Уход за умершим
Карен К., сорокашестилетняя мать двух маленьких детей, умерла дома, в окружении родных и друзей. Они с любовью позаботились о её физических останках, совершив ритуальное омовение, демонстрировавшее почтение к телу как священному сосуду и к смерти как духовному переходу236. Они положили её в специально отведённой «поминальной» комнате, которую в соответствии с её желаниями оформили школьные учителя её детей.
Хотя в нашей западной культуре случаи, когда умирающий планирует свой посмертный уход, редки, Карен рассказала о том, что придаст смысл её переходу. Она помогла создать план своего посмертного ухода, включив в него даже такие подробности, как одежда, которая должна быть на ней во время поминок, а также священные тексты, которые должны быть прочитаны во время бдения у её тела. Семья Карен решила провести то, что на современном языке называется домашними похоронами. Сейчас этот термин означает посмертный уход, в котором принимают непосредственное участие родные или сообщество, к которому принадлежал умерший. Это часто подразумевает поминки или бдение, во время которого люди выражают своё почтение к умершему, сидя рядом с его телом. Такие поминки могут проходить дома, в духовном центре или даже в доме для инвалидов и престарелых, если его персонал считает, что родственники имеют право организовывать посмертный уход так, как считают нужным.
План посмертного ухода, созданный задолго до смерти, вне ситуации кризиса, должен прояснять желания умирающего относительно похорон. (Обратите внимание, что предварительное планирование не подразумевает предварительной оплаты. Более подробно о предварительной оплате позже.) Разумеется, нам не дано заранее знать обстоятельства нашей смерти, так что любой план должен оставаться условным. Это шаблон, который должен помочь тем, кто в противном случае может столкнуться с трудностями, но не должен исключать возможности того, что близкие умершего внесут в ритуал перехода собственные штрихи. Если не оставить простора для особых идей, которые могут возникнуть у родных и друзей, это может умалить значение их роли, не позволив им творчески проявить свои чувства в горестную минуту.
Прежде, до появления в Америке современной похоронной индустрии после Гражданской войны, домашние похороны были нормой. Люди, которые заботились о вас при жизни, были рядом, когда вы уходили в мир иной. Смерть была на виду, поскольку многие люди умирали дома, и часто вовлекала и затрагивала всё сообщество. Семейная гостиная, а не зал похоронного дома, предоставляла знакомую, интимную обстановку для горевавших, позволяя им выразить почтение к усопшему. В традиционных восточных культурах сохранилась практика ухода за умершим внутри сообщества, однако сейчас домашние похороны также возвращаются в секулярную Америку (по экономическим причинам: они дешевле, а также из экологических соображений и желания сделать всё самостоятельно).
Мой отец любил говорить: «Когда я дам дуба, просто бросьте меня в печь». Для него смерть была концом всему. Значение имела только материя. Его поколение пережило войну неслыханных масштабов, и военная травма сделала невозможными размышления о смерти, а также создала нежелание «затягивать это дело» ритуалами.
Стандартные современные похороны опираются на идею о том, что уход за умершим должен быть передан специалистам, которые берут на себя всю ответственность237. Мы можем поставить памятник умершему, но история о том, что ждёт его после смерти, а также наша собственная роль в поддержке этого духовного процесса часто остаются без внимания. Современное движение «обрядов перехода», запущенное Школой потерянных границ, подчёркивает значение «безымянного» периода, следующего за важным переходом. Это время, чтобы побыть с головокружительным изменением ситуации, вызванным смертью. Таким образом, поминки и бдения предоставляют возможность для интеграции.
Недавно со мной поделилась своей историей женщина, вынашивавшая ребёнка без почек. Согласно прогнозам, ребёнок, мальчик, не мог долго прожить после рождения, и всё же его мать была намерена отпраздновать его рождение и отметить его смерть, омыв и нарядив его и оставив тело для поминок. Горячая решимость этой женщины предоставить пространство любви и нежности для рождения и кончины ребёнка заставила меня трепетать. После рождения ребёнок прожил всего несколько часов. Его родные обнимали его, лёжа с ним в постели, а затем омыли и нарядили его для поминок, продолжавшихся несколько дней. Его мать была очень благодарна за это исцеляющее время.
Уход за умершими близкими — законно ли это?
В большинстве американских штатов семьи могут осуществлять уход за умершими родственникам. Отсутствие знания о законных правах, а также о том, как ухаживать за умершими, часто ограничивает роль семьи в посмертном уходе238.
Похоронные распорядители
Похоронные распорядители могут быть полезны, и среди них встречаются добрые и отзывчивые люди. Семья может не иметь возможности позаботиться об умершем родственнике. Родные могут быть слишком подавлены или оказаться в таких сложных обстоятельствах, что вмешательство со стороны будет просто необходимо. Участие похоронного распорядителя может облегчить выполнение задач вроде бумажной работы и транспортировки тела, в то время как более интимные дела — уход за телом — остаются за теми, кто был лично знаком с умершим.
Основательница Альянса потребителей похоронных услуг (www.funerals.org) Лиза Карлсон написала полезное руководство для потребителей о законах штатов, связанных с похоронами. В её книге «Уход за умершими» описаны юридические требования, которым должны удовлетворять семьи, осуществляющие посмертный уход за своими родственниками. Например, Карлсон отмечает, что в требования штата почти никогда не входит бальзамирование. Похоронный дом обязан получить разрешение от ближайших родственников, прежде чем бальзамировать тело умершего.
В каждом штате свои законы относительно того, какие процедуры должны быть выполнены после смерти и в какие сроки. Чтобы получить разрешение на кремацию или похороны, необходимо заполнить свидетельство о смерти. Это юридическая запись, содержащая ту информацию об умершем, которая считается демографической статистикой, включая даты рождения и смерти, места рождения и смерти, имена родителей и причину смерти, установленную судебно-медицинским экспертом. В случае скоропостижной смерти или смерти, произошедшей при необычных обстоятельствах, требуется привлечение коронера239.
В книге Карлсон перечисляются штаты, позволяющие семьям умерших самостоятельно подавать свидетельства о смерти. Во многих штатах семьям позволяется всё, включая транспортировку тела умершего на личном транспорте, захоронение на собственной земле (с учётом законов округа, касающихся деления земли на зоны по назначению) и даже проведение кремации под открытым небом на личной сельскохозяйственной территории с разрешения округа и при содействии местного подразделения пожарной охраны. В настоящий момент восемь штатов: Коннектикут, Иллинойс, Индиана, Луизиана, Мичиган, Небраска, Нью-Йорк и Нью-Джерси — требуют привлечения похоронного распорядителя. Необходимо заранее исследовать возможности, а при разговоре с официальными лицами важно узнать все доступные варианты и попросить ссылки на законы и постановления, поясняющие и подтверждающие сказанное.
Как я уже говорила, хотя всем нам следует готовиться заранее (в такую подготовку входит ознакомление с законами вашего штата, правилами округа и доступными возможностями), платить заранее — не всегда хорошая идея. Альянс потребителей похоронных услуг даёт мудрый совет семьям, рассматривающим предоплату похорон или подписание «похоронного контракта» (так в индустрии похорон называют создание и оплату плана похорон до наступления момента смерти). На сайте АППУ (www.funerals.org) представлена подробная информация о выгодах и рисках предварительных платежей. Страховые компании, коммерческие организации, занимающиеся кремацией, а также ассоциации, содействующие в составлении похоронных контрактов, рекламируют преимущества заранее оплаченных и спланированных приготовлений, однако существуют и ловушки, поэтому важно внимательно изучать особые условия похоронных контрактов.
Согласно законам некоторых штатов, ваши планы не могут быть осуществлены, если вы умрёте в путешествии или переедете. Компания, в которую вы обращаетесь за услугами, к моменту вашей смерти может уйти с рынка. На изменения плана могут налагаться ограничения и даже штрафы. Самые громкие скандалы в индустрии похорон были связаны с незаконным присвоением средств, предназначенных для исполнения «похоронного контракта», которые по закону должны удерживаться в трасте.
АППУ также подчёркивает, что страховка не всегда растёт так же быстро, как деньги, положенные в банк. Многие семьи заявляют, что платят заранее, чтобы быть уверенными, что деньги на похороны уже отложены, и перестают считать их активами. Однако существуют и другие способы отложить деньги на похороны, одновременно получая проценты от этой суммы. Трасты Тоттена или счета с выплатой в момент смерти — это индивидуальные трасты или сберегательные планы, покрывающие стоимость похорон. Вы можете назначить бенефициария, который после вашей смерти получит доступ к этим счетам без задержки, связанной с официальным утверждением завещания судом. Узнайте об этих возможностях в своём банке и помните: если вы платите заранее, всегда следуйте правилу: «Будь бдителен!».
Первые шаги после наступления ожидаемой смерти
Под ожидаемой смертью имеется в виду смерть, следующая за болезнью, в противоположность смерти по причине несчастного случая. Если к уходу за умирающим привлечён хоспис, домашние похороны являются естественным продолжением такого ухода. Родственники, находившиеся рядом с умирающим, могут продолжить поддерживать умершего в его переходе. Даже если родственники не проводят домашних похорон, им не следует считать, что смерть — это экстренная ситуация. Я не раз видела, как через несколько секунд после того, как умирающий перестаёт дышать, его близкие тянутся к сотовым телефонам. Водоворот маниакальной активности, звонков докторам, родственникам, в морг и т.д. легко затягивает близких умершего. Хотя может быть действительно важно уведомить о смерти нескольких особых людей, будет лучше подойти к этой задаче спокойно. Быть может, разумно назначить кого-то ответственным за телефонные звонки или активировать «телефонное дерево». Смерть — это источник больших перемен. Чтите время перехода. Стоя на границе миров жизни и смерти, сохраняйте спокойствие и создайте атмосферу безмятежности.
С точки зрения некоторых традиций важно не тревожить тело сразу же после смерти, до тех пор пока не появятся знаки того, что прикосновения к телу не помешают имеющему место духовному процессу 240. Если это необходимо, вы даже можете не звонить в хоспис в течение нескольких часов после смерти. Запишите время смерти, чтобы сообщить о нём официальным лицам. Судебно-медицинский эксперт или представитель офиса коронера должен прийти и официально засвидетельствовать смерть.
Уход за телом после смерти
Трупное окоченение
Люди часто спрашивают о трупном окоченении и о том, когда оно наступает. Трупное окоченение — это явление затвердевания тела после смерти. Возможно, оно является проявлением ухода жизненных сил, а также сжатия и расширения в процессе смерти. В учебниках часто говорится, что оно наступает по прошествии одного-трёх часов после смерти, однако я была свидетельницей более быстрого затвердевания тела после смерти. Трупное окоченение (вызываемое накоплением молочной кислоты) наступает волнообразно и завершается расслаблением на второй день. Семьи часто изо всех сил стараются успеть переодеть своего умершего родственника до наступления трупного окоченения. Однако хотя с жёстким телом работать сложнее, чем с расслабленным и податливым, я не знаю случаев, когда это было бы непреодолимой проблемой для семей, осуществлявших уход за умершими родственниками. Люди, работавшие с пациентами, которые пережили инсульт и утратили гибкость конечностей, знают техники, позволяющие одеть человека невзирая на любые сложности.
