Мальчика Броня даже представить не могла. Ну это какой-то чужой мир, правда. Что ей делать с мальчиком, о чем говорить?
Броне так хотелось девочку, что известие о том, что у нее в животе мальчик, привело ее в шок. У молодой будущей мамы возникло ощущение, что в животе у нее растет… нет, не монстр, конечно, но определенно – чужой.
Она обиделась на Олега – глупо так, по-детски. Конечно, ее муж не был виноват в том, что у Брони мальчик, но определенно часть ответственности лежала и на нем, ведь так?..
Еще до того, в начале беременности, Броня тоже обижалась на мужа – что невнимателен, не чуток, а уж после известия о сыне и вовсе расхандрилась. Вылезли на свет и совсем уж давние обиды, тех времен, когда они с Олегом еще не являлись парой.
Как он смел гулять с другими девушками, говорить им комплименты, целовать? Не замечать ее, Брониных, страданий? Виновен, виновен, виновен.
Конечно, и гормоны тоже у Брони тогда играли будь здоров, такой вот бешеный коктейль из самых разных желаний получился… Словом, во время беременности ее мучили совершенно противоречивые чувства – ненависть и обожание, презрение и восторг – по отношению к мужу, который, в свою очередь, становился все холоднее и холоднее. Броне иногда даже специально хотелось причинить ему боль, лишь бы тот показал свои истинные чувства.
Когда она оказалась в роддоме, случилось страшное – Олег, судя по всему, изменил ей, своей законной жене. И с кем, с этой Велинской! Особо неприятно, что изменил-то очень глупо – сразу стало всем известно об этом, мама кипела от гнева – она, получается, приютила у себя этого негодяя-зятя, а тот…
Небо над Броней словно заволокло черными тучами. Измена мужа, рождение мальчика. Еще и мамины слезы…
Скандалы, упреки. Муж все отрицал, но кто ж ему поверит… Вернее, Броня пыталась поверить, но это так сложно, оказывается, – верить человеку, который постоянно ходит с кислой физиономией! И чьи оправдания звучат столь неубедительно, словно их вытягивают из него клещами.
В конце концов Олег все-таки ушел от Брони.
Словно кость, при расставании бросил ей в лицо то, что и так принадлежало их ребенку – свою квартиру, дачу и недавно купленную машину. Обычно нормальные мужчины именно так и поступают – оставляют все свое имущество жене и ребенку, но Олег – откровенно сбежал, и у него был такой вид при этом… словно он готов чем угодно откупиться, лишь бы его не удерживали.
Трус и предатель. Хотя, конечно, вопрос с его изменой так и остался открытым. Действительно изменил ли Олег Броне в то время, когда она лежала в роддоме, или нет? Теперь уже не узнать правды, а Броне так хотелось…
«Воскресный» папа из Олега получился тоже неважный. За сыном он смотрел плохо, вечно чем-то не тем кормил, одевал на прогулку кое-как… А ведь Стива с рождения не отличался крепким здоровьем, за мальчиком был нужен глаз да глаз. Простуды и проблемы с пищеварением преследовали ребенка. Аллергия – так и вовсе вечный спутник. Еще к Стиве цеплялись самые разные инфекции. Как с папой погулял – все, садись на очередной больничный с мальчиком. А эти приступы мучительного удушья по ночам?..
Броня с Анной Георгиевной замучились лечить ребенка, проще было не отдавать Стиву Олегу лишний раз.
Броня, хоть и мечтала изначально о дочери, все же считала себя хорошей матерью. Она ночей не спала, отказывала себе во многом, заботясь о сыне.
Водила его в кружки и секции, стремясь развить ребенка, чтобы он стал более общительным и открытым, а то вечно бука букой: ни на детской площадке, ни в саду у Стивы не было друзей. Да, кстати, несколько лет Броня и Анна Георгиевна провели в страхе, подозревая, что у Стивы аутизм, что-то вроде синдрома Аспергера… Педиатра еще беспокоили легкие ребенка, не слишком развитые – так Броня отдала Стиву в хор. И что?
Да, аутизм у мальчика не подтвердили, но все усилия Брони и Анны Георгиевны прошли зря. Стива так и остался нелюдимым, угрюмым парнем, изгоем в любой компании, болезни по-прежнему преследовали его (хотя некоторые врачи обещали изначально, что мальчик может их со временем перерасти), приступы удушья тоже не прекратились.
Он ничего не хотел, ни к чему не стремился. Единственное, чем сын интересовался в подростковом возрасте – это компьютерные игры. И он был до ужаса некрасивым и неуклюжим, склонным к полноте. Плоскостопие, сколиоз, целая коллекция неврозов. Где изумительная красота Олега, где горделивая стать Брони?.. Анна Георгиевна даже подозревала, что мальчика подменили в роддоме, и, если бы Броня не была в сознании во время родов и не расставалась потом с ребенком ни на минуту, то, наверное, пришлось бы делать тест ДНК, чтобы успокоить новоявленную бабушку.
Иногда в своих снах Броня видела маленькую девочку в розовом платье. Огромные глаза, кудряшки, ямочки… Малышка тянулась к Броне, лепетала что-то забавное, смеялась звонко. После таких снов Броня просыпалась в слезах.
