Во втором сне Сарина призналась ему в любви и добавила, что жабры — не помеха. И, отстегнув свои красивые ножки, показала русалочий хвост. Они оба долго плавали в водах мирового океана, а когда вышли на берег, Яшка украл её ноги и убежал.
В следующем сне со дна, подобно батьке Черномору, восстал убитый Бора с дайверами-официалами. Турок сидел верхом на гигантском спруте, а помощники правили акулами. Команда восставших мертвецов взяла шхуну на абордаж, утопила её и забрала души корсаров и рыбаков. А дельфин стоял на берегу, переминаясь с ноги на ногу, и наблюдал за бойней.
Роман проснулся в холодном поту. Он поднялся с гамака и вышел навстречу новому дню.
Стрёмная бухта
Беда не в том, что человек произошёл от животного, а в том, что он не перестал быть животным… Грубым, злым, неразумным.
Дня три «Медуза» шла вдоль Южноамериканских островов, маячивших на горизонте, пока земля не исчезла вовсе. Южной Америки ниже десятой параллели не существовало.
Роман так больше и не увидел Сарину. С одной стороны — это огорчало, но с другой успокаивало. Если она не искала встречи, это значило, что в ближайшем будущем никаких потрясений не ожидается. Уж она бы предупредила. И навигатору иногда хотелось, чтобы завтра-послезавтра его опять избили сектанты, лишь бы увидеться ненадолго с Сариной… Ведь в этом она случае обязательно сообщит о предстоящем мордобое. Хотя бы минутку рядом постоять. Заглянуть в глаза… Коснуться руки… Но нет… не судьба. Девушка не видела ничего опасного на несколько дней вперёд, а дельфин, сканируя пространство, не замечал никакой агрессии.
Арсений оклемался, даже стал подниматься на ноги. Иногда Зафар заходил к нему, чтобы сообщить о текущих делах. Изредка заглядывал Златан и внимательно слушал, о чём они беседуют.
Одним тёплым южным вечером Роман сидел за столиком на палубе и потягивал ром в компании со стариком.
— Я прочитал эту книгу… — сказал старый штурман. — Это ни в коем случае не библия. Обложки нет, но в сносках я прочитал, что это книга русского писателя, переведена на испанский. Раритет, этой книге больше двухсот лет. В ней рассказывается о человеке, которого сделали амфибией, вшив ему акульи жабры.
Навигатор напрягся. Искоса посмотрел на старика. Не блефует он? Может, что-то унюхал и теперь ведёт какую-то игру?
Штурман продолжал:
— Педро Зурито, владелец шхуны под названием «Медуза» пытается поймать этого человека, или как ещё называют, «морского дьявола». И в конце концов ему это удаётся. И герой заставляет Ихтиандра (так звали амфибию) работать на себя и добывать жемчуг.
— И что?
— В конце концов Ихтиандр уплыл в океан и остался там жить. Очень долго его держали в воде, и он уже не мог дышать, как человек, и теперь вынужден жить в море. А ещё там написано про его друга, дельфина по имени Лидинг. Ну, и история любви. Ихтиандр любит девушку по имени Гуттиэре. Но им не быть вместе, амфибия теперь не может жить на воздухе.
«Странное совпадение, — подумал Роман. — Я тоже амфибия, у меня тоже есть друг дельфин, меня тоже захватил человек, командующий на шхуне под названием "Медуза". И даже есть девушка, в которую я готов влюбиться. Разве может быть столько совпадений сразу?»
— Так, значит, это не библия? — произнес он вслух. — А какого же фига сектанты к книге относятся, как к святыне?
— Да кто ж знает? — штурман полистал книгу и положил на столик. — Нашли зацепку — человека-амфибию, и возвели в ранг святых. А книга, между прочим, очень интересная. И мысли там дельные. Вот, например: «Беда не в том, что человек произошёл от животного, а в том, что он не перестал быть животным. Глупым, злым, неразумным».
— Про людей — это верно, — заметил Роман. — Иной раз звери куда человечней людей.
— Ха, люди! — Зафар рассмеялся. — Вы, молодой человек, очень мало знаете людей. Я никого так не боюсь, как людей. Зверя можно прикормить или обойти стороной. На худой конец, напугать. Человек же если что-то вдолбит себе в голову — не прикормишь, не обойдёшь с миром, и уж тем более не запугаешь.
После этого разговора навигатор помрачнел, и в голове его засела крепкая дума. Он прокручивал в голове всю жизнь. Тщетно пытался вспомнить родителей. Первые воспоминания — жестокое уличное существование, маленький трёхлетка пытался найти угол, где бы приткнуться. Как он попал на улицу, никто не знал. Смутно помнил, что какие-то мальчишки, такие же беспризорники, приняли в свою команду и начали натаскивать воровать. Дело это нехорошее, но если бы не они, мальчик бы погиб.
Долго с этими ребятами он не жил. На первом или втором деле пацана забрали в полицию, откуда переправили в приёмник для беспризорников, где пробыл около полугода, откуда его и забрали большеголовые. Не попадись учёные на его пути, так и остался бы обычным человеком. Правда, неизвестно, стал бы Ромка при этом человеком, настоящим человеком, каким является сейчас или превратился бы в подлого воришку? Вот дилемма… Останься в этом приёмнике, наверняка вырос бы таким же бандитом, какие шастают по улицам Севастополя днём и ночью, воруют, грабят, убивают. А может, уже казнили бы. С такими долго не цацкаются, или в расход, или на работы.