Однажды мне выпала честь помогать семье умершего пожилого мужчины в его ритуальном омовении и одевании через много часов после наступления смерти. Он умер в своей постели в позе эмбриона, и его смерть сопровождалась обильным высвобождением содержимого кишечника и мочевого пузыря (это часть естественного для смерти «расслабления»). Родственники решили не торопиться с его омовением. То, что казалось команде людей, собравшихся, чтобы осуществлять уход за умершим, крайне сложной задачей, оказалось на удивление просто. Его тело было настолько податливым, что мы сумели омыть его и одеть в его лучший костюм-тройку. Когда мы закончили, этот крупный джентльмен выпрямился, так что его ноги почти свисали с кровати.
После смерти тело может казаться более неповоротливым и тяжёлым. Однако на самом деле его вес не меняется. Это можно в буквальном смысле назвать мёртвым грузом, когда после выхода жизненных сил тело теряет свою лёгкость.
Не делайте этого в одиночку
Когда кто-то умирает, вы можете действовать под руководством духовного учителя, однако если его нет рядом, семьям, осуществляющим уход за умершим родственником, рекомендуется успокоиться и найти свой центр, прежде чем начинать физические процедуры с телом, чтобы поддерживать полное присутствие. Возможно, перед началом работы вам потребуется прочесть молитву, стих из священного текста или просто посидеть в безмолвной медитации. Сделайте то, что вам нужно, чтобы собраться. Это также поможет вам твёрдо стоять на ногах в те моменты, когда другие люди потеряют эмоциональную устойчивость и даже могут обратиться к вам в поисках стабильности.
Священное пространство
Если мы будем рассматривать смерть как духовный переход, мы создадим самое прекрасное и священное отношение, и тогда вокруг умирающего может возникнуть самое прекрасное и священное пространство. Для этого может быть полезно украсить комнату умирающего так, чтобы создать вдохновение, способствующее мирному переходу. В момент смерти следует убрать из комнаты такие атрибуты ухода за умирающим, как кислородные баллоны и стулья-унитазы, чтобы обозначить произошедшую перемену и трансформировать атмосферу пространства. С точки зрения энергии будет хорошо, если при входе в комнату умершего человек сможет ощутить духовный подъём. Иногда этому могут способствовать ароматические свечи, благовония или аромалампы с эфирными маслами.
Пример списка предметов для физического ухода за телом:
— водонепроницаемые или пластиковые простыни (под тело);
— полотенца (под тело, а также для вытирания);
— губка для лица;
— пелёнки (2 шт.);
— латексные или другие защитные перчатки;
— простое мыло;
— эфирные масла (любимые ароматы или масла, способствующие мирному переходу и отпусканию);
— ватные тампоны;
— кукурузный крахмал (или другое сушащее вещество);
— большие миски (2 шт., желательно керамические);
— защитная плёнка для открытых ран;
— успокоительное средство;
— одежда, которая должна быть надета после смерти.
Омовение
Прежде чем начать, успокойтесь. Если хотите, прочтите молитву и попросите в ней прощения за любую непреднамеренную неловкость, которую вы можете проявить при обращении с телом. Перед началом омовения работники хосписа и другие лица, осуществляющие уход, могут убрать венозные порты и катетеры. Сначала омойте область гениталий. В момент смерти часто происходит выход жидкости из мочевого пузыря и фекалий из кишечника, и внимание к этому — вопрос достоинства. Накройте матрац водонепроницаемой простынёй или полотенцами, сложив их под телом гармошкой. Простыня, сложенная гармошкой, имеет множество складок. Переверните своего близкого на бок (в этом должны участвовать по меньшей мере два человека, один из которых поддерживает голову) и подтолкните под его тело сложенную простыню настолько далеко, настолько это возможно. Если возможно, попробуйте согнуть колено умершего, прежде чем переворачивать тело. Затем переверните тело на другую сторону и, взявшись за сложенную простыню, потяните её и расправьте под умершим. Это будет легче сделать, если вы можете подойти к кровати с обеих сторон. Если незадолго до смерти умерший пил воду, она может быть всё ещё у него во рту и вылиться в результате движения. Поместите под голову полотенце, и пусть оно впитывает любые выделения.
Омовение может происходить естественно либо в соответствии с процедурой, предписанной духовной традицией. Даже если оно не соответствует никаким предписаниям, омовение можно выполнять с любовью, как ритуал благословения и отпускания, сделав его прекрасной возможностью проявить почтение к телу и осмыслить собственные отношения с физической реальностью. Некоторые семьи омывают всё тело, и такое омовение в первую очередь является ритуалом, а не служит целям гигиены. Для того чтобы высушить тело, можно, предварительно похлопывающими движениями промокнув его полотенцем, нанести на него кукурузный крахмал. Помните, что открытые раны после смерти не закрываются, так что вам придётся заклеить их лентой.
Смывая выделения из кишечника и мочевого пузыря, используйте перчатки. Вы можете нажать на мочевой пузырь над лобковой костью, чтобы вывести остатки мочи. Для мытья этой зоны используйте тёплую воду с несколькими каплями эфирного масла или простое мыло. После этого можно поместить в анус ватный тампон, чтобы предотвратить дальнейшие выделения. Некоторым семьям это кажется слишком глубоким вмешательством, и они надевают на умершего подгузник. В любом случае, не забывайте о возможности выделений, к которым желательно подготовиться заранее.
Омыв область гениталий, помойте миску и поменяйте воду. Иногда родственники умершего выливают эту воду на цветы, вместо того чтобы спускать её в канализацию. Продолжите омовение, предварительно насухо, похлопывающими движениями промокнув тело и при желании нанеся кукурузный крахмал.
Одевание
По возможности отдавайте предпочтение растягивающейся одежде. Для того чтобы надеть рубашку, блузку и т.п., поднимите умершего до положения сидя (удерживая голову) и опустите рубашку вниз, что позволит одновременно вставить в рукава обе руки. Затем натяните её по рукам до верха спины. Если рубашку или блузку слишком сложно натянуть, её можно разрезать. Когда человек будет лежать, разрез не будет заметен.
Крематории обычно требуют, чтобы на покойном не было обуви, так что перед кремацией снимите её, как и все драгоценности. Если у вашего близкого есть кардиостимулятор, перед кремацией его необходимо удалить, поскольку он может взорваться и повредить стены кремационной печи. Крематорий может выполнить это самостоятельно или организовать удаление241.
Методы временного сохранения тела
Бальзамирование — это не та привлекательная практика с духовными корнями, которую мы ассоциируем с древним Египтом. Это крайне инвазивная процедура, в ходе которой внутренние органы протыкаются длинным металлическим инструментом и из тела откачивается жидкость, заменяющаяся раствором формальдегида, смешанным с консервантами и красителями242. Бальзамирование выполняется с целью временного сохранения тела. Появление современных техник бальзамирования стало предвестником рождения современной индустрии похорон. Во время Гражданской войны семьи нанимали специалистов по бальзамированию, чтобы сохранить тела погибших родственников, которые затем перевозились в родной город для публичного прощания и проведения заупокойной службы. Бальзамирование вошло в моду, и тела, которые могли бы после смерти оставаться дома, отправлялись на сохранение, в результате чего посмертный уход вышел за пределы дома и перестал контролироваться родственниками.
Специалисты по бальзамированию также рекламировали свою практику как санитарную процедуру. В книге Джессики Митфорд «Американский образ смерти» приводятся цитаты известных врачей и патологоанатомов, в том числе главного патологоанатома Общей городской больницы Сан-Франциско и профессора патологии Медицинской школы Калифорнийского университета доктора Джесси Карра, который говорит: «Быть мёртвым выгодно с нескольких точек зрения. Не приходится ходить в туалет, дышать и потеть». Далее он говорит, что умирающий от незаразной болезни не представляет никакой опасности для здоровья окружающих. Более того, практически всем организмам-паразитам для выживания требуется живой носитель. При уходе за умершим от заразной болезни требуется соблюдать те же общие меры предосторожности (ношение защитных перчаток и мытьё рук), которые должны соблюдаться при уходе за живым. Можно с уверенностью сказать, что при осторожном и неинвазивном уходе, который имеет место в случае домашних похорон, нет никакой опасности чем-либо заразиться от трупа.
Добрый, но устрашающий похоронный распорядитель, занимавшийся бальзамированием тела моей матери всего через несколько часов после её смерти, сказал мне, что мне не захочется смотреть на её тело после смерти из-за происходящих с ним неприятных перемен. Не думаю, что он когда-либо сталкивался с ситуациями, когда бальзамирование не выполнялось, и я поверила ему на слово. Однако за несколько недель до смерти моя мать решила перестать есть и пить. Когда она умерла, её тело было усохшим и истощённым, и мне кажется, если бы мы положили его на сухой лёд, а не бальзамировали, изменения, происходившие с ним, были бы довольно плавными. Когда я взглянула на её тело после бальзамирования, она напоминала восковую фигуру ребёнка, а её кожа имела цвет, не свойственный ни живым, ни мёртвым. Я слышала, что многие специалисты по бальзамированию считают свою работу искусством и хотят доставить эстетическое удовольствие зрителям. Однако в их обязанности должно входить разъяснение потребителям процесса бальзамирования и его последствий для окружающей среды.
Если предполагается, что тело останется в положении лёжа и, как говорит одна «акушерка смерти», «сохранит достоинство», то самым простым и эффективным методом сохранения является сухой лёд.
Сухой лёд
Сухой лёд обычно можно купить в местном супермаркете (на развес) или в винном магазине. В некоторых штатах были созданы рекомендации по применению сухого льда для сохранения тела. Обычно достаточно семи-девяти килограммов на сорок пять килограммов массы тела. Важно не прикасаться ко льду голыми руками, чтобы не получить ожог. Наденьте толстые садовые перчатки и разбейте лёд с помощью молотка на мелкие кусочки, а затем разложите в наволочки небольшими порциями. Поверните тело на один бок и положите наволочки со льдом под корпус, а затем переверните его на другой бок и сделайте то же самое. От этого корпус приподнимется, и голова завалится назад, поэтому под неё нужно будет положить дополнительные подушки. Сухой лёд — это замороженный углекислый газ, который со временем испаряется. Имеет место процесс сублимации, поэтому важно не хранить его в закрытом помещении. Проверяйте, не испарился ли лёд, раз в шесть-двенадцать часов, а также время от времени прикасайтесь к телу, чтобы удостовериться, что оно действительно холодное.
Иногда, особенно летом или когда в комнате тепло, бывает полезно накрыть тело стёганым или лоскутным одеялом, чтобы изолировать холод. Для охлаждения комнаты также можно использовать кондиционер. Я знаю сельские сообщества, использовавшие обычный лёд из-за невозможности приобрести сухой лёд, однако такой метод сохранения тела менее желателен, поскольку может быть менее опрятным. Другая возможность — использовать имеющиеся в продаже упаковки с обычным льдом. В Крестонском проекте окончания жизни добровольная группа поддержки похоронных домов из Крестона, Колорадо, использовала коврики для охлаждения, похожие на электрические одеяла, но охлаждающие, а не нагревающие. Кроме того, зимой можно просто выключить отопление и открыть окна. Однако это может сделать пространство менее уютным для тех, кто приходит проститься с покойным, поэтому следует держать под рукой одеяла и пледы, которые позволят посетителям согреться.
