В центре стола, накрытого белой льняной скатертью, красовался букет благоухающих белых цветов; дюжина свечей мягким светом озаряла террасу. Все это было так чарующе-прекрасно, что у Розали на глаза навернулись слезы.
Ксандрос проводил ее к столу и вновь наполнил бокалы шампанским.
- Добро пожаловать! - На террасу вышла Мария и поставила на стол большое блюдо: - Ешьте!
На расписном блюде в окружении ароматного риса, жареного картофеля, зеленой фасоли и запеченных помидоров истекала соком нарезанная ломтями ягнятина, приготовленная на медленном огне. Аромат мяса, трав и специй пробуждал аппетит.
- Я тебя предупреждал, тут еды на дюжину гостей! - улыбнувшись, сказал Ксандрос.
- И где же гости? - весело спросила Розали.
- Мы и сами справимся! - Ксандрос рассмеялся и принялся за еду.
Все было невероятно вкусно. Мясо таяло во рту, гарнир казался Розали вкуснее, чем вся та изысканная еда, которой она наслаждалась в последнее время.
Мария появилась снова, на этот раз с бутылкой красного вина.
Розали старательно произнесла заученную строчку из греческого разговорника, благодаря Марию за ужин, и получила в ответ целую одобрительную речь.
Ксандрос перевел:
- Мария говорит, что для первой брачной ночи нужно быть сильной.
Он всегда был к ней внимателен, но этим вечером, под гирляндами, вплетенными в лозы, в мерцающем свете свечей, Розали видела, что он не сводит с нее сияющих глаз.
Самый привлекательный мужчина, которого она могла себе представить не то, что увидеть в реальной жизни, смотрел на нее так, словно она - прекраснейшая из женщин.
Оставаться сдержанной и бесстрастной становилось все труднее - шампанское и чарующая атмосфера делали свое дело.
Ксандрос налил ей полный бокал красного вина. Даже не пригубив, Розали ощущала его пьянящую силу. Ей следовало оставаться трезвой, но удержаться было невозможно, и она сделала глоток…
Это было прекрасно! Терпкое сладкое вино превосходно оттеняло вкус жареного ягненка. Еда показалась Розали еще вкуснее.
Ее тарелка быстро опустела, но затем последовала вторая порция…
Мария появилась снова и заменила основное блюдо тарелкой со сладкой выпечкой.
Розали откинулась на спинку стула и застонала:
- Я не съем больше ни кусочка!
Ксандрос засмеялся, взял бокал и осушил его.
- Это другие пирожные, не такие, как днем. Начинка из творожного сыра и меда. Попробуй!
Розали поддалась искушению и снова застонала, на этот раз от наслаждения.
- Тот самый козий сыр, про который ты рассказывал?
Лучше говорить о козах, о сыре и не думать о глазах с темными ресницами, широких плечах и мускулистых руках…
Ксандрос кивнул и отправил в рот второе пирожное.
Этот парень не привык ни в чем себе отказывать, и, как ни удивительно, это не сказывалось на его фигуре. На пляже Розали могла оценить его красивый загорелый торс: мускулистые плечи, впечатляющие грудные мышцы и рельефный пресс.
Розали прогнала это воспоминание. Небезопасно. Не сейчас, когда в ней бродят шампанское и красное вино.
Она не должна тешить себя иллюзиями. Ксандрос ухаживает за ней, подливает вина, соблазняет взглядом, но он не хочет ее… Прошлой ночью, прервав поцелуй, он сказал, что это ошибка.
И незачем так смотреть на него.
Что она знает о мужчинах? Ничего. Тем более о таких, как Ксандрос.
Он доел пирожные, отодвинул пустую тарелку и взглянул на нее томным взглядом. Розали хотела опустить глаза, но не смогла.
Ксандрос наклонился вперед и протянул руку.
- У тебя тут крошка пирожного… - Его пальцы коснулись ее губ.
У Розали участился пульс, отдавая боем в висках. Она пристально смотрела в его глаза.
Свеча на столе начала оплывать, аромат жасмина опьянял ее.
Ксандрос смотрел на нее так, словно знал, что она чувствует.
С этого дня Ксандрос - ее муж, а она - его жена. Разумеется, они поженились не для этого, но сейчас, сидя за освещенным свечами столом, под звездами, сверкающими высоко в небесах, слушая шум прибоя и хор цикад в траве за маленькой террасой, Розали начинала думать, что между ними все по-настоящему.
Она снова обманывала себя. Это было невыносимо…
Ксандрос встал из-за стола.
- Пропустим кофе?
В глубине его глаз Розали увидела соблазнительный блеск темного золота. У нее перехватило дыхание.
- Есть один древний обычай, который я хочу опробовать, - сказал он хриплым голосом.
Розали не могла предвидеть этого. Только испуганно ахнула, когда Ксандрос подхватил ее на руки и понес на виллу.
Он рассмеялся торжествующе и властно:
- Переношу свою невесту через порог!
- Ксандрос! - воскликнула Розали и обвила руками его шею.
Она была совершенно сбита с толку.
Ксандрос прошел по короткому коридору и внес новобрачную в свою спальню. Уложил ее на кровать, включил ночник и лег рядом, опершись на локоть, чтобы смотреть на нее сверху вниз.