Кок остался очень доволен бульоном. Мяса было маловато, и варил он его исключительно для Арсения. Капитан не знал об этом, иначе Удалой получил бы за самоуправство. Но, что ни говори, мясной бульон весьма способствовал выздоровлению. Кэп чувствовал себя с каждым днём всё лучше и лучше.
Поставив капитана на ноги, Серж нашёл время и на дельфина. Навигатор всё чаще встречал его у бассейна с ведёрком рыбы. Удалой кормил Яшку, плескался с ним в бассейне. Иногда оба устраивали целые представления, поглазеть на которые собирались все свободные от вахты моряки. Именно этого и не хватало дельфину.
— Вот животина же, а разумна! — говорил Сава, хлопая по ляжкам огромными ручищами. В такие минуты здоровяк становился похож на ребёнка.
— Да ты Куклачёв! — хвалил кока усатый Семён.
Кто такой Куклачёв, Семён не знал, но слышал, что когда-то жил человек, который знал язык птиц и животных и умел дрессировать даже пескарей.
Изредка, подключившись к мыслям дельфина, навигатор замечал, что кок в его сердце занимает всё больше места. И игла ревности колола, как в тот раз, когда Удалой впервые ощутил на себе силу телепата. Нет, это не ревность, всеразрушающее чувство, которое толкает людей на убийства. Лёгкая грусть, с какой родители смотрят на детей, готовых вот-вот покинуть отчий дом. Он относился к Яшке не только как к другу, но и как к ребёнку. Да и тот к нему так же, они друг друга воспитывали все эти годы. Но в последнее время Роман совсем перестал с ним заниматься, а раньше постоянно, хотя бы полчаса в день развлекались в море, даже специально прикупал для этого мячи и обручи. А потом забыл…
В этот же вечер Златан нашёл дайвера у бассейна, когда тот наблюдал за игрой Сержа и Яшки.
— Разговор есть, — сказал серб.
— Я слушаю.
Бородач опёрся задом о фальшборт.
— Я тут кое-что пересмотрел. Мне очень не понравилось, что вы остались без оружия один на один с сектантами. Можно сказать, что по моей вине.
— Не ты же заставил этих любителей рыб на нас напасть, — заметил навигатор.
— Не я, да… — серб кивнул. — Но я лишил вас оружия. А мне нужен живой, целый и здоровый дайвер. Без тебя мы не справимся.
— И что? — Роман не уяснил, куда клонит корсар. — Ты запретишь мне выходить из кубрика?
— Нет Раз мы одна команда, то я раздам всем оружие. Мало ли что, вдруг кто на абордаж попрёт, а у нас тут такой раздрай в команде.
— Ясно. Не боишься?
Златан внимательно посмотрел на навигатора, будто хотел прожечь взглядом.
— Вот я и хочу выяснить — Бояться мне или нет? Если команда будет раздроблена, то при малейшей опасности мы можем погибнуть. Все погибнем, а не одни мои корсары или ваши рыбаки.
— Предлагаешь мир?
Бородач улыбнулся понятливости собеседника.
— Точно! Я раздам оружие всем. Но вы должны понять, что если захотите перебить всех моих ребят, то без нас долго не протянете. Так же и мы без вас не выдюжим.
— Значит, мир?
— Мир! — серб протянул руку.
Роман крепко пожал протянутую ладонь. Впервые за всё это время.
— И насколько продлится наш мир?
— До тех пор, пока нам это будет выгодно. Или пока кто-нибудь его не нарушит.
— Надеюсь, это будешь не ты?
— Стал бы я тогда об этом говорить?
Утром, сразу после рассвета, собрали на палубе всех людей. Разговор был недолгим, но ёмким.
— Значит так, ребята! — обратился к команде Златан. — Исход нашей экспедиции зависит целиком от собранности экипажа. А когда мы разбиты на две команды и друг другу не доверяем, то при первой же опасности можем погибнуть. Все согласны со мной?
— Ха, Америку открыл! — выкрикнул Крюк.
— А кроме шуток? — спросил серб.
— Какие тут шутки? — без тени иронии произнес Жорес. — Скольких людей потеряли. Пора уже начать доверять друг другу.
— Нельзя быть жестокими к самим себе! — добавил Салават. — Надо уже умными стать.
Рыбаки и корсары закивали. Навигатор отметил, что несколько пиратов и моряков переглянулись и усмехнулись. Заметно, что кое-кто уже успел подружиться.
— Предлагаю долгосрочное перемирие.
— А мы и сейчас не воюем друг с другом, — заметил Сава, и корсары рассмеялись.
— Это хорошо, — Златан сверкнул зубами в улыбке. — В случае опасности всем раздадут оружие. Оружейка будет так же охраняться одним человеком, но доступ к ней будет у всех. Это мой недочёт, нужно было раньше об этом позаботиться. Тогда и не было бы всей этой бучи с сектантами.
— Да кто знает, — ответил Роман. — Увидели бы оружие и пришили бы на месте. Ну пристрелили бы мы человек двадцать? Может, к лучшему, что мы без оружия на берег сошли.
— Мне нужна стопроцентная уверенность, что матросы, если получат на руки оружие, не повёрнут против моих корсаров.