Сейчас некоторые просветители в области похорон также рекомендуют охлаждающий продукт, использующийся в рыбной индустрии для хранения рыбы во время транспортировки. Одно из коммерческих названий этого продукта — Techni-ice, и, хотя он не такой холодный, как сухой лёд, он успешно применяется для домашних поминок и бдений. Он представляет собой листы, которые необходимо пропитать водой и заморозить за несколько часов до использования. Их можно мыть и использовать повторно, а также заготовить заранее, пока смерть ещё не наступила.
Гробы
Не так давно местные краснодеревщики, городские плотники, также изготавливали гробы. Изготовление гробов стало самостоятельной отраслью с распространением профессиональных похоронных бюро. Согласно правилам похорон, установленным Федеральной торговой комиссией, семьи могут использовать собственный гроб, даже если работают с похоронным домом, и похоронным домам не позволяется взимать дополнительную плату за работу с таким гробом. В наши дни можно купить недорогой гроб в интернете. Семьи также имеют право изготавливать гробы самостоятельно, что может стать для них ритуалом, наделённым глубоким смыслом. Для кремации крематории обычно предоставляют картонные контейнеры, которые сотруднику крематория будет легче поместить в кремационную печь. Я знакома с семьями, которые украшали такие картонные гробы прекрасными рисунками, стихами и высказываниями в память об умершем. Такой гроб может стать пространством для творчества, особенно для детей, переживающих горе и утрату. Сегодня набирают популярность разлагаемые микроорганизмами экологичные гробы с нетоксичной полировкой, изготовленные из возобновляемых природных материалов. Несколько компаний предлагает модели из экофанеры, плетёных прутьев («моисеева корзинка» для умерших), а также переработанной газетной бумаги. В американском похоронном бизнесе наметилась тенденция к упрощению и удешевлению похорон в связи с избеганием потребителями дорогостоящих, блестящих, неразрушающихся герметичных гробов, которые некоторые люди по ошибке считали изоляторами смерти и разложения, но которые на самом деле ускоряют процесс гниения и могут взрываться, если в них нет прокладки.
Скоропостижная смерть
Когда смерть приходит неожиданно, например в результате несчастного случая, внезапного сердечного приступа или инсульта, семья умершего может столкнуться с необходимостью аутопсии для определения причины смерти. Если медицинская история умершего говорит о склонности к заболеванию, повлёкшему за собой смерть, аутопсия может не понадобиться. Семьи могут заявить о нежелании проводить аутопсию исходя из религиозных или личных соображений, однако коронер имеет право назначить процедуру даже при отказе родственников243. Считается, что коронер защищает интересы покойного, а также закона.
Офис коронера обычно возвращает тело с минимальным количеством швов, с открытыми ранами, оставшимися после разрезов. Это связано с тем, что они привыкли отдавать тела в руки работников морга, которые занимаются восстановительной работой, прежде чем вернуть тело семье для прощания. Если тело планировалось оставить для домашних похорон и прощания, но была назначена аутопсия, рекомендуется уведомить об этом офис коронера как можно раньше. Нет ничего дурного в том, чтобы обратиться к добрым чувствам коронера в надежде, что те, кто будут проводить аутопсию, надлежащим образом зашьют раны.
Если тело находится в плохом состоянии после автомобильной аварии или другого несчастного случая, родственники могут решить не проводить домашних похорон и не демонстрировать останки публично. Они также могут нанять работника морга, чтобы восстановить тело и сделать возможным прощание с ним. Однако я знаю семьи, для которых проведение домашних похорон с поминками в присутствии тела умершего было настолько важно, что они держали останки в мешке, в котором получили их от коронера, с использованием сухого льда в максимального охлаждённой комнате. Другие семьи могут читать заупокойные молитвы и проводить практики в отсутствие тела. Когда умер мой собственный отец (по естественным причинам), мне хотелось провести трёхдневное бдение, чтобы помочь его переходу, но поскольку это было невозможно, я удалилась в трёхдневный ретрит для размышления и медитации, пока тело находилось в холодильнике морга. Кремация была проведена на четвёртый день после смерти. Я верю, что любые наши добросовестные действия с благими намерениями способны помочь умершему в его переходе.
Неприятные запахи и посмертные изменения
Даже если после смерти тело не слишком изменилось внешне, что особенно часто бывает с телами людей, переставших есть и пить задолго до кончины, и истощённых, обычно присутствует запах смерти. Он может быть едва различимым или вполне заметным. Вы можете скрыть неприятный запах, если распылите эфирные масла, воспользуетесь ароматизированными свечами или свечами из пчелиного воска, будете жечь благовония или наполните комнату цветами. (Другой необходимой частью замедления разложения и минимизации неприятных запахов является использование сухого льда или другого метода охлаждения.) Я говорю людям, что они наблюдают действие сил природы. Лицо умершего может казаться полым и опавшим. Глаза и рот, закрытые в момент смерти, могут открыться. Это часть естественного процесса. Наше общество не привыкло прямо смотреть на смерть. Мы привыкли прятать или маскировать её с помощью таких процедур, как современное бальзамирование. Изменения, происходящие с тучными, наполненными жидкостью телами или телами, в которых до самой смерти сохранялись жизненные силы, могут быть более разительными. Если эти изменения имеют неприглядный вид, можно держать крышку гроба закрытой.
Последний приют: кремация или захоронение
Захоронение на общем кладбище
Большинство кладбищ в США когда-то были некоммерческими. Сегодня все они в основном коммерческие и принадлежат похоронным компаниям, а не городам или церквям. Однако некоторые кладбища до сих пор не утратили своей религиозной привязки. Кроме того, существуют кладбища, на которых может быть похоронен любой, но при этом есть деление на участки для представителей различных вероисповеданий. На обычных кладбищах в стоимость похорон, как правило, входит стоимость участка и склепа, который представляет собой цельный контейнер (обычно из бетона, металла или стекловолокна), вмещающий гроб и предотвращающий проваливание земли, затрудняющее подстрижку газона. Более дешёвой альтернативой склепу является прокладка для могилы, обычно изготавливаемая из бетона и собираемая на месте. Вам также придётся заплатить кладбищу за открытие и закрытие могилы. Этим занимаются работники кладбища, но семьи часто получают разрешение на то, чтобы участвовать в опускании гроба при помощи верёвок, а также в забрасывании могилы землёй. У всех кладбищ свои стандарты в отношении того, кому разрешается изготавливать могилы и памятники. Вечный уход — это уход за могилой, который может включаться в стоимость похорон.
Некоторые управляющие кладбищ, заметив растущий спрос на более простые и экологичные похороны, предлагают различные варианты захоронения, включая захоронение без гроба (при этом тело заворачивается в саван или одеяло), хотя семьям всё равно приходится покупать склеп для захоронения на интересующем участке. Всегда полезно осведомиться о возможных вариантах 244.
Зелёное захоронение на обычном кладбище
Некоторые кладбища отводят участки земли для зелёных захоронений. Эти участки представляют собой естественные зоны, без обычного искусственного ландшафта, на которых семьи могут захоронить незабальзамированные останки своих родственников. Тело возвращается в землю в разлагаемом микроорганизмами гробу или вообще без контейнера. Некоторые кладбища разрешают такие простые метки, как могильные плиты или установление местонахождения могилы с использованием GPS.
Зелёные похороны на заповедном участке для захоронений или в зелёном похоронном заповеднике
Южнокалифорнийский заповедник Рамзи Крик был первым местом для заповедных захоронений в США. Современное явление сохранения земли посредством обозначения участка как места захоронения получило широкое распространение в Великобритании, плотно заселённой стране со стремительно сокращающимися площадями неиспользованных зелёных земель. Сегодня система захоронения на заповедных участках быстро распространяется в США, что способствует сохранению земли и предлагает более экологичную альтернативу традиционным похоронам. Некоторые из этих инициатив запускаются при участии земельных трастов. Оказавшись на одном из таких естественных кладбищ, вы вряд ли сразу различите могилы. Это царство матери Природы, и вся растительность здесь естественная. Обозначения могил, если они вообще есть, крайне ненавязчивы — это могут быть валуны или крупные камни с простыми надписями. В большинстве похоронных заповедников есть центральный реестр могил, местонахождение которых определяется по координатам GPS. Совет по зелёным похоронам (www.greenburialcouncil.org) — это некоммерческая организация, владеющая информацией о заповедных участках для захоронений на всей территории США.
Домашние похороны
Захоронения на своей земле, на её неиспользуемом участке, были обычной практикой поселенцев. В сельской местности домашние похороны провести относительно просто. Для этого необходимо ознакомиться с местными правилами, чтобы убедиться, что это возможно, и выяснить, какие процедуры при этом должны быть соблюдены. Стоит начать с отдела записи актов гражданского состояния департамента здравоохранения вашего штата. Поскольку в случае смерти всегда необходимо заполнение свидетельства о смерти, и в каждом таком свидетельстве указывается место упокоения тела (например, место захоронения), последнее пристанище тела будет зафиксировано в официальной записи. Вам также следует упомянуть о присутствии захоронения на вашем земельном участке в документах на недвижимость. Семье может понадобиться рассмотреть вопрос о том, как это захоронение повлияет на возможность продажи земли и насколько важно иметь доступ к могиле в будущем, если земля перейдёт в другие руки.
Строгих предписаний относительно глубины и места захоронения не существует. В соответствии с распространённым мнением/мифом/убеждением, могила должна находиться на глубине шести футов245 под землёй, однако некоторые управляющие кладбищ рассказывали мне, что с их точки зрения достаточно и двух футов246. Я также слышала рекомендацию производить захоронение не менее чем в 4,5 километрах от водоёма. Могут ли дикие животные выкопать вашу бабушку? Эксперты по сохраняемым захоронениям сказали мне, что это невозможно. Семьи, устраивающие домашние похороны, обычно посвящают много времени и сил уходу за умирающим. Они много раз сообщали мне о целительной природе такой практики. В частности, я слышала, что рытьё могилы имеет огромный смысл для поражённых горем родственников и друзей умершего. Особенно это касается мужчин, которые могут не участвовать в более личном и практическом уходе за покойным, но которые могут дать выход своему горю через грубую физическую работу.
Кремация в обычном крематории
В настоящее время в Америке расценки на кремацию растут. Кремация привлекает многие семьи своей относительной дешевизной и удобством. Хотя большинство крематориев находится в собственности сетей похоронных агентств, немногочисленные независимые компании всё ещё существуют, а спрос на то, что стало называться прямой кремацией, растёт. Крематории, занимающиеся прямой кремацией, предлагают дешёвые пакеты, в которые входит необходимый минимум услуг. Они забирают тело, заполняют и подают свидетельство о смерти и возвращают вам прах. В телефонных справочниках такие сервисы обычно упоминаются как «простая кремация».
