м. Например, ты бы мне рассказала, что вообще дочь Треффолда делает в корпорации.
– Что?! – Я замерла, не веря своим ушам. Он всё знал!
– Что слышала. Думаешь, мне неизвестен этот факт?
– Макс уже знает?
– Пока ещё нет. Но я обязательно расскажу ему. Что ты задумала?
– Ничего. – Я попятилась назад, но Тирелл настиг меня, толкнув на кровать, которая, как назло, оказалась позади.
Нужно было выкручиваться из этой ситуации, хоть я понимала бесполезность своих действий. Тирелл склонился надо мной, как хищник над жертвой.
– Ничего я не надумала. Я просто искала работу.
– Твой дружок, Генри, сказал мне совсем другое.
– Да плевать, что он сказал! Это неправда. Я знаю, что ничего не смогу вам сделать. Хотя, если бы я могла, то взяла бы бластер и всех бы перестреляла. С тебя бы начала.
– Да что ты говоришь?.. – Он даже рассмеялся в голос.
– Да. Ненавижу тебя.
– Зря, вот ты мне очень даже нравишься.
– В смысле?
– Во всех. Ещё никогда не встречал такой упрямой девчонки. Повезло же Максу.
– Я не хочу к нему… Тирелл, – попыталась сделать я жалобный тон, – не сдавай меня Блэру!
– Хотел бы – давно бы сдал. Пока не за что. Но мы всё равно полетим обратно.
Хорошо, что нашему разговору не было свидетелей. В голову пришла дурацкая идея, попытаться использовать этого человека, но я быстро отмела её в сторону. Он всё равно не предаст Макса. Или…
– А ты симпатичный. Знаешь, ты мне нравишься больше Макса, если выбирать из вас двоих, хоть вы оба и подонки.
– Я рад, что ты обо мне такого ценного мнения. Но не думай, что сможешь соблазнить и использовать в каких-то своих целях. – Он провёл пальцем по моим губам и улыбнулся. – У меня нет проблем с женщинами, чтобы покушаться на выбор шефа. Так что твои уловки здесь неуместны.
– Ненавижу, – произнесла я, понимая, что вот-вот расплачусь от досады.
– Пойдём. – Он протянул мне руку. – Нас ждут всё же.
Выбора у меня не было. Захочешь сдохнуть, и это не дадут сделать. Я поднялась и направилась за ним, испепеляя по пути его широкую спину взглядом.
***
Я молчала весь обратный путь. Просто смотрела на действия пилота, на картины, которые проносились за иллюминаторами и на мониторе бортового компьютера звездолёта корпорации. Старалась ни о чём не думать.
Смешно пытаться бежать от этих людей – не с моим счастьем.
Кресло в рубке управления было довольно удобным, мне даже удалось поспать с полчаса, когда я устала от гнетущих мыслей. Тирелл не обращал на меня внимания, чем-то занимался в своём планшете, потом разговаривал по коммуникатору, выйдя при этом в большую каюту-салон, где находились ещё двое охранников.
Проснулась я от того, что звездолёт плавно коснулся покрытия площадки Краум-космопорта. Рокс уже начинал свой путь к закату, хоть ещё находился довольно высоко. Мы вышли наружу, добрались до парковки флайеров, а дальше всё как в тумане: пустыня, мелькающая под нами, вышки, дороги, разбегающиеся из города. Небоскрёбы, которые мы миновали, во главе с огромным зданием корпорации. Наш путь лежал дальше. Опять парки и дома.
И усадьба Максимилиана, которую я до этого видела лишь ночью.
– Шевелись, – подтолкнул меня Тирелл, когда мы выходили из аппарата. – Без тебя дел хватает.
– Твои проблемы, – огрызнулась я в ответ. – Найди себе другую работу, менее нервную. Где не нужно будет гоняться за теми, на кого укажет Макс.
– Договоришься. Иди уже. – Он задержался, что-то говоря громилам-охранникам, а я пошла по дорожке, вокруг которой начинались первые ярусы трёхмерного парка усадьбы.
Мне открыла двери служанка в тёмной одежде, с таким же лицом, и тут же скрылась, словно мираж, а я вошла в огромный холл, которого не видела в прошлый раз. Никого не было, лишь некое напряжение зависло в прохладном воздухе дома.
– И что дальше? – нервно спросила я в пустоту. – Неужели обязательно нужно было заставлять меня ехать сюда, Макс?!
Ответа не последовало, но ощущение, что за мной наблюдают, не исчезло – напротив, оно усилилось. Я прошла по помещению, рассматривая диковинные светящиеся статуэтки и голографический макет здания корпорации, который, видно, тешил самолюбие владельца.
– Разве мы не договорились? – последовали слова из пустоты.
– Где ты? Я тебя не вижу! Я не могу разговаривать с воздухом.
– Зато я тебя прекрасно вижу. И чувствую. Твой страх витает повсюду.
– Я не боюсь, – покрутила я головой.
– Не боишься, – согласился голос Макса. – Точнее, не только боишься. А ещё ненавидишь, презираешь, желаешь уничтожить… Да. При всём прочем ты меня хочешь, хоть сама с собой сопротивляешься, и это давит на тебя. Я угадал?
Как он мог узнать все мои чувства? Кажется, я начинала понимать это извращённое создание по имени Максимилиан. И к своему стыду я поняла, что он прав.
– Покажись, пожалуйста!
