Теперь, после того как он развязался с «девочками», все активы Юрия в случае его смерти должны были достаться его сыновьям – Петру и Павлу. Можно даже завещание не писать, зачем… Парни теперь – его единственные прямые наследники. Хотя, конечно, лучше все же подстраховаться, пусть юристы и тут опять помогут.
Кирюха, друг детства, наблюдая за жизнью земной, наверное, одобрительно кивал – у себя там, на небесах… Или нет. С чего бы Кирюхе быть довольным? Кирюха ведь говорил что-то там про кармическую жену… Про Зину то есть.
Но вернуть Зину, то есть вернуть двадцать два потерянных года, прожитых в разлуке, невозможно. Нет машины времени, прошлого не изменить. И не искупить. Зина хоть и не подает виду, но наверняка она в глубине души очень обижена на своего бывшего мужа. Что-то такое у нее прорывалось, помнится, в их последнем разговоре. Мать свою покойную она еще припомнила, которая надорвалась, помогая дочери с двумя младенцами…
Зина сказала, что не любит его, Юрия. Быстро так призналась в этом, словно боялась чего-то. Может, боялась, что Юрий увидит ее слабость? Она же гордая, точно. И мужчина у нее есть, тут же добавила. И имя сразу назвала – Олег Зоммер, красавчик-реставратор.
Зина словно пыталась убедить Юрия, что у нее все хорошо, что она счастлива в новых отношениях.
А на самом деле бывшая жена врала. Ее боль никуда не ушла, а значит, Юрий был виноват перед Зиной не меньше, чем перед собственными сыновьями. Как же искупить вину перед Зиной? Тем более если она, с ее-то непомерной гордостью, не готова идти на примирение…
Это Катя с Ирой и Наташей готовы прогнуться, если вынудят, а вот Зина – нет. С Зиной невозможны все эти игры с шантажом или подкупом.
Или возможны? Смотря что Зине предложить, смотря на какие ее уязвимые точки нажать?..
…Юрий договорился с Зиной о встрече в городе. Сказал, что им надо обсудить кое-что важное, касающееся сыновей. Зина пришла к назначенному часу в офис Юрия.
Секретарша проводила ее в кабинет и исчезла, плотно закрыв за собой дверь.
– Привет, Зина. Садись. Как дела? – доброжелательно произнес Юрий.
– Да ничего. Что-то часто стал со мной встречаться… – опустившись в кресло напротив, несколько нервно произнесла Зина.
Юрий глядел на свою первую жену и словно не узнавал ее. А ведь хорошенькая… В том смысле, что хорошо сохранилась, не обабилась. Красота – это дело десятое нынче, когда пластическая хирургия, косметология и услуги фитнес-центров способны любого преобразить.
В цене теперь живой взгляд и остроумие. Искренность и востребованность. Внутренняя свобода. Харизма, или как это свойство личности еще называется…
Зина именно этими качествами и обладала.
Катя выглядела лучше, надо признать. Но, при всех своих достоинствах, Катя выглядела моложавой. А Зина – молодой, хотя возраст у этих двух женщин был примерно одинаков. Если вспомнить, то Юрий когда-то, если точнее – двадцать три года назад, влюбился в Зину именно потому, что она буквально дышала этой свежестью и искренностью. Огромные прозрачные глаза, неловкие порывистые движения.
Живая и настоящая.
Катя же была вся – сделанная. Нет, тут речь не о столько о пластической хирургии (хотя Катя к ее услугам прибегала, но в меру, надо признать), сколько о том, что на второй жене словно незримые ценники висели бирочки с названиями брендов и сделанных процедур. Видно же, что эта женщина пользовалась люксовой косметикой, ухаживала за собой, на косметологов не скупилась, аж вся лоснилась и светилась – кожа, волосы… Белье от лучших производителей, обувь чуть ли не из кожи нерожденных ягнят, одежда – явно от именитых модельеров, сумочка не какая-то там подделка… Высший класс, секси. Зрелая красота с обложки модного журнала!
Но именно эта безупречная на первый взгляд легкость, эта продуманная до миллиметра якобы небрежность – уже отвращала Юрия. Катя слишком много думала о том, как она выглядит и какое впечатление производит на окружающих. Вернее, она только об этом и думала. Тело, только тело.
У Зины же была видна душа. Вот это самое – живое и трогательное, детское, что ли…
Даже сейчас, в не самой приятной и понятной, вероятно, ситуации для нее Зина выглядела забавной и милой. Отважная маленькая девочка, готовая бороться с целым миром, самоотверженная и страстная! Она и злилась сейчас, и как будто чего-то боялась, и заранее готовилась сопротивляться и действовать.
Нужда и заботы не состарили Зину, зато вот Катя погасла в неустанной погоне за лоском. Эти продуманные красавицы гаснут так же быстро, как какие-нибудь работницы пищеблока. Работницы толстеют и матереют, а эти нимфы раз – и вот уже не женщина, а кукла, и состав у нее на этикетке написан – силикон, гиалурон, парабены с консервантами.
– Что ты так смотришь на меня? – вдруг спросила Зина. – Как будто не узнаешь! Я что, сильно изменилась?
– Нет, Зиночка, все в порядке. Я… к тебе с одним предложением. Ты же знаешь, я человек простой, прямой, юлить не могу. Ты постарайся меня до конца выслушать и сразу ничего не отвечай. И вообще, надо не головой такие вещи решать, а… сначала прислушавшись к себе.
