Навигатор провёл Али к разложенным на корме плитам. У алжирца разгорелись глаза.
— Ничего себе! Это где вы нашли такое богатство? Да этого хватит, чтобы ваше судно на луну закинуть!
— Вот и объясни, как это сделать.
— Да ничего сложного. Тем более, как ты говорил, запустить в космос одну плиту вам удалось. Значит, нужны только разъёмы и регуляторы мощности.
— А у тебя есть?
— Обижаешь! У Али всё есть!
Он открыл чемоданчик и выудил оттуда небольшой прибор, похожий на реостат.
— Вот этой штукой можно регулировать силу тока. Где у вас управление будет? Вот там, у штурвала и поставьте, под навесом. От генератора проводку сделаете к регулятору, а оттуда к плитам. А вот и разъёмы. У меня целый чемодан, я однажды разобрал нерабочую силовую станцию, там нашлось много полезных вещей. Выдирай родные разъёмы, но смотри, провода не оборви. А я менять буду и назад впихивать. И заизолируем. Всё очень просто!
Роман взял из чемодана отвёртку, подцепил ею разъём, и тот наполовину вылез из торца. Осторожно потянул, вытащил с проводками. Аккуратно, чтобы не сломать, передал алжирцу и взял следующую плиту.
Али ловко поменял разъём. Второй. Третий. Экипаж столпился вокруг на палубе и с интересом следил за действиями «русского» алжирца, как уже окрестили здесь Али.
На работу ушло около двух часов. Когда все разъёмы были заменены, алжирец улыбнулся, блеснув белоснежными зубами.
— Вот и всё! Регулятор я вам подключу и распределительную коробку поставлю. А там уже сами ведите, куда вам нужно.
— И как управлять ею? — спросил Арсений.
— Да легко! Добавляешь потихоньку силу тока, и эти штуковины начинают летать. Не надо резко накидывать. Иначе даже не знаю, что будет. Корабль развалится от такого прыжка.
Али установил регулятор, отвёл от него тонкий кабель, подключил к распределительной коробке. И стал объяснять:
— Смотрите, вот здесь к коробке можно подключать сколько угодно этих плит. Слаботочных проводов, я смотрю, у вас много. Вы знали, что понадобятся.
— Это для иллюминации сетей, — заметил кэп. — Мы рыболовную сеть подсвечиваем по ночам.
— Чтобы рыбам удобнее было? — засмеялся Али.
— И не только рыбам.
Закончив с работой алжирец сложил инструмент.
— Плиты, надеюсь, сами установите?
— А летать они будут?
— Ещё как. Легко поднимут судно, эти штуки большую грузоподъёмность имеют.
— А куда лучше крепить?
— Лучше изнутри на бортах. Их там обслуживать удобно будет. Очень прочно крепить не обязательно — главное, чтоб был полный контакт поверхности. Достаточно хотя бы приклеить их. Клей у вас есть?
— Найдется.
— Отлично! При полном контакте, стоит подать электроток, свойства антигравитации передадутся материалу, с которым эти плиты соприкасаются. К тому же, когда ток подаёшь, поверхности намертво склеиваются, они как бы сливаются в одно целое. Я уже проверял это экспериментальным путём.
В честь учёного Али закатили банкет, и Роман, не жалея печени, снова бросился уничтожать запасы рома. Однако напиваться уже не стал, держался бодрячком, и даже проводил алжирца на остров.
Ночью он проснулся, оттого что захотелось пить. Поднялся на палубу и увидел Сарину. Она, заметив его, улыбнулась.
Они стояли у борта и молчали. Девушка сама нарушила молчание:
— Ты никогда не встретиться с женщиной?
Роман отрицательно замахал головой.
— А ты когда-нибудь любить?
— Н-н-н-нет.
— Я тоже. Меня никто не любить. Такая урод никому не нужен?
Навигатор хотел сказать, что сможет, и даже уже любит, но проклятый язык будто одеревенел. Он вспомнил, что сам куда больший урод, чем Сарина, и если она хоть раз увидит спину с этими жабрами, то после этого и на метр к нему не подойдёт. И он тогда умрёт со стыда.
Она развернулась и ушла, а навигатор так и не произнес ни слова. И теперь девушка, скорее всего, уверена — он согласился с тем, что она уродина. Ведь молчание знак согласия.
Роман долго ещё стоял и смотрел в тёмную воду. Тихо ненавидел себя за трусость.
Утром принялись монтировать грави-плиты, прикрепляя их к бортам в трюмах и равномерно распределяя по всей длине судна.
Когда работа была в самом разгаре дельфин заволновался. Он забросал Романа странными картинками. Шторм. Серб. Опасность исходила от Златана. И не успел навигатор что-то предпринять, как бородач подошёл к нему, отвёл в свою каюту и запер дверь.
— Что-то случилось?
— Это я и хотел узнать, — заметил серб. — Что случилось и на чьей ты стороне?
Кулак серба сжимал рукоять револьвера.
— Ты чего? — навигатор отступил.
— Вальтер стал заправлять твои баллоны. Знаешь, что открыл мой корсар?
— Догадываюсь.
Серб не опускал оружия.
— Твои баллоны не заправлялись уже давно. Ты погружаешься в воду без дыхательной смеси.
— И что? — глупее, конечно, в этой ситуации ничего не придумать, кроме этого «и что?».
— Кто ты такой, твою мать?
— Я человек.
