Кровь бросилась мне в голову. Я покраснела.
– Значит, ты слышал его прошлой ночью?
– И рад, что могу отработать свое пребывание на корабле. Я так и не научился просить милостыню. – Кашмир передернул плечами. – К тому же, как вы сами сказали, это все ради любви.
– Любви? Это всего лишь разновидность наркомании.
Кашмир вздохнул, но спорить не стал. Мы долго сидели молча, пока наконец в каюту не ворвался легкий бриз, зашуршав страницами из книг, развешанными на стенах. Я окинула взглядом ворованные безделушки.
– Кашмир, ты хороший вор, – заметила я.
– В смысле – мастер своего дела? Или вы хотели сказать, что я вор, но при этом хороший человек?
– Не придирайся к словам. Мы оба знаем, что ты считаешь себя достаточно ловким и хитрым, чтобы украсть миллион долларов в золотых и серебряных слитках.
– И что я достаточно глуп, чтобы пойти на это, – усмехнулся Кашмир.
– В таком случае тебе ведь не составит труда похитить небольшой лист бумаги?
– Вот вы о чем… Умно.
– Конечно, капитану это не понравится.
– Как сказать.
– И от чего это зависит?
– От того, удачной ли будет попытка.
– А ты сомневаешься в том, что у нас все получится?
– Нет. Но я не уверен в том, что нам следует это делать. Мне кажется, вам уже надоело помогать ему.
– Но это в любом случае менее опасно, чем пытаться украсть золото из королевских хранилищ.
Кашмир долго молчал, изучающе глядя на меня.
– И чего же вы хотите? – наконец спросил он.
– Ну… – Я вздохнула. – Если он ради карты готов на что угодно, то пусть лучше ведет переговоры с нами, чем с мистером Д. и его коллегами.
В глазах Кашмира мелькнула веселая искорка:
– Я вижу, вы хорошо понимаете закон джунглей, амира.
В моем сердце вспыхнула надежда:
– Так ты сделаешь это?
– Для вас?
Я заморгала, не зная, что ответить, и понимая, что, с моей стороны не слишком великодушно обращаться к Кашмиру с подобной просьбой. Но, к счастью, он не стал дожидаться ответа и сказал:
– Ладно, я попробую.
– Спасибо!
Я радостно обвила Кашмира руками и сдавила, что было сил.
– Вы меня задушите! – засмеялся он.
– Извини. – Я разжала объятия и сделала шаг назад. – И как же мы это сделаем?
– Остыньте немного, мисс Двойная Мораль.
– Мне кажется, если сравнивать кражу карты и кражу золота из королевской казны, с точки зрения закона, первое преступление не такое уж серьезное.
– Похоже, вы никогда не имели проблем с законом. Ой! – Кашмир согнулся пополам, делая вид, будто мой тычок в солнечное сплетение лишил его возможности дышать. – Ну ладно, ладно. Пока я еще ничего не знаю, но постараюсь что-нибудь придумать. Полагаю, лучше всего провернуть это дельце во время бала. По-моему, вы говорили, что вам нужен кавалер?
Глава 15
ПЕРВОЕ, ЧТО Я ПОЧУВСТВОВАЛА, ПРОСНУВШИСЬ УТРОМ, – как дыхание Кашмира щекочет мне ухо.
Мы с ним проговорили почти до утра, а когда закончили, я, казалось, только на минутку прикрыла глаза, а открыла их только через несколько часов. Кашмир лежал, обняв меня одной рукой. Несколько минут после пробуждения я лежала неподвижно, не решаясь освободиться. За это время я успела внимательно рассмотреть его руку, находившуюся в паре дюймов от моего лица – расслабленные пальцы, костяшки на тыльной стороне ладони, покрывавшие их небольшие белые шрамы. Мне было стыдно за то, что я лежу рядом с Кашмиром, и в то же время приятно.
Вскоре раздался звук тяжелых шагов, грохочущих по палубе. Наверное, это проснулся капитан. Я успела вскочить за секунду до того, как Слэйт распахнул дверь.
– Вставай, Каш, уже поздно… – начал он и осекся, стоя на пороге с открытым ртом.
Кашмир открыл глаза, и я почувствовала, как его тело мгновенно превратилось в сжатую пружину. Но Слэйт смотрел не на него, а на меня. Чудовищным усилием воли я подавила желание начать оправдываться. Слэйт сделал глубокий вдох, затем резко выдохнул и переступил с ноги на ногу. Взгляд его блуждал по каюте – он явно избегал зрительного контакта со мной.
– Даю тебе пятнадцать минут, Кашмир, – сказал Слэйт и тихо притворил за собой дверь.
Я торжествующе рассмеялась, но у Каша вид был сконфуженный и, пожалуй, даже слегка испуганный.
– В чем дело? – удивилась я. – Все могло быть гораздо хуже.
– А могло и лучше, – пробормотал он, сняв рубашку и швырнув ее в угол.
– Да какая разница? Все равно ты ему нужен.
– Я беспокоюсь не за себя! – бросил Кашмир, роясь в платяном шкафу. – Мне страшно подумать, что неприятности могут возникнуть у вас.
– Неприятности? Из-за этого? Но ведь между нами ничего не было. А даже если бы и было, не Слэйту читать мне мораль. И потом, ничего особенного не произошло.
Кашмир достал из шкафа свежую рубашку, надел ее и стал застегивать.
– Знаю, – кивнул он. – Я ведь находился здесь, если помните.
Щеки мои загорелись.
– Кстати, куда вы со Слэйтом собираетесь? – поинтересовалась я.
– Уверен, вы сможете догадаться сами, – произнес Каш, продевая запонки в рукава.
