– Я не об этом. Да, многие ведьмы и колдуны сочли бы это глупостью, – повторил он. – Но я бы по-другому объяснил ваш поступок. Этот музыкант…
– Доктор, – перебила его Анна, – давайте вернемся к операции. Расскажите мне о ней.
Колдун помедлил, внимательно посмотрев на девушку, но не стал продолжать свою мысль. Выполнив просьбу королевы, он закончил:
– Честно говоря, я впервые вижу, чтобы человек, не владеющий магией, был способен вместить в себя столько Эфира. Но вы можете быть спокойны. Вы все сделали правильно, и теперь ваш музыкант, если, конечно, сам захочет, встанет на ноги гораздо быстрее, чем любой другой на его месте.
– Спасибо, доктор.
– Вам не за что меня благодарить, ваше величество, – пожал плечами колдун. – Вы все сделали сами. Прощайте.
Ники пришел в себя на следующее утро. Анна узнала об этом от его мамы, которая находилась в это время рядом с ним. После операции ведьма навестила музыканта в госпитале, но так как он по-прежнему был без сознания, решила, что в больнице от нее будет мало толку, и поехала домой, попросив госпожу Роннет сообщить, если произойдут изменения.
И вот через час после ее звонка ведьма снова была в Штутгарте. В госпитале девушка узнала, что Ники перевели в реабилитационное отделение. Когда Анна поднималась на четвертый этаж, то встретила Хельмута и Рольфа, которые рассказали ей, что уже видели Ники и разговаривали с ним, а теперь собираются сообщить фанатам, дежурившим на улице в ожидании новостей, что операция прошла успешно, и Ники чувствует себя лучше, чем можно было ожидать.
Остановившись перед дверью в палату, Анна на миг прислушалась к себе. Несмотря на ободряющие слова его друзей и мамы, ведьме было трудно представить себе, в каком состоянии она увидит Ники. Девушка не знала, как он отреагирует на ее появление, будет ли он рад ее приходу или будет смущен из-за своего внешнего вида.
Последнего ведьма боялась больше всего. Сделав глубокий вдох, Анна решительно вошла в палату.
Музыкант полулежал на специальной высокой кровати и на первый взгляд не походил на человека, попавшего в серьезную аварию. Об этом напоминали только небольшие швы на нижней губе и ссадины на лице и руке, которые стали заметно меньше. В комнате вместе с Ники находились Маргит Роннет и Леони.
– Добрый день, – поздоровалась ведьма.
Молодой человек попытался улыбнуться, но, нахмурившись, прикоснулся рукой к своей губе.
– Анна, как хорошо, что вы приехали, – сказала госпожа Роннет и, посмотрев на сына, добавила: – Думаю, теперь твое выздоровление ускорится.
– Доктор Вегер предупредил, что, несмотря на положительные признаки, торопиться все же не стоит. Это тоже опасно, – заметила Леони.
– На этот счет можете быть спокойны, – ответил Ники. – У меня вряд ли получится встать с кровати в ближайшее время.
Несмотря на веселый тон его слов, от Анны не укрылась едва заметная горечь в голосе молодого человека.
– Это произойдет гораздо раньше, чем ты думаешь, – уверенно произнесла ведьма.
Музыкант удивленно посмотрел на нее. Маргит Роннет проследила за его взглядом и сказала:
– Леони, ты хотела показать мне, как пользоваться автоматом с кофе в холле. Пойдем.
Когда женщины покинули палату, Анна подошла к Ники и села на кровать напротив него.
– Как… – начала девушка.
– Пожалуйста, не спрашивай, как я себя чувствую, – тут же перебил ее молодой человек. – Знаешь, сколько раз за сегодня я уже отвечал на этот вопрос?
– Представляю, – с улыбкой ответила Анна. – Но прошу сделать это еще раз для меня.
– Что тут скажешь, – развел руками Ники. – В целом я чувствую себя довольно сносно. Знаешь, я видел фотографии моей машины в сети. Жуткое зрелище! Если бы это произошло не со мной, я бы сомневался, что вообще можно выжить после такого. Так что мне очень повезло.
Анна кивнула и улыбнулась ему. Некоторое время она молча смотрела на музыканта, а затем произнесла:
– Ники, я люблю тебя.
Это было правдой и освобождением от тяжелых мыслей, сомнений и злости на себя и молодого человека.
– Стоило попасть в аварию, чтобы услышать от тебя эти слова, – с улыбкой заметил Ники.
– Нет, мне очень жаль, что я не сказала тебе это раньше.
– Это неважно, – музыкант взял девушку за руку. – Поверь, я понимаю, признаваться другому человеку в любви трудно.
– Мне было трудно признаться в этом самой себе, – ответила Анна и, помедлив, тихо произнесла: – Знаешь, я очень боялась, что у меня больше не будет возможности, сказать тебе это.
Ники радостно улыбнулся, но тут же вновь дотронулся до своей губы. Глаза ведьмы коварно блеснули, и она решительно проговорила:
– Ники, я хочу тебя поцеловать.
– Почему бы нет.
– Ты уверен? Я имею в виду твою губу.
Молодой человек пожал плечами.
– Я потерплю.
