— Ты его боишься?
— Что? — как-то больно резко отвечает Дашка. Мне кажется, она вдруг какая-то дерганная становится, и пальцы начинает заламывать, постоянно оглядывается.
— Говоря, он тебя обидел? — мне даже произносить это тяжело, внутренне передергивает и картинки дурные вспыхивают.
— Нет, — она улыбается, хотя это не очень похоже на улыбку Даши. Больно наигранная и опять же с какими-то нотками нервозности. Что-то тут не чисто, подозреваю.
— Ясно, — решаю больше не пытать ее, сам узнаю. — Мне пора.
— А… — Дашка заводит ногу за ногу, легонько притопывая ей. — Спасибо за сегодня.
Она смотрит на меня из-под опущенных ресниц и кажется такой хрупкой, беззащитной, той самой балериной, которая соткана из звездных осколков. Тронь и навсегда исчезнет. Мне хочется защитить ее больше обычного.
— Угу, — киваю ей и буквально силой заставляю себя уйти. Правда, у лестницы все-таки оглядываюсь, и пока Дашка входит в лифт, открыто наблюдаю за ней.
Интересно, если бы была возможность отмотать жизнь на восемь лет назад, мы смогли бы с ней познакомиться при других обстоятельствах? Я бы заметил ее, среди тысячи других девушек? Остановился бы? Познакомился? Или прошел мимо? Удивительно, но на сцене она действительно порхает. Наверное, даже если бы я прошел мимо, то когда увидел ее танец, навсегда отдал ей свое сердце.
Она даже не знает, насколько прекрасна, когда делает эти свои прыжки.
Двери лифта закрываются, и с моего лица исчезает улыбка. Черт, я не заметил, как открыто залип на Дашу, улыбаясь, словно подросток.
Засовываю руки в карманы, и возвращаюсь к дверям. Выхожу на улицу, Нестер спускается на нижнюю площадку универа, отсюда, с моего места, его хорошо. Сплюнув вязкую слюну, устремляюсь к нему, прикидывая, как начать разговор, что сказать и чем закончить. Правда, ни одна из моих идей по итогу не пригождаются. Артем резко поворачивается, словно ждал меня и стремительно настигает.
Мы равняемся у лестницы, секунду, может чуть больше, молча прожигаем друг друга взглядами, затем Нестеров произносит:
— Сегодня в восемь буду ждать тебя в новом парке у озера, в районе моста.
— То есть здесь разговаривать для тебя ту мач? Или как все люди в кафе, например, — цежу сквозь зубы, прикидывая, чем все кончится.
— Да, — резко отвечает он. — Но ты же тоже хочешь поговорить.
— Оставь Дашу в покое, — делаю шаг, но Артем вдруг разворачивается, всем своим видом демонстрируя, что мои уловки на него не сработают, и уходит в сторону своей машины. Он делает это настолько вызывающим образом, что я едва сдерживаюсь, чтобы не догнать его и не врезать по морде.
— Я не приду, — кидаю ему в спину. Хотя это блеф, мне так-то плевать, где разговаривать. Надо и за гаражи могу, лишь бы выяснить и в случае чего указать уроду на место.
— Не придешь, — равнодушно говорит он, усаживаясь в салон. Следующую фразу уже кричит в открытое окно. — Значит, никогда не подходи больше к Даше. К моей Даше. Иначе будет хуже.
Вот так одной простой репликой этот хренов манипулятор практически силой затаскивает меня в ловушку. Ведь по итогу вечером я иду туда, абсолютно уверенный в своей силе, победе и правоте. Но моя честность — мое слабое место. И Нестеров как оказалось неплохо осведомлен об этом.
Проклятье…
Глава 26 — Даша
— Тебе не кажется это странным? — спрашивает Крис, притопывая ногой. Мы сидим с ней в холле первого этажа напротив наших одногруппников, которые собрались у раздевалки кучкой. Они на нас косо поглядывают, а Лейла так вообще что-то подружке нашептывает. К ней подходит белобрысый парень, тот самый, который помогал затолкать нас в подсобку.
Блондин проводит рукой по короткой стрижке, зачесывая волосы немного назад, затем разворачивается и уверенным шагом двигается, кажется, к нам.
— Что именно?
— То, что они опять что-то затевают, — морщится Крис. Мы с ней утром не успели толком поговорить насчет дальнейшего плана действий. Хотя меня в целом ситуация с бойкотом не особо волнует, пусть не разговаривают, лишь бы никуда снова не потащили под замок.
— Лейла злится, — констатирую я факт.
— Я хотела подойти к ней, — начинает Крис. — Но передумала. Наверное, если так сделаю, еще хуже будет. С другой стороны, если сидеть, сложа руки, она будет считать себя победителем. Такой вариант мне тоже не нравится. Из-за этой выдры у многих проблемы, просто они испугались идти против нее.
Не доходя до нас несколько шагов, блондин зачем-то открывает крышку с кофе.
— Вылить, что ли на нас собрался? — Ивлева громко вздыхает, затем тянется к себе в сумочку.
— Ну это будет совсем глупо. Ему же не десять лет, — поражаюсь я максимально идиотским выходкам. Крис достает мандарин, сжимает его, по типу маленького мячика, а вот дальше происходит что-то из серии забавных и очень комичных совпадений.
