Джозеф посмотрел сквозь тонированную стенку ближайшего бака, разглядел там плавающий силуэт. Навигатор дрейфовал в баке, блаженно прикрыв глаза и примирившись со всей вселенной. Однако это зрелище не заинтересовало Венпорта, и он зашагал дальше, вниз по пологому склону, туда, где стояли другие емкости.
Норма Ценва понимала суть кризиса в своем собственном, эзотерическом преломлении. Она связалась со своими навигаторами, рассеянными по всей известной вселенной, и готовила их к полету к Салусе Секундус. За приготовлениями наблюдали Драйго и Сиоба, а Джозеф пришел сюда, чтобы поразмышлять. Очень скоро его корабли обрушатся на имперскую столицу.
Из тактических соображений корпус адмирала Харте останется здесь, в качестве козыря для грядущих переговоров. Джозеф любил иметь в запасе несколько вариантов действий. Третий межгалактический корабль останется здесь для обороны Колхара, на случай, если император вообразит, будто арест счетов «Венхолдз» вынудит Венпорта потерять голову и начать военные действия, оставив Колхар без прикрытия.
– Ты должен быть готов к такому повороту событий, Джозеф, – сказала ему Сиоба. – Император Родерик не так прост, как кажется.
– Я разделяю твою осторожность, – ответил на это Венпорт, – но я сомневаюсь, что у Родерика хватит сил на удары в двух направлениях. Даже все его вооруженные силы не смогут надежно защитить Салусу от нашей атаки.
Он сильно на это рассчитывал. Его армия возьмет Салусу в кольцо и поведет долгую осаду, а, когда императора удастся поставить на место, Венпорт великодушно вернет ему все – естественно, в обмен на уступки. Бизнес – эффективный и прибыльный, – и ничего личного. Это все, чего хотел Венпорт, но он не мог допустить, чтобы император по недомыслию или по злой воле продолжал топить империю.
Драйго Роджет нанес короткий визит на Денали и вернулся на межзвездном корабле с тридцатью одним новым кимеком на борту. Когда эти смертоносные чудовища высадятся в Зимии, у императора будет только один выход – капитулировать.
Стоя среди баков с навигаторами, Джозеф обернулся, чтобы посмотреть на разгрузку боевых киборгов. Две фигуры были ему знакомы – Ноффе и Птолемей, сферы с мозгами других навигаторов оставались пока на корабле, готовые к действию сразу после подлета к Салусе. Но эти двое были неутомимы.
Помост бака Нормы был пуст. Она уже отбыла на флагманский корабль флота, в рубку навигатора. Она была готова следовать на Салусу Секундус, чтобы положить конец хаосу, досаждавшему ее любимым навигаторам. Тайное хранилище пряности на Арракисе внушало твердую надежду на стабильность, но процветанию продолжала мешать политическая нестабильность.
Два кимека стремительно приблизились к Венпорту, делая гигантские шаги своими огромными конечностями. Из динамика раздался механический голос администратора Ноффе.
– Директор Венпорт, Птолемей и я хотим поговорить с вами.
– Я здесь и готов говорить с вами, однако двигайтесь осторожнее, чтобы не повредить баки навигаторов.
– Мы умеем ловко управляться с нашими механическими корпусами, – сказал Птолемей, с удивительной грацией идя между навигаторами. Так как Нормы не было, на возвышении освободилось место, где они могли поговорить. Джозеф не испытывал ни малейшей робости в присутствии этих чудовищных механических воинов. Он видел емкость, в которой находился мозг кимека, соединенный множеством проводящих путей с исполнительными элементами корпуса и с сенсорами. Оптические сенсоры были сейчас направлены на Венпорта, который, подбоченясь, смотрел в «глаза» кимеков.
Снова заговорил администратор Ноффе.
– Мы отдали наши умы и навыки тому, чтобы сделать вас сильнее, директор Венпорт. В этом смысл самого существования Денали. Вы собрали нас вместе, потому что у всех нас одни чаяния. Мы все ненавидим Манфорда Торондо.
– Мы хотим увидеть разгром батлерианского джихада, – сказал Птолемей. – Я и Ноффе не слишком довольны тем, что нас собираются использовать для нападения на имперскую столицу. Мы были созданы не для этого, и не император является нашим главным врагом. Это отвлекает наши силы и возможности от главного, распыляет их. Мы не заинтересованы в политических играх и династических спорах. Мы хотим всеми силами атаковать Лампадас, а не Салусу.
Джозеф смотрел на кимеков, испытывая растущее раздражение. У него достаточно дел, помимо того, чтобы ублажать кимеков и яйцеголовых. Но, несмотря на то что первым побуждением было сказать этим наглецам, чтобы они убирались на корабль и делали то, что им велят, потому что именно он, Джозеф Венпорт, принимает ответственные решения, он вовремя взял себя в руки и не стал обострять ситуацию грубостью.
