Как зачарованная я наблюдала за трансформацией призрака. Его лицо вытянулось, волосы стали длиннее и темнее, а одежда превратилась в наряд пирата.
«Боже правый!» – подумала я и задалась вопросом, кто же он такой на самом деле и что из себя представляет.
– Как мне отыскать мужа? – выпалила я самое насущное.
Мужчина поставил обутую в сапог ногу на деревянный короб, на месте которого раньше находился стол, и принялся чистить яблоко.
– С его помощью.
Я повернулась и посмотрела на Линка. Тот изучал железные прутья, явно пытаясь найти способ одолеть преграду.
– С моей? – оглянувшись на нас, удивленно переспросил Линк. – Я приехал сюда, понадеявшись, что мой сын может быть где-то поблизости. Я не…
Он взглянул на духа и осекся, будто испугавшись, что тот в следующую минуту превратится в монстра. Не стоит говорить Эймсу, что до этого призрак показывался в виде дракона.
– Какое отношение имеет Линк к поискам моего мужа? А ребенок? Где мальчик? Где его держат, если он, конечно, у местных? И зачем?
– Столько вопросов, – пират выпрямился и поощрительно улыбнулся. – Чтобы найти мужа, ты должна найти мальчишку, а для этого вам потребуется Прикосновение Бога. Спросите рабов. Они многое знают, но ничего не расскажут, пока вы не дадите им то, чего они хотят.
Призрак перевел взгляд с меня на Линка.
– Что до тебя, парень, ты должен помнить.
И исчез. Одна секунда – он здесь, а в следующую его уже нет. Я не чувствовала в этом подвале других духов или людей. Даже никаких зарядов электричества вокруг. Все тихо. Мертво.
Линк включил фонарь и направил луч туда, где раньше высилась металлическая решетка. Теперь проход был свободен.
Я согласилась помочь Линку по просьбе матери, но теперь кажется, будто кто-то – или что-то – запустил цепь событий не ради актера, а для меня. Наверняка, если разберусь, зачем я здесь, то это поможет найти мужа. Но если все дело во мне, то нет нужды удерживать Линка в этом месте, перед лицом опасности. Я не смогла защитить мужа и невестку, поэтому не верю в свою способность защитить Эймса.
– Линк, – медленно выговорила я. – Пожалуй, тебе следует покинуть этот змеюшник и вернуться в Голливуд.
– А ты что будешь делать?
– Конечно, поеду домой. По правде, все происходящее по большой части выше моего разумения. Я не привыкла к призракам, меняющим форму и загадывающим загадки. Моему крохотному деревенскому умишку не по силам в этом разобраться, поэтому вернусь-ка я домой и съезжу к дочери и племяннице. Очень по ним скучаю.
Сказав это, я направилась к выходу. Выберемся из подвала, и сразу же оденусь. В одних чулках и сорочке я чувствовала себя стриптизершей.
Я сделала несколько шагов и поняла, что Линк не следует за мной. Он повернул фонарик и осветил мне путь, но сам остался стоять в просторной комнате, где мы общались с переменчивым Девлином.
Обернувшись, я с тревогой посмотрела на Линка.
– Что-то не так?
– Я тут поразмыслил. Пытался точно вспомнить, что сказал тот парень и, кажется, сначала мы должны дать рабам то, что они хотят. Ты же это тоже слышала?
– Да, но…
Он отвернулся и направил фонарь на стену, на то самое место, к которому крепилась цепь.
– Глянь-ка!
Стена осталась кирпичной, но теперь в ней появилась когда-то выкрашенная в зеленый цвет старинная деревянная дверь с огромным висячим железным замком. Замерев, я наблюдала, как Линк что-то ищет среди мусора. Поднял старую лопату, просунул древко под замок и дернул.
С замком ничего не случилось, но рукоять лопаты пробила гнилые старые доски. Линк расширил образовавшееся отверстие, открыл дверь и, освещая помещение фонариком, заглянул внутрь.
– Здесь только древние деревянные шкафы. Наверное, в этой комнате хранили документы, и в шкафах полно старых бумаг.
Герой повернулся ко мне и выдал отработанную улыбку Пола Тревиса, от которой таяли женские сердца.
– Ну же, возвращайся к детишкам. Пожалуй, я тут задержусь на какое-то время.
Я знала, что он делает, но не могла понять почему. Он пытался заставить меня остаться в особняке. И при этом, наверняка, прекрасно понимал, что у меня нет серьезного намерения уехать. Итак, почему он сам хочет здесь остаться?
Ради ребенка, которого никогда не видел? И что Линк должен был помнить? Что он любит его?
Я медленно приблизилась к Эймсу.
– Ты же понимаешь, на самом деле я никуда не собираюсь уходить.
– Конечно, понимаю.
Он подошел к шкафу и открыл ящик. В нем лежали папки и старые бумаги. Линк вытащил верхнюю папку.
– Нашел! – воскликнул он, показывая мне документ. Это была купчая на ребенка десяти лет от роду, сына Динны. Имя отца отсутствовало.
– Если бумаги так легко найти, почему духи этого не сделали? У них же было в распоряжении столько лет, – недоумевал Линк.
Я окинула взглядом шкафы и посмотрела на Эймса.
– Если бы призраки рабов досаждали каждому обитателю поместья, так же как тебе, то здесь попросту никто бы не жил. Дом превратился бы в руины.