– Ладно. Постараюсь. – Зина улыбнулась и еще больше стала похожа на себя прежнюю.
– Я развелся с Катей. И я больше не отец Наташе и Ире. Я им никто теперь, как и распорядилась судьба, только вот я зачем-то пытался спорить с ней раньше…
Зина молчала. Глядела настороженно. Вздрогнула слегка, услышав имена «девочек», но никакой радости или торжества первая бывшая жена и не думала выказывать. И это почему-то очень задело Юрия.
– Словом, дорогая моя, я частично исправил свои ошибки. Что ты об этом скажешь?
– Быстро-то как… Обычно такие процессы длятся годами, один суд за другим, разбирательство на разбирательстве, – пробормотала Зина.
– Уметь надо с людьми договариваться. Где кнутом, где пряником.
– Молодец, что сказать, – насмешливо улыбнулась Зина. И в ее всегдашнем этом ерничанье, вечной иронии тоже заключалась своя прелесть. Уж простушкой Зина точно не была никогда. – Обиделся на своих «девочек», да? За то, что в больницу не сразу к тебе приехали… Ух, ну ты и мстительный, аж страшно.
– Ты упрекала меня, что я мало давал Пашке с Петькой…
– Я ничего и не требовала, – все так же насмешливо произнесла Зина. – Смысл тратить время и силы на споры с тобой! Я ж в курсе твоего характера…
– Знаю. Оценил твою мудрость. Но это все лирика… Короче. Я теперь готов все отдать своим родным сыновьям. Это мой долг. Но. Но… я подумал и решил, что сделаю это при одном лишь условии.
– Каком? Впрочем, мне-то что! – вспыхнула Зина. – Решай эти вопросы с мальчиками, чего меня-то дергать?!
– А у меня такое условие, – хмыкнул Юрий. – Чтобы мальчики получили наследство, ты должна вернуться ко мне.
– Что я должна?!
– Спокойно, Зина, спокойно. Я же предупреждал – сначала дослушай. Конечно, это правильно, когда парни сами себе на жизнь зарабатывают и только на себя надеются. Пашка с Петькой – молодцы, не мажоры какие-то и таковыми никогда не станут. Неплохую карьеру, возможно, сделают. Но ты же знаешь, выше головы им все равно не прыгнуть. Впереди них всегда будут другие мальчики со связями и деньгами. Сейчас не советское время и не девяностые, когда из грязи в князи. Все капиталы поделены, все должности распределены. И все открытия тоже кем-то забиты, успеха Билла Гейтса или Марка Цукерберга никому больше не повторить. Да, сейчас любят истории рассказывать про молодых миллионеров, начавших с нуля, но это про исключения, а не про правила. Эпоха возможностей закончилась, и причем закончилась совсем недавно, лет пять назад, может быть. Социальные лифты закрылись.
Зина молчала, нахмурившись мрачно, слушала.
– Чтобы нашим мальчикам достичь каких-то высот, им придется пахать долго и трудно. Годам к сорока-пятидесяти им, может, и удастся чего-то достичь. Да, и при условии, что у них все будет складываться удачно! – спохватился Юрий. – Начальство их будет любить, конкуренты – уважать, никаких подлецов и мошенников на их пути не встретится, никаких несчастий с ними не произойдет, и у обоих окажутся замечательные жены, готовые всегда их поддержать, никаких разводов и разделов имущества не случится, и у обоих родятся умненькие, здоровые детишки. Но я тебе вот что скажу – жизнь без сбоев и ошибок невозможна. Поэтому, даже если никакого форс-мажора и не произойдет, жизнь Павла и Петра, наших правильных мальчиков – это про тяжелую пахоту. Про долг и кредиты. Про отдых лишь на пенсии. Про потраченные здоровье и силы. Про продажу себя подороже…
Зина опустила голову.
– Если ты вернешься ко мне, я все свои капиталы отдам мальчикам. И им не придется себя продавать. Не придется унижаться и пахать, как рабам на галерах. Я могу дать им свободу и счастье, моим сыновьям. Если ты, конечно, позволишь мне сделать это.
– Зачем тебе я? – с тоской произнесла Зина. – Тоже мне, сокровище нашел…
– Затем, что ты – единственная. Да, да, с большой буквы, вот как пафосно. Ты – моя истинная и настоящая жена. К сожалению, я понял это лишь спустя годы. Но у меня есть возможность вернуть все на круги своя. Вот так, с помощью заурядного подкупа, признаю. Но что делать…
– Ты спятил, точно.
– Наоборот, я вошел в разум, что ли… – снисходительно пояснил Юрий. Теперь он шагал по кабинету и посматривал на сидевшую в кресле Зину. Сверху вниз посматривал. – Ты мне нравишься. Я влюблен в тебя, как и двадцать с лишним лет назад.
– Мне что, и спать с тобой придется? – с непередаваемой гримасой воскликнула Зина. Но Юрий на нее не обиделся. С юмором, чертовка!
– Ну, не сейчас, потом, быть может. Когда сама этого захочешь. Я же не насильник какой.
– Юрочка, но я ж люблю совсем другого человека, – вздохнула Зина.
– Ты о господине Зоммере? Так это не любовь еще, сколько вы там вместе? Всего ничего. Это влюбленность. Она пройдет. И потом, ну какие страсти в нашем возрасте, это смешно. Дети. Наши дети – вот о чем мы