В новейших кремационных печах процесс кремации завершается в течение трёх часов. Крематории требуют, чтобы тело находилось в картонном кремационном контейнере, который они обычно предоставляют сами. По окончании процесса кремации специалист по кремации с помощью специального пылесоса собирает остатки костей и пепел, помещает их в «измельчитель», а затем помещает прах в контейнер (обычно пластиковый).
Все крематории должны помечать тела металлическими бирками, чтобы надлежащим образом проследить за судьбой останков и не перепутать их друг с другом. Семья должна иметь право наблюдать за кремацией и проследить, как тело помещается в кремационную печь и как за ним закрывается дверь. Во избежание ненужных затруднений в процессе кремации некоторые крематории настаивают на том, чтобы семья наблюдала за кремацией через видеоэкран в комнате, расположенной в отдалении от кремационной печи. Это постыдная практика, поскольку для горюющих может быть крайне важно находиться рядом с телом в последний момент прощания.
Иногда семьи получают ложную информацию о законах, связанных с развеиванием или захоронением праха. Вам следует ознакомиться с юридическими требованиями своего штата, поскольку заявления о каких-либо ограничениях могут не иметь оснований. Обратитесь в отдел регистрации актов гражданского состояния департамента здравоохранения вашего штата. Крематории иногда называют пластиковую коробку с прахом «временным контейнером», и важно заметить, что нет никакой необходимости покупать другой (более дорогой) контейнер и пересыпать прах в него, если вам этого не хочется. Я знаю семьи, изготавливавшие собственные контейнеры для праха из дерева и чудесные сосуды для праха из глины, или же использовавшие для хранения праха банку из-под кофе. В интернете можно также найти экологичные разлагающиеся микроорганизмами и изготовленные из природных материалов урны для захоронения.
С точки зрения загрязнения окружающей среды необходимо отметить, что в результате кремации в атмосферу выбрасываются такие отходы, как диоксины, соляная кислота, диоксид серы и углекислый газ, а также ртуть из зубных пломб. В процессе кремации также расходуются природные ресурсы. Мы должны задумываться о том, как наш выбор влияет на нашу планету. В то же время, я понимаю, что семьи должны иметь возможность делать то, что позволяет им почтить память умершего родственника так, как это кажется им уместным. С другой стороны, многие люди говорят мне, что предпочли бы кремации зелёные похороны, если бы там, где они живут, существовала такая возможность.
Кремация на открытом воздухе
В некоторых частях страны буддийские группы организуют собственные погребальные костры для членов своих сообществ. Кремация на открытом воздухе очень трудоёмка и ресурсоёмка, для неё требуется большое количество дров, а также пожарный автомобиль на случай, если огонь выйдет из-под контроля. На то, чтобы останки полностью сгорели, превратившись в прах и частички костей, может понадобиться больше половины дня. Обычно количество кремаций, проводимых на существующих погребальных кострах, ограничено. Кроме того, кремация на открытом воздухе может проводиться лишь с разрешения и при поддержке местного подразделения пожарной охраны.
Слово «похороны» в английском языке происходит от санскритского слова, означающего «дым», и в Индии погребальный костёр — это «священное пламя». В восточных традициях существуют духовные признаки готовности к кремации, означающие, что физические останки должны быть поглощены очищающим пламенем костра. Кремация на открытом воздухе, без сомнения, является невероятным и вдохновляющим зрелищем.
Не так давно я работала с семьёй, решившей провести кремацию на открытом воздухе на ферме друга. Земля предназначалась для сельскохозяйственных целей, и её владельцы часто разводили на ней костры. Получить разрешение на кремацию от местного офиса регистрации актов гражданского состояния не составило труда. (Вероятно, так будет не везде, однако не думайте, что что-то невозможно, если не знаете этого наверняка.) В последнюю неделю умирания жены Крис начал готовить погребальный костёр. Для этого нужно было выкорчевать стоявшие неподалёку деревья, сделать фундамент из шлакоблока, поверх которого была положена металлическая решётка, и принести гору дров.
Во время трёхдневных поминок по жене Крис, работавший рука об руку со своим шурином и лучшим другом, провёл последние приготовления на месте погребального костра. Он очень гордился тем, что получилось, и когда наступил день кремации — холодный и промозглый, он спустился с женой на руках по лестнице своего дома, положил её в украшенный дома гроб и отвёз на ферму. На решётке погребального костра лежали ветви можжевельника и цветы, и вся конструкция была накрыта брезентом для защиты от стихии. Друзья принесли цветы, чтобы накрыть жену Криса цветочным одеялом, поверх которого они положили дрова.
Смочив дрова в гхи (топлёное масло, часто использующееся для ритуального сожжения в восточных традициях), Крис зажёг первое полено. Он долго и упорно трудился, чтобы поддерживать огонь, в то время как друзья, собравшись в круг, пели духовные песни, и их слёзы смешивались с мелкими капельками дождя. Дым, сначала белый от ароматного можжевельника, вскоре стал прозрачным. За три часа положенные на тело дрова прогорели, обнаружив под собой белое туловище и череп — конечностей уже не было. Если кто-то спрашивает Криса о его переживаниях в тот момент, он отвечает: «Это был самый прекрасный день в моей жизни». Кому-то это утверждение может показаться непостижимым и даже безумным, если учесть, что человек потерял любимую жену. Но если бы вы были там, мощь этого огненного ритуала оказала бы на вас глубокое воздействие, а ослепляющий блеск священного пламени вселил бы в вас благоговейный трепет.
Что делать с прахом после кремации
Некоторые люди ставят контейнер с прахом в подвал и забывают о нём до тех пор, пока кто-нибудь другой не обнаружит его после их собственной смерти. Другие семьи отводят урне (техническое название ёмкости, содержащей кремированные останки) достойное место, помещая её на каминную полку в гостиной. Мне стало известно, что семьи гольфистов часто тайком проникают на корты для гольфа, чтобы развеять прах умершего над его любимым газоном (обычно без разрешения). Другие отправляются на природу, в любимое место умершего. Я не говорю, что одобряю эти варианты. В том, чтобы соблюдать закон и уважать частную собственность, безусловно, присутствует мудрость. Я просто рассказываю о том, что происходит на самом деле, когда семьи страстно желают сделать то, что имеет для них смысл.
Многие люди хоронят прах на своём заднем дворе. Партнёрша моего отца рассыпала его прах над его замечательными розовыми кустами. В последние годы было несколько скандалов, когда компании, предоставлявшие услуги развеивания праха в небе, не выполняли взятых на себя обязательств (прах так и не был развеян). Если вы не летите в самолёте сами, вам остаётся только верить, что прах был развеян. Если покойный был моряком, его прах можно смешать с цементом, сделав большой шар, и сбросить этот шар на дно океана, создав искусственный риф, привлекающий мириады морских обитателей и становящийся живым памятником умершему.
Другие варианты упокоения тела
Люди создают всё более инновационные альтернативы стандартным похоронам и кремации. Многие из нас слышали о крионике, заморозке тел для следующих поколений и возможного оживления247. Однако сейчас появилась возможность высушить и заморозить тело с использованием разработанного в Швеции процесса промессии. В ходе этого процесса с использованием жидкого азота наши тела превращаются в человеческий компост для выращивания овощей. Поискав в интернете, вы можете найти ещё много способов распорядиться телом, включая некоторые весьма необычные.
Пожертвование тела
Образовательные учреждения, такие как медицинские школы и медицинские исследовательские центры, принимают тела для анатомических исследований. Пожертвованные тела подвергаются мощному бальзамированию с использованием сильных консервантов, что позволяет студентам и исследователям использовать их до двух лет. Доноры в основном отдают свои тела для служения человечеству и развития научного знания. Вам придётся проверить, возьмёт ли учреждение, которому вы жертвуете тело, на себя все расходы, такие как забор тела, заполнение свидетельства о смерти и кремация. Вполне возможно, они позаботятся обо всех этих вещах. Если вы хотите пожертвовать своё тело на анатомические исследования, перед смертью вам нужно будет подписать формы разрешений. (То же самое относится к донорству органов и тканей.) Когда тело перестанет использоваться для анатомических исследований, родственники получат кремированные останки покойного. Что же касается донорства органов и тканей, после окончания процедуры забора родственники могут провести с телом собственные церемонии и похоронить или кремировать его по своему усмотрению (и за свои деньги).
Знакомство детей со смертью
Не давая своим детям видеть смерть как часть жизни, мы создаём для смерти ореол излишней загадочности248. Смерть часто остаётся для нас неведомым и пугающим событием, пока мы совсем не повзрослеем. Восемнадцатилетний Вин ни разу не видел мёртвого тела до тех пор, пока не умерла его мачеха. Он с трепетом приблизился к её смертному ложу и был зачарован спокойствием, которое увидел в её лице. На второй день поминок он даже принёс камеру, чтобы сфотографировать её, что когда-то было распространённой практикой. Он также прочёл вслух старые письма, которые должны были утешить их обоих.
Многие семьи хотят оградить детей от смерти. Они боятся психологически травмировать их, заставив столкнуться с чем-то неприятным. Такое отношение имеет место как до, так и после смерти. Взрослые не подпускают детей к пациентам, страдающим затяжной болезнью, говоря: «Не хочу, чтобы дети запомнили его таким». Мои взгляды на этот вопрос сформировались под влиянием опыта взросления рядом с очень больным братом, который в конце концов умер в возрасте девяти лет. Я была на два года старше и видела страдания брата, которые хорошо помню, а также страдания моей семьи, однако этот опыт стал для меня глубинным уроком безусловной любви.
Общество слишком часто прячет подальше от глаз больных, инвалидов и умирающих. Я уверена, что смотреть на этих людей, смотреть прямо на человеческое существо, скрытое за уродливым, распадающимся физическим телом, необходимо для развития сострадания.
Я говорила с бывшей женой довольно молодого человека, умиравшего от рака печени. Он был госпитализирован из-за резкого ухудшения состояния, а затем, когда оно стабилизировалось, должен был отправиться домой. Однако это было неудобно — не было никого, кто мог бы там о нём позаботиться. Я спросила его бывшую жену, не думала ли она забрать его к себе домой, особенно учитывая то, что он скоро должен был умереть. Она очень этого хотела, но опасалась за свою тринадцатилетнюю дочь, которой пришлось бы видеть своего пожелтевшего и истощённого отца. Кроме того, после расставания их отношения были довольно напряжёнными. Когда выяснилось, что у семьи было достаточно ресурсов, чтобы обеспечить необходимый уход, я предложила: «Подумайте, каким исцеляющим опытом, каким уроком для вашей дочери будет то, что вы позаботитесь о своём бывшем муже в этот сложный момент. Всем нам однажды придётся столкнуться со смертью, и она может оказаться довольно непривлекательной. Скорее всего, нам будет тяжело. Поймите, что опыт заботы об уязвимом человеческом существе останется с ней навсегда». Позже я узнала, что этот мужчина был перевезён в дом своей бывшей жены и умер там через сутки, сказав напоследок своей дочери, что будет скучать по ней. Как рассказывала его бывшая жена, она уверена, что её дочь будет хранить эти слова в своей памяти как сокровище всю свою жизнь, и сама она навеки благодарна за то, что он имел возможность произнести их.
