– Потому что мне это не нужно. Я имею в виду признание и уважение подданных. Поверь, я не стремлюсь оставить свой след в истории колдовского мира, – Анна сделала небольшую паузу, а затем произнесла ровным голосом: – Есть только одна вещь, которой я хочу быть достойна.
Ники терпеливо ждал, когда она продолжит.
– Оставаться твоим вдохновением, – сказала ведьма.
VI
Анна
Анна удобно устроилась на диване в Красной гостиной Эосберга, положила голову на свою ладонь, согнув руку в локте на спинке дивана, и обвела взглядом гостей, которые праздновали вместе с ней ее тридцать первый день рождения.
На соседнем диване расположились Маргарет Сайм и Лоранс Кромбе и, не скрывая удовольствия, слушали Ники, который исполнял песню «Любовь и тигры». Он пел и играл на цифровом пианино, а Рольф Бернхард аккомпанировал ему на акустической гитаре. Это была веселая песня, одна из тех, которые демонстрировали способность Ники несерьезно и с самоиронией относиться к своему творчеству и к выбору тем, в том числе отвечать в песнях на критику в свой адрес.
Анне нравилось это его качество, редко встречающееся среди коллег по жанру, многие из которых придавали слишком большое значение образу суровых рокеров и не умели смеяться над собой, что скорее вызывало улыбку и мешало воспринимать их всерьез.
Ведьма поймала взгляд Ники, который, хоть и давно уже привык к вниманию поклонников, все же не разучился получать от этого удовольствие сам и искренне дарить его слушателям, независимо от их числа. Кроме Анны, Маргарет и Лоранс, сегодня ими были Ильзе Бернхард, супруга Рольфа, Коринна Пилетт и ее спутник Эрве Фавзи. И, конечно, Жан-Пьер, сидевший в кресле у окна и по традиции с бокалом коньяка, хоть и старался изобразить равнодушие, тем не менее, с искренней улыбкой слушал музыкантов.
После этого маленького выступления, насладившись заслуженным восхищением присутствующих, Ники и Рольф заняли места рядом со своими женами. Когда подали кофе, компания в гостиной разделилась на две группы по интересам.
Мужчины увлеклись обсуждением футбольных новостей. Эрве, являясь успешным футбольным агентом, раскрыл некоторые секреты предстоящего трансфера игроков самых популярных европейских клубов. Дамы спорили об отношениях: возможно ли сразу найти человека на всю жизнь и не ошибиться, или длительный поиск – это незаменимый опыт, который снижает вероятность ошибки в будущем.
Самое активное участие в этом споре принимали Лоранс, которая отстаивала первую точку зрения, и Коринна, утверждавшая, что опыт необходим. Каждая из них пыталась привлечь на свою сторону других, но безуспешно.
Анна еще вначале беседы сказала, что не считает себя экспертом в вопросе отношений, и поиск подходящего человека для этого никогда не был ее целью и, вообще, на ее взгляд, если задумываться над тем, какими должны быть отношения, можно загнать себя в ловушку несуществующих правил и установок. Когда она это говорила, то заметила, что Ники, не скрывая любопытства, слушает ее. Анна вопросительно подняла брови, удивленная тем, что ему удается одновременно следить за двумя разговорами. Улыбнувшись молодому человеку, ведьма вновь переключила свое внимание на подруг, не позволяя им, однако, втягивать себя в спор.
Тогда Коринна обратилась к Ильзе. Но и та уклонилась от обсуждения темы отношений, выразив сомнения в его уместности в присутствии заинтересованных лиц. А Маргарет отвлек от разговора телефонный звонок из Лондона, где она на пару дней оставила своего возлюбленного Оуэна Гилмора, с которым она встречалась уже четыре года, и их двухлетнюю дочку Кори.
В конце вечера, когда почти все гости уже отправились спать, Анна оставила в Красной гостиной Ники и Жан-Пьера и, облетев замок, опустилась на балкон своей комнаты. Солнце село, но его последние, постепенно скрывающиеся за горизонтом лучи, окрасив небо темным пурпуром, еще не позволяли ночи завладеть окрестностями.
Глубоко вдохнув свежий вечерний воздух, Анна вдруг ощутила легкое движение Эфира внутри себя. Он был иным. Он не нагревал клетки тела, как прежде, а как будто изменил свое качество: вместо невесомого стремительного потока ее сосуды заполнила густая, вязкая масса.
Почувствовав, как она медленно растекается по телу, ведьма посмотрела на свои руки и увидела слабое свечение, исходящее от всей поверхности кожи. Это необычное и необъяснимое явление озадачило девушку, и она прислушалась к своим ощущениям.
Сначала Анна не могла понять, что именно в ней изменилось. Сила ее магии, мысли и чувства, желания – все, что было самым важным в ее жизни, казалось, как будто растворилось в этом новом Эфире, но не исчезло. Ни одна эмоция не была утрачена, а наоборот, каждое волнение рассудка и тела воспринималось в этот миг Анной одинаково остро. Ощущение этого невероятного равновесия было удивительно и одновременно естественно и спокойно.
