еле успел скрыться за углом, когда двери здания распахнулись рывком, выпуская Аврору, груженую кипой писем. Опять в Управу пошла, запросы относить. Интересное у человека хобби. Послонявшись еще какое-то время по улице, я понял, что оттягивать неотвратимое просто глупо. Самое страшное — поздороваться с Оливером и понять, что он помнит больше моего. И что я ничего не додумал, а наоборот, упустил нечто важное.
Дойдя до рабочего помещения, я помедлил у входа. Изнутри слышна была легкая поступь эльфа и его тихий голос. С кем он мог разговаривать? Надо же… мой такой разумный ассистент беседует с шиншиллой! Впрочем, мне его откровенность с грызуном оказалась на руку, стало понятно, что у Оливера остались весьма смутные воспоминания о вчерашнем. Мне стало чуть легче. Одной проблемой меньше. Я решил выдать свое присутствие, зашел и поздоровался. Надо было видеть, как Оливер при этом вскинулся. Скорее всего, мой вид как раз ему о чем-то напомнил. Как иначе? От чего еще эльф мог выглядеть настолько испуганным?