Как ни странно, но Зина понимала Броню. Не принимала, не разделяла позицию своей бывшей однокурсницы, решившей лишить Олега всех его накоплений, но понимала, да, что руководит той, какие эмоции переполняют сейчас мать Стивы…
– Я хочу забрать у нее сына, – настойчиво повторил Олег. – Стива уже обладает собственным голосом, он имеет право высказать свою позицию. Я считаю, что ему будет лучше со мной, и если он хочет жить со мной, то я должен, понимаешь, должен увезти его от Брони, иначе он совсем свихнется в том дурдоме…
– Попробуй, – согласилась Зина. – Может, и получится.
– Поэтому я хочу знать твое мнение…
– А что я, при чем тут я!
– Я хочу, чтобы мы жили вместе.
– А если я не соглашусь, то тебе придется выбрать своего сына? – усмехнулась Зина.
Олег молчал, глядя на нее своими прекрасными синими глазами.
– Я не смогу выбирать, – не сразу, с трудом, произнес он. – Вы оба для меня очень дороги. И ты, и Стива. Мое сердце разорвется пополам.
– Это называется шантаж, милый! – вздохнула Зина.
– Я понимаю тебя. Почему ты против Стивы? Ты уже выслушала один концерт от Брони, когда Стива обжег руку, и этого, наверное, тебе хватило.
У Зины вдруг защипало глаза. Она сама не понимала почему. Расстроилась из-за мальчика, затюканного матерью, Броней то есть? Себя стало жалко? Или страшно потерять Олега?
– Стива хороший, – с трудом произнесла она. – Я ничего не имею против него, не придумывай за меня. Если люди – отчасти животные и принимают во многом тех, кто им близок, по каким-то природным законам, на бессознательном уровне, то Стива – мне не чужой. Он часть тебя, Олег.
– И я принимаю твоих детей, – дрогнувшим голосом произнес тот. – Потому и предлагаю нам всем – существовать вместе. Одной семьей. Это честно. Ты принимаешь моего ребенка, а я – твоих, пусть они и взрослые уже давно…
Он подошел к Зине и обнял ее.
– Ты такой хороший, – с удивлением произнесла она, чувствуя, что все-таки плачет и горячие слезы текут у нее из глаз. – Ты необыкновенный.
– А ты не усложняй! – засмеялся он. – Ну, расслабься же наконец, перестань всего бояться, не загадывай ничего. Просто живи.
Он уехал, а к вечеру вернулся со Стивой.
Тот особой радости при виде Зины не выказал, вел себя смущенно и зажато, опять уткнулся в свой планшет.
– Как тебе это удалось – уговорить Броню? – чуть позже, наедине, спросила Зина Олега.
– С трудом. Но, признаюсь, я вел себя сегодня как заправский манипулятор и интриган. Сумел убедить Броню, что это ее Ася накрутила. Это ведь оказалось правдой, Ася во всем замешана.
– Значит, Ася Дрогина…
– Она вертела Алиной, она направляла Броню, куда хотела. Оказывается, что даже в той ситуации с ожогом Стивы – замешана Ася. Броня призналась. Моя бывшая, хоть и любительница поскандалить, но простодушна и скрываться не умеет. В общем, я убедил Броню, что Стиве с нами будет хорошо.
– А он? А сам Стива?
– Он сказал матери прямо, что хотел бы пожить со мной. Вернее, с нами. С тобой и со мной. Сам это заявил! Броня принялась рыдать, Анна Георгиевна тоже в унисон… Они восприняли заявление Стивы как предательство и, возможно, именно на волне своей обиды и отпустили его. Дескать – поезжай, потом сам назад запросишься…
– С этим все понятно, – кивнула Зина. – Не понятно только одно – зачем Асе понадобилось мутить воду? Да еще столь изощренно и масштабно! Она столько людей втянула в свои интриги, еще этот блог, где она пишет под ником «Черной Пантеры»!
– Ты все-таки читала его.
– Конечно, читала, она же там и меня полощет, что я безграмотная бездарность…
– Ты мазохистка.
– Ну это понятно, что я мазохистка, – нервно засмеялась Зина. – Но Асе-то зачем все это надо? Чего она добивается? Чего хочет? Какая ее цель? Зачем она пытается нас всех перессорить?
– Может, она сошла с ума, – сделал предположение Олег. – Может, ей скучно стало… А что, люди порой такое творят от скуки! Скандалы и ссоры – это Асина пища, в переносном смысле. Одни люди черпают свои эмоции в любви или в заботе о детях, в работе, в помощи другим людям или животным, в творчестве, в путешествиях… или в настоящей пище, тортиках там или булочках. В алкоголе. Да в чем угодно… Асина же радость – скандалы, интриги. И это, надо сказать, очень модно сейчас. Ты же сама блогер и в курсе, сколько других блогеров в интернете заняты именно скандалами, интригами и поливанием грязи всех и вся. Я бы даже сказал, что это модное веяние нынче. Грязь – это вкусно и питательно! Новый тренд! – с насмешкой, с иронией воскликнул он.
– Пожалуй, ты прав, – подумав, согласилась Зина.
– И вообще, какой смысл лезть в голову чужого и, возможно, не совсем здорового человека – что он там думает, почему так поступает… – с досадой произнес Олег. – Надо забыть об Асе. Выкинуть ее из своей жизни. Да, и вот что… Пора позвать Петра и Павла к нам. Позвони им, а потом я с ними поговорю, дашь мне трубку?.. Я официально, так сказать, их приглашу сюда. Хочу, чтобы они приехали. Познакомлюсь с ними.