Розали не могла дышать, не могла говорить, лишь беспомощно смотрела на него. Его глаза впивались в ее глаза, сверкали жадным блеском.
- Я ждал этого момента весь день, - сказал Ксандрос хриплым от желания голосом. - Ждал с тех пор, как увидел тебя в холле лондонского отеля. И вот ожидание закончилось.
Он прильнул губами к ее губам, и Розали погрузилась в блаженство: он целовал ее. Медленным нежным прикосновением, которое становилось все глубже, языком раздвигал ее губы, проникая внутрь, пробуя на вкус.
Это был такой же опустошительный поцелуй, как и тот, прошлой ночью на пороге ее номера. Но еще более страстный!
Розали не хотела, чтобы он останавливался, желание охватило ее - чистое, великолепное и настойчивое. Все во вселенной перестало существовать, кроме этого момента, который длился и длился до тех пор, пока Ксандрос не оторвался от ее губ.
Его взгляд сиял желанием, как солнцем.
- Добро пожаловать в нашу первую брачную ночь!…
Глава 9
Розали охватило замешательство.
- Я не понимаю… Что происходит?
Ксандрос нахмурился, немного отодвинулся от нее.
- Чего не понимаешь? - Затем его лицо разгладилось, на губах заиграла улыбка, и даже в тусклом свете лампы она смогла разглядеть золотистые искорки в его глазах. - Все очень просто.
- Но… - Розали сглотнула, - прошлой ночью ты назвал ошибкой… тот поцелуй на пороге номера.
Ксандрос уставился на нее, а затем мрачно усмехнулся:
- Ты хоть представляешь, как тяжело мне было уйти от тебя прошлой ночью? - В хриплом голосе звучала досада. - Конечно, целовать тебя было ошибкой! Ты хоть представляешь, как мне было трудно держать себя в руках все это время? В тот первый вечер в отеле мы, по крайней мере, были на людях, но у меня дома, на пороге моей спальни… - Он выругался по-гречески, а потом снова перешел на английский: - Я замучился ждать, когда мы останемся одни…
Розали смотрела на него, пытаясь осознать смысл слов, воспаряя в мечтах все выше.
- Но теперь…
- А теперь, - продолжал он, - теперь время пришло. Самое подходящее время…
Ксандрос вновь коснулся губами ее губ. Мягко. Возбуждающе. Розали с жадностью отдавалась ощущениям, которые он пробуждал в ней: чувству удивления от новых ощущений, чудесному освобождению от всего, что она сдерживала в себе. Теперь ее фантазии стали реальностью, мечты стали явью, - ей не нужно было сдерживаться! О, как же она ошибалась на его счет!
«Он хочет меня! Он хочет меня так же, как я хочу его! И он может получить все, что захочет…»
Сердце Розали билось медленно и тяжело, ее чувства были обостренными, и все это было похоже на сон. Вино гуляло в ее крови, но опьянена она была не вином.
Ксандрос целовал ее, и она целовала его в ответ. Его темные глаза были полны чувственного желания, которое вызывало у нее трепет, пьянящее учащение пульса, и это не было похоже ни на что, что она когда-либо чувствовала.
Ксандрос с нежностью провел по ее волосам, кончиками пальцев коснулся щеки, очертил контур губ. Затем его пальцы скользнули по шее мучительно возбуждающе. Розали смотрела на него, переплетя пальцы над головой.
Его рука опустилась ниже, легла на выпуклость ее груди. Под его ладонью ее грудь налилась, бутоны сосков заострились, словно готовые расцвести.
У Розали вырвался тихий и низкий стон, и Ксандрос засмеялся в ответ, а затем припал к ее груди губами. Она снова застонала, требуя большего. Пока его губы ласкали ее сквозь тонкую ткань, руки снимали с плеча бретельки платья и бюстгальтера.
Она почти не осознавала этого, будучи сосредоточенной на ощущениях, которые дарили губы Ксандроса. Только когда он обхватил ладонью ее обнажившуюся грудь, Розали с испугом осознала, что открыта его взгляду и прикосновениям.
Ее наполнило чувство изумления и растущее, непреодолимое чувство сексуального возбуждения, которое вспыхнуло, заполнило все тело, так что каждое нервное окончание казалось наэлектризованным, и она полностью осознала свое тело, его потребность в блаженном, возбуждающем прикосновении его рук и рта, ищущих и исследующих.
Ее спина выгнулась, будто тело требовало большего, чем его поцелуи и ласки. В ней нарастало желание - потребность не просто лежать под чудесными прикосновениями, а действовать. Желание побудило обвить рукой его шею, запустить пальцы в густые волосы, в то время как другая ее рука скользила по спине Ксандроса.
Это было восхитительно, чудесно, волнующе! А потом ее ноги непроизвольно раздвинулись - ей захотелось ощутить всю мощь и тяжесть его тела, почувствовать его бедра на своих, почувствовать - с изумлением и радостью - твердость его плоти.
Слышал ли Ксандрос, как у нее перехватило дыхание? Должно быть, да, потому что он оторвался от ее груди и посмотрел в глаза.
- Ты ведь знаешь, как сильно я тебя хочу?
Затем Ксандрос резким движением, не заботясь о пуговицах, стащил рубашку через голову и, одарив Розали быстрым поцелуем, начал снимать с нее платье.