Когда речь заходит о присутствии на похоронах, а также о том, что ребёнок увидит мёртвое тело, многие семьи выражают одинаковую обеспокоенность тем, что ребёнок увидит труп. Однако обстановка, в которой происходит прощание с телом, особенно если покойный лежит в своей собственной кровати, в привычном окружении, может сыграть огромную роль. Я была на домашних поминках, во время которых дети входили в комнату с телом так, словно присутствовали при самом обычном событии.
Когда учительница начальных классов по имени Анна умерла, её сын ходил в пятый класс. Во время поминок её небольшой дом был битком набит учениками начальных классов. На кухне были пончики и другие вкусности, а наверху, в заботливо украшенной комнате для поминок, находилось святилище её яркой жизни. Анна лежала на кровати в своём свадебном платье. Некоторые дети проявляли нерешительность, но большинство из них не могли справиться с любопытством и тихо или с шумом входили в комнату, чтобы взглянуть на тело. Анна в тот момент выглядела не очень привлекательно, и я уверена, что вид её похожего на скелет тела поражал некоторых детей, однако обстановка, если можно так выразиться, соответствовала «золотому стандарту» смерти. Разве можно представить лучший вариант знакомства ребёнка со смертью, чем это излучающее нежность и уют окружение, поддерживаемое любящими родственниками и группой друзей?
Часто наши собственные «проблемы», спроецированные на детей, заставляют нас держать их подальше от умирающих и смерти. Мы должны быть внимательны с тем, что передаём своим потомкам. Маленькие дети быстро заражаются нашими страхами, делая их своими собственными. Ключевую роль играют ваши собственные отношения со смертью, а также то, как мы готовим детей к встрече со смертью — эмоционально и духовно. Мне кажется, что маленькие дети сильнее связаны с духовным миром, из которого они пришли, поэтому их отношения со смертью не так запутаны, как наши. Я видела, как маленькие дети безо всякого смущения и с любовью прикасались к мёртвым и разговаривали с ними. Мне самой было очень важно поговорить со своими детьми о смерти как о переходе, знаменующем окончание известного нам физического существования, но не конец существования души нашего любимого человека. Я уверена, что дети (а также взрослые), у которых есть духовная система, позволяющая осмыслить природу и смысл смерти, способны интегрировать её в свою жизнь более здоровым образом, чем те, у кого такой системы нет.
Нет ничего более жизнеутверждающего и раскрывающего глаза на нашу собственную смертность так эффективно, как свидетельствование чьей-то смерти. Работать с этим переходным состоянием — дар и привилегия, и я верю, что общества с более открытым и честным отношением к смерти менее склонны действовать исходя из страха. Наше общество всё ещё скрывает от себя смерть. Однако благодаря развитию хосписного движения мы можем начать восстанавливать связь со смертью как естественной частью цикла жизни. Забота об умерших близких — последний дар, который мы можем предложить им — и себе самим249.
Работа с горем
Мы считаем, что горе — это в основном грусть и пустота, но это нечто гораздо большее. Горе — это алхимический процесс: оно разбивает нас, заставляя раскрыться, и создаёт возможности для трансформации. Горе набрасывается на ум, испытывает тело и ввергает нас в неожиданное противоречие, оно использует скорбь и удивление, чтобы распахнуть настежь наши сердца. Оно даёт нам украдкой взглянуть на невыразимое, служит дверью к нашей собственной глубинной духовности. Оно ниспровергает наши ценности и приоритеты, прикасается ко всему, что в нас есть, и меняет всё. Горе заставляет нас остановиться.
Когда умирает тот, кого мы любили, или то, что мы любили, наши тела, умы и души вынуждены подвергнуть переоценке всё, что было нам дорого. По своей природе горе — это то, что вдребезги разбивает мир, который мы так самоуверенно выдумываем. Нас часто поражает то, насколько глубоким и настойчивым оно остаётся, даже если прошло уже много времени. Когда мы горюем всем сердцем, нам сложно даже помыслить, что в этом процессе есть что-то помимо боли.
Горюя, мы всегда, вне зависимости от того, в чём состоит наша утрата, погружаемся в море парадоксов. В некоторые моменты наши сердца открывают всё живое богатство наших прозрений, и сразу же вслед за этим то, что имело смысл ещё на прошлой неделе, начинает вызывать лишь уныние. Разговаривая с кем-то, мы внезапно можем почувствовать перенапряжение и раздражение. Отношения и вещи, совсем недавно казавшиеся привлекательными, душат нас. Даже наши личные истории иногда не вызывают в нас ощущения участия. Временами наша уязвимость кажется порталом к чему-то могущественному и непостижимому. В другие моменты мы не можем вспомнить, зачем пришли в эту комнату. Мы можем ощущать невыносимое страдание, ярость и полное отсутствие интереса ко всему. Иногда мы одновременно испытываем грусть и облегчение, иногда — странное онемение, а потом вдруг проваливаемся в море бушующих эмоций. Наконец, бывают моменты, когда мы просто смеёмся, и они наполняют наши воспоминания песнями и красками.
Время от времени наши чувства кажутся совершенно не связанными с нашими мыслями. К своему изумлению, мы внезапно становимся заложниками мягкого удивления, словно вот-вот должны припомнить что-то давно известное. Мы часто не представляем, как справиться со всем этим. На следующий день или уже к обеду мы можем почувствовать себя совершенно иначе. Всё не так, и нам, возможно, вообще не хочется здесь быть. Мы становимся «наваристым супом» горя. Совсем не удивительно, что нам часто кажется, будто мы сходим с ума.
Когда мы переживаем утрату, наш мозг, поглощающий огромное количество энергии, перестаёт быть нашим другом. Он говорит нам, что думать, что чувствовать, и заставляет вести себя нормально, когда мы на это не способны. А поскольку мы на это не способны, он начинает обвинять нас в этом. Наши хрупкие переживания бьются о представления друзей и родственников, СМИ и культурных норм о том, как мы должны горевать. Тогда нашим телам приходится вырабатывать энергию, которая уходит на переживание горечи утраты, а также тревогу и попытки втиснуть наше горе в рамки наших же представлений. Неудивительно, что бывают дни, когда нам сложно подняться с постели, сложно открыть глаза, поесть или поспать, и даже дыхание кажется слишком трудной задачей.
Идут дни, месяцы и годы, и горе то усиливается, то ослабевает, часто без предупреждения. Нам кажется, что нам «стало лучше», а затем нас внезапно цепляет какой-то аромат, воспоминание или вообще что-то полностью от нас ускользающее. Мы можем обнаружить в себе такое страдание, которое покажется нам совершенно неприемлемым. Шок ослабевает и в конце концов испаряется. Время делает наши переживания ясней, раз за разом предоставляя более широкий контекст, в который мы можем поместить своё понимание. Потом, на расстоянии, возникающем со временем, оглушающая тишина может наполниться совсем другой болью, которая иногда оказывается созревшей благодарностью и перспективой. Мы должны помнить, что горе — это не болезнь. Это путешествие, заставляющее нас измениться и шире раскрыть глаза.
Мы делаем подлинное бремя горя ещё тяжелее, если накладываем на него свои суждения и принимаем или представляем себе мнения других людей, вместо того чтобы доверять своим собственным. Моя любимая поучительная история, превосходное описание полнокровного горя в двух предложениях, такова:
Мы можем обнаружить множество проявлений горя, и слёзы, гнев, пустота, желание, сожаление, бессонница, раздражительность и скорбь — лишь некоторые из них. Неудивительно, что горе выматывает нас до мозга костей. Для того, чтобы переварить произошедшее и стать совершенно другим человеком, требуется очень много времени и психической энергии. В сердце горя мы полностью теряем ориентацию и сбрасываем свою кожу — там мы нефильтрованные и сырые.
Глубокое истощение заставляет нас ослабить хватку за иллюзию о том, что жизнь будет такой, как хочется нам. Мы можем увидеть причины, по которым не являемся самими собой, или обнаружить вещи и людей, которые на самом деле не полезны для нас. Мы помним, что смерть — это не особый и уникальный случай, а безжалостный спутник жизни. Мы с удивлением и облегчением обнаруживаем, что нет ничего абсолютно верного и ничего абсолютно неверного, горе ослабляет нашу уверенность во всём, в чём только возможно. В буддизме есть понятие об уме новичка, в у христианских мистиков — nescivi, что значит «незнание». Здесь без барьеров и объяснений присутствует хаос, в котором был рождён мир.
Всё это не просто гора ужасных возможностей, данных нам, чтобы мы научились смирению. Горе — это право, данное человеку от рождения, это наш самый могущественный духовный союзник, поскольку оно вплетено в ткань повседневной жизни и достаточно сильно, чтобы разрушить эго. Английское слово «горе» (grief) происходит от латинского gravis, которое означает «тяжёлый» и указывает на условия человеческого существования, прижимающие нас своим весом к земле и настаивающие на том, чтобы мы не поднимались над человеческим опытом до тех пор, пока не проживём его. Мы дорого платим, когда пытаемся скрыть, игнорировать или преуменьшить его. Признаём мы это или нет, горе — это самое тяжёлое из благословений.
Стивен Левин, мастер, дающий учения о смерти и переживании горя, научил меня видеть как наше личное горе, так и общее горе человеческого существования, а также признавать их священный характер. Афоризм «Кесарю кесарево, Богу богово» кажется ещё одним напоминанием о том, что мы должны чтить своё уникальное земное существование в той же степени, в которой чтим наше общее духовное существование. Хотя горе любого человека неповторимо и зависит от того, какая утрата его вызвала, кем является горюющий и когда он горюет, процесс постоянного отпускания для всех одинаков. Цепляние за то или иное воззрение создаёт больше боли, чем это необходимо; но, позволяя себе врасти в это динамическое напряжение между индивидуальным и коллективными, между человеческим и духовным, мы открываем непривычный комфорт, словно оказываясь у себя дома.
Мы можем прожить горе с достоинством и помочь другим сделать то же самое, но мы не способны на это в одиночку. Мы получаем преимущество, открывая окно в общность. Мы идём вперёд, помня, что все мы проживаем одно и то же путешествие, только одни горят сейчас, другие — уже горели, а третьи будут гореть.
Для меня одной из самых сильных визуальных метафор того, как сообщество может помочь в горевании, является плазменный шар, наподобие тех, которые продают в качестве настольных украшений. Это прозрачный пластиковый шар размером с футбольный мяч, который включается в сеть, и тогда внутри него свободно, случайным образом вспыхивают молнии, постоянно меняющие свои направление и яркость. Это хаос — прекрасный и бесконечный, бушующий без всяких правил и шаблонов. Однако полностью прозрачный шар создаёт идеальный контейнер спокойствия для космического шторма, неистовствующего внутри.
