– Представляю, – тихо смеюсь я сквозь слёзы. – Ещё как представляю. Я ужасно счастлива, когда смотрю на вас-двоих.
– Боже, – порывисто заключает он меня в свои объятья. – Боже… Мой пацан… Мой.
– Наш, – глухо поправляю я, буквально лопаясь от удовольствия.
Взрыва не случилось. Слава не кричал на меня и ни в чём не обвинял. Даже не верится, что всё обошлось.
– Наш, – легко соглашается он и вдруг выпускает меня из рук. – Ясь, это же полностью меняет дело! Ты понимаешь?
– Не совсем…
– Митя мой! Отец не имеет на него никаких прав, ну, кроме того, что его данные стоят в графе "отец" в свидетельстве о рождении. Мы сделаем тест ДНК! У нас на руках будут доказательства! Ясь, – вновь обхватывает он моё лицо руками. – Яська, у нас всё получится, слышишь? Мы не позволим забрать у нас Митю. Не позволим.
– Не позволим, – повторяю я и кидаюсь на шею своего невероятного мужчины.
Глава 24
Яся…
Эта ночь отличается от наших прошлых ночей…
Она наполнена неторопливостью, нежностью, осознанностью и… любовью. Нет, Слава не бросается громкими словами о вечной и большой любви, но я чувствую её в каждом его касании, в каждом движении, вижу в его взгляде. Он любит меня. Всегда любил. И признания здесь совершенно лишние.
Засыпаем мы уже в спальне, по обе стороны от нашего сына.
А по утру я чувствую пристальный взгляд и, открыв глаза, вижу кривую улыбку на любимых губах.
– Доброе утро.
– Доброе утро, – ласково улыбаюсь я. – Забавно, что ты проснулся раньше Мити.
– Мне кажется, я вообще не спал, – тихо усмехается Слава. – Боялся во сне неудачно перевернутся и придавить пацана. Смотрел на вас и не мог поверить в своё счастье, костеря себя на чём свет стоит за собственный кретинизм. Чёрт, отец обязан дать тебе развод, обязан оставить нас в покое. Скажи, Ясь, теперь я знаю всё? Больше ничего важного ты от меня не скрываешь? Или не важного? Любая мелочь будет служить дополнительным оружием против него, понимаешь? Подумай.
– Я… – на ум, конечно же, приходят извещения в спальне мужа, но хочу ли я, чтобы Слава знал и об этом? Не уверена.
– Что-то ещё есть, да? – приподнимается он на локте, впивая в меня жадный взгляд. – Говори, Ясь.
– Не могу, – отворачиваюсь я от него, сажусь на кровати и прячу лицо в ладонях.
Это слишком унизительно. Об этом хочется забыть, как о страшном сне, а не рассказывать любимому человеку.
Слышу, как Слава поднимается с кровати, обходит её и садится рядом со мной.
– Родная. Ясь, – убирает он мои руки, сжимает их своими пальцами и смотрит на меня пытливым взглядом. – Расскажи. Больше никаких тайн. На кону стоит слишком многое, ты должна это понимать.
– Я понимаю, но…
– Что? Боишься моей реакции? Нет, в этот раз я не сорвусь. Он тебя бил, Ясь?
– Толкнул один раз на пол, – отрицательно качаю я головой.
– Тогда что? – болезненно жмурится Слава. – Он тебя… вынуждал с ним спать?..
Я порывисто втягиваю воздух и выдыхаю:
– Не совсем… Он… Он вынуждал меня смотреть, как он спит с другой. При это он называл меня именем мамы. Так я и поняла, что он помешан на любви к ней…
– Больной ублюдок, – скрепит Слава зубами, а затем притягивает меня к себе, целует в волосы, крепко обнимает. – Мне так жаль, Ясь… Но я не понимаю, если он любил её, почему дал умереть?
– Мне кажется он мстил ей. И потом, была я, которая на неё очень похожа.
– Чёрт. Как же его ненавижу. Тебе столько пришлось пережить, моя девочка… Столько ужасов. Ясь, ты невероятная. Сильная, смелая. Но с тебя достаточно, поняла? Больше ничего такого. Хватит.
– Согласна, – выдыхаю я ему в грудь.
– Значит, собираемся и едем в клинику. Я разбужу пацана.
Слава отпускает меня, поворачивается к сыну, склоняется над ним и аккуратно теребит за плечико:
– Эй, паца-а-ан, подъём… Пора просыпа-а-аться…
Это выглядит настолько забавно и мило, что мне хочется одновременно плакать и смеяться.
Господи, неужели и правда все ужасы закончились?
Митя трёт кулачками глазки, а затем хмурится, глядя на Славу непонимающим взглядом.
– Давай-давай, просыпайся. У нас с тобой большое дело намечается.
Малыш вдруг улыбается, бровки взлетают на лобик, он немного хрипло после сна взвизгивает и начинает весело лупить ладошкой по Славиному плечу:
– Сля-вя!
– Знаешь, пацан, называй-ка ты меня папой. Скажи, па-па… А ты чего расселась? – поднимает Слава глаза на меня, в которых светится такой силы нежность, что у меня щемит сердце. – Дуй умываться, нам с сыном потом тоже нужно сделать свои дела.
Не верится. Мне просто не верится, что это всё происходит со мной.
Через час мы вызываем такси и едем в клинику.
Нас встречает приветливая девушка-администратор. Слава рассказывает о том, что нам нужно, нас оформляют, а затем просят пройти в комнату отдыха, где имеются развлечения для детей, и ждать момента, когда мальчиков пригласят на процедуру.
