Миссис Китти Харт выразила бурную радость по поводу знакомства с нами. Сходство между матерью и сыном было очевидным, но я отметила, что взгляд Блэйка казался более искренним.
– Капитан корабля! Боже, как романтично! – воскликнула она, приветствуя Слэйта и делая учтивый реверанс. – Сколько же приключений, наверное, вы пережили, путешествуя по морям и океанам! Замечательно, что ветры и течения принесли ваш корабль к этим берегам, а вас – на наш маленький праздник!
– Я тоже очень рад, – сказал отец и, поклонившись, коснулся губами руки хозяйки.
– Вы не представляете, как я счастлива, что вы с нами, сэр! Хорошо, что траур закончился вчера. Вы только представьте – если бы принцесса умерла на день позднее, мы бы пропустили полнолуние, и пришлось бы отложить вечеринку на целый месяц. Эти плакальщицы навевали такую тоску!
Слэйт пожал плечами.
– Здравствуйте, мисс Сонг. С вами я тоже очень рада познакомиться, – проворковала миссис Харт. – Мой сын часто говорит о вас.
Я ждала этого приветствия – и быстрого взгляда, каким хозяйка окинула меня с головы до ног.
Блэйк отвесил официальный поклон.
– Позвольте, – произнес он и поднял в обеих руках гирлянду цветов.
– Да-да, конечно, – сказала я, наклонив голову. Прохладные лепестки коснулись моей шеи. – Они такие красивые.
– Цветки охии священны. Они символизируют Пеле.
– Богиню вулканов? – уточнила я.
– Именно. Ту, что создает и уничтожает.
– Большое спасибо.
– Это один из немногих дикарских обычаев, которые мы переняли у местных, – с радостной улыбкой объяснила миссис Харт и перевела взгляд на Кашмира, также в одно мгновение осмотрев его всего – от волос до начищенных туфель. – Добро пожаловать, сэр! Скажите, вы действительно араб? Мой сын рассказывал, что вы учите свою воспитанницу математике и танцам. Неожиданное сочетание!
– Оно в самом деле необычное, – промолвил Кашмир, целуя хозяйке руку. На его щеках появился румянец.
– Может, позднее покажете мне несколько па? – продолжила миссис Харт. – Мы здесь на островах из года в год танцуем одно и то же. Всегда интересно разучить что-нибудь новое.
Нас проводили в главный зал, который был убран цветами так, словно в доме проходила свадьба… или похороны. Кашмир небрежно приподнял гирлянду на моей шее и наклонился, делая вид, будто нюхает яркие лепестки.
– Молодой мистер Харт что-то подозревает, – прошептал он и вернул гирлянду на место. – Но что – не могу понять. Значит, вы сообщили ему, что я учу вас танцам и математике?
– Вроде того. – Я осматривалась, тщательно изображая на лице восхищение, но в то же время боковым зрением следила за Кашем. – Его мать флиртовала с тобой?
Он озорно подмигнул.
– Пока это единственное наше достижение, – заявил Кашмир. – Впрочем, ночь только начинается.
Пока мы бродили по залу, я пыталась мысленно составить план дома. Снаружи он был прямоугольным, а фасад и главный вход, через который мы прошли внутрь, были обращены на восток. В главном зале три массивные двери из красного дерева выходили на юг, еще одна – на север. Западная стена зала была снабжена двойными дверями, из-за которых на нас накатывались волны музыки и смеха.
Я лихорадочно пыталась сообразить, за какой из дверей могла находиться интересовавшая нас карта, но с ходу определить было невозможно.
Выйдя из зала через открытые настежь двойные двери, я чуть не раскрыла рот от изумления. Мы с Кашмиром оказались на вымощенной камнем и освещенной множеством китайских фонариков большой террасе, а за ней простиралась огромная ухоженная лужайка, залитая лунным светом. Вдоль одной стороны веранды вытянулся огромный стол, уставленный тарелками с блюдами европейской кухни: бисквитами из пшеничной муки, пышными пирогами с луковой начинкой, треугольными сандвичами с ломтиками огурцов, кусками рыбного филе с лимонным соусом, жареными цыплятами, покрытыми коричневой хрустящей корочкой, котлетами из крабового мяса и множеством видов пудинга. Из местной еды здесь были только половинки кокосовых орехов, наполненные ассорти из фруктов, да большое блюдо с молодыми тростниковыми побегами.
На дальней стороне лужайки я увидела сколоченную из досок и украшенную гирляндами цветов сцену, а на ней – вовсю трудившийся струнный квартет. Гости танцевали прямо на траве – чопорные мужчины в темных костюмах, с напомаженными волосами, женщины в платьях, каждое из которых представляло собой произведение портновского искусства. Интересно, что бы сказала Би об этих женщинах и об их танцах?
– Чему вы улыбаетесь, амира? – спросил Кашмир.
– Все это очень красиво. А чему улыбаешься ты?
– Просто так. Давайте потанцуем? – продолжил он и, протянув мне руку, закружил меня в вальсе.
Па были мне хорошо знакомы. Я сделала все возможное, чтобы освоить наиболее популярные в высшем обществе танцы последних нескольких веков человеческой истории. Но у меня в отличие от Кашмира не было природного таланта к танцам. Он вел меня уверенно и спокойно, скользя по лужайке широкими красивыми кругами и умудряясь уворачиваться от других пар, хотя смотрел только мне в лицо.
