– У нас мало времени, – объявил Харте. – Скоро Колхар опомнится, соберется с силами и уничтожит этот корабль. Надо вывести его отсюда.
– Запускаем двигатели, свертывающие пространство, адмирал. Курс на Салусу Секундус.
Харте подошел к баку навигатора.
– Как твое имя?
– Навигатор.
– Как твое человеческое имя?
– Имя? – существо в емкости задумалось, стараясь пробудить погребенное в глубинах памяти прежнее имя. – Добрек… – вспомнил он, – но сейчас меня зовут навигатором. Это единственное верное имя.
Палуба под ногами Харте гудела и сотрясалась. Императорские корабли продолжали вести огонь по корпусу, стараясь не повредить двигатели и системы управления. Огромный корабль вынесет их с орбиты даже с пробоинами в борту, погрузит в свернутое пространство и доставит на Салусу.
– Передайте всем нашим, что мы захватили рубку перевозчика и скоро будем дома, – приказал Харте своим офицерам связи, а затем велел пилотам активировать двигатели Хольцмана. Палуба завибрировала – на этот раз от исполинской работы набирающих энергию двигателей.
Навигатор Добрек моргнул своими огромными нечеловеческими глазами.
– Вы не умеете прокладывать маршруты. Это очень опасно, вести межзвездный корабль, не опираясь на способности навигатора.
Адмирал вспыхнул.
– Ну, так веди нас. В противном случае ты рискуешь погибнуть вместе с нами. Выбор за тобой.
– К нам приближаются перехватчики Венпорта, – сообщил офицер с наблюдательного пункта. – Если они сумеют повредить двигатели Хольцмана, мы навсегда застрянем здесь. Надо уходить.
– Включайте двигатели на полную мощность, – рявкнул адмирал и повернулся к навигатору. – Если ты считаешь, что курс надо подправить, то скажи нам об этом.
Работающий двигатель электризовал атмосферу, в корабле запахло озоном.
Добрек молчал, оценивая данные.
– Предлагаю немного изменить курс, чтобы не столкнуться с двойной звездой, которая окажется у нас на пути, – произнес Добрек и сообщил координаты.
– Как я могу быть уверенным, что ты не поведешь нас прямо на какое-нибудь солнце?
– Вам придется рискнуть. Поверьте, я так же, как и вы, не хочу умирать. Вселенная велика, и мне очень хочется увидеть и другие ее уголки.
Харте внимательно посмотрел на уродливое существо в емкости, но не смог прочесть ничего по странному лицу мутанта. Он повернулся к своему навигатору и крикнул:
– Поменяйте курс так, как говорит Добрек.
Солдат тяжело вздохнул и внес изменения в программу курса.
Корабли Венпорта стремительно приближались, и Харте ободряюще кивнул солдату. Тот доверял своему командиру и, решившись, включил двигатели Хольцмана.
Корабль свернул пространство и исчез с околопланетной орбиты Колхара.
41
Демон одного человека может оказаться ангелом для другого.
Император Родерик Коррино I. Обдумывая недавнюю осаду Салусы, вспоминая, как близок он был к утрате титула, император не мог до конца поверить в то, что Венпорт напал на него, напал на империю, чтобы отнять у него, Родерика, трон.
Манфорд Торондо и его батлерианцы спасли императора, но теперь Родерик с ужасом представлял себе, какой платы за это потребует Торондо. Его фанатики могут оказаться намного хуже, чем мятежный директор Венпорт.
Стоя возле высокого окна своей резиденции, глядя на деловую суету центра Зимии, он напомнил себе, что, несмотря на бренность его собственного существа, именно он, Родерик Коррино, ответственен сейчас за судьбу цивилизации, за ее будущее. Прошло уже больше восьмидесяти лет с тех пор, как в битве за Коррин человечество сбросило ярмо самого злейшего врага человеческой цивилизации – ярмо мыслящих машин, поработивших людей.
Почему мы с таким упорством сами творим себе врагов?
Батлерианцы явились спасать Салусу отнюдь не из альтруизма или верности дому Коррино. Несомненно, Манфорд преследует свои цели – он хочет выдвинуть в обмен за спасение свои требования и сделать императора послушной марионеткой. Сальвадор, конечно, согласился бы на все условия, но он, Родерик, не так малодушен.
Предстоявшая встреча могла оказаться опаснее нападения Венпорта.
Батлерианские корабли висели на ближней орбите, и само их присутствие воспринималось как угроза, несмотря на то, что Манфорд униженно просил Родерика о встрече и праздновании избавления от опасности, на котором Манфорд настаивал по праву освободителя.
Вся эта ситуация выводила Родерика из себя, заставляя буквально скрежетать зубами, он сейчас не мог просто прогнать Манфорда или оскорбить его отказом – Торондо стал ключевой фигурой в имперских играх. Конечно, эти батлерианские посудины давно и безнадежно устарели, но их было очень много, и по огневой мощи они превосходили императорский флот, поэтому играть придется осторожно.