– Вынюхивать, где ходы и выходы в королевских хранилищах?
– Я бы предпочел другие слова. Скажем так: мы отправляемся на разведку.
– Смотри, не попадись. Не хватало только, чтобы ты угодил в тюрьму.
– За что? За государственную измену? – уточнил он, причесывая растрепанные волосы гребнем. – За это нас в тюрьму не посадят.
– Правда?
– Нас просто пристрелят.
– Да, а успокоить ты умеешь.
– Я стараюсь видеть плюсы в любой ситуации. – Кашмир засунул большие пальцы за брючный пояс. – Ну, а теперь, если вы не очень жалеете по поводу того, что между нами ничего не произошло…
Я бросилась из каюты прочь, а вслед мне донеслись раскаты веселого смеха.
День выдался чудесным. Голубой купол неба, чуть бледнея у горизонта, отражался в сапфировой глади бескрайнего моря, делая ее синеву еще более сочной и глубокой. На песчаную отмель накатывались ровные белопенные валы, а чуть дальше от берега, у кораллового рифа, теснились рыбацкие каноэ. Воздух был кристально чист и прозрачен. Легкий ветерок покрывал зеркальные воды лагуны едва заметной рябью.
Би и Ротгут ремонтировали рыболовную сеть. Увидев меня, Ротгут широко улыбнулся.
– Отправляйся готовить завтрак, – сказала, легонько пихнув его, Би.
– Еще рано! – возмутился тот.
– Приготовь что-нибудь такое, на что нужно много времени.
Ротгут закатил глаза и зашагал на камбуз. Проходя мимо меня и направляясь к палубному люку, он ободряюще поднял вверх большие пальцы.
Стараясь не наступить на сеть, я сняла свою просохшую одежду, теплую от солнечных лучей.
– Вижу, слухи на борту распространяются быстро, – промолвила я.
– В этом нет ничего удивительного, – усмехнулась Би. – Между прочим, у этого парнишки совсем нет скота.
– И что?
– И то. Чтобы жениться на Айен, я заплатила выкуп в тринадцать коров, хотя цена составляла только десять. Но ты бы видела, как она танцует! Она двигалась так, словно…
– Знаю, знаю, – кивнула я, прервав Би. У меня не было времени выслушивать всю историю. – Но мы с Кашмиром просто друзья.
Она поджала губы и посмотрела на меня с недоверием.
– Да-да, не сомневайся, – подтвердила я. – И к тому же танцую я просто ужасно.
– Наверное, тебе следует раздобыть хоть немного скота.
– Где же, интересно, я буду его держать?
– Скот – метафора, обозначающая некую материальную ценность, Никси.
– Понимаю, – кивнула я и рассмеялась. – Извини.
– По крайней мере, до тех пор, пока ты не устроишься где-нибудь в таком месте, где будет достаточно травы.
Я замерла, держа в руках стопку просохшей одежды.
– А кто сказал, что я собираюсь где-то обосноваться?
– К этому стремятся большинство людей.
– Но не ты.
– Я тоже стремилась. Но теперь у меня не осталось скота ни в прямом смысле, ни в переносном. Как же я могу жениться? К тому же Айен будет ревновать. – Подмигнув мне, Би потянула за веревку, затягивая очередной узел, и веревка лопнула у нее в руках. – Ох! Айен, прекрати! Видишь, что творится, Никси?
– Никакой скот мне не нужен, потому что нигде обосновываться, как ты выражаешься, я не собираюсь.
Би фыркнула.
– И нечего надо мной смеяться.
– Я вовсе не смеюсь. Это Айен.
– А ей давно пора перестать хулиганить, – сказала я, снимая с бортового ограждения последнее платье.
– Я ей то же самое говорю, да разве она послушается? – Би покачала головой. – Меня никто не слушает. Возможно, тебе следует спросить совета у твоей матери.
Я нервно сглотнула:
– Она не разговаривает со мной так, как Айен с тобой.
– Тогда я попрошу капитана, чтобы он побеседовал с ней.
– С ним она тоже не говорит.
– Ошибаешься.
– Значит, он тоже не прислушивается к ее советам.
Из люка на палубу поднялся нарядно одетый Кашмир. Не обращая внимания на наши взгляды, он направился к капитанской каюте и постучал в дверь. Она открылась, и Кашмир вошел внутрь. Мы замерли, ожидая, что из каюты раздастся возмущенный крик, но этого не случилось.
– Хорошо, что твой отец не возражает, – произнесла Би.
– Не произошло ничего такого, против чего он мог бы возражать!
Я отнесла высохшую одежду в свою каюту. Потом взяла из чистой стопки желтое платье из набивной ткани с цветочным рисунком, которое шло мне больше, чем сарафан. Надев его через голову, я задумалась. Предположения Би почему-то вызвали у меня раздражение, хотя они были вполне естественными. Я провела в каюте Кашмира ночь. С точки зрения остальных членов экипажа, это свидетельствовало о наших отношениях – даже если за всю ночь мы с ним даже не поцеловались.
Кстати, ночью был один момент, когда это могло произойти. Каш отпустил какую-то шутку. Я повернула голову, чтобы ответить, и наши взгляды встретились. В ту секунду передо мной открылись новые, неизведанные горизонты. Какие неведомые мне земли, какие миры могла бы я открыть, если бы преодолела разделявшие нас несколько дюймов? Да, я помнила совет отца, который он повторял множество раз, – не сближаться слишком сильно с другими людьми. Однако искушение было очень сильным. Каш, наверное, ощутил то же, что и я. Глаза его расширились, но он не наклонился вперед, хотя и не отвернулся. Счел, что принять решение следовало мне.