Линк не понял, что я хотела сказать. А мне хотелось разобраться, почему призраков так тянет именно к нему.
– Если бы Дельфия решила, что на этом можно срубить деньжат, не сомневаюсь, она заковала бы духов-рабов обратно в цепи.
– Именно, – подтвердила я.
В кабинете было тяжело что-либо разглядеть, но насколько я могла судить, в ящиках хранились связанные с рабами документы вековой давности.
– Это и правда нормально? – спросила я. – Ни один из моих предков не был настолько богат, чтобы иметь рабов, но…
Я не смогла удержаться и посмотрела на Линка. Пару сотен лет назад мужчин вроде Линка можно было запросто купить. Таких прекрасных, харизматичных, талантливых мужчин, как Линк.
Он даже не поднял глаз.
– Милая, от твоих мыслишек у меня горят уши.
Я рассмеялась. Проницательный парень!
– Даже, если бы мы знали, что конкретно ищем, бумаг слишком много, – протянул он, закрывая один ящик и открывая другой. – Насколько могу судить, предки Нарциссы и Дельфии скупали только женщин. Они продавали всех мальчиков и большинство девочек, оставляя только…
Слова Линка внезапно проняли нас обоих одновременно. Предки Нарциссы и Дельфии нажили состояние на разведении рабов. Они покупали женщин, оплодотворяли их и продавали детей.
Я подумала о дочери и племяннице, о том, насколько я люблю их, и мне сделалось тошно. Смогла бы я жить, если бы моих девочек продали?
– С тобой все в порядке? – спросил Линк.
– Да, но мне не по себе. Неудивительно, что духи все еще здесь. Они до сих пор жаждут найти своих любимых. Но, Линк, почему именно ты можешь их чувствовать? Я не ощущаю в тебе экстрасенсорных способностей.
– Здоров, заболеваний не обнаружено, – прокряхтел он, садясь на корточки, чтобы проверить нижний ящик. – Возможно, я прихожусь родственником кому-то из рабов, если не всем.
Я улыбнулась.
– Не похоже, что ты только что сошел с невольничьего корабля. У тебя кожа того же оттенка, как у моего мужа, когда он загорит. Должно быть, в роду была белая бабушка.
– Или дедушка, – сказал он, вставая и вручая мне старинную фотографию. Я посветила на снимок.
На заднем плане виднелся кирпичный дом, в котором мы сейчас находились. Впереди стояли высокий, белый, пожилой мужчина и четыре темнокожие женщины. Их окружали приблизительно дюжина светлокожих детишек.
– Думаю, Дельфия пошла в своего предка, – заметила я. – Он не хотел тратиться на…
Я посмотрела на Линка.
– На осеменителя?
– Подходящее название.
– Поэтому хозяин делал трудную работу сам, – закончил мысль Линк.
Я оглянулась на шкафы.
– Думаешь, здесь прописаны твои родственники? Это объяснило бы, почему духи рабов стекаются к тебе.
– Ничего не знаю о своих предках, – признался Линк. – К моим родителям в гости заходили только сослуживцы. Мама как-то упомянула, что у нее есть сестра, но я никогда не видел тетку. И никогда не слышал, чтобы отец говорил о своих родных.
В его словах чувствовалась печаль, хотя в голосе не звучало жалости к себе.
– Сожалею, – сказала я, протягивая руку к его сердцу. Хотелось успокоить Линка и попытаться излечить его боль.
– Знаешь, какой самый лучший способ заставить меня забыть?
Я тронула Линка, и его мысли помчались по моей руке. Я живо увидела нас двоих в одной постели, я сверху, чулки сняты, застежка на комбинации расстегнута.
Я отскочила как ошпаренная.
– У тебя извращенный ум, – припечатала я.
– Значит, ты лгала о неспособности читать мысли?
Секунду я лишь недоуменно моргала, а затем снова прикоснулась к широкой груди.
– Подумай о чем-то еще. Не о сексе. Подумай о первом школьном классе.
Я закрыла глаза и увидела его.
– Богатый, – отметила я. – Ты в униформе, это частная школа. Ты хороший ученик. Очень умный. И популярный. Все дети тебя любят.
Убрала ладонь с его груди и взяла Линка за руку.
– Подумай о чем-нибудь еще.
Интересно, мне удалось прочитать его мысли лишь благодаря прикосновению к сердцу?
– Ты считаешь, что я должна вернуться домой. Опасаешься, что мне причинят боль. Думаешь, что нужно вызвать полицию: пусть копы обыщут весь этот дом в поисках твоего сына.
Линк посмотрел на меня без улыбки, поднял палец, и я тронула кончик.
– Ты думаешь… – я отдернула руку. – Я же предупреждала – никакого секса.
– Не могу удержаться, – усмехнулся он. – Все эти воздушные кусачие леди, да и ты почти обнажена…
Я отошла от озабоченного мужчины. Довольно и того, что я могу улавливать намерения Линка по глазам, но при прикосновении его мысли читаются чересчур четко, вплоть до деталей и оттенков.
– Становится холодно. Давай поднимемся наверх, ляжем спать, а завтра…
– Придем сюда и выясним, что кто-то унес все папки? Нет спасибо. Дарси, детка, мы заберем документы сегодня же ночью.