Анна улыбнулась, довольная его ответом. Затем она мысленно произнесла заклинание и, осторожно касаясь его губ, направила в сторону поврежденного места небольшую волну Эфира, которая должна была подействовать как обезболивающее. Когда ведьма вновь посмотрела на музыканта, он выглядел слегка озадаченным.
– Странно, – сказал Ники.
– Что именно?
– Вообще-то, мне даже говорить больно. Но сейчас я этого не почувствовал. Давай еще раз попробуем.
Анна улыбнулась и с удовольствием поцеловала его снова.
– Это потрясающе! Опять волшебство?
– Есть немного, – усмехнулась ведьма.
Ники посмотрел в веселые глаза девушки, а затем перевел взгляд на свои ноги.
– Не переживай, – мягко успокоила его Анна. – Ты выздоровеешь очень быстро.
– Удивительно, – заметил молодой человек, – ты говоришь это не так, как остальные, которые хотят меня утешить и подбодрить, а так, как будто тебе известно наверняка, что так и будет.
– Мне это действительно известно, – ответила ведьма.
Музыкант хотел что-то спросить, но потом передумал и сказал:
– Знаешь, я тебе верю больше, чем доктору. Он всерьез обеспокоен тем, что мое состояние не такое тяжелое, как должно быть.
– Не обращай внимания на его опасения, – посоветовала девушка.
В этот момент в палату вошла медсестра. Она с трудом держала в руках вазу с огромным букетом цветов.
– Господин Роннет, вам снова передали цветы, – она поставила их к другим букетам, в огромном количестве скопившимся вдоль одной стены.
– Спасибо, – ответил Ники.
– Еще несколько букетов – и в госпитале больше не останется пустых ваз, а ваша комната превратится в оранжерею, – со смехом проговорила медсестра, выходя из палаты.
– Я в восторге от твоих фанатов, – сказала Анна. – Ты бы видел, что они устраивают перед воротами больницы.
– Я видел, – ответил музыкант. – В сети. Я даже как-то не ожидал такой поддержки.
– Но почему? – удивилась девушка. – «Мистерия» – самая популярная группа в Германии.
– Это все, конечно, так, но одно дело – сухие интернет-рейтинги, которые, честно говоря, непонятно, откуда берутся, и совсем другое – знать, что за тебя искренне переживает такое количество людей!
– Да, новость о твоей аварии близко к сердцу восприняли не только твои родные. И потом ты держал в напряжении всех более двух суток, пока был без сознания.
Ники на некоторое время задумался, а затем, изучающее посмотрев на Анну, сказал:
– Знаешь, я сейчас вспомнил, что мне снилось, если, конечно, это возможно в бессознательном состоянии. В общем, во сне я видел тебя. Но у тебя была другая прическа. Такие длинные черные-черные волосы.
– Может, это была не я, а какая-нибудь другая девушка? – ведьма сверкнула глазами, и в ее голосе прозвучали нотки ревности.
– Это абсолютно точно была ты, – с улыбкой успокоил ее молодой человек.
– И что же я делала в твоем сне? – с интересом спросила Анна.
– Просто находилась рядом со мной.
– И что? Тебе понравились длинные черные волосы?
Ники помедлил, вероятно, пытаясь представить себе девушку в другом образе.
– Пожалуй, – ответил он. – Вообще, ты выглядела необычно.
– Лучше, чем сейчас?
– Нет, просто по-другому.
Ведьма задумчиво смотрела на музыканта. Затем она рассмеялась и произнесла:
– Мне кажется, ты сейчас это все придумал.
Ники тоже улыбнулся, пожал плечами, но ничего не ответил.
Жан-Пьер
Д’Араго и Луиза Теньер имели много связей в колдовской среде. Жан-Пьер охотно заводил знакомства со своими соплеменниками, предполагая, что они могут быть ему полезны в будущем. Впрочем, он старался держать их на расстоянии и называл приятелями. Своими настоящими друзьями колдун считал только Анну и Луизу, последнюю – лишь в те периоды, когда их не связывали любовные отношения.
В отличие от Жан-Пьера Луиза не так расчетливо подходила к дружбе с ведьмами и колдунами. Она даже состояла в парижском клубе любителей магии, организованном ее подругой Полин Жарри. Д’Араго был знаком с Полин, но не поддавался на уговоры вступить в ее клуб.
Мадам Жарри была придворным и с успехом применяла свои способности, собирая и обсуждая с соплеменниками самые свежие новости, а по сути – сплетни, касающиеся ведьм и колдунов. Ее клуб в начале своей деятельности привлек внимание паладинов, которые, опасаясь заговоров, были обеспокоены организацией подобных собраний. И хотя колдовские клубы официально не были запрещены, рыцари присматривались к каждому такому сообществу.
Убедившись, что парижский клуб любителей магии не готовит никаких восстаний, а служит лишь для общения и обмена новостями, паладины оставили Полин Жарри в покое и позволили ей заниматься тем единственным, что она умела: распространять слухи. Именно от нее Жан-Пьер и Луиза узнали, что произошло с Анной.
Как рассказала Полин, недавно в ее клубе появилась новенькая, двадцатилетняя Изабель Эрсан, которая в одном из разговоров похвасталась тем, что ее отец, доктор Эрсан, помог спасти возлюбленного королевы. По словам Изабель, ее величество так увлечена этим молодым человеком, что забыла обо всем и пожертвовала ради него своим Эфиром.