Я сделала маленький глоток, и по горлу растеклось тепло, снабжённое странным, непривычным привкусом с добавлением пряностей, но сладкое и приятное.
– Так как?
– Нравится? – спросил он, не слушая меня.
– Нравится. Главное, чтобы тебе не нравилось моё ощущение.
– Злая ты… Ладно, слушай. Представь, ты голодная. Идёшь к холодильнику, где должен лежать кусок пиццы, который ты сама туда положила. Если ты его нашла, то особых эмоций от этого не испытаешь. Но представь, что он вдруг исчез. Что тогда ты почувствуешь? Огорчение или гнев? А если вдруг вместо ожидаемого куска обнаружится целая пицца, то тебя голодную это ой как обрадует. Значит, отрицательные эмоции возникают из-за неприятной информации, а особенно недостаточной. И напротив, положительные при достаточной для мозга человека информации. Особенно, если она оказывается лучше ожидаемой. Я не использую людей… Просто зачастую они этого не ждут. Или не хотят, как ты, ещё не зная, какое удовольствие может ожидать.
– Твой Тирелл даже не дал мне заехать домой, чтобы переодеться. – Я отставила коктейль в сторону. К горлу подступил комок, мешающий пить. Ничего не хотелось, лишь избавить себя от общества этого ненормального человека.
– Зачем это тебе? – Он отстранился. – Она не потребуется.
– Что именно? – не поняла я.
– Твоя одежда. – безразлично пожал плечами Макс.
Как мог этот человек так тщательно скрывать эмоции, будто у него их и вовсе не было? Если бы он хоть в чём-то проявлял свои чувства ко мне, стало бы на йоту легче дышать рядом с ним. А так только его слова выражали заинтересованность. Хотя я не могла сказать, что он холоден, когда вспоминала, как Макс поступил со мной в бассейне. От этой мысли я покраснела, а ему это понравилось. Он ощутил мой стыд перед ним.
– Иди сюда – потанцуем. – Он протянул руку и ловко поднял меня с дивана, прижав к себе.
– Музыки нет! – пробурчала я.
– Разве? А это что?
До меня вдруг дошло, что мелодия заиграла сама, словно по тому же щелчку пальца. Техника у него дома не страдала стариной, достаточно было верного жеста.
Музыка была грустной, без слов, в тон моему настроению.
– Всё равно не хочу! – попыталась я вырваться из его рук. – Оставь меня в покое!
Я отскочила в сторону, тяжело дышала, разъярённо смотрела на Макса. Не могла ему позволить манипулировать собой, хотя разум подсказывал мне, что проще отдаться на его милость, отделаюсь меньшей кровушкой.
– Значит, по-хорошему мы не хотим? – В его глазах пронеслась голубая искра, а бровь приподнялась.
Я бросила ему вызов и сама понимала это. Одновременно осознавала, что не могу делать то, что хочет он от меня. Эмоции действительно было сложно держать в себе, а Макс только этого и ждал.
– Нет. Вообще никак не хочу.
– Тем лучше. Не люблю, когда женщины сами стелятся под меня. А ты хочешь, просто боишься признаться себе в этом.
– Нет!
– Да что ты говоришь? – Он даже не сделал шага навстречу, а я поняла, что мои щёки запылали.
– Пожалуйста, отпусти! Хочешь – я уволюсь, и больше ты не увидишь меня. Чтобы моё присутствие не смущало тебя. Только не надо, – взмолилась я.
– Мне нравится твой ход мыслей. Ты продолжай, а мы пока потанцуем всё-таки.
Максимилиан успел перехватить меня под руку, обнял за талию. Я сквозь футболку ощущала горячие руки, медленно ласкающие мне спину, потом он приподнял одежду и запустил под неё свои ладони, одновременно припав к шее губами. Я забилась в его объятьях и, вопреки желаниям и здравому рассудку, почувствовала, как меня окатывает странной волной.
– Сладкая девочка… Ты вся дрожишь. Тебе понравится, я обещаю.
– Н-н-нет… – попыталась возразить я, но он уже перешёл к губам, покусывая их, медленно, в такт музыке, словно пробуя на вкус.
Он всё равно поступал по-своему, бесполезно было даже пытаться сопротивляться. Проще молча ненавидеть и злиться, чем попасть под влияние того, что он сможет спроецировать в мозг.
Я не сдалась, просто поняла: чем больше я буду выдёргиваться, тем больше получит удовольствие он. К чёрту ту девственность! Какая уже разница?! Пусть делает, что хочет. А я всё равно выиграю в конечном результате, как и говорил Винс. Недолго этому маньяку осталось, а я помогу, чем смогу. Сделаю всё, что требуется от меня.
Уверившись в этом, я ответила на поцелуй Макса. Не нежно, просто перестала дёргаться, предоставила себя ему, хотя мой язык вторил его движениям автоматически.
– Пойдём в спальню, – тихо, прерывисто зашептал он мне, когда поцелуй закончился.
Я ничего не ответила, просто промолчала, уткнувшись в его грудь в тонкой рубашке, пахнущей тем самым ингредиентом из коктейля и чуть-чуть табаком. Он поднял пальцами мой подбородок вверх и легко коснулся губ поцелуем. Потом подхватил на руки и понёс, словно хищник добычу в своё логово, а точнее, в лифт, из которого мы попали на другой ярус его дома.