Решив испытать возможности необычного Эфира, ведьма зажгла в ладонях огонь, а затем произнесла несколько своих обычных заклинаний. Сила огня не уменьшилась так же, как и действие заклинаний, всех, кроме одного, которое не было сложным и использовалось всеми ведьмами и колдунами. Это практичное заклинание защищало от очевидных последствий любовной связи с противоположным полом. Повторив его во второй раз, Анна наконец почувствовала его действие и, сделав еще один глубокий вдох, заметила, что сияние пропадает, и Эфир возвращается в свое обычное состояние.
Девушка не стала долго задумываться над тем, что с ней только что произошло, решив, что так в очередной раз возросла ее магия, и вскоре увидела, как Ники приземлился рядом с ней на балкон.
– Ну, что, вечеринка закончилась? – спросила Анна.
– Она закончилась, – сказал молодой человек, облокачиваясь на парапет, – когда ты ушла.
– Жан-Пьер сегодня не слишком разговорчив?
– Пожалуй. Он выглядит несколько подавленным, – заметил Ники. – Что с ним? Тебе известно?
– Ох, – вздохнула Анна, – Луиза уже около двух месяцев встречается с каким-то американцем. Кажется, он ее коллега, психотерапевт или психиатр. И к тому же моложе ее лет на семь или восемь, что Жан-Пьеру, как ты понимаешь, особенно не нравится. В общем, Луиза всерьез увлечена этим своим новым другом, и Жан-Пьер переживает.
– О! Неужели это наконец произошло? – с улыбкой удивился Ники.
– Что ты имеешь в виду?
– Д’Араго ревнует Луизу, а не тебя, – он отошел от парапета и, обняв Анну одной рукой за талию, провел свободной рукой по ее открытому плечу.
– Мне казалось, тебя давно уже перестали беспокоить мои отношения с Жан-Пьером? – мягко спросила ведьма, зажигая в своих глазах изумительный изумрудный блеск.
Ники наклонился и с удовольствием прикоснулся губами к ее плечу.
– Разве можно быть на сто процентов уверенным в том, что касается разрушителей? – медленно произнес он, продолжая целовать ее нежную кожу. – Кстати, об отношениях. Кажется, ты говорила об этом сегодня что-то интересное.
– Сомневаюсь, – ответила Анна.
Музыкант поднял на нее глаза.
– То, что для тебя в отношениях не имеет значения.
– Может быть, – пожала плечами девушка, сделав вид, что не помнит своих слов.
– Но ты не сказала, что же является для тебя важным?
Взгляд ведьмы потемнел.
– Ники, разве ты не знаешь? Это – удовольствие.
– Ну, конечно, – с улыбкой согласился молодой человек. – Это самое крепкое и надежное, что может связывать двух людей, но непостоянное и трудноудержимое.
– Только не тогда, когда оба его получают, – успела добавить Анна перед тем, как Ники завладел ее губами. Сделав глоток воздуха, они улыбнулись друг другу и, не находя смысла в долгой паузе и словах, вдохнули еще один волшебный поцелуй.
– Как насчет комнаты в башне? – предложил музыкант.
Ведьма посмотрела в указанном направлении, а затем снова перевела взгляд на Ники. В ее голове возникла идея, а глаза загорелись дьявольским огнем.
– Анна, что ты задумала?
– Ты не будешь против маленького представления? – девушка помедлила, подбирая слова. – В энотеке после событий двухлетней давности осталась скрытая камера, которую я решила на всякий случай сохранить.
– На какой случай? – удивился музыкант.
– Ну, вроде этого. Так что ты об этом думаешь?
– Что ж, я не против небольшого домашнего видео. Для частного просмотра, – ответил Ники. – Но, я так понимаю, не для нас, – молодой человек с наслаждением ловил взглядом пронзительный, опасный блеск ее глаз. – Скажи мне, моя прекрасная, коварная фантазерка, кто же тот несчастный счастливец, которого ты хочешь порадовать и заставить ненавидеть тебя еще больше? Неужели Жан-Пьер?
Анна покачала головой.
– Это Джеймс Уоллингфорд, – сказала она и вопросительно посмотрела на музыканта.
– Почему бы нет? – с улыбкой ответил тот.
Анна сидела на столе, обхватив коленями Ники, который неторопливо расстегивал пуговицы на ее платье-рубашке. Ощущения от прикосновений его пальцев к коже и мысли о том, что за ними наблюдают, смешались, подарив девушке новое удовольствие. Глаза Ники сверкали. Он слегка отстранился и, наклонившись, поцеловал притягательный центр ее груди.
Ведьма с готовностью и предвкушением доверилась музыканту, который, с одной стороны, обладая большим опытом выступления перед камерой, а с другой, во власти собственнического инстинкта, не позволял объективу запечатлевать не предназначенное для наблюдения.
Оставив Анну и себя в одежде, Ники положил свою руку на ее бедро, а другой обхватил девушку за талию и прижал ее к себе. Она выдохнула и, опираясь на его руку, медленно отклонилась назад. Свободной рукой и губами молодой человек прикасался к открытому только его взору телу Анны и уводил ее прочь от всего, что их окружало.
Совершенно позабыв о камере, ведьма посмотрела в его глаза, и легкий и желанный вдох восторга на миг замер на ее губах. Ники с улыбкой запустил пальцы в блестящий шелк ее королевских волос, появившихся мгновение назад. Анна следила за его движением и постепенно приходила в себя.