Весь следующий день Олег и Зина ездили по окрестностям, смотрели на заброшенные в лесах старинные монастыри и церкви, и это путешествие напоминало сказку, странную, страшную и грустную. И с открытой концовкой, полной надежды. Ведь если об этих древних строениях не забыли и люди ждали о них сведений, то, возможно, когда-то их еще восстановят.
Олег всю дорогу также вспоминал Броню. Все эти блогерские классификации, конечно, ерунда, нельзя живого человека запихивать в прокрустово ложе норм и требований, но… что-то в этом было, определенно. Броня ждала от мужчин (и от Олега тоже, получается) каких-то конкретных, материальных доказательств любви. Она ждала денег и полного управления недвижимостью. И не потому, что являлась корыстной женщиной. Она просто не знала, что любовь может выражаться как-то иначе.
У Алины из головы не шел последний разговор с Асей. Удивительно, но Ася очень точно «угадала» все болевые точки Алины. И про страх перед возрастом угадала, и про возможные недуги и прочие проблемы, связанные со старостью… До которой было еще очень далеко, но тем не менее она никуда не могла исчезнуть, и никто Алине не обещал, что ее зрелые годы пройдут легко и безболезненно. Еще Алина вспомнила о бабушке, маминой маме. Бабушка последние пять лет своей жизни, до смерти, пролежала – после того, как сломала шейку бедра. Ей сделали операцию, но она оказалась неудачной, бабуля так и не смогла встать. За ней ухаживал дядя Вася, мамин младший брат, вернее, вся семья дяди Васи – бабушка лежала у них.
Мама как-то заявила, помнится, что и у нее слабые кости, и у нее подобный исход также возможен. Упадет и больше не встанет.
И кому тогда ухаживать за мамой? Алине, а кому еще. Братьев или сестер у нее нет. И с дальней родней после смерти бабушки прекратилось всякое общение, родственники были в обиде, потому что Алина с мамой не помогали им – с бабушкой.
Так что, получается, у нее, у Алины, вообще никого (да и ничего) нет. Ни близких, ни особых финансовых накоплений. Она – стрекоза из басни Крылова. Рикардо не поможет в случае возможных затруднений – ни материально, ни морально, никак. Искать нового кавалера? Так это окажется очередной женатый эгоист. Причем, что скорее всего, старый эгоист. Потому что молодым Алина не нужна, молодые – хоть и тянутся порой к возрастным женщинам, но – к обеспеченным, интересным особам. Да и вообще, не Алинина это роль – выступать в роли «мамочки» юношам. Она всю жизнь ощущала себя «любимой девочкой» и к другим ролям не считала себя способной.
Поэтому Ася права – лишь Олег мог дать Алине достойный уровень жизни и поддержку во многом.
Смысл держаться теперь за свои принципы… Надо позвонить первой.
– …Алло? – отозвался Олег через пару гудков. – Алина, привет. Как ты? Я тогда не перезвонил, прости, но я видел потом, что ты в сети, а значит, все в порядке.
«Вот он, мужской идиотизм, во всей красе! – с грустной иронией подумала она. – Меня не убили до смерти, я в сети – значит, у меня все хорошо. А если у меня какие-то другие проблемы?.. Может, меня ударили или ограбили, пока я до дома сама добиралась!»
Но она не стала озвучивать свои мысли вслух, ссориться ей не хотелось.
– Привет, Олежка. Давай встретимся, – произнесла она своим низким, «фирменным» голосом, от которого обычно у всех мужчин сносило крышу.
– Мне сейчас не очень удобно… Но если очень надо, давай. Через час я в центре, сможешь подъехать?
«Ничего себе. Смогу ли я подъехать? Ему даже в голову не приходит заехать за мной! Это Ромашова. Это все Ромашова виновата – она задурила ему голову!»
– Хорошо. Скажи где, я буду.
Они договорились о встрече в маленьком парке.
Алина уже через сорок минут оказалась там. Парк как парк – из тех, что благоустроили недавно – все выложили плиткой, в наличии детская площадка, фонтан, клумбы с кустами, скамейки с вычурными урнами и павильон с фаст-фудом. «И где Олег предлагает тут посидеть? – недоуменно подумала Алина, прохаживаясь по одной из аллей. – Или мы отсюда куда-то поедем?»
Олег появился через пятнадцать минут. Без цветов. Сердце у Алины упало – она с тоской наблюдала, как к ней бодрым шагом приближается ее бывший возлюбленный. Все такой же красивый. Ослепительно-красивый. И почему время столь милосердно к мужчинам?..
– Привет… – Короткий «чмок» в щеку. – Очень мало времени. Что случилось, Алина?
– Мы здесь будем говорить? Ну ладно. Я слышала, ты теперь с Зиночкой тесно общаешься…
– И что? – усмехнулся Олег.
– Ты это серьезно?
– Почему нет, – как-то равнодушно ответил тот и отвел глаза.
– А мне… мне теперь не на что надеяться? – вырвалось у Алины.
Олег вздрогнул, повернулся к ней, в его синих глазах мелькнуло сожаление, – к ней, Алине, сожаление или он жалеет о том, что связался с Ромашовой?
– Нет, – коротко сказал он. – Не надейся.
– Ты даже не спросил, о чем я…
– Мне кажется, я примерно понимаю, о чем ты. Нет.
