– Так странно, – тихонько сказала Инжир, когда они пересекали небольшой пятачок, усыпанный радужными цветами спиралевидной формы. – Я всё время думаю о том, что папа полюбил бы это место.
Милтон замешкался, прежде чем ответить, не желая вторгаться на территорию Вещей-О-Которых-Нельзя-Говорить.
– Но он ведь был художником, а не учёным, верно? – наконец спросил он.
– Да, – ответила Инжир, – но он рисовал в основном природу. По выходным мы все вместе ходили в походы. Мама собирала образцы растений, он рисовал, а я читала, – она улыбнулась крошечной улыбкой. – Я уже давно об этом не думала.
Милтон остановился, так как тропинку перебегала крылатая ящерица.
– Мои мама с папой тоже ходили со мной в экспедиции, – сказал он. – Недалеко – в местные парки. Мы уже давно этого не делали. Дядя Эван утверждает, то папа когда-то очень любил бывать на свежем воздухе, но теперь бо́льшую часть времени он проводит на работе и в своей… в своей квартире, – он пожал плечами. – Наверное, это одна из причин, по которой он так несчастен.
– Он несчастен? – переспросила Инжир, убирая с их дороги пальмовую ветвь. А затем ещё одну. И ещё одну.
– Мне кажется, да, – ответил Милтон, думая о том, как папа становился всё молчаливее, молчаливее и молчаливее, как будто его постепенно стирали ластиком. – Мне кажется… мне кажется, он не пережил приключение, о котором мечтал. Думаю, как и дядя Эван.
Инжир задумчиво кивнула.
– Может, их приключения ещё впереди, – сказала она. – Никогда не знаешь, что произойдёт дальше. Кто бы мог предугадать, что твой ужасный год закончится здесь? – она обвела рукой окружающие их джунгли, и Милтону пришлось признать, что это был довольно убедительный аргумент.
– Точно не я, – ответил он.
– Не может быть! – внезапно воскликнул Рафи у них за спиной. – У этого паука двенадцать ног!
Инжир поспешила посмотреть на паука, ползущего по путеводителю, который сейчас читал Рафи. Милтон остался стоять на месте, всё ещё думая о непредсказуемых событиях (и изо всех сил стараясь не думать о многоногих насекомых).
– Родители бы с ума сошли, увидев это, – сказал Рафи Инжир, поднося путеводитель к фотоаппарату.
– Ага, – согласился Гейб. – Они энтомофилы[17].
– Похоже, не только они, – произнесла Инжир. Милтон быстренько глянул (очень быстренько) и увидел, что Рафи на самом деле улыбается (отвратительному) существу.
– Я бы не был в этом так уверен, – ответил Рафи. – Но, похоже, мы с этим пауком разгадали ещё одну подсказку.
Глава 43ИДИТЕ В САМЫЙ ЦЕНТР
Перед ними на небольшом возвышении росло дерево с гигантскими листьями, крепящимися с обоих концов к разным веткам и провисающими посередине. Они были похожи на множество гамаков, и Милтон, серьёзно нуждавшийся хотя бы в небольшом отдыхе, направился прямиком туда со словами:
– Давайте обсудим это после того, как приляжем. И отдельно от арахнида, пожалуйста!
Гамаки из листьев оказались на удивление мягкими и удобными, и Милтон тут же почувствовал себя лучше, опустившись в тот, что висел в самом низу. Инжир плюхнулась рядом с ним, а Рафи и Гейб заняли гамак напротив.
– Ладно, Рафи, что ты нашёл? – спросила Инжир, подавшись вперёд.
Рафи открыл путеводитель на первом разделе с виньеткой и на вытянутой руке держал его между гамаками.
– Я заметил, – сказал он голосом, который, по мнению Милтона, немного напоминал голос капитана корабля, – что некоторые слова написаны заглавными буквами, – он указал на слово в разделе о Звездохвостой пичуге. – Смотрите, здесь написано «ИДИТЕ». Это единственное слово, полностью написанное заглавными буквами, – он пролистал страницы до раздела с Тыедобным кустом. – А вот здесь написано «В».
В разделе о Камуфляжном коте он показал им полностью написанное большими буквами слово «САМЫЙ». И наконец, в разделе о Дереве вражелюбия нашлась последняя часть подсказки:
Среда обитания: ЦЕНТР ОСТРОВА
– Видите? – ликующе произнёс Рафи. – «Идите в самый центр острова». Это подсказка. Я же вам говорил, что смогу помочь!
– Поверить не могу, что не заметила этого, – сказала Инжир, самостоятельно пролистывая странички. – Но ты прав!
Милтон тоже этого не заметил, и прямо сейчас больше всего на свете он хотел, чтобы это было не так. Инжир достала свой компас и определила их курс, а через несколько минут они снова двинулись в путь к центру острова.
Меньше чем через час, однако, Гейб начал отставать, а на повязке у него на локте появилось несколько красных пятнышек (ещё одна вещь, от которой Милтон был вынужден отвести взгляд). Милтон не получил травм во время столкновения с Подземным слоном, но ему тоже было трудно поспевать за остальными (наверняка из-за того, что он грёб на каноэ).
– Через час наступят сумерки, – сказала Инжир, после того как Милтон и Гейб шлёпнулись на землю всего спустя десять минут после их последнего привала, – и похоже, мы зашли уже довольно далеко в глубь острова. Наверное, стоит подумать о том, чтобы разбить лагерь на ночь.