Император отправил на флагманский корабль Торондо челнок с почетным караулом, и скоро этот челнок с освободителем на борту приземлится на площади перед императорским дворцом. Челнок доставит в Зимию только батлерианского вождя и его небольшую свиту. Манфорд собирался приземлиться в сопровождении дюжины своих кораблей, но Родерик отказал ему в этом. К Зимии может приблизиться только флагман. Надо сохранить хотя бы видимость контроля над ситуацией. Манфорд думал несколько бесконечно долгих мгновений и только после этого дал свое согласие. Родерик даже стал опасаться, что ему придется прибегнуть к угрозам сбивать все «праздничные» батлерианские суда, которые осмелятся приблизиться к Зимии.
На площади между тем собралась огромная толпа последователей Торондо, и люди продолжали прибывать. Многие приземлились за границей запретной зоны и пришли сюда пешком, преодолев много километров. Другие уже находились в столице и явились на зов своего вождя и полубога, радуясь его победе над Венпортом.
Из окна Родерик видел, как люди заполняют гигантскую дворцовую площадь. Батлерианцы несли красно-черные знамена, на которых был изображен кулак, красный кулак, сжимавший черную шестеренку. Император понимал, что, когда Манфорд приземлится и выйдет к толпе, она будет приветствовать его как героя-победителя, хотя Родерик знал, что Венпорт бежал сам, трусливо уклонившись от боя. Император пока не понимал истинной причины отступления мятежного директора.
Баланс сил был очень хрупким. Родерик понимал, что Манфорд легко сможет побудить толпу к самым безумным действиям, если почувствует себя оскорбленным. Надо радушно и с почетом принять его; в конце концов, у них все же есть общий враг.
Интересно, но тот же аргумент использовал и изменник Венпорт.
Да, он, Родерик Коррино, поблагодарит Манфорда за его усилия, но все же деликатно напомнит, кому на самом деле принадлежит власть в империи. Император обставил аудиенцию жесткими условиями, предложив, чтобы встреча прошла с глазу на глаз – два важных человека будут вдали от беснующейся толпы обсуждать важные государственные дела. В виде исключения император разрешил Манфорду взять с собой свиту – не более четырех человек.
Толпы фанатиков этого человека ответственны за смерть ненаглядной Нанты, как и почти несомненно за исчезновение сестры после разгрома школы ментатов. Манфорд, правда, всячески открещивается от своей причастности к исчезновению Анны, но теперь у Родерика есть узнающая правду, и можно надеяться на правдивые ответы. Тогда и станет ясно, насколько Манфорд заслуживает благодарности…
Родерик поправил орденскую ленту на парадном мундире и вышел на балкон в тот момент, когда челнок приземлился в центре дворцовой площади.
Свита бросилась к открывшемуся люку, из которого вышла рослая женщина – мастер меча, – несущая на плечах Манфорда Торондо. Батлерианский вождь был наряжен в пышную безвкусную форму с черно-красными шевронами и эполетами. На голове Торондо красовалась старомодная армейская шляпа, увенчанная плюмажем.
Толпа восторженно приветствовала своего кумира. Манфорд благосклонно кивнул ей, а потом, подняв голову, окинул взглядом золотой купол императорского дворца. Он поднял руку, приветствуя стоящего на балконе Родерика, и император машинально ответил ему тем же. Рев толпы усилился. Люди приняли этот ничего не значивший обмен жестами, как свидетельство великой дружбы и крепкого союза между этими людьми.
Анари Айдахо направилась к помосту, с которого Манфорд намеревался обратиться к своим сторонникам, но – согласно приказу Родерика – охрана перехватила мастера меча и направила ее с Манфордом ко входу во дворец, чтобы вождь еще сильнее не завел и без того возбужденную толпу.
Родерик и Хадита заняли свои места в аудиенц-зале, ожидая появления Манфорда. У Хадиты был озабоченный вид, когда она села на трон рядом с Родериком. Фиелла заняла место в двух шагах справа от императора и застыла в многозначительном молчании. Гофмейстер Баким встал у тронного возвышения вместе с двумя советниками.
Усевшись на кристальный трон, Родерик постарался сосредоточиться и принялся нервно барабанить пальцами по подлокотнику трона. Заметив это, Хадита шепнула:
– Наступили трудные времена, мой супруг, но нам необходимо выказать этому человеку хотя бы малую толику уважения. Его корабли изменили ход сражения. Если бы не Манфорд, Джозеф Венпорт принудил бы тебя к отречению. Мы оба прекрасно это понимаем.
– Да, ты права, и я сделаю все, что нужно, но не более необходимого. Да, Манфорд Торондо помог нам в этом случае, но кризис, поразивший империю, почти целиком и полностью на его совести.
Когда вождь батлерианцев приблизился к входу в аудиенц-зал, Родерик приказал гвардейцам охраны открыть высокие двойные двери. Вошла Анари Айдахо, неся на плечах безногого Манфорда Торондо. Рядом с ним семенил лысый священник Хариан. Вопреки требованию Родерика, вождя сопровождало не меньше дюжины его сторонников. Они тоже попытались проникнуть в тронный зал. Некоторые даже пытались оттолкнуть Анари, но она прочно удерживала Манфорда. К дверям бросились императорские гвардейцы, чтобы отсечь лишних людей и не пустить их в тронный зал.