ась такой красивой. И внезапно стала такой хрупкой, уязвимой.
– Давико…
– Подожди.
Я приоткрыл дверь и выглянул наружу. Выскользнул в коридор, медленно затворил дверь, поморщившись от скрипа петель. Замер, вглядываясь в тени, вслушиваясь в тишину. Ничего. Темнота. Мое дыхание клубилось в холодном воздухе. Дверь за спиной со щелчком распахнулась. Челия, в ночной сорочке. Я хотел сказать ей, чтобы вернулась в комнату, чтобы держалась подальше, но ее лицо было решительным. Я жестом велел подождать.
Неужели кто-то шпионил за нами? Видел, как я прокрался в ее комнату? Слуга? Стражник? Неужели наш секрет уже известен?
– Крыса? – шепотом предположила Челия.
Я взмахом руки заставил ее умолкнуть, продолжая напрягать глаза…
Вон там.
Человек в темном дверном проеме, незаметный, словно часть самого палаццо.
Каззетта.
Ну, конечно же.
Мне не нужно было видеть его лицо; заметив его, я сразу понял, что все наши тайны погибли. Нахлынул стыд, ведь я пошел против воли семьи, и захотелось провалиться сквозь плиты или убежать прочь. Однако я знал, что не стану прятаться. Я мужчина – а значит, отвечу за свои поступки и не буду просить прощения. Я сделал выбор.
Однако Каззетта не пошевелился, чтобы укорить меня за прегрешения с Челией. Он ничего не сделал.
– Каззетта?
Я нерешительно шагнул к нему, всматриваясь: уж не обманули ли меня глаза, не шутка ли это разума, не фантомное ли чувство вины?
Еще шаг.
– Каззетта?
Он не шевелился.
Я шагнул опять – и ахнул.
Блеск металла. Блеск глаз, распахнутых в кромешном изумлении.
Я никогда не забуду этого мгновения. Как увидел Каззетту, укрывшегося в тенях, но не по своей воле. Его глаза казались белыми в лунном свете, но изо рта бежала черная струйка. Он висел на двери, как костюм. Кто-то вогнал ему в рот кинжал с такой силой, что пригвоздил его голову к двери.
А его меч не покинул ножен.
Позади меня ахнула Челия. Все происходило будто во сне. Я вытащил кинжал изо рта Каззетты и позволил мертвецу сползти на пол. Каззетта убит. В нашем собственном палаццо. Беззвучно.
Это казалось невозможным. Но его труп лежал передо мной.
– Кто мог это сделать? – прошептала Челия.
Я покачал головой. У меня тряслись руки. Я не сомневался, что Каззетта следил за мной, крался, как кошка за мышью, когда я шел к Челии. Но кто-то крался за самим Каззеттой. И подловил его, шпионившего за нами.
Однако в это трудно было поверить. Разве кому-нибудь удавалось застать Каззетту врасплох? Его меч остался в ножнах. А кинжалы – в рукавах.
Меня окатила ледяная волна понимания.
– Он доверял!
Он доверял своему убийце. И это могло означать лишь одно…
– Нас предали, – убежденно произнесла Челия. – Это означает, что нас предали.
Глава 44
Снизу, со двора, донесся крик, за ним последовал лязг стали. Мы выскочили на балкон. Аган Хан и наши стражники бежали через куадра, скрываясь среди колонн. Опять крики. Звон стали там, где исчезла стража.
– Ко мне! – кричал Аган Хан. – Ко мне!
– Тревога! Тревога!
Зазвонил колокол. Гулко и резко, предвещая рок.
– Тревога! Тревога!
Крики раздавались по всему палаццо, который просыпался, осознавая опасность.
– Одевайся! Возьми свой меч! – велел я Челии, вытаскивая из ножен меч Каззетты.
Я покрутил его, пытаясь привыкнуть. Жалея, что из одежды на мне одни бриджи. Тут не помешали бы кольчуга, щит – любая защита.
Сонные слуги высыпали во двор, на балконы. Снова зазвенела сталь, звуки боя и громкие крики доносились с куадра премиа. Человек завизжал, как раненое животное, и умолк. Секунду спустя перестал звонить колокол.
Челия вернулась в бриджах для верховой езды, с мечом в руке.
– Кто на нас напал? Все кончилось?
Тишина была странной.
– Не знаю.
Мне не нравилась эта тишина, окутавшая наш дом.
– Возвращайся в свою комнату. Запрись.
– Я не буду прятаться, как мышь, – огрызнулась Челия.
Наш спор был прерван звоном стали и стуком копыт по камню.
– Держись рядом.
Мы побежали на голос отдававшего приказы Агана Хана, через коридор к садовому куадра. Свернув за угол, споткнулись о служанку Сиссию, лежавшую, словно тряпичная кукла, на плитках пола. Ей вспороли живот. Кровь была повсюду. Я замер, уставившись на труп.
Казалось, звуки боя доносятся издалека, с куадра премиа, но здесь были мертвецы. Каззетта. Сиссия.
– Ко мне! Ко мне! – услышал я крики отца. – Держите ворота!
Все больше наших людей выбегали из своих комнат, спускались по лестницам и устремлялись в сады. Слуги, стражники, гости. Многие с мечом или кинжалом, кто-то с кочергой. Мы с Челией кинулись к ним. Наши стражники собирались вместе, на ходу застегивая доспехи. Внезапно я пожалел, что с нами нет Полоноса и Релуса.
В арочном проходе возник Аган Хан, окровавленный, но живой.
– Ко мне! – прокричал он.