– Согласен, – отозвался Рафи, прежде чем Милтон успел ответить. – И смотрите: как думаете, вон там случайно не Яркозвёздное дерево? Разве его листья не имеют форму звёзд?
– Невероятно, – пробормотал Милтон.
Ведь это и вправду было так. Пятиконечные листья блестели золотом и крепились к веткам, светящимся, как серебро. Когда они подошли ближе, то обнаружили, что деревья образуют круглую рощицу, в центре которой находится плоский пятачок. Как и подчёркивала доктор Парадис, это было прекрасное место для ночлега, и Милтону стало очень жаль, что не он нашёл его.
Он сильно ошибся, когда, готовясь к пребыванию в дикой природе, даже не подумал взять с собой палатку. Рафи и Гейб тоже её не взяли, потому что их родители верили исключительно в ночёвку под открытым небом – чтобы лучше видеть звёзды и чувствовать землю, – но так ещё и проще было быть съеденными заживо комарами-убийцами, обитавшими на Одиноком острове. К счастью, Инжир прикрыла их (в буквальном смысле).
– Тебе ведь не нужна помощь? – спросил Милтон, глядя, как она достаёт стойки и оливково-зелёную нейлоновую палатку из маленького мешочка, который вынула из своего рюкзака.
– Я справлюсь, Морской Ястреб, – ответила она.
Милтон, таланты которого не включали в себя собирание чего-либо, испытал облегчение. Пока не подошёл Рафи и не стал помогать ей, собирая левую и правую стойки для палатки. Ему даже не пришлось просить у Инжир инструкцию!
Гейб внезапно тоже подключился, радостно вбивая колышки в землю камнем.
– Дайте, позвольте мне! – слишком громко произнёс Милтон. Он поспешил вперёд, споткнулся об одну из изогнутых стоек для палатки (они ведь должны были стоять ровно, разве нет?), и…
Вся палатка обрушилась.
Инжир вздохнула. Рафи нахмурился и очень громко фыркнул. Гейб продолжил вбивать колышки.
– Ладно. Что ж. Я просто пойду осмотрю периметр, – сказал Милтон, попятившись от них. – Счастливо!
Он не побежал, но пошёл в два раза быстрее, направляясь к краю пятачка. Там тонкой струйкой тёк ручеёк, и он бросил в него несколько листьев-звёзд и палочек, которые блестели, словно фольга. Он слышал, как Инжир, Рафи и Гейб разбивают лагерь, прекрасно проводя время без него.
Ещё одна проблема, с которой Морской Ястреб никогда не сталкивался. Морскому Ястребу никогда не приходилось никому ничего доказывать. Он был одиноким исследователем, наверняка имел стальной желудок и определённо мог установить палатку. Он мог построить укрытие из кокосовой шелухи и раковин!
Милтон швырнул ещё несколько палочек, блестящих, словно фольга, чувствуя себя немного тошнотворно, немного гадко и очень одиноко.
Затем ему на глаза попалось что-то светящееся.
Это были плоды, похожие на манго, сияющие розовым и оранжевым светом. Милтон узнал их по путеводителю – Тыедобные плоды, – хотя над этим разделом он недолго ломал голову. Он помнил, что плоды были вкусными, и ему в голову пришло, что это могло бы стать его искуплением вины. Он не нашёл подсказки, место для ночлега и не разбил лагерь, но он мог добыть им ужин. Разве это впечатляет меньше? А может, даже больше?
– А не нашёл ли я угощение для всех нас?.. – проревел Милтон. Он срывал один плод за другим и складывал их в свою шляпу путешественника (ещё одно применение!). Он был так увлечён своим занятием, что даже не потрудился взглянуть наверх. А там свисал огромный алый стручок, похожий на рот и раскрытый в ожидании добычи.
– Идите сюда, все, – позвал он. – Я нашёл Тыедобный пл… А-А-А-А-А!
Милтона П. Грина проглотили целиком.
Глава 44Месиво внутри
Милтон ещё никогда не оказывался внутри стручка размером с человека. На самом деле он сомневался, что хоть кто-то оказывался, даже Морской Ястреб (хотя однажды Милая Леди ДиДи застряла в очень липком нектаре насекомоядного растения, и Морскому Ястребу пришлось найти целую ораву тупайев[18], чтобы они выпили его до последней капли и он смог освободить её).
Однако в тот год Милтон и сам кое-где прятался.
Он прятался в школьном туалете, где было противно, но всё же немного уютно и, на удивление, почти всегда пусто (неужели в школе никто не пи́сал?).
Он прятался в своей комнате под одеялом. Иногда, когда его родители ругались. И иногда, когда они хранили молчание. В обоих случаях они словно забывали о существовании Милтона.
Он прятался на Острове Дебрей.
И всё же кабинка в туалете, одеяло и виртуальная реальность – это одно. А липкие, душные, зловонные внутренности хищного растения – это совсем другое.
– ПОМОГИТЕ! – кричал Милтон. – ПОМОГИТЕ!
Он услышал тихий топот бегущих ног, а затем приглушённый голос Рафи позвал его:
– Где ты? – прозвучало, как Милтон с удовольствием отметил, достаточно обеспокоенно.