твом.
Ксандрос снова довел ее до оргазма, которого не было с последней ночи на острове. Она прижалась к нему, чувствуя, что его сердце колотится столь же яростно и жарко, как ее.
Ксандрос крепко прижал ее к себе.
- Должно быть, я сошел с ума, раз так много работаю. Я собираюсь сделать перерыв на весь уик-энд! Но сегодня, кирия Лакарис, надень свой самый умопомрачительный наряд, чтобы мне завидовали все Афины!
В голове Розали всплыли колкие слова, сказанные отцом на прощание.
Именно ей должны были завидовать все Афины.
Позже, когда они встретились в ресторане с друзьями Ксандроса, Розали убедилась, что в этой насмешке была доля правды. Его друзья были приветливы, охотно беседовали с ней по-английски, хотя большая часть их оживленной беседы велась по-гречески, тогда как их жены смотрели на нее с нескрываемой завистью.
- Мы в трауре! Наконец-то Ксандрос схвачен! - поддразнила ее одна из элегантных женщин.
- Мы все хотели за него замуж, но он уклонился! - сверкнув темными глазами, вздохнула другая. - Так в чем же твой секрет?
Ее подруга рассмеялась:
- Такой же, как у Ариадны!
Казалось, она хотела сказать что-то еще, но Ксандрос отвернулся от героя дня и обнял Розали за плечи.
- Пойдем познакомимся с именинником, я хочу увидеть зависть в его глазах!
Его друг выказал свое восхищение, и Розали не могла не порадоваться, что сегодня вечером надела потрясающе красивое платье глубокого синего цвета от именитого дизайнера, чтобы соответствовать Ксандросу.
- Не оставляй меня наедине со своей женой. Украду! Она восхитительна! - откровенно поддразнил именинник.
Розали улыбнулась мальчишеской шутке, но была рада, что рука Ксандроса собственнически обнимает ее.
Они заняли свои места за роскошно накрытым столом, уставленным столовым серебром и хрустальными бокалами. Разговор снова пошел на греческом, стал очень оживленным, причем Ксандрос явно играл ключевую роль - все взоры были устремлены на него.
Розали радовалась, видя его веселым, и вместе с тем страдала. Она чувствовала его ладонь на своих плечах, и вместе с тем ей казалось, что между ними непреодолимое расстояние.
«Наши жизни просто пересеклись на короткий срок, пройдет немного времени, и все закончится. Настанет зима, и я вернусь в Лондон. Одна».
Какими бы близкими они ни казались на Каллистрисе, время разлучит их, как и было запланировано с самого начала.
У нее перехватило горло, казалось, она вот-вот расплачется.
Ксандрос нахмурился. Некоторые важные финансовые документы Ставрос ему еще не отправил.
Неужели этот человек снова играет в свои проклятые игры? Если так, то это просто из любви к искусству: звание зятя Лакариса он получил, зачем теперь тянуть время?
При таком темпе слияние займет значительно больше времени.
С другой стороны… Задержка даст ему больше времени с Розали.
Ксандрос усмехнулся: это определенно бонус.
Однако из-за того, что Кустакис всячески затягивал процесс, Ксандросу приходилось допоздна засиживаться в офисе. Тогда как ему все больше хотелось проводить время с Розали. Пока она с ним, пока их дороги не разошлись… Потому что было ясно: их брак будет временным и существует только для того, чтобы сделать слияние бизнесов реальностью.
Когда это произойдет, они с Розали расторгнут брак, она вернется в Англию, и ее жизнь будет комфортной и обеспеченной. А он останется в Греции и вернется к прежней холостяцкой жизни.
Впрочем, теперь эта перспектива его не привлекала…
Его мысли вернулись к вечеринке - все прошло как нельзя лучше. В том, что теперь он не был единственным холостяком среди женатых друзей, было немало плюсов. Розали была очень красива, прекрасно держалась и вызвала всеобщее восхищение. Казалось, она чувствовала себя комфортно в компании незнакомых ей людей. Хотя ей пришлось выслушать ехидное замечание об Ариадне. К счастью, он пресек вовремя эти разговоры.
Во всяком случае, история с Ариадной позади, и теперь было понятно почему. Все видели, как он увлечен Розали.
«Мне хорошо с ней».
Ксандрос понял, что знал это с самого начала, еще до того, как заявил на нее свои права. С ней было легко и приятно проводить время.
Они отлично провели выходные: в субботу утром они сели в его машину и помчались через Коринфский канал на Пелопоннес, мимо древних Микен и Эпидавра.
Провели ночь в Нафплионе, первой столице Греции после обретения страной независимости. Розали была очарована изящными старыми домами и тихими площадями. Было приятно бродить с ней рука об руку по узким улочкам и переулкам, не торопясь, наслаждаясь прогулкой.
Ксандрос хотел бы провести с ней весь уик-энд за осмотром достопримечательностей, но у них были другие планы. Мать пригласила их на воскресный обед.
Он знал, что не стоит отменять эту встречу. Мать должна была познакомиться с Розали хотя бы для того, чтобы предотвратить возможные сплетни о неприятии новой невестки, а также о том, что их брак будет краткосрочным или даже фиктивным.
Это определенно не должно дойти до ушей Ставроса!