Мы можем быть прозрачной поддерживающей обстановкой для хаоса горя другого человека. Мы можем быть устойчивым и чутким человеческим сообществом, не замыкающимся в себе, чтобы вмешаться в хаос или переопределить его, задушить его или помешать ему, но и не отдаляющимся от него, лишая естественный ход вещей внимания и энергии. Мы просто поддерживаем, просто свидетельствуем и не считаем, будто знаем, каким должен быть другой; вместе мы способны создать возможность для интеграции одинокого горя любого человека. В таком сознательном свидетельствовании есть готовность служить и вера в то, что происходящее естественно. Мы также привносим бесконечное терпение и обширное любопытство, помогающие нам раскрыться более глубокому состраданию к самим себе и другим.
У африканских народов дагари ритуалы оплакивания могут продолжаться много дней и вовлекают всё сообщество. В этой культуре, где индивид, семья и сообщество одинаково важны, каждая смерть объединяет всё сообщество, помогая отпустить всё старое и новое, создать сферу, в которой ничьё горе не будет забыто и не останется без внимания. Полностью отбросив любую сдержанность, люди окунаются в ритуальное пространство, которое без усилий и не закрываясь ни от чего работает с глубочайшими и чистейшими формами горя, в то же время не допуская эмоциональных отвлечений и ментальных конструктов, которые мы обычно интерпретируем как «хаос».
Перед лицом абсолютного опустошения, которое несёт горе, наша забота выглядит даже слишком простой. Мы помогаем горюющему позаботиться о его драгоценном теле. Мы приносим ему еду, делаем так, чтобы его окружение было спокойным и просторным, и напоминаем, что ему нужны физические упражнения, солнечный свет и сон. Мы исполняем его поручения, делаем ему массаж, подаём стакан воды.
Мы с интересом и непредвзято выслушиваем рассказ горюющего о его путешествии. Мы слушаем, когда он говорит нам о том, кого и что он любил. Мы слушаем, когда он исследует свой внутренний мир, и позволяем ему по много раз повторять одно и то же, когда возникает очередное осознание или очередная трещинка в сердце, стремящаяся быть выраженной, чтобы быть понятой. Мы продолжаем слушать спустя месяцы и даже годы, по мере того как история обретает краски и смысл и человек движется в том направлении, в котором она меняет его жизнь.
Мы слушаем, не пытаясь быть частью истории, и оставляем обширное пространство, в котором горюющий может интерпретировать свои переживания. Мы помним о том, что не должны отвлекать его, и стараемся не давать советов о том, как ему быть. Мы помним, что не должны проводить параллели с другими утратами или предполагать, что можем понять, через что проходит горюющий. Мы пытаемся угадать, когда спросить горюющего о его самочувствии, а когда просто войти в комнату с открытым и готовым ко всему сердцем. Мы помним, что иногда в молчании скрывается удивительная доброта, и даём человеку понять: даже если мы не знаем, что можем сделать, мы всё равно останемся.
У нас достаточно смелости, чтобы позволить горюющему плакать, бушевать или быть подавленным, и не требовать от него ничего другого, позволить ему быть неприятным и не отвернуться от него. Мы даём ему разрешение позаботиться о себе, выражаем прощение, когда он сам на это не способен, признаём его право на сильные реакции и заверяем его, что он не сумасшедший. Мы позволяем ему учащённо дышать, теряя равновесие, выдыхая из своего сердца и направляя всем существам слова мистика Юлианы Норвичской: «Всё будет хорошо, всем будет хорошо, всё, что возможно, будет хорошо».
В какой-то момент с согласия горюющего мы представляем своё присутствие, чтобы помочь ему вернуться в мир, веря в то, что он знает, как это сделать. Все наши действия исходят из знания о том, что каждый из нас несёт в себе истории о жизни с горем, принадлежащие всем когда-либо жившим людям. Мы признаём, что все маленькие и большие утраты преподносят нам одинаковые уроки и что они кажутся безжалостными, когда мы одни, но с ними вполне можно работать, если мы внутри сообщества.
Ибо любое горе — и пожирающее человека целиком, и мягко удаляющееся, — это жемчужина непостоянства на нашей ладони. С каждым переживанием, своим и чужим, мы учимся не удивляться их требованиям, не злиться и не обижаться на них. Мы всё больше узнаём о том, как принимать испытания и вызовы горя, и обнаруживаем, что оно скрывает в себе драгоценные дары. Мы обнаруживаем прозрения, осознания и секреты, которым мы сами должны дать рождение. Если мы способны распознавать, уважать и защищать горе в себе и других, когда придёт время оставить наши собственные тела, что бы мы ни испытывали — испуг или готовность, — мы не впадём в полное замешательство, а какая-то часть нас скажет: «Ах, опять это. Я знаю, как с этим быть».
Это время, как и любое время, — хорошее время, если только мы знаем, что с ним делать.
Работа с горем с точки зрения буддизма
Относительный подход
Из-за невыносимости горя большинство людей, переживающих утрату, просто хотят, чтобы эта мука закончилась, и думают лишь о том, как продержаться ещё один день. После смерти моей матери я чувствовал себя так, будто в мои вены влили расплавленный свинец. Всё было невероятно тяжёлым. Я ничего не хотел — только спать. Однако многие буддисты хотят знать, как работать с такими сильными эмоциями с духовной точки зрения. Ниже приведено несколько рекомендаций общего свойства.
Смерть — это конец жизни тела. Это не конец наших отношений с умершим. Во многих смыслах тяжёлое горе учит нас устанавливать хорошие отношения. Утрата — это смерть при жизни и, возможно, самое близкое к опыту бардо, что мы можем испытать, пока живы. Повторюсь: изучение бардо полезно не только после смерти, но и во время болезненных переходных периодов при жизни. Кристина Лонгакер пишет [Longaker, 1997, 166]:
Во время этого перехода [горя] мы оказываемся подвешенными между прошлым и будущим. Мы можем ощущать сильнейшую тревогу и потерю контроля, в то время как фундамент «известного мира» рушится у нас под ногами [бардо умирания]. Новая форма нашей жизни ещё не проявилась [бардо становления], поэтому будущее не сулит никакого утешения... Горе призывает нас умереть для старого образа жизни, отпустить все прежние ожидания, идентичность и всё, что мы ассоциировали с умершим.
Первое, что необходимо, — это практиковать майтри, или любящую доброту, по отношению к самому себе. Дайте себе столько времени на переживание утраты, сколько вам необходимо. Пусть на вас не давят мысли о том, что вам должно стать лучше к какому-то сроку, установленному вами самими или другими людьми. Позвольте себе полностью отдаться горю. Горевание — это знак настоящей силы, а не слабости. Для того, чтобы чувствовать такой уровень боли и смотреть в пустое пространство, оставшееся после умершего, требуется смелость. Так что майтри как важнейшая составляющая здорового горя включает и нежность, и бесстрашие.
После смерти родителей я чувствовал себя переполненным сильными эмоциями, и мне нужно было время, чтобы переработать произошедшее в его полном колоссальном объёме. Новые переживания просто не помещались в меня. Если бы я сразу вернулся к обычным делам, я бы заболел. Обыденные проблемы приобретали непропорционально большой масштаб, моя раздражительность достигла пикового уровня. Мои невротические тенденции подошли к самой поверхности, готовые выплеснуться наружу от малейшей эмоциональной царапины. Поэтому я спрятался от мира и дал себе разрешение ничего не делать.
Когда мне казалось, что я почти прошёл через горе, меня накрывала с головой его новая волна. Мне казалось, что глубоко в моё сердце вонзился плуг, выбрасывавший на поверхность всё непереваренное горе прежних утрат. Я был раздавлен. И я позволил себе быть раздавленным. Я чувствовал свою боль, не упиваясь ею, и постепенно переработал этот горький опыт.
Будет лучше, если мы встретим горе лицом к лицу, не подавляя его, а это требует бесстрашия. Сузуки Роси сказал, что будет лучше, если любой опыт станет хорошим костром, а не дымным пожаром. Пусть огонь вашей жизни будет не просто огоньком зажигалки — дайте ему разгореться как следует. Так или иначе, огонь опыта должен гореть. Опыт должен быть прожит полностью и догореть до конца, чтобы вы могли его отпустить. Если мы не проживём и не переработаем опыт полностью, он не «кремируется» в ходе переживания, а застревает в теле и уме и медленно тлеет. Это создаёт всевозможные «дымовые» симптомы251. Лонгакер говорит: «Если мы испытываем глубокое отвращение к вхождению в состояние уязвимости, мы можем подавлять своё горе годами, оставляя его незавершённым. Любые последующие утраты лишь увеличат наш груз недопрожитого горя, наши сердца будут всё больше тяжелеть или даже хуже — лишаться чувствительности. Если мы боимся переживания глубокой боли своего горя, мы будем бояться видеть её в других» [Longaker, 1997, 161].
К другим проявлениям непрожитого горя относятся слишком сильные реакции на незначительные потери и жизнь вполсилы — наполовину в прошлом, наполовину в настоящем, без возможности идти дальше. Вызывающее поведение и эмоциональная хрупкость также являются признаками неоконченного горевания.
Соблазн избежать горя может быть огромным. Потворствуя ему, мы предаёмся всевозможным развлечениям, пытаясь удовлетворить своё желание заполнить пустоту, возникшую после утраты. В том, чтобы включить телевизор и отвлечься, нет ничего дурного. Мы не обязаны становиться эмоциональными мазохистами. Наша цель — быть добрыми к самим себе. Это означает, что иногда мы должны оставаться в огне, а иногда — выходить из него. Мы делаем то, что необходимо. Понимание процесса горевания направляет нас в наших действиях.
Когда умирает любимый человек, с ним умирает часть нас самих. Горе связано с поиском пути обратно к жизни. Когда речь идёт о горе, слово «исцеление» не имеет однозначного определения. В каком-то смысле мы никогда не исцеляемся полностью. Мы учимся жить с потерей. Мы находим для любимого человека новое место в своём сердце.
Сила и опасность боли
При правильном отношении грусть обладает духовной силой. Как заметила Ким Муни, вес эмоции может вернуть нас на землю и помочь установить связь с реальностью. Часто прикосновение к реальности происходит через разбитое сердце, так что мы можем позволить грусти направлять нас к ней. Мы часто называем просветление, то есть открытие реальности, пробуждением. С тем же успехом мы можем называть его приземлением. Просветление ожидает нас в глубинах нашего тела, и вес ситуации может окунуть нас в эту истину.
Тяжесть горя — это вклад в его огромную глубину. Корень pro в английском слове profundity252 означает «продвижение» (по направлению к чему-то), а fundus — «фундамент, основа, основание, глубина». Горе способно вышвырнуть нас из легкомысленности, заслоняющей нашу истинную природу, и заставить упасть на этот фундамент, на это основание, в эту глубину. Таким образом, оно помогает нам прикоснуться к глубине собственного сердца, в которой сокрыта эта природа.
Однако следует проявлять осторожность, чтобы не потворствовать своему горю и не позволить грусти перерасти в депрессию. При депрессии наша энергия в виде негативных диалогов с самим собой и вредных убеждений о себе самом и реальности направляется внутрь, против нас самих. Опуститься полезно, но оставаться внизу вредно. Чувствовать свою боль не значит кормить её, позволяя горю жить независимой и нездоровой жизнью.