– Благодаря тебе я кажусь более искусной танцовщицей, чем на самом деле, – пробормотала я ему в ухо.
– Добиться этого – дело нехитрое, – усмехнулся он. Я засмеялась, а Кашмир лихо заложил еще один крутой разворот.
Слэйт остался на краю лужайки. Он скрестил руки на груди и всматривался в толпу танцующих, пытаясь найти в ней знакомые лица.
– Ты уже видел мистера Д.? – обратилась я к Кашмиру.
– Пока нет. Но с ним будет общаться капитан. Меня больше интересует карта.
– В главном зале я ее не видела.
– Карты обычно не вешают на стены, словно картины, амира. Особенно если речь идет о карте с обозначением злачных мест, об огромной ценности которой вам довелось недавно узнать. Ее наверняка где-то прячут.
– В сейфе?
– Вряд ли. Люди, имеющие сейфы, редко открывают их. – Кашмир поджал губы, продолжая вести меня в танце сквозь толпу гостей. – Помнится, мистер Д. приглашал капитана познакомиться со своими коллегами и взглянуть на карту. Значит, встреча состоится в гостиной или в кабинете. Карту наверняка держат там.
– А если нам пробраться туда сейчас, до появления мистера Д.?
Он покачал головой:
– Если бы вы были воровкой, вас бы давно повесили. Или вы бы еще раньше умерли с голоду. Если мы займемся поисками карты сейчас, а потом появится мистер Д… Нет, лучше дождаться его прибытия.
– Значит, мы проберемся туда, где хранится карта, уже после встречи мистера Д. и его коллег со Слэйтом?
– Мы не станем никуда пробираться. Пробираться буду я, а ваше дело – отвлекать внимание. Не исключено, что молодой мистер Харт внимательно следит за вашими перемещениями. По разным причинам.
– Но ведь это очень опасно, Кашмир!
Он плотно прижал меня к себе, смяв висевшую у меня на шее цветочную гирлянду.
– Именно поэтому вы должны полностью довериться мне, – прошептал Кашмир. – Пожалуйста, амира.
– Я тебе верю, но нервничаю. Мне никогда не приходилось…
– Ерунда! – громко произнес он, снова отодвигаясь от меня. – Платье вам очень идет.
Я и вдруг заметила, что Кашмир смотрит не на меня, а куда-то поверх моего плеча.
– Можно? – раздался рядом знакомый голос.
Кашмир остановился и, сделав шаг назад, слегка поклонился:
– Разумеется, капитан!
Я вложила пальцы в ладонь отца. Слэйт танцевал так же неуклюже, как и я, но при этом сжимал мою руку гораздо крепче, чем Кашмир.
– Рад, что ты получаешь удовольствие от бала, – произнес он. – Кашмир прав, платье просто чудесное.
– Он придумал практически все – и фасон, и цвет, и материал выбрал.
– Что ж, у парня есть вкус.
– Ты тоже выглядишь прекрасно.
Мимо нас скользнула пара – я успела разглядеть пышные светлые волосы и голубое платье миссис Харт. Взгляд у Слэйта был обеспокоенный. Помолчав немного, он глубоко вздохнул и вдруг промолвил:
– Прости, я сожалею по поводу того, что сказал про Кашмира.
Мои мышцы непроизвольно напряглись:
– Конечно, сожалеешь. Особенно теперь, когда оказалось, что он тебе нужен.
– Дело не в этом. – Глаза отца затуманились. – Я видел, как вы танцуете. Похоже, вы очень близки.
– Мы друзья.
– Что ж, в таком случае вы очень близкие друзья. Это напоминает мне о…
Отец замолчал, не закончив фразу.
– О ком? – спросила я, хотя знала ответ. Наши взгляды встретились, и Слэйт опустил голову.
– О добрых старых временах, – с усилием проговорил он. – Но ничего, хорошие времена еще настанут. Послушай, Никси, мне жаль, что мы с тобой часто ссоримся. Не люблю ссориться с тобой.
– В таком случае попробуй почаще со мной соглашаться.
Слэйт улыбнулся:
– Я хочу, чтобы ты знала: я никогда не сделаю ничего, что причинило бы тебе боль.
– Вот и хорошо. В таком случае оставь свою затею с картой. Откажи этим людям.
После моих слов отец замер. Вокруг нас мелькали танцующие пары.
– Я думал, что теперь ты понимаешь, почему я не могу так поступить, – наконец сказал он.
– Неужели из-за Кашмира? Отец, это просто… оскорбительно.
– Любовь, по-твоему, оскорбительна?
– Это не любовь! – воскликнула я. Наверное, я сделала это громче, чем следовало, и кое-кто из окружавших нас людей с любопытством посмотрел в мою сторону. Щеки мои зарделись. – Мы с тобой разные люди. Я бы не пожертвовала всем ради романтического чувства.
– Я ничего не приношу в жертву…
– Неужели? Если тебе наплевать на меня, то не забывай, что есть еще интересы страны, целого королевства. Ты сам называешь эту страну раем – и в это же самое время…
– Никси! – Отец приложил палец к губам.
Я замолчала, хотя слова рвались наружу. Слэйт взял мою руку в свои ладони. В лунном свете мелькнули татуировки на его запястьях – мое имя на одном, имя матери на другом.
– Ты должна понять, – тихо произнес он. – С каждым прожитым днем вариантов будущего все меньше. За нас делает выбор сама судьба, но я не могу представить реальность, в которой…