Нет, я не поверил словам отца, но нестерпимо хотелось услышать от неё подтверждение тому, что она ничего ему не рассказывала. Что наше по-прежнему остаётся нашим. Личным. Сокровенным. Глупо, но необходимо.
– Что… – чуть отстраняется она, пытаясь заглянуть мне в глаза. – Конечно же, нет.
– Вот и мне интересно, как он это понял…
– Что ты имеешь ввиду? – дрожит её голос.
Медленно отстраняюсь, но её талию из рук не выпускаю, и внимательно всматриваюсь в её напуганное лицо. Что ты от меня скрываешь, Ясь?
– Отец предупредил меня, чтобы я даже в сторону твою не смотрел. Вроде как, он знает, что мы спали и переживает о твоей репутации в глазах других людей, если я захочу повторить то, что было.
– Оу…
Яська отводит глаза, нервно кусает нижнюю губу, а я начинаю закипать от того, что меня не хотят посвящать в то, что им известно. Ведь это важно! Мне нужна вся информация, чтобы спасти её!
– Ясь, как он догадался? – шиплю я сквозь зубы.
– Я… – бросает она на меня осторожный взгляд. – Слав… Я должна идти, – выворачивается из моих рук. – Он… Он скоро потеряет меня. Поговорим потом, хорошо? Слав! Ну же, отпусти меня. Пожалуйста.
Её умоляющий взгляд действует на меня, как ушат холодной воды. Да, нужно быть осторожней, не вызывать лишних подозрений.
Разжимаю пальцы и позволяю ей уйти, а как только дверь закрывается, бью кулаком о стену. Чёрт, насколько времени меня ещё хватит?
В кармане брюк вибрирует телефон, достаю его и читаю сообщение. Отлично, то что надо! Что ж, Коля, очень верю, что ты мне расскажешь что-то интересное, раз пришёл.
Внизу неожиданно много народа, но найти Николая труда не составляет. Я приветствую тех, кто меня замечает, даже вижу Ясю в компании отца и его друзей. Естественно, меня бесит, что он по-свойски вцепился своей клешнёй в её плечо, расстраивает осознание того, что Ясе это не по душе, но она терпеливо играет роль хозяйки дома. Я ничего не делаю. Хочу, но сдерживаюсь. Потому что ещё рано. А так бы с превеликим удовольствием вырвал бы его руку и засунул ему в одно место.
– Здравствуй, – жмёт мне руку Коля, и я отвлекаюсь от раздражающей картины.
– Да, привет. Пошли.
Я веду его в кабинет отца – запретная территория, на которую никто не суётся на таких вечерах. Даже он сам. Наверное, чтобы лишний раз не показывать, что это обычная комната с мебелью и окном. Ничего важного он там не хранит, я проверял, но чахнет над ней, как кощей над златом, важный индюк.
"Кабинет мужчины – это запретная территория для всех прочих, Святослав." – выговаривал он мне однажды, когда я ещё пацаном пытался понять, что там за дверью такого особенного, пробравшись внутрь и оказавшись застигнутым на месте преступления. "Он не может быть проходным двором. Тогда и сам мужчина не больше, чем обычный холоп, ты уяснил?"
Что я тогда уяснил, так то, что мой папенька строит из себя не весть что, когда сам просто на просто помешанный на собственной важности дурак.
Я не прохожу вглубь кабинета, сажусь в ближайшее кресло и молчаливо предлагаю Коле место на диване напротив. Отстранённо замечаю новый низкий столик, который не заметил несколько часов назад, когда здесь был. Впрочем, тогда мне было не до обстановки.
– Рассказывай.
– Эм… – усаживается Коля удобней, словно не знает с чего начать, усмехается нервно. – Логичнее, конечно, было бы переговорить с Ярославой, но… К ней не подобраться. И я решил… Точнее твой удар кулаком о мою челюсть в конце концов убедил меня, что ты на стороне Славы. Пусть ты больше двух лет здесь не появлялся, но ваша дружба… эм… ещё жива, скажем так.
– Может, ближе к делу? – опираюсь я локтями на колени и сцепляю пальцы между собой.
– Да. Только ещё одно уточнение. Я рискую, поднимая эту тему, поэтому мне необходимо знать, что ты ничего не расскажешь своему отцу.
– Не расскажу. Будь уверен.
– Отлично… – Коля отводит глаза, трёт двумя пальцами подбородок, затем решается, поддавшись вперёд и занимая такое же положение, как я. – Не знаю в курсе ли ты, что наши отцы на пороге объединения фирм… В общем, я, как приглашённый юрист, – отец часто пользуется моими услугами, – полез в финансовую и прочие документации, что предоставил твой отец, мы со своей стороны тоже открыли доступ к своим бумагам юристам твоего отца. Ну знаешь, обычная практика перед объединением двух разных фирм, аудит дел, ведь на кону репутация и всё такое. И меня смутил один момент.
– Какой? – жадно тороплю я.
– Ты должен помнить, что твой отец не всегда был единственным владельцем "Строй-Фокус", раньше фирму возглавляли он и отец Славы.
– Да. Помню. После смерти Дмитрия Ивановича, отец выкупил принадлежащую тому половину акций и стал верховодить один.
– В том и дело, что он ничего не выкупал.
Что?! Очень интересно!
– Подробнее.