— Рассказывай сказки дельфину, — серб вытянул руку с револьвером и взвел курок. — Я тебе не верю. Ты пришелец. Ты дружишь с дельфином, ты можешь обходиться без кислорода. Ты вышел из передряги с сектантами, хотя должен погибнуть там. И откуда вообще взялся дельфин-телепат?
— Нет, я человек, — Роман отступил на пару шагов. — Но не совсем обычный. Меня таким сделали гребаные ученые, они хотели наладить контакт с амфибиями.
Навигатор скинул рубаху и повернулся к сербу спиной.
— Твою мать! — просипел Златан. — Я так и знал. Амфибия!
— Я человек, — навигатор натянул рубашку, стал застёгивать пуговицы. — Это меня люди таким сделали. Помнишь, что Айвен на берегу рассказывал, про секретную лабораторию? Он про меня рассказывал! Яшка — тоже жертва эксперимента. Мы вместе жили в одной лабе.
— Ты не врёшь?
— Зачем? Хотел бы соврать, попросил бы Яшку помочь. Он бы головы вам заморочил. Уж поверь.
Серб опустил оружие.
— И никто больше не знает?
— Только Серж, да и тому я раскрылся недавно, когда нас чуть сектанты не порешили.
— Арсений?
— Не знает. И надеюсь, что ты тоже будешь молчать.
— Ты хороший конспиратор.
— Жизнь научила.
— А я тебя чуть не пристрелил!
Златан вложил револьвер в кобуру.
Они вернулись в трюмы, где заканчивались работы по развешиванию гравиплит. Серж разматывал бухту провода, протягивая от распределительной коробки. Оставалась такая малость — подключить плиты к генератору. И пустить по проводам электроток. И всё, мечта человека — покорить небо — сбудется.
Под вечер все плиты смонтировали. Ещё часа три люди бегали с проводами по трюму, прокладывали, изолировали соединения. Когда уже совсем стемнело, работу завершили.
— Ну что, — торжественно произнес Златан, когда вся команда, уставшая, но довольная собралась на палубе после тяжёлого дня. — Сбылась мечта человеческая. Люди обрели крылья.
— Куда мы там набрели? — спросил Лерыч, вызвав взрыв хохота.
— Вот глухомань! — серб махнул рукой.
Ребята оживлённо загалдели, радостно загоготали.
— Давай, Арсений, ты, как капитан, запускай, — выкрикнул Крюк.
— Каждому Икару по крылу! — сказал Егор.
— И по солнцу! — добавил Вальтер.
Арсений подошёл к регулятору. Постоял, держа руки в карманах. Положил ладонь на рукоять и медленно повернул на одно деление.
Все замолчали. Ничего не происходило. Капитан повернул ещё на одно деление. Шхуна чуть содрогнулась. Казалось, она стала легче. Кэп оглянулся, осмотрел всех и добавил ещё пару делений.
Судно медленно, словно кто-то толкал его, стало подниматься. Зашумела вода, не желая отпускать корабль, под днищем чпокнуло, и «Медуза», потеряв вес, стала взлетать всё выше и выше.
Небо стало ближе. Внизу поблёскивал тёмной водой залив Кемберленд, чуть поодаль белели снежные шапки вершин. Где-то далеко-далеко горели огни Грютвикена.
Арсений повернул рукоять и подъём прекратился.
— Поднять паруса.
Загудели электромоторы, оба гафельных паруса и марсель на фок-мачте наполнились ветром. Натянулись кливера на носу.
— Лево руля! — весело закричал капитан и повернул штурвал.
Однако ничего не случилось.
— Не работает!
— Плоскость руля слишком мала, — заметил кэп. — В воде достаточно, а в воздухе маловато.
— Будем делать, — Роман стоял у фальшборта и любовался открывшимся видом. — Надо будет воздушные рули с большой площадью установить.
— На одних парусах поворачивать хреново, но возможно.
Капитан провёл манипуляцию с пультом, вынес паруса, и судно медленно, неуклюже стало поворачивать.
— Как полагаешь, штурман, за кормой его ставить?
— Можно и за кормой. А можно два сразу по бокам.
— О, дельно говоришь, — радостно воскликнул капитан. — По бокам. Но надо выше ватерлинии, чтобы не мешали по воде плыть.
Старик, кивнул.
— Можно и так. Но лучше съёмные. И управляться они должны тоже от штурвала посредством тросов.
Шхуна развернулась и пошла на громаду скал. Высота некоторых вершин была за два километра.
— Эй, капитан, ты разобьёшь нас. Археологи будут головы ломать — как же этот чёртов Ноев ковчег заплыл на вершину горы.
— Не боись! Не разобью.
Капитан подкрутил рукоять регулятора, и «Медуза» взмыла в вышину. Взошло полная луна, засеребрив поверхность океана. От скорости подъёма захватывало дух.
Вскоре «Медуза» плыла уже над сушей. Замелькали снежные шапки гор под днищем. Арсений снова вынес паруса, судно легло на другой галс и пошло вдоль острова.
Серб положил руку капитану на плечо:
— Теперь скажи, Арсений, что ты намерен делать?
Капитан помолчал и ответил:
— А шут знает.
— Будешь с нами? Останемся здесь, на острове, сделаем его своей базой.
— Не хочу я быть разбойником, — признался капитан.
— Не все корсары разбойники. Мы начнём войну против амфибий. Но для начала разберёмся с сектантами. Сначала с южно-американскими, а там и до африканских доберёмся. А повезет — и целую флотилию соберем.