– Хорошо, – опять покорно согласилась Зина. Потом добавила зачем-то: – И превратимся мы в один большой колхоз, как говорят в сети.
– И что плохого в большом колхозе? – невозмутимо пожал плечами Олег. – Весело же. Я вот, наоборот, лично ничего хорошего не вижу в чокнутых одиночках, истерично визжащих в своем блоге, таких, как Ася Дрогина.
…На следующее утро на дачу к Олегу приехали Петр и Павел – Петр с гитарой, а Павел с саксофоном. Это был их сюрприз, их гостинец, что ли, к торжественному обеду – развлечь всех музыкой.
Зина словно в первый раз увидела своих детей со стороны. Это были двое взрослых молодых мужчины. Высоких, крепких, очень красивых. Красивых не потому, что такими их видела Зина своим материнским сердцем, а объективно красивых. Они выглядели больше сыновьями Олега, чем ее. А вот Стиву, кстати, легко было принять за ее родного мальчика.
Сыновья Зины – немногословные, спокойные, безупречно вежливые молодые люди, которые, казалось, полностью во всем уверены. Ни тени сомнений. Этим Петр и Павел пошли в своего родного отца Юрия.
Петр и Павел поздоровались за руку с Олегом (тот удивился: «Зиночка, это твои дети? Никогда бы не поверил! Больше на твоих младших братьев похожи…»), затем их познакомили со Стивой.
Стива стушевался и сник в первый момент, но позже чуть приободрился, поскольку сыновья Зины говорили с ним на равных. Этим Петр и Павел пошли в Зину, в парнях – ни следа отцовского снобизма. И это желание в них всегда было – не разрушать отношения, а налаживать. Пожалуй, они, как и Зина, уважали выбор своих близких. А выбором их матери был Олег и его сын Стива. Ну что ж, значит, надо относиться к выбору матери со всем уважением (точно так же, с уважением, они относились и к выбору отца. Явно не в восторг он их привел, но что поделать…).
«А я ведь их не воспитывала, совсем, мне некогда было, и вообще… И не говорила я с ними особо, никаких великих мудростей им не открывала. И чувства, и мысли порой свои прятала… Но мальчики взяли и выросли такими классными. За что мне такое счастье, за что?..»
В обед собрались вместе, на веранде, и вместе, дружно – приготовили мясо и овощи на гриле. Стива тоже участвовал в процессе, иногда поглядывая на Зину, словно проверяя: «Ну как, ты смотришь? А вдруг я опять обожгусь? Ты запретишь мне? Или разрешаешь стоять возле гриля?» Но ни Зина, ни Олег не стали делать ему замечаний.
Потом сели за стол, а Петр и Павел сыграли несколько известных мелодий. Зина едва уговорила сыновей сесть вместе со всеми за стол.
После обеда Петр и Павел разговорились со Стивой о музыке. Потом парни, втроем, ушли куда-то за дом. Вернулись, доели приготовленное и отправились зачем-то к станции. Так и ходили весь день компанией, это не могло не радовать Зину, ну и Олега, конечно. Получается, ребята смогли найти общий язык, несмотря даже на разницу в возрасте…
Зина наблюдала за всем происходящим с таким волнением, что просто устала переживать, и потому, уже вечером, предложила Олегу куда-нибудь прогуляться вдвоем, ненадолго. Иначе бы она просто не смогла бы уснуть…
Ребят – Петра, Павла и Стиву – Олег и Зина оставили на даче, а сами отправились пешком к реке. Там, на берегу, располагался хороший ресторанчик с летней верандой, пользующийся популярностью у городских жителей, приезжающих отдохнуть на пленэре.
К тому моменту, когда Олег и Зина оказались на месте, уже стемнело. На веранде ресторана теплым желтым светом горели фонари и еще мерцали разноцветные гирлянды в разросшихся ветвях дикого винограда, обвившего деревянные резные перила. От реки, из темноты, доносился равномерный плеск воды и чей-то смех – наверное, кто-то катался на лодке при луне.
Олег и Зина уже собирались занять столик на веранде, но перед тем, в коридоре, Олег встретил какого-то знакомого и попросил Зину подождать его: «Я недолго».
Зина прошла на веранду одна, сама выбрала столик у перил, развернула меню. В лицо, сбоку, веяло речной прохладой. И почему-то вспомнились книги и фильмы о жизни в начале прошлого века. Когда дамы ходили в шляпках, а мужчины при встрече целовали дамам ручку. А измена называлась адюльтером…
Неподалеку расположилась компания – три молодые женщины, на вид лет тридцати, наверное. Судя по всему, сидели они в ресторане давно и были уже под хмельком. Не пьяны, но говорили чуть громче и чуть оживленней, чем требовалось. Явно из интеллигентской среды дамы, образованные, гуманитарии – судя по их страстно-метафорическим речам.
Говорили они о мужчинах, о предательстве, о любви… Что еще обсуждать молодым женщинам, собравшимся вместе? И дискуссия их сводилась к одному: что не надо уже ничего современной успешной женщине, все у нее есть. Всего она может добиться сама. И только одного уже хочется – быть рядом с красивым мужчиной. Именно с красивым, а не с богатым или, например, известным и талантливым.
Когда Зина это услышала, то вздрогнула невольно. Но молодые женщины этого не заметили, они вообще никого не замечали, увлеченные беседой, разгоряченные вином.