– Я не нашёл финансовых следов крупных переводов, ни внутренних, ни внешних. Ты сам должен понимать, что речь о сумме не маленькой. Но и это не главное. Мне кажется мать Славы даже не догадывалась, что половина фирмы, после смерти её мужа, принадлежит ей. Когда я сообщил об этом своему отцу, а тот спросил у твоего отца, что это значит, Святослав списал это на пустяк. Мол, он не стал заморачиваться с бумагами, не стал утомлять переоформлением маму Славы и просто перевёл ей деньги; что она была согласна на такой вариант. Но я уверяю тебя, таких крупных переводов со счёта фирмы на любой частный счёт не было.
– Вот почему им пришлось продать дом…
– А теперь самое щекотливое, Слав. У твоего отца есть доверенность, подписанная Дмитрием Ивановичем, мол, что тот может управлять его акциями от его имени. Именно ей он апеллировал, когда объяснял отцу, что проблем не возникнет – фирма полностью принадлежит ему одному. Не знаю, зачем Дмитрий Иванович написал такую доверенность, может планировал куда-то на время уехать или ещё что. Но что меня особенно смущает, так это то, что она подписана тем числом, в которое он погиб.
Я поражённо откланяюсь на спинку кресла и долго буравлю невидящим взглядом лицо Коли.
Отец Яси подписывает доверенность управления своими акциями на имя моего папани и попадает в тот же день в аварию, а затем умирает в реанимации, не приходя в себя. С аварией ведь тоже не всё чисто было. Водитель погиб на месте, свидетелей не нашлось, а тем, кто разбирался в причинах, остался лишь искорёженный остов машины. Да, на дороге обнаружили протекторы шин другой машины, но возможного виновника ведь так и не нашли. Никому и в голову не пришло, что авария могла быть подстроена!
И похоже, моим отцом.
Джекпот, чёрт!
Правда, нужны железные доказательства.
Яся… Я морщусь от того, что ей придётся узнать о том, что она живёт с монстром, который не только угрожает забрать у неё ребёнка, а ещё и возможно подстроил смерть её отца, перевернув её и жизнь матери с ног на голову. Чёрт, какой же он больной сукин сын!
– Значит, – вновь поддаюсь я вперёд., – при необходимости мы сможем доказать, что половина фирмы принадлежит матери Яси? Если она заявит свои права, доверенность потеряет силу, да?
– Ты не в курсе? – удивлённо взлетают его брови. – Если заявлять права, то самой Славе. Её мама умерла два года назад.
Твою ж… Чёрт!
Глава 21
Слава…
– Так что? Сможешь выяснить у Славы в курсе ли она, что половина фирмы принадлежит ей? Мало ли, может у них с твоим отцом договорённость, и я зря поднимаю панику. Всё-таки они женаты…
Да, и женаты скорей всего из-за этого.
Чёрт, до сих пор не могу прийти в себя после услышанного. Карина мертва. Тяжёлая болезнь, долгое прибывание в больнице и, наконец, смерть. Яся потеряла всех, кто ей был дорог. В том числе и меня. Твою ж… Меня не было рядом, когда я был ей нужен! Не было! Что же я за идиот?! Как она со всем справилась? Невероятная. Достойная восхищения. Я просто не заслуживаю её, с тем учётом, что, испугавшись реальных чувств, сбежал.
А отец? Почему он не сообщил мне о смерти Карины? Почему не позвал на её похороны? Ведь о том, что Яся вышла замуж доложил с удовольствием, как и о том, что женился сам. Ничего не понимаю!
– Я спрошу, – обещаю я Коле и поднимаюсь с места.
Хочу найти Ясю и просто обнять. Знаю, что запоздал с сочувствием, но…
– Держи меня в курсе, ладно? – вслед за мной поднимается и Коля.
Я киваю и выхожу за дверь.
Иду в гостиную, взглядом нахожу в толпе гудящих людей Ясю и, держась тени, не выпускаю её из поля зрения. Вот она натянуто улыбается своей собеседнице, матери Изи, но та, словно и не замечает, что моя девочка не горит желанием поддерживать беседу. Хотя, это могу замечать лишь я, так как хорошо знаю свою подругу, а другие… Другие видят только то, что она хочет показать.
Я правда ею восхищаюсь.
Пережить столько потерь и не сломаться. Не потерять себя. Да, ей приходится притворятся, играть роль, но, когда такая необходимость отпадает, – например, наедине со мной или со своим сыном, с той же Зоей, – она становится собой. Той искренней девочкой, которая верит тому, что чувствует. После всего пережитого, она сохранила способность улыбаться. Сохранила способность радоваться, веселится, шутить. Она сохранила рассудок!
Моя мать не смогла.
А ей и толики того, что обрушилось на долю Яси, не выпало.
Моя сильная девочка.
И теперь моя задача сделать всё возможное и невозможное, чтобы она позволила себе быть слабой.
Осматриваюсь в поисках отца и вижу его в компании отца Коли. Интересно, и от него он планирует избавится, как только пройдёт объединение? Если пройдёт. Не думаю, что Яся знает о фирме. Не думаю, что и её мать об этом знала. Отец ей что-то наплёл. Помню, как он ей намекал, что её муж никогда не умел вести дел. Другая на её месте, возможно, и смогла бы что-то заподозрить, но Карина… Карина была слишком подавлена смертью мужа, да и характер у неё был мягкий, она привыкла во всём и вся полагаться на мужа. А, когда потеряла его, так и не научилась жить самостоятельно.