– Хорошо, я согласна. Если это тебе так необходимо… – произнесла она.
Джулиани ласково улыбнулся ей и принялся объяснять уже продуманные им детали.
Анна
Листая составленный отцом каталог артиклей, хранящихся в замке, Анна восхищалась аккуратностью Георга фон Лаумер. И хотя барона трудно было назвать педантичным человеком, нельзя было не заметить его любовь к порядку. Она проявлялась в основанном на логике и здравом смысле стиле мышления, унаследованном его дочерью.
Книги отца всегда отличались четкой структурой изложения, грамотной аргументацией и отсутствием лишних эмоций, обнаруживающих отношение автора к теме. Даже дневник Георга, который Анна прочла после его смерти, несмотря на множество полезной для ведьмы информации был написан в достаточно сухом и сдержанном стиле. Эта особенность отца помогла девушке быстро отыскать в каталоге артиклей то, что ей было нужно.
Освоив заклинание от колдовского воздействия, Анна столкнулась с определенной трудностью: попав под защиту этого заклинания, человек или предмет становился невосприимчив к любой магии, направленной на него, за исключением магии того, кто наложил заклинание, то есть магии Анны.
На горном склоне недалеко от замка ведьма в качестве тренировки создала защиту вокруг одного понравившегося ей дерева. Трудность заключалась в том, что для того, чтобы проверить эффективность этого заклинания, требовалось использовать магию, рожденную Эфиром другой ведьмы или колдуна.
Не желая привлекать к этому делу никого из своих соплеменников, девушка решила найти в замке артикль, обладающий достаточной силой и не принадлежавший ей. В тайном хранилище Эосберга находилось множество колдовских орудий, накопленных предками Анны и ее родителями. Большинство из них являлись свободными. Такими были все артикли после смерти их хозяина до тех пор, пока кто-нибудь их себе не присваивал, взяв в руки и присоединив их магическое излучение к своему Эфиру.
Анна была невысокого мнения о способности артиклей увеличивать колдовскую силу и не хотела засорять внутренний уровень своего Эфира ненужными предметами, поэтому она не проявляла особого интереса к этой части своего наследства.
Однако не все артикли в хранилище считались свободными. Некоторые из них были защищены заклинанием неприкосновения, которое на них наложили их владельцы, чтобы никто из ведьм и колдунов не смог завладеть артиклями после смерти их хозяев. Но так как сила этого заклинания напрямую зависела от силы владельца магического орудия, то часто превосходящие по силе ведьмы и колдуны с легкостью разрушали эту защиту.
Так произошло со многими артиклями, перешедшими во владение отца Анны. Тем не менее, в замке осталось несколько предметов, защиту которых не смог нарушить даже Георг, о чем он не забыл упомянуть в каталоге артиклей, присвоив каждому из таких орудий баллы по собственной шкале магической силы.
К счастью, артиклем, получившим самый высокий балл, оказалось оружие – охотничий арбалет, владельцем которого была графиня Октавия Цефирине фон Зайденрок, урожденная баронесса фон Гарденау. Еще в детстве, когда Анна знакомилась с историей своего рода по книге, написанной отцом, ей запомнилась эта умная, энергичная и предприимчивая женщина.
Графиня Октавия была придворным, любила устраивать в замке балы, обожала охоту и считалась лучшей наездницей в кантоне. В 1738 году в возрасте двадцати лет вступив во владение Эосбергом, тогда еще баронесса фон Гарденау взялась за расширение своих земель и принялась выискивать способы увеличить свой доход.
Изучая старые архивные записи, Октавия обнаружила, что одна из крупнейших шелковых мануфактур в Базеле, принадлежавшая в то время графам фон Зайденрок, перешла в их собственность незаконно.
Баронесса тут же заявила о своем праве на эту мануфактуру. С этого момента начался судебный процесс, который длился три года и завершился в пользу ведьмы.
Помимо прибыльного шелкового производства Октавии достался еще и юный граф Квирин Парцифаль фон Зайденрок, старший сын в роду, который был на пять лет моложе баронессы, вышедшей за него замуж в 1742 году.
Октавия родила мужу двух сыновей. Старший унаследовал титул отца и вернул шелковую мануфактуру в собственность графов фон Зайденрок, а младшему достался Эосберг и титул барона фон Гарденау.
Вспоминая эту историю, Анна проходила по одной из галерей замка, на стенах которой висели портреты предков, в том числе и графини. Задержавшись на минуту перед портретом Октавии, ведьма вновь с улыбкой подумала, что, наверняка, эта женщина с огненно-рыжими волосами и живым, как будто изучающим взглядом и без магических способностей могла заставить любого мужчину делать то, что ей было нужно.
Обернувшись к противоположной стене, Анна посмотрела на портрет младшего сына графини Лоренца фон Гарденау. Должно быть, именно таких мужчин дамы в прошлом называли опасно красивыми. Причем опытные из них считали, что не стоит доверять этим «коллекционерам женских сердец», потому что любовь к ним – это всегда страдание. А юные и наивные барышни, не желая слушать старших, напротив, мечтали оказаться их избранницами.