Блондин делает вид, что спотыкается, кофе из его стаканчика взлетает в воздух, по идее предначертанное нам, но тут откуда-то буквально в последнюю секунду перед нами проходит Руслан Соболев. И не один, а с молодым педагогом, кажется, она ведет психологию. Кофейный напиток приземляется на серую толстовку парня, несколько капель попадают на туфли педагога. Девушка визжит, отпрыгивает, Соболев нецензурно ругается, а блондин, ох… у него во взгляде такая паника, это надо видеть.
— Я не понял, — рычит недовольно Руслан. — У нас что неделя “облей Русика кофе”?
Он сперва косится на Крис, почему-то сразу ее выделяет из толпы, но понимает, что у Ивлевой нет ничего в руках, и моментально находит своего врага.
— Соболь, ты это… — мямлит блондин. — Я споткнулся просто.
— Ты что в дупло лупишься? — не кричит, но довольно строгим тоном говорит Руслан. — Как можно споткнуться на ровном месте?
— Да я сонный просто, — пытается оправдаться парнишка.
— Так вали в общагу спать, или ты думаешь, что здание сейчас развалиться без твоей туши? Черт… — Соболев стряхивает небрежно тыльной стороной ладони капли от кофе, продолжая бурчать.
А уж когда блондин подбегает к нему с влажной салфеткой и начинает активно тереть по кофте, у Руслана едва пар из ушей не валит.
— Ты что головой сломался? — ругается Соболев.
— Я… ну это…
— Что это? Так! — Руслан подхватывает блондина под локоть и тащит в сторону выхода. — Пойдем, охлажу тебя. Верну в здравие, пока не пришлось свечку ставить за упокой.
Они скрываются за дверью, и народ в округе будто выдыхает. Ощущение, что они все в напряжении сидели.
— Кажется, нам повезло, — шепчу я Крис.
— Так дело не пойдет, — Ивлева неожиданно поднимается и идет к нашим одногруппникам. Я едва успеваю подскочить за ней следом, но Крис непоколебима в своем решении. Она останавливается напротив Лейлы и уверенным басом заявляет:
— Ну-ка пойдем, поговорим. Мне твои детские игры надоели.
— В смысле? — наигранно удивляется Лейла. Остальные между собой переглядываются.
— Ты парня подставила, сейчас Соболев его отбуцкает, хорошо будет? И вы, — она кидает на ребят гневный взгляд. — Чего пляшете под ее дудку? Историк строгий, это было сразу ясно. Даже старшаки предупреждали, что прогуливать его пары нельзя. Если я хочу нормально сдать сессию, почему я должна под кого-то подстраиваться? Вы тоже не должны. Ясно? — на последней фразе она делает такой акцент, вроде точки.
Ребята молчат, только переглядываются между собой, хотя по лицам видно, они в целом-то согласны. Лейла хмыкает, хватает сумку и уже хочет уйти, как Крис ей перегораживает дорогу.
— Еще раз запрете нас в кладовке, я… — тут дверь распахивается и заходит Соболев. Один. Куда уж делся блондин, непонятно. — Попрошу Русика твоего парня закрыть в сортире. Понятно?
— Ру… — Лейла открывает рот и закрывает его, видимо, шокированная тем, что услышала. Ведь компания Глеба ни за кого так просто не заступается, а моя подруга умело блефует.
Крис обходит дугой одногруппницу, подбегает к Руслану и подхватывает его под руку. Парень что-то говорит ей, с видом максимально удивленным, она ему отвечает с игривой улыбкой. И все бы ничего, но педагог по психологии почему-то кривится от этой сцены. А потом и вовсе больно громко хмыкает, заходит в лифт и на прощание отворачивается. Интересные дела…
Кристина с Русланом тоже покидают холл, сворачивая в сторону коридора.
Кажется, я чего-то не знаю…
Глеб присылает мне сообщение, что у него появились дела. Репетицию придется перенести. Он даже извиняется, а это, на минуточку, ему вообще не свойственно, что не повезет меня к тренеру. Наверное, в самом деле, что-то важное.
Я долго подбираю варианты ответа, сидя на паре. Улыбаюсь как дурочка, совсем не слушаю педагога по экономике, а зря. На зачете мне точно это аукнется. В итоге решаю отправить ему короткое “ок” и смайлик. Глеб читается быстро, будто ждал весточки, зато потом ничего не пишет.
Эх… А у меня бабочки в животе по полной программе танцы устроили. Кажется, я медленно схожу с ума или меняю стадию от врагов к возлюбленным.
После пар мы с Крис едем домой не сразу, идем в кафетерий, который находится в главном корпусе. И надо же — опять встречаем Соболева. Он стоит у колонны, ближе к стене, и если не присматриваться, кажется, что парень один. На деле же с ним та психологиня.
— Такое ощущение, что они… — предполагаю вслух, останавливаясь.
— Он с ней спит, — договаривает за меня Крис.
— Чего? А ты откуда знаешь?
— На днях я случайно увидела их в закутке одном. Галечка, — Ивлева показывает пальцами кавычки, сокращая имя педагога. — Кажется, сгорала от ревности. А он кивал головой с видом человека максимально безразличного.
— Она же старше его! — поразилась я.
— На год вроде. Ладно, пошли, пока все пончики не разобрали. После экономики я жуть какая голодная.
Мы сворачиваем на повороте и идем в кафетерий. Сидим там еще минут тридцать, болтаем о всяком разном. Мне нравится с Крис, нравится осознавать, что впервые за долгое время у меня появился друг.