Многие люди застревают в своём горе, а значит — в прошлом. Когда уходит любовь всей нашей жизни, легко почувствовать, что с ней ушла и вся наша жизнь. Тогда мы словно едем по дороге жизни, всё время глядя в зеркало заднего вида. Всё сосредоточено вокруг прошлого, которое вечно мертво, мы пренебрегаем опытом настоящего. Но жив лишь настоящий момент. Именно поэтому учителя убеждают нас оставаться в нём. Используйте свои воспоминания, но не позволяйте им использовать вас.
Если вы заметите, что ваше горе превращается в депрессию, обратитесь за поддержкой к консультанту или терапевту, работающему с горем. Консультант по работе с горем предоставляет общую поддержку в случае, если процесс проходит без осложнений. Терапевт, работающий с горем, приходит на помощь, если ситуация осложняется253. Найдите того, кто разбирается в горе и готов работать с вами. В противном случае ваш занятой лечащий врач может отправить вас домой, прописав антидепрессанты, которые редко решают проблему. Грусть — это не депрессия. Однако, если мы потворствуем грусти, она может перерасти в депрессию254. Общее правило, позволяющее отличить горе от депрессии: горе направлено вовне, на умершего человека или домашнее животное, депрессия же в основном направлена внутрь, более имплозивна и характеризуется чрезмерной увлечённостью самим собой255.
Существуют «три Д», указывающие на то, что горе перетекает в депрессию: длительность, душевные муки и дисфункция. Сложно говорить о точных сроках, в которые эти «три Д» должны завершиться, поскольку они будут разными для разных людей, однако существуют общие принципы. Дисфункция: если мы не можем вернуться к жизни примерно через месяц и проводим бóльшую часть времени лёжа в постели, возможно, стоит обратиться за помощью к терапевту, работающему с горем. Душевные муки: если примерно в течение трёх месяцев страдание не ослабевает и никакая поддержка не помогает, задумайтесь об обращении к терапевту, работающему с горем. Длительность: если примерно через шесть месяцев после смерти всё, на что мы способны, — это думать об умершем близком, возможно, стоит попросить о помощи.
Работа с горем требует того, чтобы мы позволили себе полностью погрузиться в это переживание — и всё же нашли способ вернуться к жизни. Если мы возвращаемся к жизни слишком быстро, возможно, мы встали на путь отрицания или на самом деле не особенно любили этого человека; с другой же стороны, это может быть демонстрацией нашей подлинной способности перерабатывать горе. Если мы возвращаемся слишком медленно, возможно, мы столкнулись с проблемами, связанными с длительностью, душевной болью или дисфункцией. Ким Муни говорит: «Многое зависит от вида смерти (убийство или самоубийство создаёт иную траекторию, чем утрата брачного партнёра после длительной болезни) и профессиональной оценки как сильных сторон горюющего, так и стрессоров. Человек может испытывать очень сильное страдание в связи со смертью, но после общения со специалистом обнаружить, что его горе имеет право быть».
Если можно дать одно главное наставление умирающим и тем, кто остаётся, оно таково: отпустите. Именно цепляние делает смерть трудной для умирающего, а жизнь — для тех, кто продолжает жить. Горе — это не отпускание наших отношений с любимым человеком. Это отпускание нашей привязанности к нему. Повторюсь: происходит трансформация наших отношений. Поддерживайте эмоциональную связь, которая не связывает вас по рукам и ногам. Сохраняйте отношения, которые позволят вам двигаться дальше.
Мы должны чтить прошлое и людей, которые нас любили. Для наших близких, так же как для истории и традиции, есть почётное место. Однако за определённой чертой признание этого может перерасти в одержимость или депрессию и отрицать жизнь вместо того, чтобы делать её полнее. Дорожите своими корнями и красотой прошлого, но не застревайте в нём.
Это не значит, что мы должны стиснуть зубы и, не обращая ни на что внимания, устремиться в будущее. Тем самым мы бы попытались заглянуть слишком далеко, в момент, которого также не существует. Используйте внимательность. Будьте с ощущениями в вашем теле. Не потворствуйте мыслям, прокручивающимся в вашей голове. Если мы остаёмся со своим телом, мы автоматически остаёмся в настоящем, поскольку наше тело и его органы чувств могут воспринимать лишь настоящее256. Думающий ум бросает нас в прошлое и тащит в будущее. Наш дискурсивный ум берёт боль, связанную с горем, которую мы ощущаем в самой глубине своего тела, и превращает её в ненужное страдание. Исцеление всегда происходит в настоящем, каким бы невыносимым это настоящее ни казалось.
Предварительная скорбь
Когда мы ожидаем смерти близкого человека, естественным образом возникает скорбь. Многие симптомы такого «предварительного горя» аналогичны горю, которое вы переживаете после утраты. Предварительно горевать не означает чувствовать такое же горе, которое вы испытываете после смерти человека. Это также не означает, что после смерти ваши переживания будут короче или менее интенсивными, хотя такое возможно. Нет никакого заранее установленного уровня или объёма горя, через которое нам приходится проходить.
При правильном отношении к предварительному оплакиванию уходящего человека оно позволяет нам прикоснуться к истине непостоянства. Мы можем использовать его, чтобы ценить близкого нам человека, пока он ещё жив, и подготовиться к его неминуемой смерти. Предварительная скорбь по сути является частным случаем четырёх противодействующих сил, о которых шла речь в главе 1. Однажды тайский мастер медитации Аджан Ча взял в руку стакан и сказал: «Посмотрите. Этот стакан прекрасно удерживает воду. Он блестит на солнце. Если я слегка ударю по нему пальцем, он запоёт. Но в один прекрасный день его сдует с полки порыв ветра, или столкнёт со стола мой локоть. Если хорошенько задуматься, станет ясно, что стакан уже разбит. Вот почему сейчас он доставляет мне такое наслаждение» [Maitland, 2006, 268].
При неправильном отношении предварительное переживание может усилить нашу привязанность к умирающему и создать ненужные трудности как для него, так и для нас. Если умирающий почувствует, что ваше преждевременное горе слишком сильно, это может заставить его замкнуться в себе и впасть в депрессию: «Ко мне относятся так, словно я уже умер!».
Предварительная скорбь по близкому человеку должна быть распознана, чтобы мы могли воспользоваться её дарами и избежать её ловушек. Главное — жить в настоящем моменте. Распознайте непостоянство и используйте его для того, чтобы сделать настоящее ярче, а не для того, чтобы лишить его красок.
Сострадание и преданность
Лучшим подходом к горю является срединный путь. Чувствуйте своё горе, но не потворствуйте ему. Помните, что когда мы узко мыслим и узко чувствуем, наши эмоции начинают набирать силу. Вспомните о том, что каждый день умирают тысячи людей. Огромное множество людей горюет вместе с нами. Наше горе может помочь нам установить с ними связь и выйти из своих узких рамок. Хотя потакание своим горестным чувствам крайне болезненно, по иронии судьбы оно также эгоистично. Прикасаясь к боли человечества, мы устанавливаем связь с более обширной реальностью. Мы «страдаем с» другими. Это и есть сострадание, и горе может дать ему рождение.
Дар горя заключается в том, что оно практически вынуждает нас к смирению. Слёзы тоски, желания и безответной любви открывают наше сердце и опрокидывают нас в самый центр нашего существа. Это невыразимое чувство похоже на преданность, важнейшее чувство буддизма ваджраяны. Трунгпа Ринпоче говорил о «подлинном сердце грусти», являющемся дверью к преданности и состраданию257.
В сердце сострадания и преданности — любовь. Любовь, направленная «вверх», есть преданность. Любовь, направленная «вниз», есть сострадание. Сила горя может помочь нам установить связь с любовью, преданностью и состраданием — тремя самыми могущественными духовными эмоциями. Вес горя заставляет нас провалиться вглубь себя, и именно там мы находим эти благородные качества. Иными словами, горе может быть глубоко духовным. Вот что написала Кэтлин Уиллис Мортон в связи со смертью своего сына: «Скорбь — это священное благословение, спица, протыкающая вас насквозь... Мы сами выбираем, что видеть сквозь эту колотую рану: лишь потерю, лишь то, чего в ней нет, или же просвет, появившийся внутри нас, пространство, которое заполнится великим естественным наслаждением, если мы будем чувствительны и тер-пеливы»258.
В грусти есть прекрасная ирония. Будучи рождённой из потери, грусть парадоксальным образом способна создать ощущение полноты. Английское слово sadness (грусть) происходит от того же корня, что и слова satisfy (удовлетворять) и saturate (пропитывать, наполнять). Горе — не что иное, как наполненность чувствами.
С этимологической точки зрения, чувствовать себя «грустным» означало: человек ощущает, что ему «достаточно», и лишь позже это слово обрело оттенок уныния и изнурённости. Что касается меня самого, горе центрирует меня (подобно гравитации). Оно заставляет меня установить связь с моим внутренним «я». Если я вчувствуюсь в этот центр, я обнаруживаю, что он пуст и одновременно полон. Это приносит странное удовлетворение. Поскольку грусть и горе целиком захватывают нас, они в каком-то смысле несут полноту.
Горе, как и любовь, — крайне личная вещь. Это часть того, что делает нас уникальным человеческим существом. Оно лежит на границе с сакральным. Однако несмотря на это, при всём уважении к горю, необходимо добавить, что оно — выражение нашей относительной природы. В абсолютном смысле мы — это не горе. Если бы это было так, горе никогда бы не проходило. Может казаться, что горе никогда не закончится, что мы никогда уже не сможем жить и любить и что со смертью нашего близкого человека умерла лучшая часть нас. Но рано или поздно горе, как и всё остальное, самоосвобождается. Оно тоже умирает. Начинается новая жизнь: как для умершего, так и для тех, кто остался. Джуди Тэтелбаум, психолог и терапевт, работающая с горем утраты близкого человека, пишет [Tatelbaum, 1980, 107]:
В путешествии через болезненный жизненный опыт нельзя забывать о том, что мы наделены удивительной гибкостью и умением выживать. Сгоревшие дотла леса вырастают вновь, весна сменяет зиму — природа такова, что как бы мы ни страдали, мы продолжаем расти. Чтобы верить, что мы выживем, что мы вырастем, а также чтобы жить сейчас, не откладывая жизнь на туманное завтра, нужна смелость.
Абсолютный подход
Впервые решив написать о горе, я испугался. Хотя я пережил горе, я не являюсь консультантом по работе с этим состоянием. Горе казалось мне чем-то особенным, уникальным в своей безжалостной интенсивности. Однако, поразмыслив, я осознал, что хотя горе по-своему исключительно, в конечном счёте это просто одно из переживаний. Такой взгляд может помочь нам найти подход к горю.
Хотя горе и невротическая привязанность — это не одно и то же, уровень нашей боли в момент, когда кто-то или что-то навсегда уходит от нас, прямо пропорционален силе нашей веры в истинное существование того, что ушло. Чем больше у нас связано с человеком или вещью, тем нам больнее, когда он или она уходит. Потеря несохранённой фотографии на компьютере ранит не так сильно, как потеря самого компьютера.