В случае с Лоренцем правы были первые, ведь барон, так же, как и Анна, относился к группе разрушителей, представители которой рождались в роду Гарденау всего лишь шесть раз за всю историю, и последними из них были именно Лоренц и Анна. Отчасти из-за этого факта девушка с детства ощущала родство между ними и чувствовала симпатию к барону. Впрочем, пришло сейчас в голову ведьме, возможно, тому виной был глубокий, мистический взгляд сапфировых глаз колдуна, смотревшего на нее со старого портрета.
Улыбнувшись предку и своим детским фантазиям, Анна покинула галерею и спустилась в подземелье Эосберга, представляющее собой довольно запутанную сеть ходов, комнат и даже небольших залов. Многие из помещений подземелья были открыты для служащих и гостей замка. В них располагались энотека, содержащая всевозможные сорта вин, способные удовлетворить любой, даже самый экзотический вкус, холодильные камеры для продуктов, а также коридоры и залы для проведения экскурсий и представлений. Остальная часть пространства под замком была защищена заклинаниями, препятствующими проникновению в нее людей, не владеющих магией.
Анна направлялась в одно из таких помещений, которое было хранилищем колдовских орудий. Оказавшись внутри, ведьма надела печатки и зажгла лампу. Она остерегалась использовать здесь магию, чтобы, во-первых, не тревожить излучение свободных артиклей и не присоединить их случайно к своему Эфиру, а во-вторых, чтобы не нарушить защиту тех артиклей, которые все еще хранили часть Эфира своих прежних владельцев.
Таких предметов было немного, и они лежали в большом сундуке, стоящем в нише в конце хранилища. С трудом отодвинув сундук от стены, Анна открыла замок и достала охотничий арбалет графини Октавии.
Не желая привлекать внимание к этому оружию и вызывать ненужные вопросы служащих, девушка не стала возвращаться в замок, а покинула его через потайной ход, который выходил на склон горы недалеко от того места, где ведьма собиралась испытывать свое заклинание.
Подойдя к выбранному ей дереву, Анна установила принесенную заранее деревянную опору на расстоянии пяти метров от ствола и положила на нее арбалет. Честно говоря, ведьма не была до конца уверена в том, что произойдет, когда она выстрелит из него в дерево. Но она предполагала два варианта. В первом случае, предпочтительном для девушки, заклинание защиты подействует, и дерево не пострадает. В противном случае стрела поразит ствол, а это в свою очередь также будет иметь несколько объяснений. Либо заклинание не работает, либо Эфир артикля слился с Эфиром Анны, и арбалет перестал быть орудием враждебного колдовства, либо магические свойства арбалета не действуют, и это – простое оружие, от прямого использования которого магия не защищает.
Надеясь на благоприятный исход, ведьма взвела арбалет в боевое положение и, сделав глубокий вдох, нажала на спусковой рычаг.
Мгновенно преодолев короткое расстояние и едва не коснувшись коры ствола, толстая стрела-болт разлетелась на куски, не причинив дереву никакого вреда. Анна улыбнулась и похвалила себя за отличную работу. Эксперимент с арбалетом подтвердил, что заклинание от магического воздействия освоено и готово к использованию. Однако, напомнила себе ведьма, для того, чтобы защитить им Ники, необходимо подождать, когда его память полностью восстановится, а тело будет свободно от любой враждебной магии.
Через два дня, закончив все дела в Лондоне, Анна летела самолетом в Дюссельдорф, когда почувствовала нарушение границ защитного купола, сооруженного ею вокруг дома Ники. Она тут же набрала номер молодого человека, но он не ответил так же, как не сделал этого в следующие пять раз, когда ведьма безуспешно пыталась дозвониться до него.
Анне потребовались все ее силы, чтобы держать себя в руках и оставаться в самолете. Как только девушка оказалась в аэропорту Дюссельдорфа, она моментально бросилась домой к Ники.
Анна нашла его одного в квартире, и казалось, с ним было все в порядке. Музыкант обрадовался ее приходу и, видя ее обеспокоенный взгляд, поинтересовался, что случилось. Ведьма попросила его не обращать внимания и постаралась осторожно выяснить, кто приходил к нему около часа назад. Оказалось, что молодого человека посещала некто Урсула Шмидт, доктор из клиники, чтобы узнать о состоянии его здоровья спустя неделю после несчастного случая и о том, не вернулась ли к нему память.
По словам доктора Шмидт, пациентов после таких травм необходимо некоторое время наблюдать. Убедившись, что Ники здоров, она оставила ему лекарство, стимулирующее деятельность мозга. Услышав об этом, Анна попросила музыканта показать ей это лекарство. В небольшой коробке была пластинка с ячейками для пяти таблеток. Одна таблетка отсутствовала.
– Ты уже принимал лекарство? – ведьма даже не пыталась скрыть свою тревогу.