Вместо этого он мягко проговорил:
– Лампадас будет нашей следующей целью, я могу твердо вам это обещать, но император спровоцировал меня на немедленные действия. Моя компания должна выжить, так как в противном случае мы не сможем атаковать даже этих варваров. Если мы не исправим наше финансовое положение, мы, мало того, не сможем завершить создание армии кимеков.
Он улыбнулся.
– Кроме того, когда варвары увидят, что вы шутя расправились с Салусой Секундус, они, без сомнения, затрепещут от страха, понимая, что будут следующими.
Корпуса боевых кимеков поднялись. Начали вращаться орудийные башни, но оптические сенсоры были по-прежнему направлены на Венпорта.
– Очень хорошо, директор, мы поможем вам захватить имперскую столицу.
– А потом атакуем Лампадас, – добавил Птолемей.
Фигуры кимеков зашагали к взлетному полю космопорта, где полным ходом продолжались военные приготовления Джозефа Венпорта.
30
Мой самый ценный дар – это умение исправлять человеческие заблуждения и направлять людей на истинный путь.
После переворота школа ментатов была очищена от скверны и перестроена, и батлерианский вождь очень гордился этим своим достижением. Заместитель главного администратора школы, служивший под началом предателя директора Альбанса, оказался слабым, робким и легко управляемым человеком, и Манфорд считал, что на пост директора нет лучшей кандидатуры.
Еще до переворота многие учащиеся школы были сторонниками батлерианского движения, а остальных сейчас успешно переучивали по новым правилам. После окончания военных действий корпуса школы были перестроены и укреплены. Здания соединили деревянными настилами, установленными на сваях, глубоко вбитых в болотистую зыбкую почву. Украшенные прихотливой резьбой переходы и галереи под сводами арок придавали комплексу школы вид элитного учебного заведения, где учащиеся могут безмятежно предаваться важным размышлениям. Правда, с недавнего времени эти размышления не должны были выходить за рамки ортодоксальных воззрений.
Анари Айдахо принесла Манфорда в школу, чтобы вождь мог воочию увидеть, что там происходит, и Манфорд с первого взгляда полнял, что представлял собой Зендур. Новый директор действительно был сломленным, нервным человеком. Несмотря на то, что Зендур и сам был ментатом, складывалось такое впечатление, что он не в состоянии оценить ситуацию, в которую попал, и не может поместить ее в адекватный контекст. Конечно, Зендур был выкормышем Альбанса и находился под подозрением, но он был нужен на посту директора, как промежуточная фигура, притом что вся программа обучения была коренным образом переработана, учеников в школу теперь тщательно отбирали на основании их философских воззрений, а не по умственным способностям.
Для Манфорда верность и лояльность были самыми важными вещами; все остальное он считал второстепенным.
Зендур, вышедший встречать высокого гостя, сложил на груди руки и низко поклонился Манфорду. Манфорд и без посещения школы знал, что все в ней идет нормально, и визит был лишь чистой проформой. Новый директор и учащиеся извлекли урок из случившегося. Они поняли, что их задача – расчет вероятностей и консультации, а не совершение интеллектуальных революций.
Анари несла Манфорда в наплечной сумке по деревянным переходам. Семенивший рядом Зендур что-то лепетал о новых аудиториях, успехах учащихся и даже об уроках выживания, которые проводились в топи болот. Шаги Анари и Зендура гулко отдавались под сводами резных деревянных галерей.
– Не обнаружились какие-нибудь следы Анны Коррино? – перебил Манфорд рассказ Зендура. – Нет никаких соображений по поводу ее возможного бегства? Никто не видел ее останков?
– К несчастью, на все ваши вопросы могу ответить только отрицательно, – ответил Зендур, – но Анна никогда не отличалась ни силой, ни крепким здоровьем. Если она бежала в болота, то у нее не было ни единого шанса выжить.
– Вы, как ментат, хорошо разбираетесь в теории вероятностей, а значит, понимаете, что шансы есть всегда, как бы малы они ни были. Император Родерик опасается, что я могу иметь какое-то отношение к исчезновению Анны. Если я смогу вернуть императору Анну Коррино, то смогу и снискать его благодарность и готовность к сотрудничеству, а именно это мне сейчас крайне необходимо.
Анари недовольно возразила:
– Император Сальвадор не был нужен нам как союзник. Мы просто заставляли его делать то, что было нужно нам.
– Родерик сильно отличается от своего брата, – отпарировал Манфорд, но, не желая посвящать Зендура в свои тайны, не стал говорить о своих опасениях. Задевать Родерика было опасно, он, в отличие от Сальвадора, насквозь видел все теневую сторону батлерианского движения.
То, что новый император не пригласил Манфорда на свою коронацию, было явным и преднамеренным оскорблением. Но это было объяснимо: Анна пропала во время осады школы ментатов, а юная дочь Родерика была убита разбушевавшейся толпой. У императора было достаточно оснований ненавидеть батлерианцев. Хуже того, он мог объединиться с директором Венпортом в попытке истребить движение, а это было уже очень серьезно.