Между любовью и эмоциональной зависимостью есть тонкая грань. Вспомните учение Кхенпо Ринпоче о «любви без привязанности» или, в наших терминах, о любви без эмоциональной зависимости. Это зрелая любовь. Привязанность — это зависимость. Это прилипание любви, вызывающее сильные мучения. Наша привязанность к существованию, к людям и вещам, и зависимость от него раскрываются наиболее болезненно, когда мы лишаемся этого существования. Иными словами, на абсолютном уровне горе — это форма прекращения. Это боль прекращения нашей убеждённости в чьём-то истинном существовании.
Эти слова — не отрицание сырого и такого человеческого опыта горя или драгоценности любви. Они призваны помочь нам понять горе, работать с ним в более широком контексте и смягчить удар. На абсолютном уровне лучший способ работы с горем — это изучение пустотности и выполнение практики иллюзорного тела259. Таков способ подготовки.
Если мы наконец осознаем, что ничто не обладает собственным существованием, что всё создаётся из частей и распадается на части, что всё подобно радуге, мы не испытаем такого опустошающего горя, когда ещё одна радуга растворится в игре света и пространства, из которой она возникла. Когда разобьётся ещё один стакан или умрёт ещё один близкий нам человек, благодаря постижению пустотности мы осознаем, что это происходит со всеми радугами.
Это воззрение помогает не только тем, кто остаётся, но и самому умирающему. Один из самых болезненных аспектов умирания — это цепляние за умирающего тех, кто не хочет его отпустить. Отпуская умирающего, мы помогаем ему отпустить. Поставьте себя на место умирающего и спросите себя, кого бы вы хотели видеть рядом: духовных друзей, понимающих непостоянство, или близких людей, которым невыносима даже мысль о расставании с вами?
Непостоянство — это прямое выражение пустотности, а пустотность — это лучшее описание реальности. Чтобы смягчить своё горе, мы должны настроиться на реальность. Нам нужно перестать ошибочно считать вещи прочными и долговечными. Как сказал Согьял Ринпоче (цит. в [Longaker, 1997, x]):
Причина, по которой мы так яростно привязываемся к различным вещам — от эмоций, идей и мнений до нашей собственности и других людей, — в том, что мы не принимаем непостоянство [пустотность] близко к сердцу. Когда мы сможем принять то, что непостоянство — это и есть природа жизни... отпускание станет совершенно естественным. Когда непостоянство надёжно укрепится в наших сердцах, мы увидим, что если бы все осознали эту истину, то даже в гуще перемен, утрат и смертей не возникло бы чувство огромной потери. Мы бы плакали не потому, что вынуждены иметь дело с фактами смерти и непостоянства, но по гораздо более глубокой причине: мы бы плакали с состраданием, потому что знали бы, что вовсе не обязаны проходить через всю боль, все травмы и все страдания, через которые проходим. В сущности, они есть только потому, что нам не удаётся понять, что всё — абсолютно всё — преходяще [пусто].
Значительную часть последних двадцати лет я провёл рядом с ламами. Я видел, как духовные мастера переживают большие личные утраты. Сложно сказать, что они чувствуют, однако кажется, что они не чувствуют горя. Я был свидетелем моментов грусти, но мне никогда не казалось, что грусть перерастает в горе. То же самое говорят многоопытные переводчики, годами находившиеся рядом с этими мастерами. Осознавшие свою природу существа чувствуют так же полно, как мы (если не полнее), но не привязываются к этим чувствам. Иными словами, они осознают истину пустотности, освобождающую их от тяжести горя.
Марпа был великим мастером, сыгравшим большую роль в приходе буддизма из Индии в Тибет. Однажды в результате несчастного случая погиб его сын. Марпа рыдал и был безутешен. Его ученики были поражены. Он был просветлённым существом, он давал им учения о пустотности и иллюзорной природе реальности, и всё же открыто оплакивал смерть своего сына. Быть может, он лжец или мошенник? Быть может, его учения об иллюзорности неверны? Когда его спросили об этом, Марпа ответил: «Да, всё — иллюзия, а смерть ребёнка — величайшая иллюзия». Когда Трунгпа Ринпоче узнал о смерти своего друга Сузуки Роси, он закричал от боли. Но он не подпитывал эту боль. Он почувствовал её силу и позволил ей самоосвободиться. Он не дал этому чувству места, чтобы упасть, пустить корни и расцвести, превратившись в горе.
Пустотность — это не ничто, так что мы не говорим о холодном нигилизме. Это ни-что, отсутствие каких бы то ни было вещей. Это означает, что если мы приглядимся к любой вещи или человеку, то не обнаружим в ней или в нём ничего прочного, долговечного и независимого. Есть лишь обширная экологическая сеть причин и условий, непрерывно порождающая проявления.
Осознание пустотной природы всего, что возникает, не отрицает красоты или человечности этого возникновения. Мы по-прежнему чувствуем. На самом деле чувствительность пробуждённых существ (осознавших пустотность) и чувствительность тех, кто по-прежнему спит (и не осознал пустотность), отличается так же, как отличаются ощущения от попадания волоска в глаз и от его падения на мозолистую ладонь. Пробуждаясь, мы чувствуем больше, но это меньше нас ранит. Пустотность не может причинить вреда пустотности.
Будда впервые передал учения о пустотности на скале Коршуна. Считается, что коршун летает выше других птиц и поэтому видит дальше всех. Воззрение о пустотности — это высочайшее воззрение. Это воззрение просветлённых. Коршуны также питаются трупами живых существ. Это символ того, как сила пустотности пожирает существование.
Мы горюем, потому что думаем, будто вещи существуют. Это воззрение мотылька. Чтобы меньше страдать, мы должны усилить своё понимание пустотности. Нам нужно посмотреть на всё с высоты птичьего полёта.
Радость загробного бытия
Хотя пустотность — это похороны воззрения об истинном существовании вещей, в ней нет ничего печального. Пустотность ведёт к празднику открытия полноты. Вспомним прекрасные слова Тхить Нят Ханя о том, что клочок бумаги пуст, или лишён самобытия, но полон солнечного света и кислорода, питавших дерево, полон еды и воды, питавших дровосека... полон вселенной. Что уж говорить о человеческом существе. Мы полны не только физическим, но также эмоциональным и духовным. Вернувшись к пустотности, близкий человек, о котором мы горюем, одновременно вернулся к полноте. Углерод, азот и кислород, из которых он состоял, вернулись в землю, чтобы питать другие формы физической жизни. Его красота, достоинство и любовь вернулись в пространство, чтобы питать другие формы ментальной и духовной жизни — нашу собственную жизнь и жизнь других близких людей.
Это не метафора, предназначенная для утешения. Каждый день мы поглощаем с пищей и вдыхаем бесчисленные атомы, которые когда-то были внутри существ, живших в прошлом. Каждый день мы выделяем и выдыхаем бесчисленные атомы, которые когда-нибудь окажутся внутри живых существ будущего. Умирая, мы просто возвращаем позаимствованные на время элементы. Они снова будут одолжены в будущем, чтобы поддерживать бесконечное множество жизней. Мы просто «возвращаемся к пяти» (pancatvam gatah, «возвращение к пяти элементам»). Или, точнее, возвращаемся в бесконечность.
Таким видят мир просветлённые существа и некоторые учёные. Это глубокое экологическое воззрение о взаимном проникновении всех вещей и всех существ. Взгляните на мир глазами Будды и разделите радость этого ясного видения. Осознайте, что, когда ваш любимый человек растворяется в ничто, на самом деле он сливается со всем.
Поскольку мы ограничиваем существо оболочкой его тела, когда это тело исчезает, мы страдаем. Смерть — это просто разрыв оболочки. Это освобождение священного и бессмертного содержимого, которое обретёт новые формы260. Когда умирают великие мастера, они становятся более доступными для своих учеников. Они больше не ограничены своим физическим телом. Изливаясь в пространство, их сердца, умы и благословения становятся более доступными. Тхить Нят Хань написал в утешение человеку, мать которого ушла из жизни261:
Если мы заглянем поглубже, то увидим, что наша мать не только там, но и здесь. Наши матери и отцы полностью присутствуют в каждой клетке наших тел. Мы несём их в будущее... Если вы заглянете поглубже, то увидите, что продолжение вашей матери уже есть внутри вас и вне вас... Каждая её мысль, каждое слово, каждое действие теперь продолжается в отсутствие её тела. Мы должны смотреть глубже. Она не ограничена своим телом, а вы не ограничены своим. Очень важно видеть это. В этом чудо буддийской медитации: учась всматриваться в глубину, вы можете прикоснуться к своей нерождённой и неумирающей природе. Вы прикасаетесь к нерождённой и неумирающей природе своего отца, своей матери, своего ребёнка и всего, что есть внутри вас и вокруг вас.
Таково правильное отношение к умершим близким. В начале главы мы увидели, что тяжёлое горе связано с установлением новых отношений с близким нам человеком. Лучшие отношения — это осознание того, что хотя человека больше нигде нет, в абсолютном смысле он везде.
Ветерок на вашей коже — это дыхание вашего любимого, тепло солнца — его нежное прикосновение, земля под вашими ногами — непоколебимость его бессмертной любви. Прежде чем кристаллизоваться и обрести форму, всё это проявляется как качества. Когда форма разрушается, всё это вновь сливается с качествами. Мы всё видим наоборот. Обычно мы приписываем качества вещам, но на самом деле вещи — это замороженные качества262. Качества, в отличие от вещей, не умирают.
Трунгпа Ринпоче сказал, что идеальная эмоция — это грустная радость. Теперь мы можем расширить это утверждение для более полного понимания непостижимого чувства пустоты-полноты, которым является горе. В высказывании, которое обычно приписывают Генри ван Дайку, это сформулировано так263:
Я стою на берегу моря. Неподалёку корабль расправляет свои белые паруса, подставляет их утреннему бризу и уходит в синий океан. Он — воплощение красоты и силы, и я стою и наблюдаю за ним, пока он, подобно крошечному белому облачку, парит вдалеке, там, где море и небо встречаются и перемешиваются друг с другом. Вдруг кто-то рядом со мной говорит: «Всё! Уплыл!». Куда он уплыл? Он просто уплыл из моего поля зрения. Его мачта, корпус и паруса так же велики, как прежде, когда он стоял неподалёку от меня, и всё также способны нести его живой груз до места назначения. Его размер уменьшился во мне, а не в нём самом. И именно в тот момент, когда кто-то рядом со мной говорит «Всё! Уплыл!», — за приближением корабля наблюдают другие глаза, и другие голоса готовы радостно воскликнуть: «Вот он!». Это и есть умирание.
Заключение
Полностью позволив себе быть со своим горем и сделав мудрость непостоянства и пустотности своим проводником, мы в конце концов понимаем, что можем отпустить силу горя. Это не значит, что мы забудем своего любимого человека. Это значит, что истина непостоянства и пустотности способна открыть нас для возможности превратить горе в исцеление и новые отношения с покойным. Благодаря такому пониманию утрата на самом деле становится приобретением.
Изучение горя с абсолютной и относительной точек зрения помогает нам подружиться с ним, помогает страдать сознательно. Если мы придерживаемся воззрения пустотности (абсолютное) и относимся к себе с добротой и состраданием (относительное), горе становится священной практикой умирания.