Не проходит и десяти минут, когда в один из кабинетов приглашают Славу. Приходится отвлекать Митю игрушками, потому что он капризничает из-за того, что у него забирают папу. Быстро же он забыл о существовании матери. Маленький и горячо-любимый предатель.
Впрочем, уже через пять минут малыш забирается ко мне на руки и обнимает меня за шею. Ищет защиты в незнакомом месте, где присутствуют чужие люди, некоторые из которых снуют туда-сюда в белых халатах. За ними Митя наблюдает особенно пристально и как-то угрюмо. Да, уколы мы не то, чтобы любим…
Как только возвращается Слава, с согнутой в локте рукой, в кабинет приглашают уже нас с Митей. Малыш, словно подозревает, что сейчас случится что-то не очень приятное и даже на появление Славы реагирует вяло. Вцепился со всей своей силой за мою шею и прячет лицо в моих волосах.
Да, непросто нам с медсестрой сейчас придётся.
Ненавистный Свят! Как будто мы и так мало от него натерпелись!
Слава провожает нас до кабинета, целует в лоб обоих и говорит, что вернётся, как раз к тому моменту, когда с нами закончат. Я не успеваю задаться вопросом куда он собрался, потому что Митя видит медсестру в маске и начинает плакать.
Успокаивающе поглаживаю его по спинке, присаживаюсь на предложенный женщиной стул и пытаюсь развернуть от себя Митю.
– Тише, малыш, тише. Это совсем не страшно, поверь мне. Чуть-чуть потерпеть и поедем домой, есть мороженое. Ты же хочешь мороженое, Митюш?
Мне удаётся его уговорить, пересадить лицом к медсестре, даже вытянуть ручку. У меня сердце кровью обливается от того, что он ощутимо дрожит в моих руках, но насупился и терпеливо ожидает того, что будет дальше. Волшебное слово "мороженое".
– Ну вот, – распаковывает медсестра одноразовый прибор для забора крови. Я слышу улыбку в её голосе. – Смелый мальчик, совсем, как папа, верно? Скажу по секрету, он тоже сначала хныкал, увидев страшную тётю, а затем собрался с силами и мужественно вытерпел маленький укольчик. Вот такой, как этот. Видишь, малыш? – убирает она прибор от ручки Мити, когда тот молчаливо вздрагивает, заслушавшись её речью. – Раз и кончено! Вот и папа твой не понял зачем боялся и ревел. Минуты две подержите ручку согнутой, хорошо? – приложив к месту укола ватный тампон, обращается женщина ко мне.
– Спасибо, – улыбаюсь я ей.
– Посидите, не торопитесь.
Через три минуты мы с Митей выходим из кабинета. В комнате отдыха Славу я не вижу. Ещё не вернулся оттуда, куда пошёл? Куда? Волнение зарождается где-то в районе желудка и с каждой минувшей секундой поднимается всё выше по пищеводу. Куда он пошёл? Зачем?
Иду к стойке в приёмной, скидываю бахилы с туфель в специальную корзину и оглядываюсь по сторонам.
– Где же наш папа?..
Нужно ему позвонить!
Перехватываю Митю поудобнее и лезу в карман брюк за телефоном, но так его и не достаю, потому что запыхавшийся Слава врывается во входные двери. Быстро идёт к нам, шелестя пакетом из супермаркета:
– Не успел, да? Прости. Думал, придётся чем-то задабривать пацана, чтобы успокоился, – он вынимает из пакета большую коробку с машинкой на пульту управления и виновато пожимает плечами. – Но похоже, наш малыш смелый, как его мама.
– Вообще-то пришлось пообещать ему мороженое, но Слав, – улыбаюсь я, – это так мило.
– Хоть тут угадал. Мороженое я тоже взял. А ещё, – склоняется он ко мне и шепчет на ухо, обжигая кожу своим горячим дыханием, – я купил вина.
– Тогда поедем домой?
Какое же это сладкое и вкусное слово "дом". И пусть он будет, где угодно, хоть на луне в окружении зияющих холодной темнотой кратеров, главное, чтобы рядом были два моих любимых мужчины.
– Вызывай такси, – кивает Слава. – Я пойду узнаю, что там по срокам готовности.
Нам чревато медлить, потому Слава проплачивает срочный анализ. Уже завтра на руках у нас будут доказательства, что Митя его сын и что Свят не имеет на него никах прав.
Уже дома мы созваниваемся с Николаем и сообщаем ему эти новости. Он в ответ информирует нас, что необходимые документы с которыми мы пойдём к Святу тоже будут готовы завтра. Как бы я не хотела оттянуть момент встречи с этим монстром, но решающий день наступит уже через несколько часов. А пока…
А пока я готовлю обед, в то время, как мои мальчики развлекаются с машинкой на пульту управления. Я слушаю их беззаботный смех, который доносится до меня из зала, улыбаюсь и живу здесь и сейчас.
Всё верно, так и нужно поступать: наслаждаться каждым мгновением своей жизни, пока такая возможность есть.
Я режу овощи для салата, когда Слава заходит на кухню, останавливается сзади, обнимает меня одной рукой за талию, а пальцами второй подхватывает с разделочной доски кружок свежего огурца и отправляет его в рот:
– Нужна помощь?
– Не такая! – смеясь, легонько шлёпаю я его по руке, когда он намеривается стащить ещё один ломтик. – Перебьёшь весь аппетит.
– Тогда какая? – спрашивает он глухо, перекидывая мои волосы за одно плечо и шумно, обжигающе прижимается влажными губами к моей шее. – Такая? – его губы опускаются к плечу, а руки сильнее прижимают мою спину к его груди.