– Я опоздала? Помнишь, тогда, у тебя на даче, пока не заявилась Бронислава…
– Пустое. Все пустое, – пробормотал Олег и махнул рукой. Словно от нее, от Алины, пытался отмахнуться. Вроде как держался в рамках приличий, но уже едва терпел. – Ты именно об этом хотела поговорить?
– Я люблю тебя, – низким голосом произнесла Алина. – Я всегда тебя любила.
Она это сказала, потому что ей уже нечего было терять. Выкинула из рукава свой последний козырь, что ли.
– Нет, тебе это кажется, – опять отмахнулся он. – Я ж тебе говорю, все пустое. Ни к чему. Ладно, пока. Знал бы – не приходил сегодня.
– Ты ужасно испортился. Ты превратился в эгоиста. В современного быдловатого дядьку, Зоммер, – с презрением произнесла Алина.
– Я ничем не лучше тебя, – хладнокровно ответил тот. – Можно подумать, тебя когда-то интересовали мои проблемы! Но это нормально – что ни тебя, ни меня – не интересуют чужие дела. Мы ведь действительно чужие с тобой, Алиночка. Я еще недавно думал, что та ночь… пятнадцать лет назад, которая… связала нас на всю жизнь, сроднила нас навеки, что ли. Я так думал. А нет. Все не так. Мы с тобой чужие. Я понял недавно, что мне нет ни до кого дела, что я никого не люблю, кроме своего сына и Зины. А вот за них – да, я жизнь готов отдать, горы свернуть.
– Ты мне мстишь, говоря все это. Пытаешься сделать побольнее… За то, что не обращала на тебя внимание. Что ты когда-то, назло мне, связался с Брониславой, этим бронированным броненосцем с бровями!
– Алина, но это смешно, правда, – носиться с воспоминаниями пятнадцатилетней давности…
– У любви нет срока годности! – парировала Алина.
– У любви – да. Но никакой любви-то не было, один морок. Наваждение. Пустое. Не было ни любви, ни ненависти, ты ведь не думаешь, что я сейчас тебе мщу, отвергая твою любовь? Да нет ее, нету!
Олег еще что-то говорил с раздосадованным, скучным лицом, но Алина не стала его дослушивать и побежала прочь. То, что Олег опять не бросился за ней следом, не попытался успокоить – еще более подтвердило опасения Алины. Олег Зоммер не любил ее, совсем не любил.
Минимум внимания, как бывшей однокурснице, да, был готов уделить, но не более того.
Не перезвонил тогда, после скандала с Броней на даче, не заехал сегодня за ней, за Алиной, эту встречу тоже назначил там и тогда, где ему было удобно, ни о каких посиделках в ресторане даже не подумал… Так относятся к дальним знакомым, не играющим никакой роли в жизни, о которых едва помнишь… Олег даже не потрудился быть вежливым с ней, с Алиной!
Получается, Ася была не права, когда настаивала на том, чтобы Алина еще раз встретилась с Олегом.
Не назначь Алина ему эту встречу, она бы избежала мучительного унижения сегодня.
Ася, конечно, умничка, но даже она не могла догадаться о том, что Олег на самом деле глубоко равнодушен к Алине. Или дело в Ромашовой, сумевшей так ловко заморочить ему голову за очень короткое время? О, недаром говорят, что эти «серые мышки» способны на многое…
Алина остановилась в конце аллеи, возле ажурной беседки. Пустое, тихое место, щебечут птицы в кронах деревьев. Алина села на скамейку в беседке, отдышалась. Глупо на пятом десятке бегать вот так по городу со слезами на глазах, с мыслью: «Он меня не любит, оказывается!» В таком возрасте (нет, нет, это не старость совсем, но и не юность же давно) обычно переживают из-за здоровья, из-за финансовых проблем.
Хотя, с другой стороны, она ведь вечная девочка, получается? А что, если и вправду выйти замуж, родить ребенка? То есть зажить скучной, нормальной женской жизнью и стать как все. Выполнить некие жизненные нормативы!
Алина достала из сумочки свой телефон, зашла на свою страничку в соцсети. Подумала минутку, а потом набросала быстро пост: «Ребята, настроение в минусе, хочу выпить. Кто со мной?» Да, вот так и надо, по-простому…
Ответы посыпались быстро:
«Зайка, прости, я на работе, только вечером».
«Ой, девочки, давайте все в субботу соберемся!»
«Алина, я в Праге, сейчас никак». (Фото пивной кружки прилагается.)
«Я на антибиотиках, мне спиртное нельзя, но мысленно я с тобой, Велинская!»
В череде этих сообщений было лишь одно толковое:
«Я готов». Сообщение от Виктора Борташевича.
Милого, некрасивого, нищего и скучного. Какого-то там научного сотрудника в музее. Старшего или младшего, кстати? Уже не вспомнить. Но, кажется, всегда влюбленного в нее, в Алину. То есть Алина всегда чувствовала, что Витя к ней неравнодушен – и в студенческие годы, и сейчас. Звонки, поздравления с датами, лайки в сети – вот чем радовал Алину Виктор. Но ненавязчиво так, приятно радовал.
Отчего нет?
Алина написала Виктору уже в «личку»: «Я никакая сейчас. Очень грустно. Людей тоже видеть не хочется. Придумай что-нибудь, Витя». Ответ немедленно: «Приезжай. Жду». И адрес.
Адрес Алина и так знала. Помнится, они с однокурсницами, подругами, уже были раза два или три в гостях у Борташевича. Милые посиделки, галантный Витя. Вино, колбасные нарезки, музыка, долгое прощание – со смехом, невинными поцелуями, комплиментами.