Что касается бывшего мужа, то он после развода сумел как-то устроиться в жизни. Ну конечно, Олегу не надо было возиться непрерывно с болезненным ребенком, поэтому он сделал карьеру в своей области, стал прекрасным известным реставратором, да и хобби его – починка антиквариата – вдруг начало приносить очень неплохой доход. А еще Олегу везло. Ну вот есть такие люди, которым буквально на голову, ни за что, падают с неба всякие блага. Тетка ему оставила наследство, клиенты его любили, новые и новые выгодные заказы подбрасывали.
Спустя несколько лет после расставания с Броней Олег мало того что купил себе сам квартиру, так еще от тетки ему недвижимость осталась, шикарную дачу он себе отстроил (хотя какую дачу, это дом был самый настоящий в пригороде, хоть круглый год из него не вылезай – и зимой, и летом), не одну машину сменил…
Броня пыталась вразумить бывшего – перепиши все это имущество на сына. Не на нее, не на Броню – на Стиву!
Ведь известно же – охмурит какая-нибудь вертихвостка мужика, тот и забудет про свои долги прежней семье, детям от первого брака. Все новой жене достанется, новым детям.
Олег же на это возражал, что никакого завещания писать не станет. Все и так Стиве достанется, как наследнику первой очереди.
«А если у тебя еще дети родятся?» – возмущалась Броня. «Вот именно, пусть мое имущество между всеми и будет поделено, это честно», – отнекивался бывший. «Да как честно, надо все Стиве отдать, мы же столько из-за тебя настрадались! А я женщина, я не в состоянии много зарабатывать, я постоянно в хлопотах о Стиве, ты же в курсе, какой у нас «сложный» ребенок получился… Кстати, думаю, это именно из-за того, что я такой стресс в беременности и родах получила! Все из-за тебя, Зоммер, ты эгоист!»
…После встречи бывших выпускников, закончившейся тем, что совсем распоясавшаяся Велинская – вдруг сама, первой – набросилась на Броню, та долго приходила в себя.
Потом Броне вдруг позвонила Ася Дрогина. Так-то они сто лет не созванивались и в институте тоже особо не общались, но, видимо, вечер встречи взбудоражил всех.
– Броня, привет, дорогая! – радостно произнесла Ася. – Узнала?
– Ася, приветик, – не испытывая особой радости, но все же любезно отозвалась Броня. – Как дела?
– Ты в социальные сети заглядываешь? Видела уже?
– Что я должна видеть? – насторожилась Броня, которая эти самые социальные сети недолюбливала. Хотя иногда тайком заглядывала в журнал Велинской. Зачем? Броня сама не знала. Но приятно лишний раз убедиться, что пустышка она, эта Велинская. Ни котенка, ни ребенка на пятом десятке, а все фотки своих туфелек и новых сумочек постит.
– А какая сволочь Велинская, я просто в шоке… – не ответив, энергично продолжила Ася. – И мужики все, оказывается, сволочи.
«А она ведь неплохая девчонка, эта Ася, – вдруг подумала Броня, назвав Дрогину по старой памяти – девчонкой. – И чего я с ней раньше не дружила? Единственный нормальный человек с нашего курса, ну и Зинка Ромашова тоже вроде ничего…»
– Короче, подруга, ты дневник «Черной Пантеры» читала?
– Это новая книга какая-то? – улыбнулась Броня.
– Ох, ну что ты… Это новый загадочный блогер в сети есть. Ты что, не помнишь, на вечере обсуждали? Он или она. Человек с нашего курса. Аноним!
Броня молчала. Чужие дневники, чужие блоги были ей глубоко безразличны.
– Ах ты растяпа, – мягко пожурила ее Ася. – Ну ладно, я тебе ссылку кину, потом посмотришь. Короче, в сети есть человек, который, кажется, про нас всех знает.
– Ладно, посмотрю твою «Черную Пантеру», – благодушно отозвалась Броня. – А насчет Велинской ты, Ась, права. Она та еще интриганка.
– Мне кажется, она до сих пор к Олегу неровно дышит. Драку вон затеяла, все в курсе ее склочного характера…
– Жалко, что мне это дело до полиции довести не удалось! – вырвалось у Брони.
– Я бы в свидетели пошла, – моментально подхватила Ася. – Если бы присутствовала при той вашей заварушке. Хотя и так я могла бы дать показания, что Велинская наглела с самого начала.
– Спасибо, Ась. Но… после драки кулаками уже не машут.
– Я думаю, у Велинской жизнь не удалась. Ты в курсе, что ее любовничек-итальянец дал ей от ворот поворот?
– Бросил ее?
– Не то чтобы бросил, но заявил той прямо в лоб, что от жены точно не уйдет. А Велинской уже сорок три, если ты помнишь. И она всполошилась. До нее только что стало доходить, что ее поезд счастья вот-вот «ту-ту».
– В каком смысле? – переспросила Броня, с жадностью слушавшая Асю.
– В том, что она скоро уже никому не нужна будет. Ни итальянцу своему престарелому, ни кому-то еще. Ей пятый десяток, мужики на таких не смотрят. А мужики у нас избалованные, им помоложе подавай.
– Да, да, точно! – с мстительной радостью отозвалась Броня. – Аська, ну какая же ты умничка, как ты все правильно понимаешь…
– Броня, ты в опасности, – вдруг резко сменила тон Ася. – Ты что, не понимаешь? Так-то наша королева Велинская даром никому не сдалась, но есть один человек, который до сих пор к ней неровно дышит.