– Если тебе от этого будет легче, то смотри.
Туман чуть рассеялся, и Макс вдруг возник прямо передо мной, материализуясь в воздухе.
– Как ты это сделал? Появился здесь? – спросила я с удивлением.
– Я здесь и находился. Миражом было моё отсутствие. Понравился полёт с Тиреллом, я надеюсь?
– Не понравился. Сам знаешь, что я не хотела лететь к тебе. Неужели так приятно поступать против моей воли?!
– Очень. Ты даже не представляешь, как меня это заводит, – признался он холодным тоном, потом достал со спустившейся с потолка полки сигару, прикурил. Махнул рукой, и стеллаж сам уехал куда-то наверх.
– Выпить хочешь?
Я задумалась. Хорошо бы напиться и ничего не понимать. Чтобы у него пропал всякий интерес ко мне. Но вспомнив вчерашнее состояние, меня вдруг передёрнуло. Не слишком-то хотелось проснуться и понять, что ничего не изменилось.
– Не хочу.
– Это правильно. Алкоголь притупляет некоторые зоны мозга, отвечающие за остроту ощущений. С ним не ощутишь в полной мере то, что можно почувствовать на трезвую голову.
– А это обязательно? – не выдержала я.
– Что именно? – Его рука скользнула на мою талию.
– Острота ощущений.
– Как тебе сказать?.. – усмехнулся он. – Это добавляет изюминку. Большинство людей и не подозревают, как для них важны отрицательные эмоции других. Они не могут признаться себе, что радуются горю своего соседа, когда его ограбили. Или злорадствуют, если подругу бросил парень, или муж ей изменил. Когда кто-то разорился, а у них всё хорошо. Никто не хочет сознаваться в этом. Все ненавидят кого-то, злятся, боятся чего-то. Испытывают раздражение, бессилие, ярость или обиду. А также стыд, нетерпение, сомнения. Но если спросить, то никто не признается, что сделал мелкую пакость другому и испытал от этого удовлетворение. А потом его оказывается мало, и это повторяется снова. Всего лишь человеческая натура. Я отличаюсь от других людей только тем, что аккумулирую эти эмоции, превращая их в чистую энергию для себя. И я не скрываю своей натуры, в отличие от большинства людей. Для меня эмоции словно наркотик. Я нуждаюсь в них. А учитывая мои врождённые способности, я могу добавлять то, чего мне не хватает при помощи различных внушений.
– А я здесь причём?! Почему именно я стала твоей жертвой?
Он задумался, отпустил меня, прошёлся по холлу, выпуская дым. Потом снова сладко затянулся, не сводя своего холодного взгляда.
– У меня было много женщин. Кого-то я изначально интересовал как игрушка в постели, кто-то хотел моих денег, кто-то славы за мой счёт. Были даже те, которые испытывали некое подобие влюблённости. Но никто из них не ненавидел меня, как ты, Кимберли. Они ложились под меня, не думая, что я хочу чего-то другого от них. Некоторым приходилось помочь, но чувства были не теми. В душе они сами хотели, чтобы с ними так обращались. Поэтому мой интерес быстро угасал. Чтобы вызвать у них хоть немного истинных острых эмоций и ощущений, мне приходилось использовать их же фобии, потому как иначе я не получал желаемого эффекта. И поверь, даже после того, как я с ними это проделывал, многие сами возвращались за продолжением. С тобой же всё обстоит иначе. Твои чувства искренни. Мне даже не нужно слишком напрягаться, они сами исходят от тебя волнами, которые подпитывают меня. Ты – мой наркотик в чистом виде.
– Я рада. – От его ледяного голоса мне становилось не по себе, а он это понимал. – Можно как-то избавиться от твоей зависимости?
– Зачем? – Он вдруг пожал плечами. – Меня всё устраивает. Я не знаю, почему я стал таким, но именно благодаря моим некоторым особенностям, я обладаю тем, что имею на сегодняшний день. С тех пор, как я вошёл в управление корпорацией, даже при моём отце, наши дела значительно улучшились. Тебе так не кажется?
– Да. Но сколько при этом пришлось принести жертв?
– Не поверишь. Ни одной. Я не сторонник крайних мер, – усмехнулся Макс, потом затушил свою сигару, подошёл к прозрачной перегородке и щёлкнул пальцами.
Я так и не присела. Пыталась переварить информацию, которую он мне преподносил постепенно, но в голове не укладывалось ничего из вышесказанного. Лишь то, что я для него являюсь чем-то в виде наркотической потребности, крепко засело в мыслях.
– Я тебе не верю, – выдохнула я.
– Недоверие – одна из отрицательных эмоций человека.
Он прервался, потому, как его чернокожая служанка внесла в помещение поднос с коктейлями и тут же испарилась, ни слова не говоря.
– Но ты используешь людей вопреки их воле! – смогла сказать я наконец-то.
– Тебе так кажется, Ким. Большинство хотят сами, но боятся признаться в этом, опасаются принять самостоятельное решение. Всё происходит лишь от того, что они не всегда ожидают страха.
– Это как?
– Объясню на простом примере. – Он подал мне коктейль и предложил присесть на широкий диван. Сам при этом подошёл сзади и наклонился надо мной, опалив горячим дыханием шею и висок. – Ты пей, не держи. Такое ты не попробуешь больше нигде. Рецепт немногим известен. Тут почти нет алкоголя.