Огромная спальня, незаполненная мебелью, имела прозрачный потолок, сквозь который просвечивали звёздочки. Днём наверняка конструкция затемнялась и покрывалась отражающим щитком, как и многие окна на этой планете, но сейчас создавалось впечатление, что мы находимся прямо под открытым небом.
Кровать занимала полкомнаты, а на зеркальной противоположной стене проявился огромный экран монитора, который Макс тут же выключил движением руки. Помимо этого, с потолка свисали шары, напоминающие хрусталь с одного из спутников Асгарда – безумно дорогое удовольствие. От них исходило волшебное сияние. Скромная обстановка одновременно располагала для любовных утех, но мне было как-то не до них.
– Ванная там, – указал он мне на дверь, которую я не заметила сразу.
Чтобы избавить себя от его пристального внимания, я рванула туда, захлопнула за собой дверь. Остановилась на миг, бросив взгляд на эту роскошь, а потом подошла к зеркалу. На кого же я была похожа: волосы растрепались, косметики никакой, мятая футболка, облегающие чёрные брюки. Я ведь не собиралась на работу сегодня.
И вовсе не хотела попасть в дом Блэра, но это свершилось вопреки моей воле. Никто не спрашивал, хочу ли я. Тирелл привёз меня сюда, а Макс просто поставил перед фактом.
Я обследовала помещения, прилегающие к тому, где находилась ванная размерами с бассейн. Вернулась к зеркалу, ополоснула лицо холодной водой, почувствовав облегчение.
Но расслабиться мне не удалось. Открыв глаза, я увидела за своей спиной его. Макс преследовал меня кругом, словно тень, и скрыться от него не представлялось возможным. А он поправил мои волосы, отбросив их назад, и я заметила в отражении зеркала, как его взгляд пронзила молния.
Глава 20
Когда Максимилиан прижал дрожащую девчонку к себе, его пронзила искра, вызванная новыми для него ощущениями. Казалось, что именно её он ждал всё это время.
Интересно, какой она окажется в постели? Такой же возбуждённой, горячей, непокорной и излучающей вкусные потоки эмоций, которые придадут ему новых сил?
Он заведёт её, заставит извиваться в опытных руках, кричать от восторга, чтобы потом самому испытать ни с чем не сравнимое удовольствие.
Её попытка побега возбудила ещё больше, и он уже жалел, что сам не отправился за ней в погоню, испытывая чувство охотника.
– Сладкая, – прошептал он. – Мне нравится, как ты меня боишься. Но поверь, что плохо тебе не будет. Страшно, непривычно – да, но не плохо. Боли не жди, я позабочусь.
– Отпусти… – прошептала Кимберли. – Прошу тебя.
Эти слова завели его ещё больше. Он поднял волосы и припал жадно к её затылку, кусая, проводил языком, спускаясь ниже, к лопаткам, оттягивая при этом футболку. Потом заставил её поднять руки и стянул мешающую ему одежду. Через бюстгальтер он сжал её твёрдые маленькие соски, уткнувшись лицом в волосы и вдыхая их запах.
– Мне страшно, Макс. Не надо!
– Ким, девочка, страх придаёт тебе особый вкус…
Брюки тоже полетели на полупрозрачный светящийся пол, за ними и бельё. И он прикусил губу, рассматривая в огромном зеркале стройное девичье тело, которое скоро будет принадлежать лишь ему одному.
– Ванная… Идём, – отрывисто произнёс он, разворачивая девушку.
Кимберли прикрыла руками лицо, не желая видеть того, кто забавлялся с ней вопреки её воле.
– Нет, не хочу! – проговорила она, не убирая рук. – Без тебя. Я приду потом.
– Сейчас же, оставлю я тебя. Даже не мечтай! Расскажи, чего ты не хочешь ещё.
– Я вообще ничего не хочу! – Она убрала руки и наконец-то взглянула на него. – Домой хочу. Без тебя.
– Хочешь оставить меня одного? Чтобы я сошёл с ума, думая о тебе?
– Ты и так сумасшедший, если делаешь это. Ты маньяк! Ненормальный! – выпалила она. – Тебе лечиться надо у психологов!
– Так-так! Расскажи больше интересного обо мне. До тебя никто не набирался наглости высказать мне это прямо в лицо. Ты ещё не отработала ту пощёчину в лифте! Идём в ванную и продолжим разговор там.
Он перехватил сопротивляющуюся девчонку за талию, не преминув при этом впиться зубами в нежную, чуть смуглую кожу, которая так возбуждала, оставив на ней красный след от укуса.
Девушка ахнула и задёргалась в мужских руках сильнее, при этом возбудила его ещё больше. Он еле сдерживался, чтобы не повалить её на пол прямо сейчас и ворваться в её узкую сладкую плоть. Но эта игра нравилась ему. И чем больше она сопротивлялась, тем сильнее становилось желание обладать ей.
Сегодня она никуда не денется от него. И так, столько дней ожидания не давали ему покоя.
Он практически силой забросил её в огромную ванную. Ким прижалась к противоположной стене, закрыла глаза. Капли воды, подсвеченные изнутри сиреневым сиянием дорогого аксессуара, отражались в холодных голубых глазах мужчины. Они стекали по ней, манили, дразнили его. Она смущённо отвела взгляд от возбуждённого члена, который он не скрывал. Максимилиан медленно ступил к ней, сделал шаг навстречу. Подошёл вплотную, оказавшись у неё прямо перед лицом.