Четверо всадников в полном боевом облачении ворвались в сады, сверкая клинками. При виде их я с облегчением выдохнул. На нагрудниках красовался волк. Люпари! Наши союзники!
Вот только они не осадили коней.
А направились прямиком к Агану Хану.
Тот рухнул под натиском лошадей, а всадники кинулись на нас. Все бросились врассыпную. Я схватил Челию. Мы нырнули за садовые вазы и низкую стену, ища спасения в тенях портика. Люпари сделали круг и вернулись к Агану Хану. Удивительно, но тот снова поднялся, шатаясь, однако не выпустив оружия…
Люпари взмахнул мечом. Голова Агана Хана отделилась от тела.
Я затащил Челию глубже в боковой проход, ведущий в кухни. Новые всадники ворвались в куадра, они кружили, охотясь на наших разбегающихся стражников. Слышались вопли и удары стали о сталь. По всему палаццо кипели схватки, группы люпари сражались с нашими людьми, то появляясь, то исчезая из виду.
Новые люпари, на этот раз пешие, ворвались в проход. Джанна выскочила из своего укрытия за декоративной урной и побежала в нашу сторону. Солдат догнал и схватил ее. Сорвал с нее одежду, вопя от похоти. Мелькнул нож чести. Солдат выругался, а Джанна рухнула с перерезанным горлом. Она лежала на мраморе неподалеку, глядя на нас, укрывшихся в тенях. Ее губы зашевелились, но с них не слетело ни звука. Глаза остекленели. Она умерла.
– Библиотека, – прошептал я. – Тайный проход.
Челия кивнула. Мы дождались, когда появится возможность, метнулись через садовый куадра и взбежали по лестнице. Наверху обнаружили Ашью. Она лежала у стены, из живота торчал меч, одежда пропиталась кровью. Рядом валялся ее нож чести, а также чужак. Он заколол Ашью, но она успела отомстить, прежде чем умерла. Ее глаза смотрели в пустоту, но вдруг, к моему изумлению, она пошевелилась. Повернула голову. Сосредоточила на мне взгляд.
– Беги, – прохрипела она. – Беги, Давико.
Кровь потекла по ее губам.
– Кто это? Кто на нас напал?
Ашья обмякла. Умерла.
– Давико! – воскликнула Челия.
Я повернулся и подбежал к ней. Внизу десятки людей врывались через главные ворота в куадра премиа. Все больше и больше. Мощные створки были широко распахнуты, и солдаты рекой текли внутрь, прямо в сердце палаццо. Я узнал цвета люпари и…
– Мерайцы, – мрачно произнесла Челия.
Я смотрел, онемев от потрясения. Это была правда. Синий и золотой, цвета Мераи. А миг спустя в воротах появился силуэт. Парл Руле. Вальяжно вышагивающий в своей ребяческой манере. Я испытал такую ярость, что едва не прыгнул с балкона, но Челия оттащила меня назад.
– Най, Давико! Мы должны бежать! Мы проиграли!
Всюду вокруг нас умирали мужчины и женщины. Моя семья. Наша стража. Слуги, многих из которых я знал всю жизнь. Их рубили мечами. Я смотрел на резню, застыв на месте. Онемев от ужаса и смятения. В этом не было никакого смысла…
Челия дернула меня за руку.
– Мы проиграли, Давико! Проиграли! – Она дернула сильнее, вырывая меня из оцепенения. – Мы должны бежать!
И мы побежали.
Задыхаясь, мы вновь пересекли садовый куадра и помчались вверх по лестнице, направляясь к библиотеке и тайному проходу. Каззетта научил меня, как им пользоваться. А еще там был драконий глаз. Я чувствовал, как он зовет меня. Чувствовал, как вспыхивала душа дракона, когда гибли люди. В нем есть сила. В нем есть возмездие.
Из коридора выскочил солдат в доспехах, преграждая нам путь.
– Маленький господин! – завопил он, поднимая меч.
Его крик эхом разнесся по палаццо и был подхвачен:
– Маленький господин! Маленький господин!
Еще два солдата выбежали в коридор, чтобы присоединиться к товарищу. На каждом были тяжелые доспехи с эмблемой люпари. Каждый держал меч и кинжал.
Я шагнул назад и опустил меч Каззетты, изображая смятение. Сделал еще шаг, пряча кинжал.
– Ай! Люпари! – воскликнул я. – Хорошо! Вы должны помочь…
Они не дали мне закончить, а просто кинулись в атаку. Меня спасло лишь то, что они сочли маленького господина слишком легкой добычей. Я уклонился от выпада первого, вскинул кинжал и вонзил его в просвет в боковой части нагрудника. Челия была рядом, ее меч мелькал в воздухе. Я услышал, как умер ее противник, а затем выдернул кинжал из своего. Последний солдат опасливо отступил. Мы обошли его кругом. Он смотрел на нас, как гадюка, готовая ужалить, но был слишком умен, чтобы драться с нами в одиночку. У нас за спиной зазвучали его призывы:
– Маленький господин! Я его нашел! Маленький господин! Ко мне! Ко мне!
– Они хотят тебя убить, – выдохнула Челия.
– Они хотят убить всех нас.
Но в этом определенно не было смысла. Почему мерайцы напали на нас? Как им удалось подкупить люпари? Все это смешалось в моей голове. Мерайцы должны были вот-вот получить крупные ссуды, богатое приданое, союз с Наволой. Неужели они взяли с собой войско не в качестве почетной стражи, а как захватчики? Это казалось невероятным. Они не могли рассчитывать…
– Калларино, – понял я, испытывая дурноту. – Он заключил союз с Мераи.