Ксандрос обреченно вздохнул. Он надеялся, что мать будет снисходительна к Розали и не станет сравнивать ее с Ариадной, выказывая явное предпочтение своей любимице.
Он тоже по-своему любил Ариадну и надеялся, что с ней все в порядке. Ксандрос не спешил наводить справки - она появится, когда будет готова, и, если потребуется, он сделает все, что в его силах, чтобы помочь ей. Однако его сердце было отдано другой.
Как он мог обдумывать женитьбу на Ариадне?!.
Теперь, когда в его жизнь вошла Розали, пока она с ним, эта идея казалась абсурдной. Пока она с ним…
Ксандрос снова нахмурился. Размышления прервал звонок: секретарша сообщила, что Кустакис до сих пор не дал формального подтверждения для заключения сделки.
Это было неприемлемо!
Розали изумленно округлила глаза, когда, миновав длинную аллею, они подъехали к дому матери Ксандроса. Трехэтажный особняк в живописной сельской местности к северу от Афин больше походил на английский, чем на греческий. Дом окружали высокие кипарисы, перед парадным входом журчал фонтан.
- Дом был построен в девятнадцатом веке моим прапрадедом после создания современного греческого государства, - рассказал Ксандрос. - Я здесь вырос. - Он помолчал. - Мне очень повезло, что мое детство прошло в этом доме…
Розали вопросительно посмотрела на него.
Ксандрос поймал ее взгляд и слабо улыбнулся, остановившись перед парадным входом.
- Мы могли потерять его. Дом едва не ушел с молотка. Видишь ли, мой дед жил на широкую ногу, совершал экстравагантные покупки… Моему отцу пришлось спасать семейное достояние Лакарисов. В годы моего детства вопрос стоял особенно остро, порой жизнь родителей напоминала борьбу. Отцу удалось предотвратить катастрофу, но это сократило его жизнь. Сказались напряжение и тревога, отец постоянно пребывал в состоянии стресса. Вот почему я стремлюсь осуществить это слияние: не хочу, чтобы финансовые проблемы, с которыми я вырос, снова угрожали моей семье.
Ксандрос умолк, словно устыдился своих слов.
- Впрочем, вам с матерью досталось больше…
Розали покачала головой:
- Нет. Думаю, это объясняет, почему ты так добр ко мне и почему не хочешь, чтобы я снова стала бедной.
Так и есть, поняла она. Ксандрос чувствовал некоторое сходство между ними, хотя их прошлое было совершенно разным. Теперь Розали понимала, почему он так одержим слиянием и приумножением капитала.
Точно так же она всеми усилиями выбиралась из нищеты. Работала уборщицей, чтобы оплатить учебу, а потом согласилась на договорной брак…
Ее лицо дрогнуло. Разве это единственная причина, по которой она вышла за Ксандроса?
Вопрос повис в воздухе, ей не хотелось искать ответ.
Ксандрос печально улыбнулся:
- Ты великодушна. Надеюсь, ты будешь так же снисходительна к моей матери.
Мать Ариадны была ее хорошей подругой, ей хотелось, чтобы мы поженились. Мама признает, что Ариадна не разделяла этого энтузиазма, но…
Ксандрос замолчал. Парадная дверь открылась, их приветствовал дворецкий.
Розали вошла с замирающим от волнения сердцем. Это был дом предков Ксандроса. Она вспомнила, о чем рассказал Ксандрос: богатство, которым он так явно наслаждался, могло растаять как дым. Но сейчас ее больше тревожили слова Ксандроса о том, что мать рассчитывала на его брак с Ариадной. Хорошо хоть, мать Ксандроса знала, что их брак был договорным…
Розали была рада, что надела скромное платье и нанесла скромный макияж.
Ксандрос взял ее за руку и отвел в элегантную гостиную. Женщина, встретившая их, была столь же элегантна.
- Мой дорогой… - слабо произнесла кирия Лакарис.
Ксандрос поцеловал мать в щеку, и ее улыбка стала теплее.
Он завел разговор, придерживаясь нейтральных тем. Розали была благодарна ему за то, что он говорит по-английски, тогда как мать отвечала ему по-гречески.
«Кирия Лакарис делает это специально, чтобы указать мне мое место, или я напрасно переживаю?»
Розали мысленно пожала плечами: в конце концов, какая разница? Скоро она уйдет из жизни ее сына.
Несколько раз во время утомительного обеда, который проходил в столовой, столь же элегантной, как и гостиная, она слышала имя своей сводной сестры. Ответы Ксандроса были немногословны, и он демонстративно переходил на английский.
Когда он заговорил о своем детстве, упомянув об одном забавном происшествии, кирия Лакарис заметно оживилась:
- Этот дом - чудесное место для ребенка - так много места, где можно бегать! Ах, как мне хочется увидеть здесь внуков! Конечно, если бы Ксандрос женился на Ариадне…
Ксандрос прервал ее по-гречески. Мать поджала губы, но не стала продолжать.
Розали поняла, о чем идет речь. Что ж, Кирии Лакарис придется подождать, пока сын не освободится от этого брака и не обзаведется настоящей женой.
Дети Ксандроса… Она резко выбросила эти мысли из головы. Однако образ пары малышей, бегающих в залитом солнцем саду под окнами столовой, поселился в ее сознании.